Читать книгу Антология хоррора 2019 - Марта Кауц - Страница 11

Моя семья – мое богатство. Мама всегда твердила нам с сестрой об этом. Когда моей сестре было 2, а мне 9, папа тяжело заболел. С начала он все забывал, потом он начал терять контроль над своим телом, а потом стали отказывать органы. Врачи сказали, что в голове отца поселился червь, который медленно съедал его мозги. Каждый день я слышал, как он кричит от боли, когда обезболивающие переставали действовать, чувствовал тошнотворный запах мочи, исходящий из его комнаты, и видел в глазах беспокойство, потому что он не помнил кто мы такие. Хорошо, что Лизи не помнит это время. Мама тогда была в отчаянии. Думаю, что если бы не мы с сестрой, то она бы не пережила этого. В память о муже она всегда носила обручальное кольцо с красным агатом. Она говорила мне: «Береги свою сестру, как я берегу память о вашем отце».

Прошло 5 лет. Лизи пошла в первый класс. Я помню, какой счастливой она была. Белые банты были красиво вплетены в ее темные волосы, сине-красная школьная форма очень шла ей. После первого школьного дня, она прибежала домой, и, не останавливаясь, весь вечер, рассказывала, чем они занимались, и с кем она успела познакомиться.

Моя маленькая, добрая и наивная Лизи. Мир испугался, что тебя в нем будет слишком много.

Я помню день, когда все началось. Была суббота, я лежал дома с бронхитом. В этот день, все возвращаются раньше со школы. Когда Лиза не пришла на обед, мама начала волноваться. Она позвонила в школу, но там ей сказали, что все занятия уже кончились и дети пошли домой. Тогда она позвонила подруге Лизы – Мари. Я спустился, чтоб налить себе чай и видел, лицо мамы, когда та ждала ответа на том конце телефона. С каждым гудком беспокойство отчетливее прорисовывались на ее лице.

– Алло! – сказал детский голос в телефоне

– Привет, Мари, подскажи, Лиза у тебя в гостях? – голос мамы разносился по кухне.

– Да, мы только что зашли домой.

– Позови ее к телефону, пожалуйста, – беспокойство ушло с лица мамы, теперь оно стало серьезным

– Алло, привет Ма! Сегодня был такой интересный день в школе! Мы изучали, как правильно вычитать большие числа! А еще на перемене Джон поймал огромную лягушку и показывал ее всем! А еще после школы мы встретили дяденьку, у которого был такой маленький беленький пушистенький песик! Он даже разрешил нам его погладить! – звонкий голосок был слышен даже на лестничной площадке.

– Почему ты не позвонила из школы и не сказала, что пойдешь к Мари?

– Я думала идти домой, но мы встретили того дяденьку и заигрались с песиком. Мари сказала, что лучше дойти до нее и позвонить тебе, чтобы ты не волновалас, – от этих слов на серьезном лице мамы появилась легкая улыбка, спрятавшаяся ы уголках губ.

– Хорошо, посиди у нее, но чтоб через два часа была дома.

– Спасибо, мам. Люблю тебя!

– И я тебя, детка.

Встреча с псом не входила из детской головки несколько дней. При любой возможности сыпались просьбы купить похожего щенка на день рождения, который был через две недели.

Во вторник мы с мамой поехали к врачу на осмотр. Весь день лил дождь, поэтому на дорогах были пробки и много аварий. Когда мы доехали, секретарь нам сказала: «Доктор Джефферсон опаздывает, подождите его возле кабинета.»

– Ну и погодка сегодня! – капли дождя стекали с промокшего пальто доктора. Как ты сегодня себя чувствуешь, Лиан?

– Уже лучше доктор Джефферсон.

– Замечательно! Дайте мне 2 минуты, чтоб привести себя в порядок и я тебя осмотрю.

Закончив заполонять документы, доктор Джефферсон выписал меня и сказал, что с четверга я могу идти в школу.

Последнее, что он спросил: « А как поживает твоя сестренка?

Я ответил: « Лучше всех!»

Но это была не правда. В этот вечер она и Мари не вернулись из школы. В среду и четверг тоже. В пятницу в дверь позвонили. Мама побежала открывать ее, но на пороге был почтальон. В руках у него был конверт.

– Спасибо, – выдохнула мама.

Она села на диван гостиной и заплакала. На конверте аккуратным детским почерком было написано ее имя. Я подошел к ней, взял конверт и аккуратно открыл его. Из конверта посыпались белые камушки, но тогда я не обратил на них внимания. Внутри конверта была кассета. Я знал, что не стоит ее включать, но я не мог сделать иначе. На кассете была Лиза и Мари в тот дождливый день. По их ярким дождевикам стекали капли. Рядом стояла машина, синий форд, в окне которой виднелся маленький, беленький, пушистенький песик.

– Хотите погладить его? Пойдемте в машину, а то промокните, – сказал мужской голос за кадром.

Они сели и радостно помахали на камеру и на этом первая часть записи кончилась.

Пока я смотрел, как мою сестру и еще одну маленькую девочку похищают, мама склонилась над белыми камешками, что высыпались из конверта. Она внимательно смотрела на них, а потом закричала. Она кричала так, что весь мир перестал существовать.

Она лишь только твердила: «Зубы! Это ее зубы! Зубы!»

Я думал, что она сошла сума. Соседи вызвали скорую и полицию. Только после того, как врачам удалось успокоить маму, я понял, что она пыталась сказать.

Полицейские забрали кассету и собрали все 23 зуба моей сестры. Они сказали, что свяжутся с нами позже, когда просмотрят запись. Вот уже 3 дня они и отряды добровольцев искали мою сестру и Мари. Теперь поиски бесполезны.

Пока мама кричала и билась в истерике, запись с кассеты продолжала идти. На ней женщина держала в руках щипцы. Девочки сидели напротив друг друга, в каком-то подвале. Они были связаны веревками. Было видно, что кожа под веревками начала синеть, так туго они были стянуты. Мари была без сознания, ее голова свесилась в правую сторону, руки безвольно лежали на коленях. Лиза была в сознании, красные от слез глаза не естественно выделялись на фоне ее бледного похудевшего лица. Она не могла и, видимо, уже не хотела кричать. Женщина подошла к Мари, взяла ее маленькую светлую головку двумя руками и опрокинула наверх. Потом открыла ее рот. Щипцы сверкнули в лучах света, падающего из окна подвала. Я запомнил, как глаза Лизы округлились от страха, как в один миг гримаса ужаса и отвращения превратила девочку в старуху. А дальше только крик…

Той ночью мне снилась Лиза. Она пришла ко мне. Вот только вместо нежной улыбки была черная дыра беззубого рта. Запекшаяся кровь на лице делала его похожим на маску. Она села на мою кровать и положила свою бледную, холодную руку на мою. Я увидел, что у нее нет ногтей, а пальцы были неестественно загнуты. «Мама говорила, что ты должен беречь меня. Почему ты не помешал им? Я больше не люблю тебя. Я больше не буду играть с тобой». А потом она начала плакать. Черные слезы стекали по ее белому лицу и оставляли следы. С каждой секундой она плакала все громче, пока ее плачь, не превратился в крик. А потом она взорвалась, и черная вода растеклась по всей комнате.

Я проснулся. В доме действительно кричали, только это была мама. Успокоительное, что дали ей врачи, перестало действовать.

Через два дня нашли тела девочек. Их отвезли на детскую площадку и посадили на качели. В полиции нам сказали, что на тела девочек нам лучше не смотреть. Они были обезображены. Как я потом узнал, их пытали 4 дня, держали голодом в сыром и холодном подвале. На телах обнаружили следы спермы, но девочки были не тронуты. Похоже, этих психов заводило то, что они делали с детьми и занимались при них сексом.

На следующий день девочек похоронили в закрытых гробах. В городе на три дня объявили траур. А после ввели комендантский час.

Через неделю удалось выяснить, имя женщины с видео. Ее звали Нормой Джойс, она была инженером крупной фирмы. Голос ее мужа был на записи видео. У них был ребенок того же возраста, что и девочки и беленький пушистый песик. Их арестовали.

Мама лечилась у психиатра после нервного срыва. Когда пришли из полиции, она готовила салат и делала вид, что их не замечает и занимается обычными делами. Она больше не хотела их видеть. Когда ей сказали, что нашли убийц девочек, солонка выпала из ее рук и разбилась. Мелкие белые камушки рассыпались по всей кухне.

Каждую неделю я хожу на кладбище к Лизе и Мари. Я приношу им цветы: Лизе тюльпаны, а Мари розы. Я сажусь напротив их могил, достаю сэндвич, отламываю небольшие кусочки и кладу им на надгробия. Маленькие птички прилетают и начинают клевать хлеб. Мне нравится думать, что эти птички, перерожденные Лиза и Мари. Я откусываю свой сэндвич и рассказываю им о том, что происходит в мире, в котором уже нет их. В мире, который плачет, что Лизи в нем было слишком мало.

Соул Мейт