Читать книгу один. Том 2 - Марк Вэндэмс - Страница 4

Шанс.

Вито не спал всю ночь, а на утро созвал заседание в кабинете управляющего. Присутствовали лишь Лава и Марси. Дерека, единственного местного советника, не было, но не потому, что его не пригласили, а потому, что он находился на какой-то важной встрече в Нюлайфе, о которой расскажет по приезде. Зик был занят более важными делами.

Вито молча просидел на стуле добрых пятнадцать минут. Марси всё это время забавлялась со своим браслетом, рассматривая картинки обнажённых мужчин, а Лава просто сидел и смотрел на одну из картин, на которой был изображён бывший управляющий – Арам, глядящий прямо на Лаву. Никто не хотел прерывать молчаливое раздумье своего командира.

После хорошего отдыха у Вито случались «приступы» озарения. Мир будто становился частью его мыслей и подсказывал ответы. В такие моменты его товарищи просто замолкали и начинали заниматься своими делами. Иногда решения Вито были настолько глубокими и продуманными, что некоторые его соратники считали лидера вратами между мирами управления и действия.

У людей из Мёртвой Зоны была одна религия, которой придерживались все, кто хотел верить во что-то неосязаемое. Таких людей было очень мало, в основном все являлись приверженцами реальности, но всё же они были. В этой религии не существовало ни богов, ни демонов, ни каких-либо ещё существ. Было лишь два мира: мир управления и мир действия.

Это верование гласило, что наш мир, мир реальности или действия, управляется иным миром, не отдельным существом или группой существ, а целым миром. Мир управления – это невидимый для глаз человека мир энергии, который и руководит всеми сферами жизнедеятельности планеты, природы и человека, то есть миром действия. Сам человек, как и животные, есть не что иное, как неосознанный инструмент для воплощения указаний энергии. Приверженцы этого верования считали, что Вито – это некий мост, созданный специально для точечной передачи данных; таких людей, как он, единицы во всей истории, и создавались они только тогда, когда необходимость перемен подходила к отметке «срочно». Сам Вито не особо верил в эти рассказы и восхищения, но что-то всё-таки было неземное в этих озарениях, одно из которых он сейчас и испытывал.

Обычно поток мыслей мчался сквозь голову Вито в течение десяти-пятнадцати минут и этот сеанс не стал исключением. Ровно через пятнадцать минут он открыл глаза и встал со стула, подошёл к окну и проговорил:

– План меняется.

Марси заблокировала браслет, а Лава наконец оторвался от картины и переместил взгляд на управляющего.

– Что нужно? – спросила Марси.

– Ты продолжишь работу Одара. Очерняй меня в глазах местных жителей, говори, что мои решения никто не поддерживает. Пусти слух, что на самом деле я хочу отравить весь город и убить всех, кто тут живёт. Продолжай натравливать народ на меня лично, но попытайся заставить их любить остальных наших представителей. Пусть думают, что я тиран и веду свой народ единолично. Пусть считают, что меня никто не любит… То есть не уважает, не ценит.

Сам Вито полагал, что формирование его плана – вовсе не указания из иного мира, а работа его подсознания. Он давно размышлял о предстоящих проблемах в отношениях с Новой Землёй, давно заполонил своё внутреннее «Я» связями с ней, всю ночь думал о решении проблем, – вот подсознание и выдало ему ответ. Только вот всё же было в этом что-то необычное, ведь ответ был совсем не таким, до которого мог бы додуматься человек с ограниченной информацией, вроде Вито. Иногда казалось, что он знает больше других, хотя это было неверно. Именно после нескольких таких «планов» Вито и стали считать мостом между мирами.

Марси и Лава нахмурились, переглянулись.

– Зачем это? – спросил Лава.

– А ты, – Вито повернулся к Лаве, – пойдёшь на улицы и будешь помогать местным жителям, искреннее, от всей души. Говори всем, что помогаешь за моей спиной, что тоже не поддерживаешь мои взгляды, что решил хоть чем-то искупить ту вину, что легла на тебя после моих решений. И то же прикажи своим людям. Всем, кому сможешь. Сближайтесь с местными жителями, становитесь с ними одним целым. – Вито помолчал немного, затем добавил: – И делайте всё максимально широко и быстро, а то времени совсем нет.

– А ты что? – спросила Марси.

– А я придумал кое-что, – Вито глянул на Марси и подмигнул ей. Марси улыбнулась и игриво спросила:

– Поделишься?

– Обязательно, но чуть позже, а пока – выполняйте.

Марси с Лавой кивнули и встали.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – проговорил Лава.

– Знаю, – ответил Вито и улыбнулся.

Лава кивнул и покинул комнату. Марси пошла за ним, но Вито её окликнул.

– Позови, пожалуйста, Таруна.

Тарун был одним из мудрецов людей из Мёртвой Зоны, приверженцем теории о двух мирах и, по совместительству, врачом-экспериментатором.

Марси покосилась на своего управляющего и молча покинула кабинет.

***

Нюлайф.

Дэмиен сидел в кабинете управления в полной тишине уже несколько часов. Окна были затёрты до непроглядности, что выглядело весьма необычно для этого кабинета, стены которого всегда были прозрачны. Кинг ждал своих советников, которые должны были появиться с минуты на минуту. Он пришёл в свой кабинет заранее, чтобы посидеть в одиночестве, обдумать всё и попытаться смоделировать предстоящий разговор.

Дэмиен встал, в очередной раз подошёл к столу и опёрся на него руками.

– Господа! Я лично не стал бы вас вызывать по пустому делу, но ситуация требует вашего вмешательства, – он замолчал на время. – Опять херня! Пустому делу… – повторил он и скривился, потом собрался и начал заново, не меняя позы:

– Господа! Прошу прощения, что отрываю вас от важных дел, но ситуация требует вашего вмешательства, – Кинг замолчал, подумал, кивнул сам себе. – Дело в том, что Валерион Даст, которого вы все прекрасно знаете… Откуда они его знают? – Дэмиен замолчал и задумался. – Хотя, может, и знают, но всё равно нельзя так. Господа, прошу прощения, что отрываю вас от важных дел, но ситуация требует вашего вмешательства. Дело в том, что Валерион Даст, о котором, думаю, все осведомлены, решил потопить не только наш корабль под названием Нюлайф… – Кинг запнулся и слегка удивился сам себе. – Что за чушь! Корабль, блин… Так, ладно. Господа, прошу про…

Речь Дэмиена прервала Лола, которая заглянула в кабинет и произнесла по слогам:

– Здрав-ствуй-те.

Дэмиен кивнул ей и указал на один из стульев. Лола пришла минута в минуту, как и договаривались. Сразу за ней в кабинет вошёл Тревор, главный страж порядка в городе. Вот, собственно, и всё.

– Сузился наш круг, – заговорил Дэмиен, – но ничего, скоро наверстаем. Дела такие: надо проводить свои митинги в поддержку теперешней, бартерной экономики. Лола, это на тебе, – сказал Кинг и перебросил на браслет девушки номер. – Это Марио, он тебе поможет.

Лола сохранила номер и кивнула. Работа предстояла серьёзная, ведь противостоять нужно будет самому Монастырю, если слухи, конечно, правдивы. Но на её стороне будет Дэмиен Кинг, так что шансы на победу были.

– Лично. Повторяюсь, лично будешь выступать на сцене, а если появятся какие-то стоящие идеи, то сначала обсуждай со мной.

Лола снова кивнула.

– Тревор, проследи, пожалуйста, за безопасностью Лолы и держи войско готовым подняться по тревоге. Будем вырезать опухоль из нашего города. А затем и из остальных.

– А… – начал Тревор, но Дэмиен его перебил:

– Продолжай и с тем делом.

– Что-то готовится? – спросил Тревор.

– Уже давно, так что мы опаздываем.

Все замолчали.

– Есть предложения или вопросы? – спросил Дэмиен.

– Когда приступать? – поинтересовалась Лола.

– Сегодня и приступай. Чем быстрее ответим, тем устойчивее будем стоять.

– Этот Марио. Насколько ему можно доверять?

– Процентов на девяносто. О том, что я жив, он не знает.

Лола молча кивнула, показывая, что вопросы закончились.

– Хорошо, тогда завтра жду от вас отчёты, – сказал Дэмиен и встал.

– А мы не сделаем хуже, пойдя против народа? – поинтересовалась Лола.

Дэмиен взглянул на неё, как учитель смотрит на троечника у доски, который вдруг показал осведомлённость в предмете и задал вопрос прямо в цель. Он ждал этот вопрос и уверен был, что Бэнни задал бы его ещё с порога… Но лучше поздно, чем никогда. Не то чтобы Кинг хотел на него отвечать, скорее наоборот, он не хотел обсуждать эту тему, но осознание того, что его советники всё же интересуются переменами, а не витают в облаках, придавало сил.

– Не уверен, что на данном этапе мы улучшаем ситуацию, но считаю, что ввод денежной системы может пагубно повлиять на большую часть населения. Половину рабочих мест просто уничтожат Производственные Поля, Крус и Чёрный Рынок, в погоне за монополизацией и прибылью. Появится безработица и нищие, появятся грабители и аферисты. Мы обязаны попытаться. Думаю, народ ещё способен нас понять.

Лола с серьёзным видом кивнула и вслед за Тревором направилась к выходу. Как только дверь закрылась, Дэмиен взглянул на часы. Ещё полчаса. Он вздохнул и направился в туалет.

Вообще-то на Новой Земле широко применялись туалетные нанотрусы (высокотехнологичные подгузники, которые работали с нанотехнологиями и впитывали всё, не оставляя и мокрого места, но их решили назвать туалетными трусами, потому что считали, что взрослому человеку не положено носить подгузники), однако Дэмиену, как и большинству взрослых, подобный способ испражнения казался унизительным, так что пользовались ими крайне редко. Дэмиен вошёл в небольшой туалет, специально обустроенный здесь по его приказу, ещё со времён, когда он подолгу заседал в этом кабинете и думал, не желая покидать его и сливаться с миром.

Дэмиен уже начал мочиться, когда услышал за спиной какой-то шум. Он тут же остановил струю, хотя это было не так уж просто, и чуть ли не вбежал в кабинет.

– Добрый день, мистер Телинджер, – обратился он к вошедшему мужчине в сером матовом костюме, с круглым животом, выглядывающим из-под натянутой рубашки, и тростинкой в зубах, которую выдавали в ресторанах любителям пожевать что-либо.

– Просто Гарри, – расслабленно сказал мужчина.

– Вы первый, – сказал Дэмиен с натянутой улыбкой. – Присаживайтесь.

Гарри умостился на диване, хотя рука Дэмиена явно указывала на стул.

– Я буду сам, остальным не нужно знать, что ты жив, – сказал Гарри.

Дэмиен какое-то время молча смотрел на гостя, затем кивнул и переместился на свой стул.

– Господа! – начал он, но тут же запнулся. – Мистер Телинджер, я лично не стал бы вас вызывать по пустому делу, но ситуация требует вашего вмешательства…

Речь пошла не по плану Дэмиена и он подумал, что все эти попытки расписать диалог заранее ничего не стоят. Всё равно, когда доходит до дела, мысли носятся в разные стороны в попытках отыскать наилучший ход действий, но время не даёт им этого сделать и заставляет выбрать самый нелепый вариант. Тем не менее, Гарри дослушал его до конца без малейшего намёка на улыбку на лице.

– Я тебя услышал, Дэмиен Кинг, – сказал Гарри и замолчал на несколько минут, затем заговорил: – Хорошо. Из уважения к тебе и проделанной тобой работе, я замолвлю за тебя словечко. Мы поддержим твою идею с бартерной системой, хотя ты и сам должен понимать, что это слегка… в ущерб мне и моим друзьям.

Дэмиен кивнул.

– Однако я хочу, чтобы ты не забывал, кто тебе помог, когда ты попросил помощи.

Дэмиен сжал губы, внутри всё начало вскипать, – он чувствовал, что попал на крючок, хотя и заранее понимал, на что шёл.

– Я запомню.

Гарри же действительно уважал Дэмиена и считал его достойным официальным лидером Нюлайфа, именно по этой причине он сегодня и согласился помочь.

– Что насчёт снайпера? – спросил Дэмиен.

– Не имею ничего личного с Валерионом, посему не вижу смысла отказывать. Я предоставлю снайпера. Но скажи, почему ты просишь меня? Это ведь ещё одна услуга.

– Скажем так: вы сейчас самый надёжный и оптимальный вариант, даже осознавая то, что это ещё одна услуга.

Гарри прищурился, но углубляться в поиски причины не стал, а вместо этого спросил:

– Откуда ты знаешь, что он понадобится тебе именно сегодня?

– Сегодня господин Вито будет выступать на площади Шанса.

Гарри кивнул. Дэмиен продолжил:

– Один из его людей проводил подготовку населения. Некоторая информация дошла и до меня. Вито хочет отравить город, а Даст не должен им позволить это сделать. Всё-таки Шанс – важная для него стратегическая точка, тем более что это ближайший к Монастырю город, а значит, радиация может добраться и туда. До меня дошёл слух, что люди Вито не поддерживают его, и назревает бунт. Я предполагаю, что это работа Даста. Думаю, что сейчас для него будет лучший момент, чтобы прилюдно расправиться с врагом и заслужить народную любовь, кем бы он на самом деле ни был. Я могу и ошибаться, но готовый снайпер будет не лишним. Это, между прочим, одна из причин, почему я обратился к вам. Может, у вас и нет личных связей с Дастом, но о нём, его методах и амбициях, уверен, вы наслышаны. Думаю, нам всем будет лучше, если Нюлайф останется с нами.

Гарри откинулся на спинку стула и задумался, затем кивнул и сказал:

– Спасибо за ответ. Связь со снайпером получишь чуть позже.

– Отлично.

Гарри пожал протянутую руку Дэмиена и молча покинул кабинет. Кинг подождал, пока закроется дверь и улыбнулся. Он хрустнул пальцами и повторил, только громче: «Отлично!», затем встал и подошёл к стене, протёр маленькое окно размером с лицо.

«Интересно, почему это Даст не связывается со мной?» – подумал Кинг. Уже прошёл день обмена Лиама на Мартина, но с Дэмиеном никто так и не связался, а заточение Бэнни не давало возможности Кингу самому позвонить. «Может, Бэнни и есть Даст? Ведь как он может связаться со мной из темниц? Не-е-ет… его люди бы уже наверняка вышли на связь, хотя бы для того, чтобы отвести подозрения от Бэнни», – подумал Дэмиен и тяжело вздохнул. Оставалось рассчитывать на Джона.

Гарри вышел из управления, уселся на заднее сиденье своего автомобиля и разблокировал браслет. Спустя полминуты в наушнике послышался голос:

– Слушаю.

– Это я, – сказал Гарри.

– Я вижу.

– Мне нужен надёжный снайпер.

– Таких много.

– Мне нужен твой.

– Почему?

– Нужен на сто процентов верный. Чтобы для него моё слово было весомее слов Дэмиена Кинга.

– Он жив?

– Это важно?

– Нет.

Оба замолчали, первым заговорил голос из наушника:

– Это дело может помешать нашему плану?

– Нет, но повлиять на мою продуктивность может.

– Хорошо. Дай номер, с которого будешь с ним говорить. Себя не выдавай.

Гарри продиктовал номер чистого браслета.

– Тебе пришлют его номер.

Связь разъединилась. Гарри облегчённо вздохнул.

В номере одного из отелей Шанса завибрировал браслет, высвечивая неизвестный номер.

– Алло? – послышался женский голос.

– Путь апатии, – зазвучал мужской голос из браслета.

– Сейчас.

Девушка подсоединила специальное устройство к браслету, чем сделала линию защищённой со своей стороны от прослушивания и любых других вмешательств, и нацепила на ухо миниатюрный наушник.

– Готово.

– Семнадцатое творение линии на пути времени измеряется в желаниях, – проговорил мужской голос.

– Вы? – спросила девушка с нескрываемым удивлением в голосе. – Пора?

– Пока нет. Скоро. Записывай.

Мужчина продиктовал браслетный номер.

– Записала.

– Свяжись с Вероятностью и передай ему этот номер. Пусть сбросит сюда свой чистый номер, и особо не светит лицом.

– Поняла.

– Человек по ту сторону этого номера – один из нас. Пусть Вероятность выполнит его задание без лишних вопросов. Он нужен сегодня.

– Поняла.

Мужчина разъединился.

***

Нюлайф.

Лиама привезли в здание, которое ему представили, как «новый дом». Сам Лиам понятия не имел, где находится: его ввели в состояние сна ещё в «старом доме», так что дороги он не видел, но знал точно – они в Нюлайфе. Так ему сказал Курт, а этому человеку он начинал доверять.

Когда учёный пришёл в себя, все приспособления, вычисления и вообще всё уже было готово к продолжению работы. Лиам сменил позицию лёжа на позицию сидя и увидел Курта.

– Доброе утро, профессор, – проговорил тот.

Курт начал называть Лиама «профессор» после просмотра документального фильма про создателя вечного двигателя. Там всех учёных называли профессорами, вот и он решил не отставать. Лиаму это даже понравилось.

– Здравствуй, – ответил он, протирая глаза.

– Надо ускоряться.

– В каком смысле?

– Сегодня ваш аппарат должен быть готов к работе.

Лиам кивнул.

– Великий день! – воскликнул он и встал. – Сначала перекусим.

Курт возражать не стал, ведь из перекуса в этом доме были лишь пищевые пилюли, так что много времени это не заняло бы, но он не знал, что профессор решит ещё и кофе выпить.

– Нам бы поспешить, – сказал Курт, когда увидел, что Лиам собирается заваривать кофе.

– Там дел на два часа, успеем.

Успокоившись, Курт кивнул, уселся на один из стульев и спросил:

– Сначала проведём испытания?

– Именно! – не оборачиваясь, воскликнул Лиам.

– Что будем перемещать?

Профессор завершил приготовление кофе и развернулся. В руках у него были две чашки. Он подошёл к своему молодому товарищу и протянул одну из них. Курт удивился – раньше Лиам ничего не делал для него.

– Тебя, – ответил Лиам.

Курт кашлянул, поставил чашку на стол, не сделав и глотка, и посмотрел на профессора – тот явно не шутил. С минуту помолчав, он согласился. Его доверие к Лиаму, по непонятным причинам, было велико, и раз «профессор» решил, что Курта можно переместить без каких-либо последствий, то кто он такой, чтобы спорить.

– Отлично! Тогда показывай, куда идти! – воскликнул Лиам.

Курт встал со стула, взял чашечку с кофе и вышел в коридор. Профессор последовал за ним.

– А где же мои стражники? – спросил Лиам.

– Бенджамин решил, что после видео с Лолой у вас не возникнет желание убежать.

Они зашли в практически пустую комнату и подошли к обыкновенному деревянному шкафу, внутри которого оказалась дверь.

– Неожиданно, – шутя сказал Лиам, чем вызвал улыбку у Курта.

В подвале находилась точная копия прошлой лаборатории. Даже доска с вычислениями была прежней. Профессор и не понял сразу, что он в другом месте.

– Вы перевезли лабораторию сюда?

– Просто воссоздали.

Лиам кивнул так, что подбородок коснулся шеи.

– Приступим? – спросил Курт.

Лиам осмотрел груду сваленных в кучу деталей (разобрать аппарат пришлось чуть больше, чем он предполагал) и повторил:

– Приступим.

***

Нюлайф.

Утром, хорошенько выспавшись в капсуле для сна, Тимур выждал Милли у её кабинета и напросился на беседу.

– Вчера я услышал ваш с Гарри разговор, – выпалил он, едва переступив порог.

Кабинет Милли был невелик и так же ограждён стеной, как и кабинет Салли и Калеба. Таких кабинетов на пятьдесят втором этаже было всего два, прочие ограждались лишь наполовину и не имели дверей.

Милли приподняла одну бровь и бросила взгляд на Тимура, затем обошла его и закрыла дверь.

– И что ты слышал? – спросила она, идя к своему рабочему месту. Тимур неотрывно смотрел на неё.

– Что вы всё обо мне знаете.

– Так, – сказала Милли, кивнув.

– А ещё, что Салли и Калеб по ночам следят за кем-то.

– Так.

– И о сверхкомпьютере вашем слышал.

– И что ты хочешь сказать?

– Я хочу в дело. Хочу знать всё о проектах «Сферы», подробности проекта «8» и работать по ночам с Салли и Калебом. Чем бы они ни занимались.

Милли опёрлась обеими руками об стол:

– Я поставлю плюсик возле твоей фамилии за целеустремлённость и смелость, но, как я уже говорила, пока мы не можем ввести тебя в курс дел. А рядом с плюсиком я поставлю минус – за то, что подслушивал, и уж поверь, это не хорошо скажется на нашем к тебе доверии.

Тимур вдруг ощутил себя школьником, которого отчитывал один из самых опасных людей в школе – завуч.

– Как мне его заслужить?

– Выполни поставленную задачу и ничего никому не рассказывай. Тогда ты, возможно, станешь одним из нас.

Тимур помялся какое-то время, затем спросил:

– Я могу встретиться с Гарри?

– Зачем он тебе?

– У меня есть мысль, как можно увеличить объём памяти вашего компьютера.

Милли нахмурилась.

– Говори.

– Я хочу поговорить об этом лично с Гарри.

Милли какое-то время молчаливо сверлила взглядом Тимура, затем сказала:

– Сегодня, ближе к вечеру, появится задание для всей вашей группы, передай это остальным и будь готов сам. Гарри будет присутствовать.

– Что-то произойдёт?

– Да, и мы должны будем это видеть.

Тимур несколько раз медленно и едва заметно кивнул, поблагодарил Милли и удалился.

***

Крус.

Управляющий городом Карл Кларк вызвал главу Чёрного Рынка Су в комнату переговоров в управлении городом, куда тот сейчас и направлялся, опоздав на целых двадцать минут.

– Прошу прощения, – проговорил он, войдя в кабинет.

Карл со своими советниками были уже на месте. Был ещё и Анхаил в своей чёрной рясе, присутствие которого заставило Су на мгновение остановиться и задуматься.

– Ничего, – сказал Карл, хотя тон показался Су весьма недоброжелательным и если бы на его месте был кто-нибудь другой, то, скорее всего, с ним бы распрощались. – Присаживайтесь.

Кабинет управляющего никогда не нравился Су – он выглядел как свалка, хоть и из редкостей. По центру стоял прямоугольный деревянный стол, по мнению Су – единственная вещь, достойно представляющая кабинет. Его окружали стулья, тоже весьма симпатичные, и небольшой кожаный диван бежевого цвета. Вся остальная часть немаленькой комнаты была заставлена различными статуями, картинами и им подобным хламом, который сносили управляющему со всего города в надежде снискать его расположение.

Су присел на один из стульев и спросил:

– В чём вопрос?

– Господин Анхаил желает высказаться, ну а в свете событий на площади, мы решили его выслушать, – объяснил Карл.

– Я тут при чём? – поинтересовался Су.

– Вы, как глава Чёрного Рынка, имеете большое влияние на развитие города и его репутацию, поэтому Анхаил пожелал пообщаться и с вами.

– Почему же господин Анхаил не связался со мной лично? – спросил Су, не глядя на Анхаила.

– Я пожелал поговорить с вами всеми, – ответил Анхаил.

– Хорошо, и как же вы связаны с событиями на площади? – спросил Су.

– Никак, – твёрдо ответил Анхаил. – А вот вы связаны, причём тесно.

Су откинулся на спинку стула, взглянул на, как он называл Анхаила и его соратников, «божью собачку», и спросил:

– Что вы имеете в виду?

– Что людям вряд ли самим пришло в голову ввести денежную систему, а значит, кто-то повлиял на их действия.

– Т-а-а-к, – протянул Су.

– Значит, вы все, – Анхаил медленно обвёл глазами присутствующих, – заинтересованные лица, иначе не позволили бы такому произойти.

– А вы, получается, против? – спросил Су.

– Конечно. Введение денежной системы значительно замедлит развитие человека в духовном плане, а это может означать только одно…

– Что же? – перебил Анхаила Су.

Анхаил запнулся, но продолжил:

– Люди снова вернутся на ту колею, по которой уже катились, а это, как гласит история, ни к чему хорошему не привело.

– Так это ваши люди устроили представление на сцене? – усмехнулся Су.

– Нет, – резко ответил Анхаил. – Есть люди, поддерживающие мою точку зрения и без меня.

– А я думаю, ваши. Все эти фразы, организованность, зеркальные маски – мол, взгляните на себя… И, конечно же, обычным людям не удалось бы просто так выйти на сцену и учудить такое. Тем более, в Нюлайфе ваша собачка произносила точно такую же речь…

Су запнулся – он не хотел оскорблять Анхаила и его людей, слово «собачка» вырвалось случайно, о чём он пожалел, но слово было сказано и ничего уже не изменить. Не извиняться же, в конце-то концов.

Анхаил упёрся лбом в кулак и выдохнул, затем спокойно заговорил, глядя в стол:

– Я пришёл, чтобы попросить вас остановить эти, как вы их называете, реформы, чтобы дать возможность человеку развиваться в нужном направлении.

– А с чего вы взяли, что деньги помешают человеку? – спросил Су.

– С того, что деньги дают власть, с которой человек не способен бороться и жить правильно.

– У многих власть есть и сейчас. Например, у вас. Как вы с ней боретесь? Как живёте?

– Нормально, – холодно ответил Анхаил. – Деньги уже привели человека к вымиранию. Не только деньги, конечно, но и без них не обошлось. Прошу вас, одумайтесь. Пока не поздно.

– Это угроза? – спросил Карл.

– Воспринимайте, как хотите.

– А может это всё ваш план, Анхаил? – спросил Су, прищурившись.

Анхаил уставился на собеседника – тот молчал, раздражающе улыбаясь, словно затаившийся в ожидании задира, подготовивший унизительную шутку для очередного «бо̀тана». Глядя на такую улыбку, обычно хочется отвернуться и скривиться, думая: «Отвратительно». Су, не дождавшись никакой реакции Анхаила, заговорил:

– Вы сами спланировали эти митинги в поддержку денежной системы, настроили людей на изменения, а теперь пытаетесь привлечь их внимание к вашей организации?

– Какой в этом смысл? – спросил Анхаил.

– Я поясню, – сказал Су и подался вперёд. – Вы настраиваете людей на изменения, которые им не нужны, вбиваете им в головы, что так нужно, а затем, когда они выходят на митинги, на сцене появляетесь вы лично и, как божье озарение, заставляете их задуматься, и оказываетесь правы. Все довольны, что их остановили, все теперь на вашей стороне. Таков план?

– Вы пытаетесь оправдаться в глазах присутствующих? – спросил Анхаил. – Что ж, неплохо получается! Только вот это полная чушь, и вы сами это прекрасно знаете. Я не стремлюсь заполучить власть, я стремлюсь выжить и развить сознание человека на уровень выше материального, стремлюсь приблизить человека к Творцу, а вы этому препятствуете, пытаясь накопить никчёмные блага неизвестно для чего. Зачем вам это? Чтобы удовлетворить все потребности тела? Чтобы оно жило в комфорте? Одумайтесь! Ваше тело смертно…

Анхаил замолчал. В кабинете повисла тишина. Анхаил и Су смотрели друг на друга, полностью игнорируя всех остальных. Напряжение между ними ощущалось физически, словно вокруг затвердевал воздух, давя на хрупкие человеческие тела. Казалось, что даже стол начал скрипеть от давления.

– Знаете, что? – заговорил Су и встал, готовясь уходить. – Вы всё твердите и твердите о каком-то душевном развитии, о вреде комфорта и денег, власти и удовлетворении потребностей…

– Не потребностей, их-то как раз нужно удовлетворять, чтобы жить. Я твержу о вреде удовлетворения сверхпотребностей, ненужных условиях жизни, которые только разлагают душу…

– Пусть так! Пусть «сверхпотребностей», не столь важно. Вопрос в том, с чего вы это взяли вообще?

– Потому что нас наказали за наши действия и пренебрежения внутреннего и внешнего высшего.