Читать книгу Наперекор - Марта Крон - Страница 8

ЯН

Жду хоть какой-то ответ, но мужики подозрительно молчат и пучат глаза куда-то мне за спину. Не сразу сообразив о причине такой резкой смены настроения, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на источник всеобщего замешательства.

Впадаю в лёгкий, но недолгий ступор.

Передо мной та, над которой только что жёстко постебались.

Смотрю прямо в её глаза, в которых виден блеск типичных женских слёз, и морщусь.

У меня совершенно не наблюдается даже капли желания созерцать бабскую истерику.

Вольская молчит. Что странно.

Задвинув поглубже незначительный укол совести, что задел её чувства, я больше настроился на то, чтобы вовремя пресечь любой выпад в свою сторону.

Цепко слежу за эмоциями Милы Андреевны, дожидаясь того переломного момента, когда она поймёт, что заминка затянулась.

И он наступает.

На её лбу пролегает глубокая морщинка, что говорит о том, что лампочка в её мозгу загорелась.

Обведя своим пронзительным взглядом всех собравшихся, девушка медленно распрямляет плечи и протягивает мне какие-то бумаги.

Почему-то смотря ей в глаза, в голове всплывает маленькая сценка, где я принимаю у неё из рук это подношение, делая тем самым осечку, и она, не мешкая, делает ко мне шаг и вгрызается мне в горло.

Внутри зарождается странное желание проверить и испытать на себе весь спектр её горячности, и в паху очень не вовремя начинает твердеть.

Не медля больше ни секунды, тянусь к документам и уже хочу спросить о её неожиданном появлении в этом месте, как она, бросив короткое: «Доказательства», разворачивается и уходит прочь, эффектно растворяясь в густом табачном дыме.

До меня не сразу доходит, что я так и стою, как истукан с открытым ртом и вытянутой рукой.

В воздухе повисла вязкая тишина.

Смотрю на застывших мужиков, провожающих Вольскую липкими взглядами, и почему-то зверею.

– Какого хера никто не предупредил меня о её присутствии?! – ору так, что сводит мышцы челюсти. – Вы понимаете, мать вашу, что она сейчас пойдёт к генеральному?! Нас всех тогда на колени поставят!!

Инстинктивно расслабляю узел галстука, каждой клеткой чувствуя руки отца на своей шее, стоит ему только узнать об этом инциденте. Вот кто защитник слабых до мозга костей. Для него женщины – это святое. Это хрупкие существа, которых нужно почитать и оберегать. А родной сын только что унизил на людях не просто одну из них, а копию той единственной, ради которой он был готов на всё.

Резкая нехватка кислорода в лёгких заставляет меня сделать судорожный вдох. Только вместо спасительного глотка свежести получаю убойную дозу жирной копоти, осевшей на стенах за все годы беспрерывного курения «офисных крыс».

Это конец.

Эта женщина разрушит всю мою жизнь.

– Уничтожу! – яростно хриплю, представляя, как сжимаю волосы на затылке Вольской.

Очевидно, что все присутствующие принимают мою угрозу на себя, потому что как-то хмуро склоняют головы и аккуратно от меня отодвигаются.

Раздумывать о проблеме нет времени. Надо её решать. Поэтому я быстро прорываюсь через вонючую пелену «курилки» и прямиком в кабинет к Миле Андреевне.

Нужно её задержать. Отговорить. Пригрозить.

Чёрт. Не знаю.

Пущу в ход всё обаяние.

Добегаю до её кабинета и без стука вваливаюсь внутрь.

Фух. Кажется, успел.

Девушка сидит за своим столом с непроницаемым лицом и что-то печатает на компьютере.

Лишь бы не жалобу директору.

– Вы что-то хотели, Ян Маркович? – поднимает на меня глаза, и её пальцы замирают над клавиатурой.

– Мила Андреевна… – начинаю я, подбирая нужные слова и постепенно сокращая между нами расстояние.

Она выжидает.

И это молчание, это наигранное спокойствие заставляет меня нервничать ещё больше.

Я бы понял, если б получил по лицу или на крайний случай пару-тройку уничтожающих фраз в свой адрес.

Но мне достаётся только безмятежность. В энергетике девушки что-то изменилось. Появилась неприступность. Будто доступ к ней теперь закрыт.

Эта мысль мне неприятна, и я, в противовес своему желанию избавиться от помехи в лице Вольской, хочу подобраться к ней настолько близко, чтобы я смог достичь самой глубины.

Этот разлад выжимает из меня все соки. Ещё никогда я не терял контроль над самим собой.

Это злит. И сильно.

Обхожу стол и встаю перед её креслом, пристально всматриваясь в потускневшие серые глаза.

Они больше не загораются при виде меня диким огнём. Они не пытаются прожечь меня насквозь.

По идее это должно радовать, но почему-то я испытываю противоположные чувства.

– Мне жаль… – говорю невнятно.

Что за хрень со мной происходит?

Превращаюсь в размазню.

Давай, Барсов. Поставь девку на место.

– …что вы это услышали. Это не должно было дойти до ваших ушей, – добиваю стальным голосом.

О-о-о! Вот и заискрило!

Испытываю необъяснимое удовольствие, наблюдая за разгорающимся пламенем в глазах Вольской, и уже более пренебрежительным тоном добавляю:

– Не советую обращаться к Марку Мироновичу. Против меня вам всё равно не выстоять.

– Я и не собиралась, – моментально реагирует девушка, и я посылаю ей снисходительный взгляд.

– Что ж, я надеюсь, что вы трезво оцениваете ситуацию, и на будущей нашей совместной работе это никак не отразится?

– Можете быть уверены, – заверяет она, чуть-чуть скривив губы. – Если это всё, Ян Маркович, то я попрошу вас оставить меня. Работа не ждёт.

– Работайте, – уже более благосклонно произношу я и, увидев, что Вольская более не уделяет мне внимания, а возобновляет ловкое порхание маленьких пальчиков по клавиатуре, я удаляюсь, оставляя её одну.