Читать книгу Чемодан из музея партизанской славы - Марк Казарновский - Страница 6

Но расскажем поподробнее.

Одна из улиц, вернее – улочек, так же бежала от площади к речке. По ней не часто ездили – она и заросла по бокам травкой. Нет, хорошая была улочка.

Звалась он – Чемоданной, а больше называли ее проще – проулок Фишмана. Ибо на улочке на самом деле главную роль играл Йозеф Фишман. Или просто, по-нашему – Йося. Но это до поры. А когда он стал тем, кем стал, то звать его уже стали весьма уважительно – реб Йозеф. Во как!

Фишман – кстати, что за фамилия. Когда нам, евреям, давали власти (чтоб им жить долго, но не с нами) фамилии, то, верно, дали рыболовам, что разводили карпа в прудах, фамилию Фишман. Вроде все правильно. Или, например, Запрудер. Делает запруды для бобров, вот и стали у Радзивиллов одни евреи Запрудерами, а другие – Фишманами.

Но Фишман неожиданно рыболовному и рыборазводному делу изменил. Конечно, понять можно. Сиди на ярмарке с корытом карпа. А жара. А духота. Пыль. Карп начинает «засыпать», а к вечеру, коли не купили, то карпа – выбрасывай, и гешефта нету никакого. Только запах. Как в старом анекдоте: гость, как свежевыловленная рыба, на третий день начинает пахнуть.

Поэтому решили на семейном совете, побывав в Варшаве и даже в Берлине, заняться постройкой чемоданов.

Фишманы – народ быстрый. Два сына мечтали быстренько хедер[8] закончить и броситься в омут бизнеса. То есть – гешефта.

А может и купить шифткарту[9] да рвануть за океан. Хотя большой воды, кроме благословенной Вислы, еще не видели.

Вот так и образовалась маленькая фирма «Фишман и сыновья».

А откуда деньги? Да все просто. Все металлические детали – пряжки, скрепы, гвоздики, ленты бронзовые и другое, очень нужное в чемоданном деле – в долг у Шлойме-каторги. Шлойме – еврей «широкого» характера. Дает в долг не торгуясь. Проценты не берет. Все время напоминает заповеди Моисеевы: «Единоверцу в долг давай, но прибыль от брата своего иметь не смей».

Далее – все кожаные детали, конечно, у Пекарских, у сапожников. Тем более, что Фишманы младшие с Ароном дружили и вместе, бывало, прогуливались у домика местной красавицы – противной Рахильки. Кто знал, что она всем блестящим партиям предпочтет Зямку-книжника.

И так далее.

Работа закипела. Надо же! Вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте. Продукция Фишманов оказалась даже очень востребована.

Вначале сундуки и сундучки разные. И все – под старину. Под век шестнадцатый или семнадцатый. То есть, основу составляла полированная сосна. Иногда, что дорого, дуб или ясень. Ах, господа, хороши были сундуки у Фишманов. Особенно с замками и защелками, изукрашенными бронзой и ключами необычной формы.

Сундуки были, конечно, перетянуты железными полосками. И еще одна особенность фирмы – по заказу, за дополнительные деньги, делали Фишманы в сундучках и сундуках потайные, секретные отделения. Зачастую настолько хитроумные, что сундук превращался в забаву: гостям его показывали и просили найти тайничок. Кто найдет, тому из гостей приз – рубль, что в том тайничке спрятан. Почти никто не находил этот желанный рубль, а Фишману реклама. Спрос, как говорится, превышал предложение.

Дальше – больше. Пошло строительство чемоданов, сумок, баулов. Для дам. Для врачей. Отдельно начал Фишман делать полевые сумки для военных – получил подряд от армии. Иногда, правда, редко, приходили по вечерам два – три молчаливых человека. Давали заказ на чемоданы. Чтобы были с разными секретами. Платили, не торгуясь. Товар забирали только в ночное время. Люди эти звались социалисты. И в порыве откровенности Йозефу Фишману говорили, что его фирму, его «лавочку» они, придя к власти, прикроют первой. Вот какая благодарность от господ революционеров.

Постепенно, вернее, довольно быстро, «лавочка» Йоси Фишмана выросла в большое предприятие – фабрику «Фишман и сыновья». Вместо подвальчика появился большой ангар, в котором уже трудились шесть человек. Хозяин, или реб Фишман, так стали называть Йосю, продолжал там же работать. Да как иначе. Кто подберет кожи для сумок модных варшавянок. А кто соорудит полевую сумку в подарок приставу.

И порядок в ангаре был образцовый. Постепенно рядом с ангаром появился и склад. Для дерева ценных пород под сундуки и сундучки; для ткани на внутреннюю отделку сумок и чемоданов; отдел, где хранятся металлические составляющие чемоданного дела – уголки, пряжки, скрепы, замки, ключи, гвозди, шурупы, бронза декоративная; отдельно – инструментарий.

Пришлось строить еще один ангар.

Фабрика разрасталась, но, что странно, рабочие были довольны. И продукт вылетал быстро, заказчиков никто не подводил.

Реб Фишман уже начал и жертвовать: на синагогу, на лечебницу, на сирот. Да и брать начал на работу ребятишек, у которых родители умирали. Кагал местечка безмерно Фишману был благодарен и всегда приводил его в пример иным, как теперь сказали бы, предпринимателям.

А в местечке все шло, как обычно. Свадьбы, праздники, торговля, работа, похороны. Ах, господа, время бежит и бежит.