Читать книгу Дом стекла и света - Марк Хармс - Страница 2

Теперь, когда он обрел имя, нужно было выбираться отсюда, с этой лестницы без конца и края. На каком он этаже? Нужно было считать с самого начала! Ну, хорошо, он начнет прямо сейчас. Это будет первый, это второй, третий…

Но он же сыщик! Нужно подойти к ситуации осмысленно… А что, если конца и нет? Это было невозможно, но точно так же невозможна и эта ситуация, в которой он оказался. А вдруг где-то здесь есть потайной ход? Рычаг, кнопка, кирпич…

Он ощупал стену, с виду монолитную и неприступную. На глаза его попалась еле заметная серая кнопка, замаскированная и замазанная той же краской, что и вся стена. Он нажал на нее, и, к его великой радости, стена отошла в сторону, открывая чудесный в своей простоте коридор, освещенный теми же лампами. Питер быстро устремился туда, оставляя позади опостылевшую лестницу, с удивлением отмечая, что его тело полно сил и энергии, и бежать было очень легко.

Сбоку появилась полуприкрытая дверь. За ней – скромная комнатка: голые серые стены, та же аккуратная лампа под стеклом в потолке, бетонный пол. В центре – металлические стол, стул и тумба с телевизором. На стуле сидел старик и неотрывно глядел в экран, на котором одно яркое изображение быстро сменялось другим, руки на коленях, нет движения. Питеру показалось, что перед ним мертвец, но вот он моргнул. Питер решительно толкнул дверь:

– Здравствуйте! Извините, что побеспокоил…

Старик испуганно вскочил, оглядываясь по сторонам, словно… Да ведь он и вправду слепой! Глаза были чуть подернуты бледной пеленой, рот задрожал:

– Кто здесь?

– Меня зовут Питер, Питер Блок, но это все, что я знаю! А кто вы такой? Что вы здесь делаете? Почему вы смотрите в телевизор, если вы слепы? Что такое Дом?

– Как ты сюда попал, Питер Блок? Ты человек?

– Я уверен, что это так.

– Но это невозможно!

– Почему же?

– На лестницу нельзя попасть из Дома. Ни один житель не может на нее попасть!

– Значит, я не житель Дома, – заключил Питер. – Умоляю тебя, друг, расскажи мне обо всем, что ты знаешь. Моя голова пуста, словно высохшая ваза!

Успокоенный старик сел на свой стул, приготовившись рассказывать. Но тут его взгляд снова устремился в светящийся телеэкран, и он замер в прежней позе. Питер с интересом посмотрел туда же.

На экране был величественный зал, переполненный солидными мужчинами в черных костюмах и дамами в вечерних платьях. Было какое-то важное совещание, приятный женский голос докладывал, что заседание скоро начнется. Тут среди толпы безликих людей показался молодой парень, в том же черном костюме, но на лице его была озорная улыбка. Кто пустил его на важное мероприятие? Улыбаясь на камеру, он принялся делать всякие гадости – опустил галстук важного мужчины в стакан с водой, затем ножницами разрезал платье у одной женщины…

– Какой гадкий юноша! – в сердцах воскликнул Питер и взглянул на старика, остающегося безучастным. – Кто он?

– Это Хэйл, повелитель Дома, – с горечью в голосе ответил старик.

Питер удивленно вскинул брови, вспомнив записи в блокноте.

– Но как этот молодой юноша, обладая таким дурным поведением, может стоять во главе столь огромного сооружения?

Старик усмехнулся.

– Это то, что мы все заслужили. Давным-давно шуты и скоморохи были развлечением для королей, а теперь все перевернулось с ног на голову – теперь шуты и есть короли…

– Как ты видишь то, что творится в телевизоре? Ты ведь слеп.

– Я видел эти передачи тысячи раз… Я помню их содержание лучше, чем всю свою тусклую жизнь. Но не будем о грустном, мой друг. Эти экраны, они манят к себе… Даже теперь, когда я уже давно потерял зрение и стал слеп, они служат для меня светом в конце темного туннеля. И я с трудом могу оторваться от них…

Он снова стал переводить свои невидящие глаза на яркое зеркало телеэкрана, и Питер решительно нажал на серебристую кнопку. Экран погас, и старик с облегчением вздохнул.

– Благодарю тебя, неведомый гость! Эти экраны, они сводят с ума, они заставляют сидеть на одном месте, уверяя, будто все, что ты можешь познать в этом мире, всегда у тебя под рукой! Так Хэйл и победил – он пришел и дал нам свободу, и дал нам солин, и мы поверили ему и превратились в бездушные куклы… Где ты, наш спаситель, Питер Блок? Подойди ко мне!

Питер послушно подошел, и старик заключил его ладонь между своими:

– Поклянись, Питер Блок, что ты разрушишь то, что я сотворил! Поклянись, что ты отомстишь Хэйлу за то, что он сделал со всеми нами!

– Клянусь! – торжественно возвестил Питер, и старик с облегчением улыбнулся, словно выполнил свою единственную миссию. – Расскажи же мне теперь обо всем. Что это за безумная телебашня? Кто такой этот Хэйл? И что здесь происходит?

Старый рабочий встал со стула и медленно, шаркая ступнями по голому полу, подошел к столу. Облокотился о его поверхность и начал свой рассказ:

– Никто не знает, откуда взялся Хэйл… Некоторым кажется, что он был всегда и существует в телеэкранах, в сотнях и тысячах сюжетов, реклам и телепередач. Другие верят, что он уже давно старик… Хэйла никто не видел вживую вот уже много лет – с самого начала существования Дома он поселился во всех экранах и с тех пор не показывался нам, простым смертным. Кто-то полагает, что Хэйл – это хитрая программа или даже компьютерный вирус, но, как и всегда, истина остается сокрытой. Хэйл всегда неизменен – он является нам юным парнишкой, озорным и дерзким хулиганом, преследующим нас на каждом шагу. Когда-то мне нравилось видеть его повсюду – на телепанелях по всему городу и на обороте своей кружки, на проезжающих машинах и вертолетах над своей головой, и даже в самом воздухе… теперь же мне кажется, что Дом, который мы построили – ад на земле, а Хэйл – его бессменный повелитель. Тысячи его глаз-телекамер развешены по всему Дому, на всех его этажах, во всех стенах и экранах, и он присутствует в каждом разговоре, он слышит ссоры друзей и любовный шепот, предсмертный хрип и возглас радости! Все в Доме подчинено Хэйлу…

Старик надолго замолчал, собираясь с мыслями, и Питер нетерпеливо прошелся от одного конца маленькой комнатки до другого.

– Что касается Дома… Он был построен мной и еще несколькими сотнями рабочих много лет назад. Говорили, что все государства хотели построить здесь телевизионный центр, сердце высоких технологий нашего века, но… Мне кажется, они уже давно пожалели об этом. Власть в Доме почти сразу захватил Хэйл со своей шайкой бандитов и наемников, а якобы независимые компании “Мираж” и “Телемир” – такие же пешки в его руках, как и мы сами…

– Что такое солин? – спросил Питер. Его удивляло то, с какой скоростью и легкостью он мог припоминать все детали, которые попали на его глаза в последние часы, словно он и не жил раньше, а родился сразу взрослым на той бесконечной лестнице.

– Это настоящее чудо, – с готовностью ответил М412. – Металл, который при должной обработке превращается в чудесный порошок, обостряющий все твои чувства и мысли… Радость он возведет до восторга, а восторг – до блаженства! Можно забыть о любых тревогах и печалях, если у тебя под рукой есть это чудесное вещество… Люди рвались работать в шахтах под Домом, чтобы всегда вдыхать солин. Там, в шахтах, царит постоянное веселье… Солин открыл нам целый новый мир – он внушал нам, что все наши тревоги и опасности позади, и нужно лишь вступить в этот мир, и мы окажемся на небесах! Мы построили его идеальным, совершенным, и солин лишь укреплял в нас эту мысль. Сейчас солин используется корпорацией “Мираж” – чтобы внушать своим клиентам, что миры, в которых они путешествуют, реальнее нашего; а “Телемир” держит своих актеров в добровольном рабстве, вынуждая тех драться за каждую крупинку солина для своих лайверов…

Слепой рабочий умолк.

– Расскажи мне теперь про себя. Как тебя зовут? Почему ты сидишь взаперти? – допытывался Питер.

– Меня зовут… звали Орианом Треем. Да… Ориан Трей… – он мечтательно уставил глаза в потолок, и на секунду сыщику показалось, что старик снова обрел зрение. – Так меня звали еще до того, как я пришел сюда, с такими же молодыми рабочими, как и я сам, строить этот треклятый дом, эту поганую башню!.. Но сейчас у меня нет имени, у меня есть только номер – М412. Вот, погляди!..

Старик стал поспешно сдвигать в сторону воротник, обнажая область чуть ниже шеи. Там была черная татуировка, изображающая его новое имя – М412.

– После того, как мы закончили строительство, нас всех загнали сюда, в прослойку между стенами и этажами, чтобы мы погибли здесь безвестно и бесславно… Есть лишь телеэкран – он дарует спасительное забытье, и год, проходящий за годом, уже не кажется такой катастрофой… Даже если это и стоило мне моего зрения…

– Чем же ты питаешься?

Старик, не глядя, показал пальцем на свой стол. Там, на тарелке лежало несколько разноцветных кубиков в обертках “Вита”. Питер взял один и осторожно облизнул его поверхность – она была приторно сладкая, словно состояла из одного только сахара.

– Эти цветные кубики – наш завтрак, обед и ужин. Концентрат всех необходимых пищевых добавок и витаминов… Но Хэйл что-то подкладывает туда – я не знаю этого наверняка, но чувствую; когда я съедаю “Виту”, у меня сразу пропадает любое желание выбраться отсюда…

– Но почему же ты, зная об этом, просто не покинешь это место? – удивленно спросил его Питер.

– Нет. Я не имею права. Я выполнил свою задачу, я построил Дом, и теперь обязан доживать здесь, в объятиях телеэкрана, как наказал мне Хэйл… Я слишком слаб и слишком стар, чтобы жить с обычными людьми. В Доме нет места старикам… И даже захоти я этого – много ли я сделаю, будучи слепым?

Старик посмотрел прямо перед собой, куда-то вдаль, вспоминая, и проговорил:

– “Вы постарались на славу, М412, и работа ваша завершена. Но вы – житель старого мира, и вам будет непросто в моем новом доме. Вы останетесь здесь, чтобы достойно закончить свое существование” – вот, что сказал мне тогда Хэйл. Тогда мне казалось это справедливым…

Питер выглянул в коридор, в конце которого виднелась белая дверь.

– Куда ведет эта дверь в конце коридора?

– Это лифт. На нем можно попасть в Либерталию.