Читать книгу Загадки зла - Мария Зубарева - Страница 8

В моей голове громко тикали часы. Я открыла глаза и увидела, что лежу на пушистом с геометрическим орнаментом ковре в какой-то незнакомой комнате. Неподалёку от меня сидел, раскачиваясь и держась руками за голову, Вард.

– Где мы? – Голос отозвался в голове колющей болью.

– Говори тише, – проворчал мой товарищ по несчастью, – я не знаю. Но как нас смогли выкрасть, ведь территория тщательно охраняется?

– Всегда есть те, кто сможет обойти любую защиту. – В комнату вошёл пожилой человек с улыбкой на лице, держа в руках поднос, на котором стояло два стакана с молоком.

– Вы? – в унисон воскликнули мы с Бардом, узнав весёлого лекаря по имени Верн.

– Но как вы могли, ведь вы же лечили меня? – ошеломлённо пробормотал Вард.

– И меня… Вы что, предатель? – Мой голос звучал более уверенно, и я поднялась.

– Помолчи, девочка, ты в этой игре как одуванчик на клумбе с розами – зря вмешалась. – Человек поставил поднос на стол у окна. – Хотя твоя способность перемещаться кое-кого заинтересовала.

– Но что вам от нас надо? – не унималась я.

– От тебя ничего, а вот от него… – Мужчина всё с той же улыбкой кивнул на Варда. – Кое-что надо.

– И что у меня есть такого, чего нет у других? – процедил сквозь зубы Вард, вставая с пола.

– Кровь. Твоя кровь уникальна. – Улыбка всё не сходила с лица человека, будто приклеенная.

– И чем же? – полюбопытствовала я.

– Выпейте, станет легче. Не бойтесь, вы пока нужны нам живыми и сильными.

Я осторожно сделала глоток, и шум в голове стал затихать. Лекарь Верн жестом пригласил нас пересесть на диван, и второй раз за день я услышала:

– Вы знаете, что такое кислотница?

– Какая-то болезнь… – В голосе Варда слышалось раздражение.

Улыбка на мгновение сошла с лица человека, но потом привычно вернулась на своё место, и мы услышали:

– Все открытия делаются случайно, так и с кислотницей. Мой практикант Амонд нечаянно уронил споры вёшенки в настойку от экземы, которая состояла из дегтярника и плодов опунции. А Финнет в шутку капнула туда яд синей жабы.

– Именно так вы создали эту кислотницу, – поняла я.

На мгновение лекарь снова стал серьёзным, но затем продолжил улыбаться.

– Верно, квеббочка. Трое из присутствующих в тот день в лаборатории, в том числе и Амонд, стали на всё жаловаться, заражая окружающих чёрно-серым взглядом на мир. Любое событие воспринималось ими как вселенская драма. Они постоянно провоцировали скандалы, получая при этом какое-то непонятное удовольствие, выставляя себя жертвами и обвиняя во всём окружающих. Финнет первая поняла, что это за болезнь, и дала ей название по схожести с кислыми физиономиями заразившихся. Заболевших изолировали. Сначала мы хотели всё рассказать Департаменту магии по надзору за открытиями. Но Королева Фей сказала, что торопиться не надо. На этой болезни можно было сделать состояние и имя и получить так желаемое всеми ВЕЛИЧИЕ. И мы приступили к созданию вакцины. Когда первые результаты были удачно опробованы на Амонде, мы выпустили споры в Квеббеканде на центральной площади.

– Вы преступник! – возмутился Вард.

У меня же не было слов.

– Порой для достижения цели все средства хороши, – отмахнулся лекарь. – И началось! С каждым днём заражённых становилось всё больше и больше. Многие из них просто не хотели жить. Учёные заметили, что инфекция передаётся, если кто-то был в контакте с больным более пяти минут. Зараза проникла во все государства, жители которых стали бояться выходить на улицу. В мире исчезала радость. Королева Фей предложила подождать ещё месяц, а потом объявить, что вакцина найдена. Мы получили бы то, чего были достойны, – славу и богатство. Однако это было роковое решение: величие, которого мы заслуживали, ускользнуло от нас…

– Но ведь кислотницу вылечили не вакциной, а дисгармом, который изобрела Лилли из клана Стужевых! – прервал рассказ Вард.

– О да, сумасшедшая Лилли, – с горечью выпалил человек. – Она первая поняла, что прибор из потоков энергии тополя может истощить силы любого существа, а потоки берёзы, наоборот, заряжают большим импульсом адреналина. А так как кислотница поражала, в первую очередь, экологию души, то воздействовать на болезнь лучше всего было энергетически. Она специально заразила себя кислотницей и опробовала созданный прибор, который дисгармонировал потоки энергии. Излечившись, она успешно применила дисгарм на тех, кто согласился поучаствовать в её эксперименте. И сразу же заявила об изобретении в Департамент энергомагии, отказавшись от награды. В то же время сбежавший из лаборатории Амонд выдал Финнет властям, о моём участии он не знал. И все посчитали меня жертвой, которую ввела в заблуждение исключительная девочка.

– И всё-таки я не понял, зачем вам моя кровь? – спросил Вард, при этом пытаясь смотреть прямо в глаза похитителю.

– Жизнь всегда даёт второй шанс, – ответил человек, продолжая улыбаться, – ведь твоя мать переболела кислотницей. Но на ней Финнет успела испробовать нашу вакцину, а для дальнейших экспериментов это очень важно. И у Синих Волков есть такие же уникальные дети – оба сына их вождя.

– Я не собираюсь становиться подопытным кроликом! – воскликнул Вард.

– Это уже не тебе решать. – Лекарь Верн встал и добавил: – В комнате звукоизоляция, а на двери кодированный замок, не пытайтесь сбежать. А ваши слаймы пусть побудут у меня.

Дверь за человеком захлопнулась, я попробовала её дёрнуть – напрасно. Вард подбежал к окну, но вскоре понял, что это хорошо созданная иллюзия. Выхода не было.

Я рассказала Варду всё, что узнала от дяди Бреннита. Он, в свою очередь, поведал, как оказался у киклопов: его выкрали, когда он был на аттракционах в парке, стражу отвлекли. Когда он попал на поляну, Кенай был уже без сознания.

Затем сын министра спросил:

– Не могу понять твой тотем. Какой дар дала тебе Нимфея?

– Я ещё не проходила Посвящение, – тихо пробормотала я, боясь, что и этот мальчик начнёт меня презирать так же, как все дети города Флёр. – Просто моя прабабушка была водной дриадой.

– У тебя необычная внешность, ты в своём роде уникальна. А когда твоё Посвящение? – поинтересовался мой собеседник.

– В День Красной Розы. А твоё?

– В День Синего Первоцвета. Значит, в Цветанию поедем вместе.

– Если выберемся отсюда. – Я снова подошла к двери. – Что это за замок? Никогда такой не видела.

– Кодированный. Собираешь из пазлов на замке определённое слово. Замок задаёт три загадки. Вводишь на них ответы, и только тогда дверь откроется. Очень надёжный, в папином кабинете такой.

Через час дверь открылась, лекарь принёс нам обед. Вместе с ним вошёл квеббек лет тридцати, в руках у него была склянка, в которой что-то бурлило. Очень осторожно он поставил её на книжную полку и вышел.

– Не вздумайте трогать. – Мужчина кивнул на склянку. – Ожоги будут страшными.

После ухода визитёров мы с Бардом приблизились к полке и уставились на бурлящую ёмкость. Сквозь пузырьки в воде виднелся камень с плавными переливами от лавандовых оттенков до насыщенного фиолетового цвета.

– Эльфийский чароит? – удивился Вард. – Но как он попал сюда?

– Что это за камень? – Мне стало очень интересно, я подошла ещё ближе и принюхалась: пахло чем-то горьким.

– Очень редкий минерал. В нашем мире сохранился в единственном экземпляре, поэтому его место в Государственном музее, я там был на экскурсии. Но каким свойством обладает, точно не помню: обычно на таких мероприятиях слушаю вполуха. – Вард пожал плечами.

– Жаль. Может быть, это помогло бы нам выбраться, – пробормотала я, откусывая кусочек бутерброда.

– Жаль, – согласился Вард и взял с тарелки второй бутерброд.

Я поглощала еду, смотря на диковинный замок, потом произнесла:

– Давай попробуем собрать пазлы.

– У нас всего три попытки. Но это лучше, чем ждать, когда из меня начнут выкачивать кровь! – заявила будущая жертва эксперимента.

Замок был будто резиновый: потянув на себя любую букву по краям, можно было переставить её в центр, что я и сделала, собрав слово «Финнет». Замок проскрипел:

– Неверно. Осталось две попытки.

– Лучше я попробую. – Вард отодвинул меня за плечи и набрал «кислотница».

Скрипучий голос повторил:

– Неверно. Осталась одна попытка.

Вард ударил кулаком по двери и отошёл. Я посмотрела на него и вспомнила рассказы дяди и лекаря Верна. Переживая за результат, всё же набрала «Величие». И замок, щёлкнув, вытянулся в лицо, которое запело:

Мне хотелось сказать «Восемнадцать». Но я понимала, что это слишком лёгкое решение и что-то тут неладно. Вард тоже не торопился с ответом.

– Подожди, заросли нимфей увеличиваются в два раза ежедневно, верно?

Я кивнула в ответ. А он продолжил:

– Нужен лист бумаги.

Я увидела, как на какой-то картонке мальчик нарисовал кривой цветок и написал «1 день». Ниже появилось два неровных кругляшка и «2 день». Затем Вард закусил губу и пробормотал:

– Значит, надо вернуться всего лишь… лишь на один день…

– Тридцать пять дней, – перебила я его, – ответ: тридцать пять дней.

Лицо замка скривило гримасу, но продолжило:

Загадка вторая.

– Братья, сёстры, не знаю я ничего о нравах Селесты, – разочарованно протянула я.

– Не торопись, зато я был там с отцом несколько раз. – Вард взъерошил свои волосы и начал повторять: – Ночь, волк, сестра… Перерождение происходит от связи Синих Волков с луной, я прав, замок?

Резиновое лицо неохотно кивнуло.

– Значит, что мы имеем? Тёмную комнату, которую освещает свет луны из окна. В ней четыре двери, три из которых ложные. И есть только одна попытка найти нужную дверь, – я попыталась рассуждать логически. – Может, выход – окно?

– Конечно, особенно, если оно иллюзия, – съехидничал Вард. – Нет, здесь всё не так просто. Луна освещает, темнота, двери… Три ложных, значит, никаких щелей нет, а настоящая их имеет.

– А может, свет луны виден из замочной скважины? – предположила я.

– Какие дети нынче пошли сообразительные, – пропело резиновое лицо и продолжило:

Третья загадка.

– Откуда я знаю, чем может заниматься какая-то девчонка? Может, она и ходить-то не умеет ещё, лежит себе и агукает, – протянул Вард, и карандаш в его руке сломался напополам.

Уставившись на обломки в руках мальчика, я словно наяву увидела Астромерию, которая рассказывала мне истории иноземного государства – её семья долгое время жила среди людей. Также она пыталась научить меня некоторым человеческим играм. И я с уверенностью произнесла:

– В шахматы играют вдвоём, поэтому вторая сестра играет с седьмой.

Лицо начало вытягиваться и сползло на пол бесформенной зеленоватой лужицей, а дверь слегка приоткрылась.

– Откуда ты знала ответ? – удивился Вард.

– Моя подруга Астромерия жила в человеческом мире, – ответила я. – А год назад, когда приехала во Флёр, учила меня играть в шахматы.

– Передай ей от меня огромное квеббековское спасибо.

Приоткрыв дверь, мы увидели, что из нашего плена наверх ведёт небольшая лестница. Подав мне знак не шуметь, Вард начал подниматься по ступенькам. Я шла следом и почти врезалась ему в спину, когда он неожиданно остановился.

– Что там? – Выглянув из-за его плеча, я увидела ужасную картину: в конце небольшого тускло освещённого коридора находился подросток из Синих Волков, подвешенный магическими путами за шею так, чтобы пола касались только пальцы ног, руки были подняты над головой. Если же, устав, он пытался опуститься, верёвка натягивалась, впиваясь в горло, а из рваной раны сочилась кровь.

– Это ужасно, – испуганно произнесла я.

– У меня вообще хотят выкачать кровь, – прошептал Вард.

Я машинально отметила, что справа от подвешенного было небольшое окно, а слева виднелся тусклый свет – очевидно, коридор имел ответвление. Вард сказал мне оставаться на месте, а сам крадучись начал идти вперёд. Дойдя до мальчика, он заглянул за угол и, махнув рукой, позвал меня.

– Сейчас, подожди, – одними губами шепнула я и вернулась в комнату, где вытянула с полки две толстые книжки.

И тут мой взгляд упал на бурлящую склянку. Я осторожно взяла её правой рукой, а левой прижала к боку книги и поднялась по лестнице. Дойдя до мальчиков, я положила одну из книг под ноги пленника. Тот, встав на своеобразный постамент, выровнял дыхание. На вторую книгу я осторожно капнула из склянки – кожаная обложка начала съёживаться, и вскоре на ней образовалась дыра.

– Хочешь этим растворить магические путы? – прошептал Вард. – Но узел высоко, не дотянемся. Забирайся мне на спину.

– Сейчас. – Я встала одной ногой на спину мальчика, поднимая вторую, закачалась. – Нет, неустойчиво, могу обжечь и тебя, и пленника, и себя.

– Нужно на что-то подняться. – Вард вернулся в комнату и через несколько мгновений принёс стул.

Всё это время я напряжённо смотрела на дверь слева, боясь, что кто-нибудь сейчас войдёт. Синий Волк, перестав хрипеть, наблюдал за нашими действиями. Вард поднялся на стул, положил на голову пленника книгу.

– Давай мне склянку. Надеюсь, поможет.

Я увидела, как он чуть-чуть полил чароитовой жидкостью на узел магической удавки. Золотистое мерцание – и связанный до этого мальчик начал падать, я еле успела удержать его.

– Пора выбираться отсюда! – Вард, соскочив со стула, подбежал к окну, повернул ручку, и створка открылась.

А я чуть не вскрикнула от радости: за окном росли кусты магонии.

Вдруг дверь начала открываться. Повернув голову, я увидела лекаря. Очевидно, что сначала он не понял происходящее, поэтому на мгновение замер, но потом, осознав, что пленники находятся в неположенном месте, закричал:

– Вот же несносные сорняки!!!

Он очень быстро сокращал расстояние между нами. Синий Волк отстранился от меня и, увидев приближающегося лекаря, бросил в него стул, а потом и книгу – похититель упал.

– Лэнди, быстрее! – В этот момент Вард помог мне забраться на подоконник, но наш преследователь уже поднимался на ноги.

Я успела попросить у колючек помощи: «Выручайте!» И кусты распахнули свои объятия. Понимая, что ребята не смогут переместиться без меня, я, присев на ветку, протягивала руку в сторону окна.

– Ну же! Что вы там копаетесь?

И вот уже рядом со мной Синий Волк, а Вард одной ногой на подоконнике. Но тут его за вторую ногу схватил лекарь.

– Ага, попался, негодный мальчишка!

Вард попытался вырваться. Раздался страшный крик, мальчик очень больно сжал мою руку, и мы провалились в открывшуюся воронку, но я успела увидеть на лице преследователя страшные волдыри.