Читать книгу Камушек с дыркой - Марсель Салимов - Страница 4

«Напишу, обязательно напишу! Это будет самая лучшая книга о любви!!!»

Так думал Мазгар, сходя по трапу самолёта. Занятый мыслями о книге, какую никто пока не написал, он не обратил внимания ни на тёплый южный воздух, ни на роскошную здешнюю природу. Его не удивили зелёные деревья перед аэропортом. А ведь когда он вылетал из Уфы, слегка буранило. Здесь же – никаких признаков зимы. Люди ходили в лёгкой летней одежде.

Выйдя из здания аэропорта, он сунул свою меховую шапку в портфель. Тут же к нему подкатило такси.

– Садись, дорогой! – сказал черноусый таксист, улыбнувшись, словно радушный хозяин, встречавший желанного гостя. – Умчу хоть на край света!

– Мне так далеко не надо. Довезёте до южного берега Крыма – и довольно.

– Пожалуйста! Если зелёненькую не пожалеешь.

– Зелёненькую? – Мазгар уставился на таксиста, не сразу сообразив, что речь идёт о долларах. – А рубли вас не устроят?

– Устроят. И чем больше их будет, тем лучше. – Таксист улыбнулся ещё шире, отчего его усы, казалось, стали длинней.

«Хапуга», – решил Мазгар, но уточнять, сколько запросит таксист, не стал, не захотел мелочиться. Человек, задумавший большое дело, должен быть выше мелочей. Не спеша, солидно он сел в машину и погрузился в свои мысли.

Надо сразу же, как только устроится в Доме творчества, приступить к работе. Не теряя ни минуты! И так уж немало времени прожито впустую. Как у любого холостяка, у него много приятелей. То один заявится с бутылкой, то другой забежит одолжить денег на ту же бутылку. И никак от этого не избавишься. Почувствовали слабину в его характере и облепили, как гусеницы цветущее дерево.

Дружок Макарим всякий стыд потерял. Сначала всё жаловался, что жена у него дурная, ревнивая. Мазгар, жалея его, давал деньги на водку, и они вместе заливали Макаримово горе. Потом Макарим уже постоянно ел-пил, дневал и ночевал в Мазгаровой квартире и однажды привёл пышноволосую девицу с круглыми, как пуговицы, глазами.

– Моя подруга, кандидатка в молодые жёны, – представил он её.

Мягкосердечный Мазгар вынужден был уступить им свою комнату, а сам, бедняга, переселился на кухню. Вздохнул облегчённо лишь после того, как пришла законная жена Макарима и погнала его домой…

Такси мчалось по извилистой дороге вдоль берега моря. Неожиданно начался дождь.

– Не лучшее сейчас время для отдыха, – заметил таксист. – Погожих дней, пожалуй, долго не будет.

Однако Мазгара это не обескуражило. Напротив, порадовало. В непогоду работать сподручней. В прошлом году он прогадал, приехав в Дом творчества летом. Купаясь в море, загорая на пляже, за двадцать дней не написал и двадцати страниц. Поэтому нынче взял путёвку на осень.

Пусть себе идёт дождь, пусть льёт как из ведра. Он будет сидеть в своей комнате и писать. В кино и на всякие танцы-манцы – ни ногой. Ходить в бары и рестораны и не подумает. Да, запрётся в своей комнате и будет работать и работать!

Такси остановилось у подъезда Дома творчества. Мазгар, выйдя из машины, протянул таксисту хрустящую купюру. Черноусый собрался было дать ему сдачу, но Мазгар великодушно отказался.

– Не надо, дружище. Денег у меня достаточно, к тому же и кормят здесь бесплатно, то есть питание входит в стоимость путёвки.

– Ты настоящий мужчина, копейки не считаешь, – сказал черноусый и протянул купюру назад. – Поскольку ты щедрый человек, плату с тебя я не возьму.

– Как так? – удивился Мазгар. – Бери, бери! Карман тебе деньги не продырявят.

Таксист улыбнулся.

– Во первых, я столько не заработал. Во-вторых, люблю брать лишнюю плату только со жмотов. А ты, вижу, нашенский джигит. Будь здоров, дорогой!

Черноусый ещё раз широко улыбнулся и уехал.

* * *

Мазгар достал из портфеля стопку чистой бумаги, положил на стол.

Пора приниматься за работу. Самое трудное – начать, а там уж дело само пойдёт.

Он крупно вывел на первом листе название: «Вечная любовь».

Вечная любовь… А существует ли она на самом деле? Или, как вечный двигатель, живёт лишь в мечтах? Мазгар задумался, глядя на лист, на котором только что вывел два слова.

Не собрался ли он доказывать существование того, чего никогда не было и не будет?

В душе шевельнулась тревога. Прежде чем браться за работу, нужно всё тщательно обдумать, взвесить. Нельзя спешить…

Мазгар отложил ручку и решил, чтобы собраться с мыслями, прогуляться по берегу моря.

Море штормило. Бешено, разбрызгивая пену, волны кидались на прибрежные камни.

О море!.. Сколько лет, сколько веков ты неутомимо накатываешь волны на свои берега! Сколько поколений людей склоняло голову перед твоим величием! Ты вечно, море! Нет на свете ничего, что могло бы сравниться с тобой!

Нет? Почему нет? Есть любовь…

Она необъятна, как море, глубока, яростна, велика. И вечна!

Мазгар подтвердит это неопровержимыми доводами. Он ничего не станет выдумывать, будет писать только о том, что видел своими глазами, слышал своими ушами, прочувствовал своим сердцем. Ничего не убавит и не прибавит, опишет всё, как было. И это будет самая искренняя в мире книга. И каждый прочитает её и восхитится.

А понравится ли она Альфие? Этот вопрос более всего заботил Мазгара. Ах, Альфия, знала бы ты, какие мысли обуревают его! Впрочем, порой они так запутываются, что он и сам не может разобраться в них…

Неожиданно сердце Мазгара дрогнуло. На одной из скамеек, неподалёку от кромки моря, сидела, глядя в морскую даль, молодая женщина. Мазгару на мгновение почудилось, что это – Альфия, и ноги как бы сами понесли его к ней. Женщина, услышав хруст галечника, обернулась. Мазгар застыл, будто его ударило током. До чего же хороша! Далеко Альфие до этой красавицы.

Хотя… Не зря ведь говорится, что не красавицы красивы, а любимые. Мазгар любит Альфию. Если бы не любил, не встречались бы почти каждый день. Вот уже, считай, два года.

Но почему до сих пор они живут врозь?

Ему уже под сорок, Альфие – за тридцать. Думаете, в таком возрасте женщине не хочется выйти замуж за любимого? Конечно, хочется. Мазгар это понимает. И всё же почему-то не спешит с женитьбой.

Может быть, он не любит Альфию по-настоящему, просто играет в любовь?

Его мысли опять запутались…

Но что же это за женщина, которую он принял за Альфию? Кто она? Подойти к ней он не решался, только наблюдал со стороны.

Она, кажется, среднего роста, худощавая, волосы чёрные… Смахивает на башкирочку. Уж не землячка ли? Может, подойти, спросить?

Неудобно. Если начнёшь приставать к каждой попавшейся на глаза женщине…

А всё же интересно. Несмотря на то, что дует сырой холодный ветер, одета она легко, на ногах – капроновые чулки и модные туфли. Неужели не зябнет?

Говорят, форс мороза не боится. А она, судя по всему, женщина форсистая. И сидит, чертовка, на обыкновенной скамейке, словно на троне. Не прочь, видно, привлечь к себе внимание мужчин.

Мазгар, устыдившись своих мыслей, отвёл взгляд от незнакомки. Он же не красавиц разглядывать сюда приехал, а работать.

Но отделаться от мыслей о незнакомке не смог. Вот она мельком глянула на него. Взгляд грустный. Почему? Может быть, она затосковала по своим близким, по родной стороне? В такой момент разговор с земляком может облегчить душу. Нет, надо подойти и заговорить.

Он решительно подсел к ней, но не успел и рта раскрыть, как она тут же встала. Мазгар невольно залюбовался ею. Вот это фигура!.. Ветер разворошил её волосы, и волнистые локоны напоминали листья пальмы.

«Пальма» прошла перед Мазгаром, на миг их взгляды встретились.

– Хаумыхыгыз! – поздоровался Мазгар по-башкирски.

– Что что? – обернувшись, спросила женщина по-русски.

– Извините, ошибся, – смутился Мазгар.

Женщина усмехнулась, постояла секунду и, слегка надув ярко накрашенные губы, ушла.

Ну и пусть! Не очень-то и надо!..

Так-то оно так, но она лишила его душевного равновесия. Словно чары на него напустила эта чернявая чертовка. Наверно, она цыганка. Глаза чёрные. Блестят, как агаты… Цыганка? А почему цыганка оказалась здесь, в Доме творчества? Интересно было бы разузнать о ней поподробнее.