Читать книгу История ислама: Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон - Страница 54

Абу-ль-Касим Мухаммад ибн Абд Аллах[60] был состоятельным и уважаемым купцом в Мекке. Оставшись сиротой, он рос под опекой дяди в сложных жизненных условиях. Однако Мухаммад принадлежал уважаемой семье (клан хашим) из племени курайшитов, правящего в Мекке. Он проявил себя как талантливый торговец, когда вел дела вдовы Хадиджы. Вскоре он женился на своей хозяйке. У них родились четыре дочери (возможно, были еще сыновья, которые умерли в младенчестве), которых Мухаммад мог выгодно выдать замуж[61]. Мухаммад сам был уважаемым человеком в городе и даже носил прозвище ал-Амин – «достойный доверия».

В тридцать лет, а возможно, и раньше, Мухаммад задался вопросом, можно ли провести жизнь в чистоте и правде. Он прислушивался к речам мудрецов о смысле жизни и о месте человека. В периоды отчуждения Мухаммад много медитировал и размышлял, уединившись в пещере за пределами города (на горе Хира). Он не оспаривал ритуалы и обычаи племени Курайш, которые действительно были дороги ему. Но он пытался осознать, как можно их дополнить.

В данной работе мы очень много внимания будем уделять религии, так как она присутствует в каждом аспекте, связанном с исламизированной культурой. Считаю необходимым прояснить свою точку зрения на эту тему[62]. Можно сказать, религиозный импульс на девяносто процентов зависит от позитивного мышления. В действительности, позитивное мышление присутствует в каждом из нас. В отличие, скажем, от животных, человек в основном живет в М1фе собственных иллюзий: наши слова сами по себе не выражают сути происходящего. Люди по своей натуре художники. Следуя стимулам и совершая ответные действия, мы стараемся каждый момент наполнить смыслом. Из этих моментов и формируется нечто целое – наша жизнь. Человек не может жить в чистой абсурдности. Если мы отказываемся сделать сознательный выбор и не можем сами наполнить жизнь смыслом, то мы бессознательно принимаем уже созданные модели. Следовательно, даже самый здравомыслящий человек может заставить себя поверить в нечто, что наделяет его жизнь смыслом и надеждой. И поскольку жизнь представляет собой непрерывную цепь утрат, нам необходимо найти некий смысл, который поможет увидеть в этих потерях положительную сторону. На мой взгляд, логикой позитивного мышления не стоит пренебрегать: если что-то кажется возможным (доказано это или нет) и желаемым, и мы не видим тому опровержений, то это можно принять за истину.

Примечательно, что в отличие от других живых существ человек работает над своими иллюзиями, над своим воображением. Так, например, художники имеют дело исключительно с воображением. И при определенных навыках и дисциплине они могут выразить реальность через иллюзию. При организованном подходе религия также может затрагивать реальность. Так позитивное мышление является основным компонентом религии, но, заметим, не единственным. Интересно не само позитивное мышление в религии, а его творческое воплощение, в котором раскрываются новые возможности человеческого самосознания и самовыражения. Чтобы увидеть это воплощение, исследователю необходимо углубиться в мотивы и истоки религии, которые мало очевидны для непосвященных. Хотя это не говорит о деформации. То, что было значительным для мыслящей интеллигенции на протяжении многих поколений, при близком рассмотрении практически не может оказаться тривиальным.

Несмотря на принятые Кусайей методы, религиозная обстановка в Мекке практически не изменилась, и основной верой оставалось язычество. Отношения между фетишами или божествами и людьми по-прежнему строились на основе обмена: я даю тебе дары, божество, а ты взамен посылаешь мне благодать. Эти понятия все еще были связаны с магией. В Каабе бросали жребий для предсказания судьбы, совершали обряды и жертвоприношения для привлечения удачи. Понятие милосердия тоже, конечно, присутствовало. Но оно скорее носило личный нравственный оттенок. И даже присутствие Бога-Создателя, Аллаха, не играло особо существенной роли. Человеческая жизнь не имела особого значения, и в течение жизни люди не стремились к какой-то высшей цели. Они просто выполняли обязанности членов племени.

Но со временем в Мекке появилось новое духовное восприятие жизни, это отношение было связано с монотеистической религией. Многие иностранцы, жившие в Мекке или остававшиеся проездом, принадлежали христианским и иудейским сообществам, некоторые из них следовали учению «гностиков», распространенному, скажем, в Сирии. Мекканцы осознавали, что эти религии поддерживались великими империями, а некоторые уважаемые арабские племена уже даже присоединились к ним. Очевидно, что ни один из последователей монотеизма, с кем был знаком Мухаммад, не мог похвастаться глубокими познаниями о своей религии. Терминология Корана, а также определенные детали отражают традиции различных религиозных сообществ, но при этом они затронуты очень поверхностно[63]. Тем не менее даже слабо осведомленные приверженцы любой монотеистической религии могли передать ключевые понятия: жизнь человека ценится намного выше, чем предписано племенными стандартами, его действия расцениваются шире, чем просто члена племени. Чтобы быть хорошим человеком, необходимо думать обо всем мире, а не только о собственных или племенных интересах. И в конце концов, когда будет подводиться итог всемирной истории, жизнь каждого человека предстанет в истинном свете.

Во времена Мухаммада в племени курайш уже было несколько человек, обративших внимание на монотеизм. Они создали, видимо, для себя, личную веру. В поздней традиции их учение называли «ханифизмом». Переломное событие, случившееся в жизни Мухаммада, выделило его из числа ханифитов. В возрасте сорока лет во время размышлений на горе Хира он услышал голос и увидел образ, заставивший его уверовать в Господа, сотворившего весь мир, в монотеистического Бога – Аллаха. Напомним, что арабы уже верили в Аллаха, но у них не существовало его культа. Подбадриваемый своей женой Хадиджей, Мухаммад внял призыву, исходившему от самого Господа. С тех пор он получал свыше послания, которые растолковал как божественные откровения. Именно эти откровения сформировали основной элемент нового культа. Послания Господа были объединены в Коран, «чтение». Первое время только жена и несколько близких учеников Мухаммада следовали новому культу. Спустя несколько лет Мухаммаду было послание, чтобы он призвал курайшитов уверовать в Господа. Он предостерег соплеменников о бедствиях, которые настигнут их в случае отказа. Так Мухаммад стал не просто монотеистом, а пророком для своего народа.

Явления Мухаммаду ангела Джабраила. Средневековая персидская миниатюра

По сути мы знаем о жизни Мухаммада гораздо меньше, чем можно предположить. В мусульманских кругах существует немало изобилующих деталями документов, рассказывающих о его жизни. Но большая их часть не вызывает доверия. Более того, наиболее уважаемые знатоки ислама отмечали ненадежность этих источников. Хотя, стоит заметить, что о жизни Мухаммада нам известно гораздо больше, чем, скажем, об Иисусе. Свидетельство о Христе содержится практически только в четырех Евангелиях и в послании от Павла. И чем больше эти источники анализируются, тем сомнительнее они выглядят. Даже высказывания Иисуса кажутся сильно искаженными, по крайне мере, в последних Евангелиях. Что касается духовной личности Христа, то у нас есть только одно прозрачное свидетельство. Мы можем предположить, что он был искренен. Но когда мы пытаемся выяснить, в чем именно он был искренен, мы углубляемся в область гипотезы. Характеризуя Иисуса, мы чаще всего вспоминаем самые трогательные и выдающиеся моменты из его биографии. Возможно, это происходит инстинктивно, но с научной точки зрения подобный опыт очень опасен. По крайней мере, нам необходимо сверить информацию с другими доступными текстами этого периода. В случае с Мухаммадом, несмотря на достаточное количество информации, мы должны основываться исключительно на здравом научном принципе. Можно воспринимать текст Корана как прямое свидетельство, хотя конкретные ссылки этого текста очень неоднозначны. Чтобы истолковать Коран, нам необходимо привлечь материалы, собранные в последующие поколения. Но даже в этом случае мы не можем быть полностью уверены. Мы имеем право полагаться только на те материалы, которые вписываются в общую картину, а не представляют неадекватное мнение отдельно взятых поздних течений. И самое главное, мы всегда можем быть уверены в деталях, которые во всех источниках воспринимаются как данность. Следовательно, несмотря на то что все сказанное о Мухаммаде во многом является лишь предположением, все эти факты не лишены здравого смысла.

О призыве Мухаммада можно сказать следующее. Во-первых, Мухаммад принял призыв к исполнению нового культа, он сам уверовал в происходящее. Это сам по себе был значимый акт веры. Затем он продвинулся дальше и взял на себя роль пророка для своего народа. Возложив на себя такую ответственность, Мухаммад доказал непоколебимость своих убеждений. Более того, ему потребовалось немало смелости, чтобы противостоять презрению, недоверию и насмешкам. Большинство людей в лучшем случае считали его заявление абсурдом, а в худшем видели в нем только личные амбиции. Некоторые полагали, что таким образом Римская империя пытается взять под контроль торговлю в Хиджазе, введя в игру марионеток, которым не раз уже противостояли курайшиты. Справиться с ситуацией Мухаммаду помогло его позитивное мышление и творческое действие. Привлекая других к своей вере, он сам принял новые принципы и посвятил им свою жизнь.

Пророк – это тот, кто говорит с Богом, на кого снисходят божественные послания (при этом они не обязательно предсказывают будущее). Озарение, заставляющее пророка говорить, проявляется по-разному. Это может быть установленный ритуал, во время которого достигается паранормальное состояние и пророк произносит темные слова. Или это может быть осознанным выражением глубинного подсознания, как у «вдохновленных» поэтов. Мухаммад представлял собой иудейский тип пророка. Хотя не знал о них ничего конкретного. Его собственный опыт, очевидно, был исключительно личным.

Он оказался погруженным в отстраненное физическое состояние, и в этом состоянии ему стали доступны мысли, которые ему диктовал кто-то свыше. Физический стресс после подобных откровений, видимо, был настолько сильным, что порой он спускался вспотевший и изможденный. Иногда напряжение было слабее. (Несколько мусульманских источников утверждали, что момент откровения гипотетически можно сравнить с эпилептическим припадком.) Иногда в эти моменты он оказывался без сознания или просто абстрагировался. Формы, в которых являлись послания, варьировались еще сильнее, чем физическое состояние пророка. Как свидетельствует Коран, в некоторых случаях, преимущественно в самом начале, ему являлся не только голос, но и образ. На горизонте, когда Мухаммад обращал туда свой взор, ему являлось гигантское существо, которое говорило с ним. Но чаще всего пророк воспринимал послания только на слух: Мухаммад слышал слова или иногда звон, который усиливался и обретал смысл.

Полученные послания Мухаммад подробно пересказывал, их записывали несколько «секретарей», и запоминали верные ученики. В частности, эти послания увековечивались «пересказчиками Корана», последователями пророка, которые передавали тексты Корана и обучали ему[64]. Различные части откровения были упорядочены в суры («главы»), некоторые послания записывались самостоятельно, но обычно они время от времени дополнялись. Иногда новые абзацы вставлялись прямо в середину старого текста.

Разнообразие описываемых ситуаций подтверждает, что Мухаммад не контролировал ни момент откровения, ни его содержание. После того как Мухаммад получил одно их ранних откровений, настал долгий период затишья. Пророк впал в депрессию и начал сомневаться в правильности своих действий. В этот момент больше всех его поддерживала Хадиджа, продолжая верить в откровения. Позже Мухаммад научился при необходимости ждать откровений. Соответственно, когда однажды необходимый божественный ответ не приходил в течение нескольких дней, Мухаммад был крайне подавлен. Но даже этот случай расценивается как урок пророку, чтобы он научился смирению.

В арабской традиции уже был опыт, когда пророком овладевает сверхъестественное существо или в экстатическом состоянии рождается ритмический текст. В ранней арабской традиции такие откровения испытывали прорицатели кахины. Считалось, что этими людьми овладевали джинны и вкладывали свою речь в их уста. На более высоком уровне джинны вдохновляли поэтов, хотя они, конечно, не впадали в транс, а их слова сознательно облекались в литературную форму. Слова поэтов и прорицателей считались сверхъестественными и дарованными скрытыми силами. Мухаммаду потребовались неимоверные усилия, чтобы не быть похожим на прорицателя или поэта. Ему необходимо было доказать, что им не руководит некий джинн, а что он следует велению представителя самого Господа-Творца, ангела. (Считается, что Мухаммаду являлся ангел Гавриил.) С тех пор мусульмане рассматривают Коран отдельно от древнего арабского жанра поэзии – шир.