Читать книгу Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов - Марта Кетро - Страница 26

В детстве у меня была странная мечта, как теперь понимаю, дурацкая, но тогда казавшаяся красивой и дерзкой: я хотела жить совсем одна. В маленькой полупустой квартире, в которой только мои вещи, с узкой кроватью, с одним стулом, с набором столовых приборов на одну персону и, разумеется, с одним комплектом ключей от входной двери. Чтобы в холодильнике лежало только то, что я ем, – допустим, вареная сгущенка и сухая колбаса – и все. Хотелось уходить из дома, не спросясь, возвращаться, не извиняясь, – на следующий день или через две недели. Рай представлялся мне светлым чистым миром, в котором ни семьи, ни домашних животных, вообще ничего, что «не я».

Как вы понимаете, такие мечты в двенадцать лет были вызваны отнюдь не мизантропией, а обычной советской перенаселенностью – я делила детскую со старшей сестрой, мама не работала, и в наших трех комнатах (родительская спальня, проходной «зал» и «маленькая») всегда был кто-то из домашних. Как теперь понимаю, я путала уединение и одиночество, мне всего-то нужна была своя комната или хотя бы ящик в столе, который можно запереть на ключ, для «секретов», для глупого дневника (мама его однажды нашла и зачитала папе). Не то чтобы это было ужасное детство и злые родители – насколько мне известно, тогда люди жили в гораздо худших условиях, а близкие мои на самом деле очень добры, – но по складу характера я нуждалась в большей приватной зоне, чем было принято.

Удивительно не то, что у меня сформировалась эта мечта, а то, что она просуществовала довольно долго. Сразу после школы я вышла замуж и с тех пор всегда жила с мужчиной, детьми и кошками. Это была моя судьба и мое счастье, но в глубине души хранилась история об одиноком доме (и вареной сгущенке).

Впрочем, не слишком удивительно: идеал двухтысячных годов – это свободная самостоятельная женщина. Героини «Секса в большом городе» ищут в большей степени любви, чем брака, воспринимая его как вынужденное следствие отношений, которые зашли слишком далеко.

Я же должна была признать, что как независимая социальная единица не состоялась – только при муже, только в паре. Никогда толком не умела себя содержать, обходиться без поддержки в быту, поэтому чувствовала себя курицей и страшно завидовала по-настоящему современным вольным птицам.

Меня никогда не интересовало общение с другими «клушами», мои самые близкие подруги почти всегда жили одни, а если на время сходились с кем-то, я отдалялась, возвращаясь, когда «это заканчивалось». Меня удивляло, что они (я-то ладно, давно и безнадежно замужем) – красивые, умные, свободные, зачем-то портят свою жизнь, добровольно ввязываясь в парное существование. Путешествия в одиночку, разнообразные сексуальные приключения без чувства вины, финансовая самостоятельность – ну разве не здорово?!

– Зато тебе не надо бегать по городу в поисках секса, все есть дома…

Мне казалось, что их жизнь наполнена чуть ли не оргиями, но гораздо чаще, чем истории о бурных страстях, я слышала разговоры о длительном воздержании. Неделями и месяцами они не находили себе партнеров, и отнюдь не потому, что дурнушки, напротив – у яркой женщины достаточно высокая планка, ей не всякий подойдет. Да и когда находили, феерический секс был не гарантирован, ведь хороших любовников на свете не так уж и много. А с мужем, с которым спишь лет десять, проколов обычно не случается – уж если не развелись до сих пор, значит, сделались «плоть едина», изучив тела и потребности друг друга.

Они рассказывали о вечеринках, с которых возвращались в пять утра, а я о том, что «мой паразит» никогда не отпускает меня на ночь и всегда заранее спрашивает, во сколько вернусь.

– Но ведь это для того, чтобы встретить тебя, если поздно.

Да, пожалуй. Я думала, что брести по предутренней Москве, разглядывая витрины и гаснущие фонари, ужасно романтично. Но на практике это довольно опасно, особенно если чуть-чуть удалиться от центра. Когда одна из моих подруг подралась, защищая свою честь, я не особенно ей завидовала.

Получалось, что контроль и забота находятся слишком близко, чтобы можно было получить одно без другого. В конце концов, если мужчина не знает о моих проблемах, он не сможет помочь их решить. Значит, волей-неволей, приходится хотя бы в общих чертах рассказывать, чем я занимаюсь, с кем общаюсь, как движется работа. И, надо сказать, не так уж это тягостно, потому что иногда только мой муж видит проблему так же, как и я, изнутри. И, кроме того, он всегда на моей стороне против остального мира, а это бесценно.

При каждом мало-мальски значительном событии мои подруги звонят друг другу и подробно рассказывают, что да как «а он, а я, а она, ты представляешь…». А у меня нет такой потребности, потому что без собеседника я в любом случае не останусь (даже если захочу) – вечером придет муж, и мы обменяемся впечатлениями. Конечно, в жизни женщины случаются вещи, которые категорически не следует обсуждать со своим мужчиной, но тогда и подругам их лучше не сообщать… В результате, у меня иногда возникает чувство, что у скучной домохозяйки гораздо больше тайной жизни, чем у какой-нибудь «вольной тигрицы городских джунглей».

Я разговаривала с женщиной, которая много работает, чудесно обеспечивает себя сама, и даже почти купила квартиру в Москве, но пока не выплатила всю сумму и собиралась занять полмиллиона рублей.

– Ты не представляешь, как трудно, когда не с кем разделить заботы.

– Долг будет тяжело отдать?

– Нет, деньги-то я заработаю, но знаешь, как нужен человек рядом. Мне так страшно одной.

Нет, я не знала, как это, когда человек – нужен, потому что у меня он всегда под рукой, а нужду осознаешь, когда чего-то (или кого-то) нет.

Раздражающие реалии совместной жизни иногда вдруг обретают какую-то удивительную, почти акварельную нежность. Иногда мешает даже чужой запах на подушке, но бывает, что только он может вернуть мне покой. Вот вроде бы мерзкое утро, начало трудного дня, а ты убираешь постель и вдруг чувствуешь, что сегодня здесь спал человек, который тебя любит, и завтра, и послезавтра, если Бог даст, твоя подушка будет пахнуть точно так же. А если запах все же мешает, то, может, белье пора менять?

– У меня поясницу ломит, не знаю, что делать.

Я было собралась сказать, что недавно заметила – когда муж уезжает на несколько дней, начинает спина болеть, а когда возвращается, все проходит, потому что можно греть об него «старые кости», засыпая. Но вовремя промолчала – постепенно научилась прикусывать язык и не говорить одиночкам «а мы, а у нас».

Когда у моих девочек случались романы с женатыми, я оказывалась в сложном положении. С одной стороны, по статусу мне положено быть на стороне жен, и честность требовала сказать: «Дорогая, ты ведь понимаешь, что он, скорее всего, никогда не бросит семью?» Но ведь это мои любимые подруги, и я говорила: «Может быть, может быть, иногда получается…» Иногда действительно получается, но редко, слишком редко…

Дети тоже стали темой, которую не стоит затрагивать. Когда с возрастом встает выбор – «рожать для себя» или вообще не заводить ребенка, многие выбирают второе, потому что статус матери-без-мужа до сих пор считается у нас немного стыдным. Да и, не говоря уже о бытовых трудностях, просто хочется, чтобы был отец.

Однажды весной в Крыму мы снимали комнату у разведенной женщины с десятилетним сыном. Как-то раз она не пришла ночевать, и мальчик проснулся в пять утра, разбудил нас, попросил мобильник, но не дозвонился и до семи просидел в кресле, пока мама не вернулась. Она вошла на цыпочках, довольная тридцатилетняя женщина после ночи любви, и сын с порога закричал: «Ты где была?», потому что действительно испугался за нее. Она зашептала: «Тише, тише, людей разбудишь. В гости ходила». Я тогда подумала, как же это тяжело – постоянно чувствовать себя плохой матерью, потому что провести ночь с мужчиной всегда означает бросить ребенка. А мальчик между тем продолжал ее отчитывать, а потом заявил, что не выспался и в школу не пойдет. Она слабо поспорила, но сын веско сказал: «Из-за тебя!» В десять лет у него уже был неплохой опыт шантажа, и женщина молча ушла на работу.

А у нас тогда было свадебное путешествие, восемь лет совместной жизни. Мы гуляли по Севастополю, покупали друг другу подарки, заходили в кофейни. И я вдруг подумала, что романтическим свиданиям с новой любовью я предпочитаю наши «обыкновенные» дни и ночи, и счастье – это любить то, что у тебя есть.

Понадобилось много лет и много чужих историй, чтобы додуматься до простой мысли, которую мне пыталась внушить еще мама и которая казалась тогда слишком старомодной: женщине плохо и неудобно быть одной. Защищая эту идею, можно говорить о любви, о взаимопонимании, о радостях сопереживания и сопричастности – в горе и в радости, в болезни и здравии. Но счастье живет в простых вещах – в том, что есть человек, который каждую ночь обнимает твою спину, чтобы не мерзла.

Я отдаю себе отчет в том, что лет через двадцать-тридцать подрастет новое поколение девочек, которое, возможно, найдет счастье без брака. Такова тенденция общества: уже сейчас распадается процентов семьдесят семей, а это значит, что семьдесят процентов современных детей пережили развод своих родителей и поняли, что и без папы прожить можно. Если мама вырастит их без отца, они, скорее всего, будут ориентированы на такую же модель семьи. Вполне возможно, что через полвека ехидные тетушки будут спрашивать у молодых женщин: «Ты что, все еще замужем?!» – точно так же, как сейчас интересуются: «Ну, как, не вышла до сих пор?»

Общество придет к тому, что одиночкам станет комфортно, сфера обслуживания будет учитывать их потребности и уж наверняка, среди прочего, придумают изящный и высокотехнологичный способ греть спину по ночам. И только самые неразумные девочки станут мечтать о большом бестолковом доме – с детьми, кошками и мужем.