Читать книгу Лёлька и Колдун - Марта Юрьевна Алова, Марта Алова - Страница 2

Это было очень, очень странное место.

Странным здесь было все, даже тучи, низко свисающие над крышами. Они были не такие, как дома, но и не такие, как на Побережье. Унылые тучи грязно-желтого оттенка неприятно резали взгляд, поэтому Алана старалась не смотреть вверх.

Но и внизу не было ничего способного усладить взор. Пыльная дорога, по которой брела девушка, состояла сплошь из ям да колдобин. По обе стороны этой дороги сиротливо мостились убогие лачужки с низенькими полуразваленными заборчиками и покосившимися крышами. Окна большинства домов были заколочены, а на стенах некоторых из них светились непривычно яркими для общей серости красками, загадочные иероглифы. То ли с их помощью местные жители пытались отогнать от своих избушек злых духов, то ли ночами здесь промышляла какая-то секта.

За время пути ей повстречались несколько бродячих кошек, грязно-рыжий одноглазый пёс, и всего два человека: мужчина и женщина неопределенного возраста, сидящие на обшарпанной скамейке возле одного из домиков. Мужчина был одет в старое, поеденное молью черное пальто и шляпу. Его спутница выглядела наряднее: приоделась в давно нестиранную кофту с отложным воротником – сиреневую, в тон огромного фингала, красовавшегося под глазом. Женщина курила свернутую из газетной бумаги сигаретку.

Взгляды обоих не выражали абсолютно ничего, просто пустые глаза дебилов, но отчего-то, проходя мимо этой парочки, Алана неосознанно втянула голову в плечи. Никак не могла избавиться от мысли, что сейчас они набросятся на неё, скрутят и утащат в свою грязную, воняющую мочой и перегаром халупу, чтобы там сотворить что-то ужасное. Возможно, она и перегибала, однако, миновав злополучную скамейку, вздохнула с облегчением. Оборачиваться не хотелось, но инстинкт самосохранения всё же заставил это сделать. Алана чуть повернула голову, и увидела, что местные провожают её взглядами. Женщина по-прежнему смолила цигарку. Мужчина беззвучно открывал и закрывал рот, будто произносил ей вслед неслышимые заклинания. Алана поежилась и прибавила скорости.

Она прошла еще несколько сотен шагов, прежде чем поняла, что идти по этой дороге можно бесконечно. Пейзаж по обеим сторонам не менялся – всё те же невзрачные развалюхи, все те же разномастные тощие коты с наглыми мордами. Собак же, помимо единственного первого встреченного ею пса, больше не попадалось. Вполне возможно, здесь их просто-напросто употребляли в пищу, подумала Алана. Вполне возможно… невольно вздрогнув при воспоминании о странной парочке, она прикинула: а какова вероятность того, что эти люди могли бы съесть не только собаку?..

И куда же ей теперь идти?

Алана нахмурилась, подняла руки и прижала пальцы к вискам.

Серый кот с ободранным ухом пересек дорогу прямо перед ее носом. Кот посмотрел на девушку, и Алана могла бы побиться об заклад, что животное ухмылялось. Она подавила в себе внезапно нахлынувшее желание отправить наглеца пинком через ближайший забор. Вряд ли в её положении стоило привлекать к себе излишнее внимание.

"О чем я думаю? Боже…"

Когда-то в детстве ей очень хотелось иметь котенка… а еще лучше щенка… ну, хоть кого-нибудь рядом, хоть одно живое существо, чтобы не чувствовать себя так одиноко, с тех пор, как…

******

– С тех пор, как Зот получил стринх, и пограничники начали хозяйничать в порталах, там стало небезопасно. Люди боятся перемещаться с их помощью. Никогда не знаешь, где тебя подкараулят.

– Стринх?

– Стринх, ага. По-другому говоря: документ, дающей этой падле право творить всё, что на душу взбредёт. И все старейшины его подписали.

Элла подобрала с земли ветку и, проходя мимо невысоких кустов с круглыми листочками, лупила по ним наотмашь. Из кустов выскакивали ярко-жёлтые птички похожие на небольших куриц с непропорционально короткими, будто нарисованными ребёнком, синими крылышками. Потревоженные "курицы" недовольно кудахтали, и принцесса, похоже, находила это очень забавным.

– Они залезают в твою голову, – Элла подняла руку и указательным пальцем постучала себе по виску. – Вот сюда. И ты ничего не можешь с ними сделать. Становишься, как кукла.

– Они парализуют сознание, – догадалась Алана. – Зомбируют?

Элла посмотрела на палку в своей руке.

– Ну, …ты очень умная. Наверное. Я не знаю. В моём мире нет таких слов.

– Разрешение на зомбирование людей… – задумчиво повторила Алана. – А что потом? Что пограничники делают с ними?

На лицо принцессы Побережья набежала тень.

– Пограничникам люди не нужны. Они всего лишь шавки Зота. А что делать с пойманными, решает твой приятель Морро.

Алана вздрогнула при воспоминании о чёрном незнакомце.

– Если у родственников попавшего к пограничникам есть деньги, они могут заплатить выкуп и забрать бедолагу домой. Но таких очень мало. Родные редко хотят возвращать их потому, что… потому что эти люди уже никогда не становятся такими, как прежде. Большинство остаётся в Зоттоне, и я уже не знаю, что там с ними делают. Не исключено, что они идут на корм боевой стае клювардов.

– Элла, это шутка?

Элла хмыкнула.

– Какие уж тут шутки? Серьёзнее не бывает.

Алана проводила глазами очередную жёлтую "клушку", возмущенную беспардонным вмешательством в её личное пространство.

– А что значит "не становятся такими, как прежде"?

– У них только что закончились брачные игрища, – невпопад хохотнула Элла, проследив за её взглядом. – Отдыхают после спаривания. Обожаю смотреть, как они бегут враскоряку после того, как их хорошенько шуганёшь.

– Так что это означает? – напомнила о себе Алана.

Кусты становились выше и определенно гуще, но Элла не сбавляла темпа, и Алане не оставалось ничего другого, как тоже ускориться.

– Главное в этом деле – не нарваться на сам процесс, – поведала принцесса шёпотом. – А то самцы, понимаешь ли, та-а-ак больно клюются.

– Но Элла! Морро…

– Т-с-с-с! – Элла раздвинула ветки и заглянула внутрь бескрайних голубых зарослей. – Всё. Пришли.

Она притихла возле куста, и Алана, стоя рядом, тоже застыла без движения. Черных людей не было. Они ускакали дальше в Орахот или вернулись назад. Но спокойствия эта мысль не приносила, нехорошие предчувствия внезапно нахлынули с новой силой. Она уже видела сликов, танцующих вокруг темного проема, образовавшегося прямо посреди кустарника.

Похоже, перед ними и был тот самый Последний Портал.

Элла обернулась.

– Нам пора, – сказала она. – Осталось совсем немного. Скоро ты будешь дома, – она подумала немного и добавила, изящно выгнув левую бровь:

– Мы будем.

– Скажешь, куда мы идём? Куда на этот раз? – спросила Алана.

Элла как-то болезненно скривила в усмешке губы.

– Тебе понравится это местечко. Снейк-ап по сравнению с ним – просто райский сад с нимфами, пукающими фиалковым ароматом.

Алана смерила свою спутницу суровым взглядом. Дурные предчувствия усилились – Элла опять втягивает её в какую-то авантюру, можно даже не сомневаться. Но что прикажете делать, если она полностью зависима от этой сумасбродной девицы? Алана опустила голову, и непривычно рыжие волосы упали на лицо. Успеют ли они вернуть свой обычный цвет к тому моменту, когда её увидит начальница? Вряд ли Полине понравится произошедшая с её шевелюрой метаморфоза, ещё хуже она представляла себе, как будет доказывать, что всё это не есть результат химического окрашивания. Какие такие мандрики? Ты с ума сошла, девочка моя?

И к чему вообще была вся эта конспирация, если Элла сама же себя и выдала при первом подвернувшемся удобном случае? Алана вспомнила перепуганные глаза и трясущиеся губы второго Брата-Клоуна. Вот уж кто точно не мог похвастаться тем, что сегодня его день. И всё же, несмотря на все доставленные неприятности, она искренне надеялась, что бедняга пришёл в себя после произошедшего конфуза.

Алана посмотрела на Эллу и слегка удивилась, увидев, что та улыбается. Хотя, чему она удивлялась? Как любила говорить папина жена тётя Нюра: "Сделал гадость – на сердце радость". Правда, в Эллином случае всё-таки чаще бывало, не сделал, а сказал.

Однако на этот раз Алана ошиблась, и Элла радовалась вовсе не тому, что в очередной раз успешно сумела её напугать.

– Зато там есть кое-что очень-очень хорошее! – объявила принцесса и почему-то покраснела.

– Супермаркет с богатым выбором осиновых кольев? – брякнула Алана, пытаясь шуткой развеять неприятный холодок страха, который пробирался все глубже и глубже куда-то в живот. Получилось плохо, но Элла захихикала, показывая, что юмор она ценит, хотя вряд ли, конечно, ей было известно значение слова "супермаркет". Если только её красавчику – брату не доводилось прогуливаться там с тележкой.

– То есть, я хотела сказать, не "что-то", а "кто-то", – Элла неожиданно засмущалась. – Хорошее – это Акторус! – выпалила она, и вот тогда Алана удивилась по-настоящему – столько прозвучало в этих трёх коротких словах неприкрытой нежности и любви.

******

Итак, ей нужен был Акторус. Алана огляделась по сторонам. Где же искать этого таинственного мага? Никакого намека, никакого дорожного указателя со стрелочкой: "Акторус – туда" и подрисованной снизу заботливой рукой малолетнего хулигана рожицей с выпученными глазами и вываленным языком. Коты, наверное, знали адрес, но, к сожалению, это были всего лишь кошки, а не квазильвы. А люди, интересно, в этой Обители Зла имеются?

Память услужливо подсунула ей повстречавшуюся парочку на скамейке, но эту мысль Алана решительно отбросила. Нет уж, лучше она будет блуждать здесь до наступления темноты, чем вернется назад и начнет приставать с расспросами к мистеру Шляпе и его, кхм… супруге.

До наступления темноты?

Алана с тревогой посмотрела на желтые тучи. Который сейчас час? Трудно было сказать. Элла учила ее определять время по сонному цветку, но цветочные поляны на пути тоже как-то не попадались – одна только пожухшая пыльная трава.

Интересно, что происходит здесь ночью?

"Лучше тебе найти Акторуса до того, как ты это узнаешь, – откликнулся сердитый голос разума в её голове. – Торчать в этом месте после заката – так себе идея, знаешь ли".

В этом Алана с голосом сразу согласилась. Живописная парочка, возможно, и не была четой вампиров, коль уж сидела на улице средь бела дня – но желания новой встречи с ней это не прибавляло отнюдь. А ведь не стоило забывать и о других… вероятных обитателях этой деревеньки.

И именно в этот момент, как это часто бывает с людьми, обладающими даром вляпываться в разные неприятности ("Свинья везде грязь найдет", – помнится, любил говаривать папочка, глядя на свою непутевую дочь), Алана заметила еще одного человека, как ни в чём не бывало, шагающего ей навстречу. Приглядевшись, она поняла, что это мальчик, и вздохнула не без облегчения. Ребенок в любом, даже самом страшном месте, все-таки оставался ребенком и вряд ли мог предоставлять собой серьезную угрозу. Невысокий, на вид чуть помладше Павлика, мальчик был одет в серые, отвисшие на коленях штаны и большую, не по росту, темно-синюю толстовку с капюшоном, натянутым на самые глаза. Ногой парнишка подгонял впереди себя какой-то темный предмет. Сердце её сжалось при воспоминании о брате. Когда же они увидятся?

Мальчуган почти поравнялся с ней, и Алана, наконец, разглядела, что за штуковину он пинал серыми от налипшей грязи ботинками. Крыса. Огромная, грязно-бурого цвета, с длинным лысым хвостом. Мертвая и уже закоченевшая.

Фу, мерзость какая! А с другой стороны, чего она хотела? Чем в этом милом местечке мог еще играть маленький ребенок?

Да и деваться ей особо было некуда.

– Мальчик! – изо всех сил пытаясь не глядеть на скрюченное тельце животного, окликнула Алана паренька. Тот уже проходил мимо, будто её и не заметил. На секунду показалось, что он вот так и уйдёт, не оглянувшись, но внезапно мальчишка притормозил:

– Чего тебе?

Задрав голову, пацан недобро зыркнул на Алану из-под свисающего капюшона. Узкие черные глаза-щелочки, нос "картошкой" – ничего общего с большеглазым, светловолосым, улыбчивым Павликом. Из расцарапанной болячки под носом, сочилась жидкость, по виду очень напоминающая гной.

– Мальчик, – повторила она, и о чудо, местные боги (правда, Алана сильно сомневалась в том, что здесь могли водиться хоть какие-нибудь боги) смилостивились, и голос не выдал отвращения и страха, обуревавших его хозяйку. Во всяком случае, она на это надеялась. – Скажи мне… ты, случайно, не знаешь, где находится дом Акторуса?

Мальчишка осклабился, выставляя напоказ кривые полусгнившие зубы. Одного переднего не было.

– Конечно, знаю, – на удивление, вполне дружелюбно ответил он. – Кто ж его не знает в Низинах?

Низины, ага. Кажется, Элла озвучивала ей название этого райского уголка. А может, нет. А может, оно просто вылетело у неё из головы вместе со всем остальным, после того, как в неё, в эту голову, попыталось ворваться что-то ужасное, неподвластное пониманию.

Впрочем, об этом можно было подумать и позже.

– Отлично, – Алана позволила себе немного расслабиться. Немного, совсем чуть-чуть. – Ты же… покажешь мне его, правда, малыш?

"Малыш" запрокинул голову и радостно загоготал, как будто услышал очень смешную шутку. При этом он наступил на крысу и так сильно придавил её ногой, что казалось, из животного вот-вот полезут кишки. Алана отвернулась, отчаянно надеясь на то, что остатки мандриков успели перевариться и не выскочат из неё сейчас на эту трижды проклятую дорогу.

Отсмеявшись, маленький поганец высморкался пальцем и деловито объявил:

– Десять шелеков.

– А? – вид у нее, наверное, был дурацкий. Мальчишка ухмыльнулся:

– Десять шелеков. Я не занимаюсь благотворительностью.

Алана не стала утруждать голову размышлениями о том, откуда этому маленькому грязному выкидышу было вообще известно слово "благотворительность". На улице похолодало, подул колкий ветер, и время явно близилось к вечеру. Продолжать беседу с этим чудесным ребенком дальше не было никакого желания.

Как ни странно, деньги у неё имелись – ровно десять шелеков, оставшихся в кармане после игры в Шары и незабываемого страйка со стрельбой, устроенного Эллой Доминикой едва ли не в самом центре рынка славного города Орашата. Если честно, то про них она просто забыла в тот самый момент, когда её новая подруга, свалившись как обычно, будто снег на голову, схватилась за свой револьвер, и вспомнила только сейчас. Ровно десять… наверное, стоило подивиться такому совпадению, но непонятно с чего ей вдруг пришла в голову мысль поторговаться.

– А не многовато ли? – спросила Алана, строго глядя на мальчика сверху вниз. И почему, собственно, какой-то недоросток устанавливает здесь свои расценки?

В ответ мальчишка криво ухмыльнулся, пожал плечами, мол, не хочешь – как хочешь, дело хозяйское, и развернулся, по-видимому, с твёрдым намерением уйти. Недодавленную до конца крысу он проволок ногой по пыльной дороге, приготовив её, таким образом, к дальнейшему "путешествию". Алана закрыла глаза, признавая про себя полное поражение. Её рассудок был на грани, и она мысленно прикидывала, сколько часов (или минут, или секунд) он ещё сможет продержаться.

– Постой, – почти простонала она. – Постой… я согласна! Покажешь мне дом Акторуса, и… перестанешь мучить бедное животное. И получишь свои десять шелеков.

Такой расклад юному бизнесмену явно пришелся по душе, и уходить он передумал. Вместо этого стянул капюшон на макушку и грязным пальцем постучал себя по лбу, словно давая понять: идиотов на своем веку он повидал немало, ещё одной его не удивишь.

– Она давно сдохла, – поведал он Алане таким тоном, будто разговаривал с душевнобольной. – Календарей сто назад. Ей уже все равно.

– Зато мне не всё равно, – устало произнесла Алана. – Так по рукам, или нет?

Мальчишка скривил рот, наподдал крысе ногой и та, к несказанному Аланиному облегчению, исчезла в кустах. После чего он подошел почти вплотную. Запах, источаемый этим ребенком, был неописуемым. Похоже, мылся он в последний раз во времена перехода Суворова через Альпы.

– Деньги! – потребовал мальчик и протянул руку. Алана отрицательно мотнула головой.

– Адрес! – в тон ему ответила она.

Пацан вновь осклабился щербатым ртом. Повеяло гнилью, от чего её сразу замутило.

– Деньги! – повторил маленький кошмар. – Иначе я сваливаю отсюда.

Внезапно Алана почувствовала острую головную боль. Её затошнило, зазнобило, кости начало просто выкручивать. Красная пелена застилала глаза. Хотелось только одного – уйти, убежать, спрятаться. Никогда не видеть этого жуткого места, этого странного ребенка, ничего этого.

С трудом пытаясь удержаться на ногах, она сунула руку в карман джинсов. Нащупала две пятишелековые монеты, превозмогая боль во всем теле, извлекла их на свет. Дотронуться до ужасного создания заставить себя не смогла, просто бросила пятаки в пыль. С проворностью росомахи мальчишка подхватил их, покрутил перед носом, пошкрябал ногтем и довольно заржал.

– Адрес, – прошептала Алана, ощущая безумную слабость. Что-то он делал с ней, этот мальчик. Что именно, понять она не могла, но что-то очень плохое. Будто высасывал из нее последние силы, последнюю жизненную энергию. Да и был ли он мальчиком на самом деле? Думать об этом она не могла. Не могла думать вообще ни о чем. Почти…

На самом деле ее уже оставили всякие сомнения в том, что сейчас мальчишка просто смоется с ее деньгами, не сказав в ответ ни слова. Не исключено, что она бы даже порадовалась этому. Но, видимо, деньги делали свое дело даже в этом отвратительном мирке.

– Дойдешь до конца этой улицы, – мальчик показал рукой в сторону, откуда пришел и куда, собственно, все это время шла и сама Алана. – Свернешь направо. Его дом узнаешь сразу. Он один такой, его ни с каким другим не спутаешь, – и пацан отвернулся, явно собираясь отчалить восвояси.

– И это все? – выдохнула Алана. Как бы паршиво она себя не ощущала, возмущение взяло верх. – И за это десять шелеков?

"Зачем ты это делаешь? – вздохнул голос в её голове – Уходи отсюда, немедленно уходи, пока ещё не поздно!"

Мальчишка обернулся и посмотрел на неё своими колючими раскосыми глазенками. Взгляд этот не предвещал ничего доброго. Взгляд волчонка, но не простого. Волчонка, уверенного в своей защищённости. Волчонка, знающего, что где-то рядом в кустах сидит мать, или отец, или даже вся стая, которая с радостью набросится на чужака, осмелившегося посягнуть на его неприкосновенность.

– Не-а! – он широко улыбнулся всей шеренгой своих гнилых зубов. – Ещё за крысу, или ты забыла?

Алана подумала о том, как же должно быть это страшно – жить в месте, где даже маленькие дети вызывают такое отвращение. Но меж тем, совершенно неожиданно она почувствовала, как боль и страх уходят, уступая место ярости и гневу.

– Убирайся, – процедила она сквозь зубы. – Слышишь? Немедленно пошёл отсюда вон!

      Мальчишка чуть подался назад, видимо, он не ожидал агрессии со стороны своей "жертвы". Однако никуда не ушел. Наоборот – впервые за все время их беседы, посмотрел на Алану с интересом и даже (её вновь до самых кончиков ногтей пробил озноб), с каким-то ну никак не свойственным для ребёнка столь нежного возраста вожделением.

– А ты красивая, – мальчишка цокнул языком и провел оценивающим взглядом по ее груди и ниже. – Журику ты наверняка понравишься. Он любит приручать таких, э-э-э… строптивых кобылок.

Это было уже слишком.

– А ну, пошел прочь! – крикнула она. – Проваливай! Убирайся к чёртовой матери, если не хочешь, чтобы я выбила из тебя мозги!

Мальчик замер, настороженно глядя на нее. Алана сжала руки в кулаки и сделала шаг вперед. Остатки благоразумия в голове кричали, нет, не кричали – вопили, чтобы она одумалась и уходила отсюда подобру-поздорову. Но сопротивляться обуревавшим чувствам было уже невозможно. Она не понимала, что такое происходит с ней здесь и сейчас. Никогда в жизни (в ее прошлой жизни), ей не пришло бы даже в голову ударить ребенка. Сейчас хотелось не просто ударить – забить до смерти, порвать на мелкие кусочки, стереть с лица земли это исчадие ада, по какой-то нелепой причине принявшее обличие маленького мальчика.

И, видимо, что-то появилось в её лице такое, что заставило волчонка отступить. Пятясь задом, он сделал несколько неуверенных шажков, затем вдруг нагнулся и, схватив с земли камень, швырнул его Алане в лицо. Острая боль обожгла висок – впрочем, камень пролетел мимо, лишь слегка расцарапав кожу острым краешком. Алана почти не обратила на это внимания. Не разжимая рук, она продолжала медленно надвигаться на мальчика. Медальон Банди на груди жёг кожу холодным огнём.

– Мы еще встретимся с тобой! – заорал волчонок что есть мочи, но в голосе его теперь было больше страха, нежели наглости и самодовольства. – Ты познакомишься с моим старшим братом! Он покажет тебе, что он делает с такими сладенькими девочками, как ты!

И вдруг резко сорвался с места и дал деру, оставив после себя только маленький столбик пыли. Бежал он так быстро, что уже через несколько секунд исчез из поля зрения.

В тот же момент силы окончательно покинули её и, потеряв равновесие, Алана опустилась прямо в пыль. Подтянула к себе ноги, свернулась калачиком, совершенно не обращая внимания на жутчайшую антисанитарию, царившую вокруг. Слезы катились из глаз. Чувство беззащитности, помноженное на чувство одиночества в двухсотой степени, захлестнули её с такой силой, что, казалось, сердце сейчас остановится. Даже дышать стало тяжело.

"Элла! Ну, где же ты, Элла?"

Тишина в ответ. Даже ветер, казалось, перестал дуть. Только скрип полуотвалившейся ставни, да протяжный крик какой-то неведомой птицы вдалеке.

Одна. Она была здесь совсем одна. Одна в чужом враждебном мире. Жёлтые тучи опустились совсем низко. Алана чувствовала, как они давят на нее. Воздух стал холодным и колким. Никто не придет, чтобы подать ей руку и поднять с земли. Элла не появится. Она завела её сюда и бросила на выживание. И выхода отсюда нет.

Отчаяние накатило с новой силой. Алана положила голову на дорогу, думая о том, что когда (если) прелестный маленький мальчик вернется сюда со своим таким же замечательным старшим братцем, то все, что им достанется – это её безжизненное тело, над которым они могут глумиться сколько угодно – ей уже будет все равно.

Что-то дотронулось до её правой руки, и девушка испуганно дёрнулась. Оказалось, что это кот – серый, с чёрной полосой на лбу. Подкрался поближе с целью обнюхать непонятный предмет, валяющийся на дороге. "Стервятники слетаются делить добычу, – подумала она с отвращением. – Но я-то пока ещё жива!"

– Брысь! – вяло прикрикнула она на кота. Тот зашипел, прижал не то обгрызенные, не то обмороженные уши и исчез под забором ближайшей лачужки. Алана медленно поднялась и села, озираясь по сторонам.

– Что здесь происходит? – задала она вопрос в пустоту. Никто на него, разумеется, не ответил. Ни кошки, ни деревья, ни тупо глядящие на нее пустыми глазницами-окнами дома. Но, видимо, чары, наведённые на неё маленьким колдуном из Низин, постепенно теряли свою силу. А может, их и не было, никаких чар, просто это место было особенным. Место, в котором, если верить словам Эллы, могло случиться что угодно.

Но от чего, же самый великий (опять же, по уверениям Эллы) из всех оставшихся на земле волшебников выбрал на ПМЖ эту клоаку?

Алана поднялась с дороги, отряхнула пыль с длинных волос, успела даже мимолетно отметить, что они стали гораздо светлее с той поры, когда их с Эллой подвозил до Орашата веселый шляпник дядюшка Бобо и, наконец, ощутила под ногами твёрдую почву. Окинула на всякий случай последним взглядом пустынную улицу и медленно побрела вдоль серых домов – в ту сторону, где, если мальчишка не соврал, находился дом Акторуса.

******

Остаток пути (домов пять или шесть) Алана преодолела без особых приключений. Запнулась пару раз об рытвины на дороге, но это так, мелочи жизни. Правда, во второй раз едва не "пропахала" носом, умудрившись зацепиться ногой за ногу, однако всё же удержалась в вертикальном положении и, неожиданно для себя, глухо рассмеялась.

Её смех прозвучал дико в давящей тишине. А что здесь такого? Да, возможно, она уже сошла с ума, возможно, это произошло ещё в тот момент, когда она увидела оживший труп в багажнике подвозившего её Соломатина. Милейшие жители Низин вряд ли стали бы её осуждать, в этом Алана даже не сомневалась.

Она завернула за угол крайней лачужки и с опаской обогнула толстое засыхающее дерево, похожее на монстра из ужастика, которое тянуло к ней свои корявые ветви-лапы. Огляделась по сторонам. Ну, и где же здесь жилище таинственного мага? Пейзаж за углом улицы оставался ровно таким, как и прежде, и страх вновь начал потихоньку просовывать куда-то в живот свои холодные скрюченные пальцы. А с чего она вообще взяла, что волчонок сказал ей правду? "Тебя же обдурить проще, чем трёхлетнего малыша, – не единожды говорил ей добрый друг детства Никита. – Нельзя быть такой доверчивой, Аленький! Этот мир гораздо более жесток, чем тебе кажется".

Это он ей говорил! Ха-ха.

Пройдя вперёд ещё шагов тридцать, Алана окончательно убедила себя в том, что стала жертвой маленького мошенника, который наплел ей с три короба лишь для того, чтобы выманить денежки. Она ничуть не удивилась этому. Нет здесь никакого дворца, нет ни вафельного домика, ни избушки на курьих ножках. Даже намёка на место обитания великого и могучего Акто…

…И тут же увидела его.

******

Дом стоял на пригорке, чуть поодаль от остальных домишек и, на первый взгляд, мало чем от них отличался. Разве что, выглядел он покрепче, да и деревца за низким заборчиком не сохли, зеленели (точнее, синели). Обычный, деревянный дом "под сруб", с покатой крышей и выкрашенными белой краской наличниками. Но в том, что это был именно тот дом, Алана не сомневалась.

Наверное, его можно было бы сравнить с оазисом в пустыне, хоть она никогда в жизни не путешествовала по пустыням и в глаза не видала никаких оазисов. Но от него исходило ощущение силы… и это была хорошая, светлая сила. Прочие жилища Низин не вызывали ни малейшего желания переступить их порог, этот же манил и звал к себе, подобно журчащему прохладному ручью в лесу в знойный полдень, он притягивал взгляд, как прекрасная роза, выросшая на свалке.

А ещё он… пел?

Не веря своим ушам, девушка сделала несколько робких шагов по направлению к дому. Звуки, доносившиеся из него, были настолько непривычны для зловещей тишины этого странного мирка, что казались нереальными. Однако Алана просто не могла не узнать инструмент, на котором проиграла всё своё сознательное детство. Скрипка. Да, безо всякого сомнения, в доме кто-то играл на скрипке.

Музыка была незнакомая. Лёгкая, немного печальная и безумно красивая. Алана вспомнила слепого мальчика-флейтиста на базаре Орашата. Элла тогда сказала… да, она сказала, что перед ними ученик Акторуса. Теперь она знала, что это была чистая правда.

Скрипка всё пела и пела. Звуки её наполняли стылый сонный воздух едва уловимым теплом, а душу Аланы – покоем и умиротворением. И она поверила в то, что Акторус и в самом деле был волшебником – таким ли великим и могучим, как утверждала Элла, или нет, неизвестно, но под воздействием этой музыки она уже не чувствовала ни боли, ни страха. Не в силах больше противостоять внезапно нахлынувшему чувству безудержного, просто какого-то "щенячьего" восторга, Алана едва ли не вприпрыжку побежала к дому.

******

Калитка оказалась открытой. Девушка пробежала по дощатой дорожке и, не останавливаясь, направилась к крыльцу. Здесь она слегка притормозила, увидев лежащего на нём уже знакомого рыжего пса. Живые существа Низин с недавних пор не внушали ей особого доверия, однако пёс не проявил никаких признаков агрессии. Лениво поднявшись, он взглянул на девушку единственным уцелевшим глазом и помахал хвостом.

– Привет! – сказала Алана.

Цокая когтями по дереву, пёс подошёл, не спеша обнюхал её ногу, уселся рядом и вопросительно поднял морду. Алана осмелела и погладила его по голове между ушами.

– Ты ведь не злой, правда?

В подтверждение того, что он вовсе не злой, пёс лизнул её руку и широко улыбнулся, вывалив длинный розовый язык. Алана поднялась по ступенькам и ухватилась за кольцо, торчавшее из пасти невиданного железного зверя, смахивавшего одновременно на льва и на крокодила. Три раза ударила кольцом по двери. Музыка стихла. На несколько секунд вокруг воцарилась тишина, а затем за дверью послышались шаги.

******

Если бы кто-нибудь спросил её в тот момент, кого она ожидала увидеть, наверное, Алана затруднилась бы ответить. Может, седовласого старца в длинной серебристой мантии, похожего на Дамблдора из "Гарри Поттера", ну или, на худой конец, Сумасшедшего Профессора в белом халате, с моделью "перепетуум мобиле"1 в руках и говорящего с сильным британским акцентом? Но мужчина, открывший ей дверь, оказался нисколько не похожим, ни на одного из этих персонажей.

Очень высокий, очень худой. Не юноша, да, но вовсе и не древний старец. В вытянувшемся сером свитере крупной вязки с заплатками на локтях, и синих джинсах. Темные, слегка взъерошенные, и давно не стриженые волосы спадали на высокий лоб. Карие глаза, широкий рот, раздвоенный подбородок. Обычный мужчина средних лет, даже отдалённо ничем не напоминающий волшебника. Может, это вовсе не Акторус? Может, это кто-то другой? Приятель, заглянувший на огонёк, например? Слуга? Распространитель косметики "Орифлейм"2? Алана подавила в себе нервный смешок, попытавшийся вырваться наружу.

Конечно, это было не так. Она не знала, откуда она это знала, но знала совершенно точно: этот мужчина в свитере с заплатками и с растрёпанными волосами (которые неплохо было бы постричь, кстати) и есть тот самый человек, которого её храбрая спутница Элла называла "самым великим магом из всех живущих на свете".

******

      Алана в растерянности топталась на крыльце, не зная, с чего начать разговор. Мужчина исподволь разглядывал её и тоже молчал. Зато пес, выскочив из-за спины Аланы, тут же метнулся под ноги незнакомца и принялся смешно подпрыгивать, пытаясь лизнуть его в лицо. Мужчина засмеялся и неловко отмахнулся от собачьих нежностей:

– Хант! Ах ты, маленький бродяга! И где же ты пропадал всё это время?

Одноглазый Хант продолжал неистово скакать, издавая при этом звуки, напоминавшие одновременно скрип несмазанного колеса и мяуканье кошки. Мужчина похлопал его по холке и отодвинулся, пропуская рыжего в дом.

– Иди-иди, твой вчерашний гуляш тебя заждался. Извини, если он не слишком свежий, но ты сам в этом виноват, гулёна!

Хант нырнул внутрь и исчез из вида. Мужчина выпрямился, вопросительно глядя на Алану. Неожиданно девушка оробела.

– Здравствуйте, – переминаясь с ноги на ногу, выдавила она из себя. – Вы – Акторус?

– Да, это я, – с готовностью кивнул хозяин дома. – Акторус – это я. А ты кто, прекрасное дитя?

Алана почувствовала, что краснеет. Комплиментами её одаривали часто, но ещё, ни разу этого не делали волшебники.

– Я Алана, – смущённо произнесла она, и вот тут с мужчиной что-то произошло. Он побледнел, потом покраснел. Потом побледнел опять, и испуганно попятился.

– Алана?

И сделал ещё шажок назад. Внезапно испугавшись, что сейчас Акторус просто захлопнет перед её носом дверь, Алана осмелела и шагнула на него.

– Я ищу Эллу. Она обещала помочь мне вернуться домой. Но случилось непредвиденное – в последнем портале на нас напали пограничники, и теперь я не знаю, где она и что с ней. Вы должны мне помочь. Прошу вас, помогите!

Она прижала руки к груди, и умоляюще взглянула на него. Лицо мужчины приобрело озадаченное выражение.

– Домой? Элла? Но как? Почему? – Акторус осёкся. Он был очень высоким, и, не смотря на то, что Алана и сама была не маленького роста, ей приходилось задирать голову, чтобы уловить его взгляд. Она поняла, что напугала его своими словами и сама почувствовала страх. Разве волшебники боятся?

Ещё секунду мужчина внимательно взирал на неё сверху вниз, потом посторонился и взмахом руки пригласил её пройти внутрь.

******

Она слегка помедлила на крыльце, и шагнула в тёмный коридор. И невольно вздрогнула, услышав за своей спиной звук захлопывающейся двери и лязг замка. "А ты уверена, что это на самом деле Акторус? – шевельнулся в голове чей-то насмешливый гаденький голосок. – И в том, что он безопасен? Вдруг это ловушка? В этом мире никому нельзя доверять, Аленький!"

– Это Акторус, и он безопасен, – прошептала она одними губами, отгоняя прочь подступившую тревогу. В доме было тепло и тихо. Пахло чем-то приятным, похожим на липовый мёд. Алана сделала пару шагов в темноте и тут же почувствовала, как в колени ей упёрлось что-то мягкое. Она успела сообразить, что падает, и ойкнула, но крепкая рука ухватила её за плечо и удержала в вертикальном положении.

– Хант, – раздался над ухом укоризненный голос Акторуса. – Как ты себя ведёшь? Нехорошо кидаться людям под ноги. А ну-ка немедленно брысь!

Пушистая мягкость прошелестела возле её ноги, а заботливая рука, так же поддерживая за плечо, легонько подтолкнула вперёд.

– Осторожней, девочка! – мягко сказал мужчина. – Не споткнись.

Был ли он волшебником на самом деле, или нет, он был очень обходителен и даже мил. Алана почувствовала расположение к своему новому знакомому.

– Почему здесь так темно?

– На всякий случай, – уклончиво ответил Акторус. – Можешь считать, что в целях безопасности. И потом у меня редко бывают гости, а сам в своём доме я прекрасно ориентируюсь и без света.

– А Элла? Тоже? – Алана вспомнила невероятные коридоры в домике тётушки Луизы. Акторус помолчал, потом она услышала задумчивое хмыканье в темноте.

– Элла? Да, конечно… – Акторус всё так же продолжал бережно поддерживать её, ведя по коридору. – Ты, наверное, голодна? Идём, я тебя накормлю.

Когда глаза слегка привыкли к сумраку, Алане удалось разглядеть длинные ряды непонятных вещей и стопки толстых книг, сваленных прямо вдоль стены. Они свернули направо и оказались в небольшой уютной кухоньке. Вдоль окошка с голубыми занавесками стоял большой деревянный стол на толстых резных ножках и два стула с высокими спинками. Не спрашивая разрешения, Алана бухнулась на один из них. Не то, чтобы она была невежливой, вовсе нет… просто очень устала.

Акторус почесал в затылке, после чего его волосы приобрели ещё больший взъерошенный вид. Какой-то он был нескладный, смешной. Но Алане определённо нравился.

– Чем же мне тебя угостить? – озадачился мужчина и метнулся в угол. Ого, у него была настоящая печка! С изразцами, горнилом, дымовой трубой. Такого чуда Алана не видела даже в домике тётушки Лу. Кажется, она действительно попала в сказку.

Из печи Акторус извлёк на свет божий некое подобие большого глиняного горшка с крышкой. Запахло чем-то вкусным, желудок предательски заурчал, и Алана смущённо кашлянула. В горшке плескалось нечто, по запаху и цвету напоминающее борщ.

– Конечно, я не бог весть, что за кухарка… – Акторус как будто извинялся. Следом на столе появились блюдо с душистыми булочками, кувшин с молоком, горшочек со сметаной и овощи, вкусом напоминающие очень сладкий помидор, но по внешнему виду больше походившие на плоские зелёные лепёшки. Такие Алана уже успела отведать в гостях у тетушки Луизы – назывались овощи "голли".

Схватив заботливо подсунутую мужчиной ложку, Алана с жадностью набросилась на еду. И когда она успела так проголодаться? Может, в кулинарном мастерстве Акторусу было до тётушки и далековато, однако это не помешало ей в три секунды опустошить тарелку. Полина сошла бы с ума, увидев, как неприлично её воспитанница "мечет" на глазах у хозяина, просто годы обучения хорошим манерам выброшены на свалку, ха-ха. Алана застенчиво улыбнулась мужчине и неловко поёрзала на стуле.

– Ой, простите. А Вы не будете есть?

– Что? – Акторус явно находился в своих мыслях, где-то далеко отсюда. – Нет-нет, я только что отобедал. Говори мне "ты", пожалуйста.

– Извините… то есть, извини, – от пережитого потрясения она совсем забыла, что в этом мире не было принято обращаться на "Вы" даже к людям, гораздо старше себя. И, похоже, её новый знакомый сразу обратил на это внимание.

– Ты ведь не отсюда? – спросил он. – Не с Побережья? Такое чувство, что и не с Востока, и не с Запада. Откуда ты?

– Я? Я из… – Алана прикусила язык. Что Акторус знает о её мире? Возможно, больше, чем она может себе представить. Скорее всего. Но как проверить?

– Не с Побережья, – пробормотала она и сделала вид, что жизненной необходимостью является сейчас откусить от булочки. Почему-то врать этому человеку было стыдно – уж лучше недоговорить.

А он всё не сводил с неё глаз, как будто не верил тому, что видит. Под этим взглядом Алана уже чувствовала себя внезапно ожившей картиной Джоконды, и снова заёрзала на месте. Акторус, конечно, очень мил, но… как бы это потактичнее намекнуть ему, что некрасиво так пялиться на девушку? Тем более, находясь с ней наедине, не считая, разве что, собаки.

Полина бы "намекнула", прямо в лоб, даже не раздумывая.

– Ты оттуда? – тихо спросил волшебник. – Из того самого мира? Из мира автомобилей, самолётов и этих… как их… ком… путеров?

– Компьютеров, – машинально поправила Алана, и в душе её забрезжила надежда. – Вы… ты… ты знаешь? Ты был там?

Акторус замер. Взгляд его, задумчивый и почти восхищенный, вдруг стал строгим и отрешенным. Потом мужчина отрицательно покачал головой.

– Нет, маленькая Алана. Я там ни разу не был. Но я… много слышал об этом месте.

– Жаль, – Алана опустила голову. – Я думала, ты знаешь, как мне вернуться домой.

– Ну, – мужчина пожал плечами. – Мне кажется, это не уж так сложно. Скорее всего, тем самым путём, которым ты попала сюда. Как это произошло?

Алана задумалась, разглядывая железную ложку с витой ручкой. Она припоминала все события своего странного дня рождения, и прикидывала, что из всего этого подлежало рассказу её новому знакомому.

– Я не знаю. Не помню. Я упала в яму… там, у себя, в своём мире. Очнулась в пещере. Вышла из неё в лесу, неподалёку от города Старограда. И там познакомилась с Эллой. Вот и всё.

Она замолчала, подняла глаза и исподлобья посмотрела на мужчину. "Он знает, что я вру… точнее, недоговариваю", – мелькнуло в голове. Он знает.

Молчал и Акторус, разглядывая свои руки, лежащие на столе. Алана отметила про себя, какие у него красивые длинные пальцы. В тишине было слышно, как кто-то скребётся за печкой.

– Значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуться домой, – сказал, наконец, Акторус – больше утвердительно, чем вопросительно.

– Да! – Алана подскочила на стуле и тут же плюхнулась обратно. – Нет.

– Нет? – Акторус поднял удивлённые глаза.

– Нет. То есть, да, – она совсем запуталась. – Я хочу домой. Но сначала я должна увидеть Эллу.

– Эллу? – голос Акторуса прозвучал как-то глухо. – Зачем она тебе?

Теперь пришёл черёд удивляться ей. Что значит – зачем?

Странный какой-то получался у них разговор. Алана посмотрела в окно.

– Я должна убедиться, что с ней всё хорошо. Спасибо за угощение. Но, наверное, мне пора идти.

– Идти? – переспросил Акторус. – Как – идти? Куда – идти?

Честное слово, он начинал ей надоедать. Этот "волшебник" похоже, состоял из одних вопросов, а она-то, глупышка, наивно полагала найти здесь ответы на свои. Ну, уж, во всяком случае, представляла себе беседу с ним немного по-другому.

– Не знаю куда. Куда-нибудь. Искать Эллу.

Акторус рассмеялся и помотал головой.

– Алана, в этом нет необходимости. Во-первых, скоро уже стемнеет. А во-вторых, думаю, с Эллой всё в порядке.

– Откуда ты знаешь? – крикнула она и вдруг почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Элла любила этого человека… да, любила и восхищалась, как никем другим. А он почему-то не хотел, чтобы они встретились. Алана это чувствовала, но не понимала, что являлось тому причиной. – Откуда ты знаешь? На нас напали пограничники. Элла говорила, что это невозможно. Что они не посмеют!.. Но они посмели, и она осталась там, в портале. Она спасала меня! И я не могу уйти домой, пока не узнаю, что она жива и здорова, слышишь? Не мо-гу!

Она всё-таки не выдержала и разрыдалась. Акторус поднялся со своего места, подошёл к ней, и неловко положил на голову широкую тёплую ладонь.

– Не плачь, девочка, – тихо сказал он. – Не плачь. Сейчас не время поддаваться унынию.

Алана всхлипнула и подняла на него заплаканные глаза.

– Элла говорила, что ты её друг.

– Да, это так, – ответил Акторус и, судя по тону, ни капли не покривил душой, отчего ей немного полегчало. – Я её друг, и горжусь этим. Элла – это лучшее из всего, что произошло со мной за последние годы. Я знаю, что ты не доверяешь мне, и не могу тебя в этом винить, но если можешь – просто поверь. Я действительно её друг. А… кто ты?

– Я? – Алана осеклась. Действительно – кто она? Она готова была уже обвинить Акторуса в том, что он по каким-то своим соображениям препятствует их встрече с Эллой, но совсем не учла, что он ведь тоже ничегошеньки о ней не знает. Неожиданно накатило отчаяние – безнадёжное, как сама смерть.

– Никто, – сказала она чуть слышно, и уронила голову на грудь.

Акторус присел перед ней на корточки, взял её руки в свои большие ладони и заглянул в глаза.

– Расскажи мне всё, Алана! Это очень важно. Всё, что ты знаешь.

******

И Алана рассказала. Всё, без утайки. Начиная с момента, когда она, погружённая в свои мысли, сидела с бокалом шампанского за столом в пустой квартире и до того самого места, когда они с Эллой, в портале, где всё пошло не так, оказались вдвоём перед бесчисленной сворой ужасных, мерзких, копошащихся тварей, которых Элла называла "пограничниками". Хотя нет, не вдвоём – втроём. Был ещё Пушок – отважный квазилев. И после – как она брела уже одна по серой пыльной дороге, встретив пару молчаливых жителей Низин и чрезвычайно неприятного ребёнка, играющего в футбол дохлой крысой.

Акторус слушал, молча, не перебивая. Иногда вставал, прохаживался по кухне, ерошил непослушные волосы. Рыжий Хант, присоединившийся к ним, улёгся в ногах у Аланы, свернулся клубком и едва заметно шевелил ушами, будто тоже прислушивался.

Закончив рассказ, она замолчала. Акторус вновь занял своё место на другом конце стола и задумчиво потирал подбородок большим пальцем левой руки. Наконец она решилась задать вопрос, больше всего терзавший её на данный момент.

– Акторус, скажи… Элла… она… что с ней? Что ты чувствуешь? Она… жива?

Акторус помолчал ещё несколько необыкновенно долгих секунд, затем кашлянул и, как-то неестественно спокойно, сказал:

– Да… я думаю, да, хоть это всё равно очень странно, и Зоту в любом случае придётся держать ответ перед Сенедом. Пограничникам не справиться с принцессой. У них нет опасных зубов или когтей, и они не изрыгают ядовитые вещества. А насчёт телепатии… – мужчина замолчал, потом вдруг отчего-то поморщился и махнул рукой. – Если честно, меня больше интересуешь ты. Как ТЕБЕ удалось от них сбежать?

– Мне? – Алана удивлённо приподняла плечи. – Я… я не знаю.

Акторус пристально смотрел на неё. Алана отвела взгляд, с содроганием вспоминая лысые тела с узкими крысиными мордами и слепыми глазами-бельмами, раскачивающиеся из стороны в сторону. "Алана… с-с-с-… пойдём с нами, Алана… с-с-с…" Этот зловещий полушёпот – полусвист она слышала не ушами. Он исходил откуда-то изнутри, въедался в мозг и парализовал его. Казалось, сопротивляться ему было невозможно.

– Никому не удавалось ускользнуть от пограничников, – голос Акторуса прозвучал откуда-то извне, будто из другой реальности. – Как ты смогла?

– Я не знаю! – выкрикнула она в отчаянии. – Не знаю! Откуда я знаю, если я ничего не зна-ю!?

Но она знала.

******

…Хруст рвущейся головы – кр-р-рак! – и кукла разодрана пополам.

– Ты сломала её! – возмущённо кричит Алана. – Гадкая девчонка! Вредина! Мама!

Огромные голубые глаза Лёльки, удивлённо взирающие на голову с белыми косичками, оставшуюся в её руке.

– Я всего лишь хотела посмотреть, как они заталкивают в них глаза. Не кричи! Родители подарят тебе новую.

– Мне не нужна новая! Мне нужна эта! Противная девчонка! Мама! Ма-ма-а а-а-а-а-а!!!

******

Алана закрыла лицо руками. Воспоминания из детства, почти отпустившие после того, как она попала на Побережье, нахлынули с новой силой. Похоже, больше ей не избавиться от них никогда. Сейчас бы она готова была отдать Лёльке всё, всех кукол мира, только что это изменит?

Девушка убрала назад упавшие на лицо волосы, взглянула в глаза мужчине, сидевшему напротив – точь-в-точь такие же карие, как у неё – и сказала:

– Я просто вспомнила свою сестру.