Читать книгу Осенний полет таксы (сборник) - Марта Кетро - Страница 3

Есть известная байка, её часто рассказывают с различными завитушками, но суть сводится к одному: «Обещал в гости прийти, я нарядилась, шею помыла, сижу, жду его, а он не пришёл. Так и просидела весь день как дура с мытой шеей». Состояние «дуры с мытой шеей» в той или иной мере знакомо каждой из нас и богато на нюансы – мало ли чего нам приходилось ждать от мужчин и в чём обманываться. У меня есть три истории о разных женщинах и напрасных ожиданиях.

Мороженая рыбка

Одна Девушка лет двадцати переживала необыкновенно счастливый роман со взрослым – страшно сказать, тридцатипятилетним – мужчиной. Он был необременительно женат, любил семью, девушку тоже любил, но его большое прекрасное сердце по этому поводу совсем не терзалось – у них было время и место для встреч, а что ещё надо для любви? Съёмная квартирка на окраине стала приютом, островом, небесным шалашом, куда девушка каждый раз прилетала с другой московской окраины. С учётом двух пересадок и пары маршруток, дорога занимала два часа, то есть очень быстро, если всё время представлять, как ты сейчас войдёшь, на пороге уронишь шубку, потом потеряешь платье, а потом голову. Он начинал ещё в коридоре, и она прижималась щекой к белой шершавой стене – если не ошибаюсь, это называется «фактурные обои», но девушка точно о них не думала, а только чувствовала, как они холодят и царапают кожу. Потом они оказывались в постели, и она видела свои узкие белые ступни, которые он удерживал одной рукой на весу – вообще-то, как пленную курицу, но это, конечно, глупое сравнение. И ещё потом она лежала носом в подушку, сжимала ноги, вытягивалась в струнку, рыбкой – а он её всё любил и любил. Он её вообще хорошо и крепко любил, но ей хотелось другого. Нет, не на коленках. Ей хотелось, чтобы он любил её по-настоящему, по-человечески, чтобы как у людей, и жениться, и только смерть разлучила бы их. И ради этой любви она один или даже дважды в неделю надевала чулки, платье, шубку и сапоги и ехала на их благословенную окраину, где никогда не заходит солнце.

Вам сейчас покажется, что я чего-то не договариваю, – как же так, спросите вы, отчего же ты называешь только шубку, платье, чулки и сапоги, минуя прочие женские вещи – лифчик, трусы с начёсом, шапочку и варежки, ведь холодно же, как же так?

А так, отвечу я вам, а так – ведь он начинал ещё в коридоре, а девушка хотела, чтобы ему было удобно, чтобы он чувствовал, как близко под шубкой у неё сердце, и как вошла, сразу – вот, вот она вся. Вот горячая голая грудь в шерстинках от пушистого вязаного платья, живот, попа холодная, красные коленки в примёрзшем капроне, вот другое всякое – только люби.

И он правда очень её любил, не придраться. Чем меньше на ней было одежды, тем крепче, и её мороженые коленки, и тайные доступные места заводили его до невозможности, и он иногда понимал, что так и помереть недолго на ней, на бесстыднице. С каждой встречей она думала, что сейчас он уже не сможет из неё выйти и останется навсегда, а он думал, что, наверное, сдохнет, но хорошо-то как, господи. И любовь их всё росла, росла с самой ясной осени до тёмной зимы, весь октябрь, ноябрь и декабрь. И Бог её любил тоже, подгадывая с погодой, чтобы жар её тела не успевал остыть, пока бежит от дома до маршрутки и метро, а потом от метро и маршрутки до дома – их единственного настоящего дома, который они как-то у судьбы выпросили или украли.

А потом он, Бог, то ли устал, то ли просто отвлёкся, но стал январь и минус двадцать, а девушка всё бегала и бегала, и вся была огонь, под её ногами снег таял и распускались цветы – крокусы.

Но однажды утром она не смогла встать, потому что у неё отвалилось ползада. Это из анекдота, но на самом деле в её спину, узкую спинку с прелестным прогибом, пушком и ямками над ягодицами, внезапно вонзили раскалённый стальной прут (примерно 8 мм, ГОСТ 259088). И боль от этого оказалась страшной, но всё же не горше, чем когда они разъезжались после любви. И она её почти не замечала и плакала три дня вовсе не поэтому.

Потом девушка поправилась, и что случилось дальше, мне неизвестно.

Но я, конечно, уверена, что у них всё сложилось хорошо. А как же иначе?

Маска

Одна Женщина, ужасно деловая для своих тридцати пяти, вступила в романтическую связь с не менее деловым мужчиной. Время от времени они перекраивали расписания так, чтобы освободить четыре часа и поехать вместе в кино. Там они смотрели комедии и лопали поп-корн, как подростки. Или шли в парк и подолгу гуляли, изредка осторожно целуясь под фонарями. А в другие дни ходили в ресторан и чинно ели утиную грудку под инжиром. Другие скажут – удавиться от тоски, но Одним Женщинам часто хочется странного. Эта была полностью довольна ситуацией и ценила своего знакомца больше, чем постоянных любовников, на которых времени хватало не всегда, а на него – пожалуйста.

Единственный пустяк осложнял её жизнь.

Не реже, чем дважды в неделю, мужчина звонил по утрам и ласково сообщал, что сегодня вечером у него появилось окно и не встретиться ли им, когда такое дело? Она, даже если была занята, сразу отвечала «да» – потому что у них сложились эксклюзивные отношения, которые не с каждым и нечасто. Она всякий раз готовилась – не бежала к косметологу, как перед важными переговорами (работа дамочки была из модной глянцевой сферы, где внешность имеет значение), но всё же ближе к моменту Х делала маску. Такие, знаете, одноразовые маски с какой-нибудь плацентой овцы, буквально пять баксов за пакетик, а эффект обеспечен часа на три – именно на тот сложный период, когда (и если!) придётся целоваться под фонарём при самом невыгодном освещении.

И она лежала двадцать минут с этой подсыхающей штукой на физиономии, представляя себе вечер и тихонько улыбаясь («а я ему скажу… а он мне… а я ему, а он, а он…»), потом умывалась, раскрашивала посвежевшее лицо, одевалась, набирала его номер, пару минут слушала, вежливо отвечала «ничего страшного» и вешала трубку. Потому что у него внезапно – по экстренным, конечно, причинам – менялись планы. И случалось это примерно в трёх случаях из пяти. Из месяца в месяц.

Дело было зимой, и к марту у этой женщины стала очень хорошая кожа, но нервы ни к чёрту. Она звонила подруге и дрожащим голосом рассказывала, что он опять, а она из-за него свиданку отменила – настоящую свиданку, с сексом! – и уже три недели, как дурочка без подарка, потому что все свободные вечера он бронирует, да не использует.

– Но, понимаешь, у нас настоящая особенная дружба! Если бы мы просто спали, я бы уже давно сказала, что у меня его необязательность во где сидит. А так – нет, не могу, не те отношения. И он же от меня не требует освобождать вечер, просто спрашивает, я сама соглашаюсь, сама и виновата…

В конце концов, подруге надоело слушать однообразные причитания с неизменным рефреном «а я уже маску сделала!» – почему-то именно этот факт превращал обычную приятельскую встречу в тщательно подготовленное Мероприятие, – и она попросила женщину в следующий раз перезвонить не раньше, чем они уже переспят и начнут нормально договариваться.

С тех пор она больше не объявлялась.

Но я, конечно, уверена, что у них всё стало хорошо. А как же иначе?

Молескин

Одна Женщина очень любила свою работу… тут я задумалась, это может быть та же Одна Женщина, что и в предыдущей истории? Пожалуй, нет, та в большой фирме, а эта более самостоятельная и более незащищенная, скорее работающая по договорам, а не сидящая на окладе.

И эта женщина познакомилась с неким человеком, о котором много слышала как о большом специалисте в смежной деятельности. У него было туристическое агентство, а она писала о путешествиях для специализированных журналов и всё время искала идеи. И чаще всего именно его компания предлагала самые интересные поездки, но женщине всё как-то не удавалось с ним подружиться. И вдруг.

Обменялись визитками, и буквально через пару дней он позвонил и пожелал встретиться, обсудить одну мысль, «которая, возможно, её удивит». И добавил, что задаст не совсем приличный вопрос.

Боже, как она ликовала. Только усилием воли сдержалась и не сказала «завтра!», а смогла договориться на конец недели. Она предпочитала получать деловые предложения по электронной почте – так проще сохранять информацию, но понимала значение личной беседы, да и вообще, так давно думала об этом контакте, что не до капризов.

Остаток времени она мечтала. Ну да, как другие женщины мечтают о свиданиях, она грезила о работе – вот он предложит ей написать о сафари… или нет, это слишком просто для их агентства. Участие в археологических раскопках? Паломничество в Тибет? Экстремальная высадка на острова? Она листала профессиональные рассылки, пытаясь сообразить, какие направления сейчас раскручиваются и зачем она всё-таки понадобилась этой компании, где и без того хорошо с рекламой. Но всё-таки конец года, спешное освоение остатков бюджета, планы на новый – мало ли, какой шанс. Ведь «неприличный вопрос» наверняка про деньги: когда речь заходила о серьёзных проектах, потенциальные партнёры не раз пытались выяснить её «финансовые ожидания», не называя своих цифр, потому что осторожничали и прикидывали, как бы не переплатить, но и не спугнуть скупостью. Это была обычная, но увлекательная игра.

Наступил тот самый день.

Она нарядилась очень тщательно, надела какие-то вещи, призванные сообщить миру о её креативности, мобильности, открытости для всего нового и о деловой надёжности при этом. (Тут нужно её извинить, потому что творческое всё-таки существо, которое всерьёз верит, что можно «правильно одеться», «правильно построить беседу» и «произвести впечатление».)

Вечером явилась точно в срок, а мужчина уже ждал, попивая аперитив.

Она старалась не показать волнения, но всё равно совершила ряд быстрых движений, которые выдавали с головой: села, достала из сумочки молескин и скромную хромированную ручку Cross, футляр для очков и айфон. Вызвала на экране календарь, нацепила на нос очки и открыла блокнот:

– Страшно рада, что вы позвонили! Мне очень интересно то, чем вы занимаетесь. У меня сейчас плохо со временем, но я посмотрю, что можно сделать. Только должна сразу предупредить, что все цифры и сроки мне лучше присылать на мейл. Я, конечно, запишу, но потом дублируйте в почту, пожалуйста, – и выжидательно посмотрела на него сквозь простые стёкла.

У него было крайне сложное выражение лица.

Не знаю, может, он неправильно истолковал её профессиональное восхищение или вообще был самоуверенным типом, привыкшим сразу брать быка за яйца, но его «идея» касалась вовсе не работы, о чём он тут же и сказал. Он хотел всего лишь с ней переспать.

Вы-то, наверное, и раньше догадались, а она – нет, для неё это было немного слишком внезапно.

Женщина ещё несколько мгновений тупо смотрела в календарь, автоматически высчитывая, когда у неё будет время на «этот проект». Потом выключила айфон. Захлопнула молескин и убрала в сумку. Сняла очки и опять посмотрела на мужчину – с не менее сложным лицом.

Её охватило непередаваемое изумление собственной недогадливостью, а потом стало смешно, когда вспомнила, какие строила планы на этот разговор. И самую малость обидно.

Что случилось дальше, мне неизвестно.

Но я, конечно, уверена, что у них всё сложилось хорошо. А как же иначе?