Читать книгу Дикий ангел - Марта Крон - Страница 6

ФЕЛИКС

– Ну? – взвинченно подскакивает на ноги Юрий, стоит только мне появиться в офисе. – Как прошло?? Морда чистая, не подбитая… – рассуждает, пока я наваливаюсь плечом на косяк и блаженно улыбаюсь. – Чего? Так просто отпустили?? – подходит, придирчиво проверяя целостность костюма.

– Эх, Юрка-а… – тяну, по-идиотски улыбаясь. – Юрка-Юрка!! – встряхиваю его за плечи, а потом дёргаю на себя и счастливо обнимаю. Друг замирает, а потом ошалело барахтается в моих удушающих медвежьих объятиях:

– Ты что, совсем сдурел? – не выдержав беспардонного телесного контакта, отталкивает меня в сторону. – Отлепись, сказал! По-нормальному, давай, говори! – поправляет на себе помявшуюся куртёнку и отступает в дальний угол. А я рассекаю пространство до дивана и падаю, растягиваясь сытым котом. Меня обуревают эмоции, раздувает от блаженства. Дух захватило.

– Харэ воздух слюнявить, говори уже! – на удивление теряет терпение командир.

Хмелем смотрю, белизну зубов показываю.

– Девочек своих видел… – мечтательно прикрываю глаза.

– И?

– Что и? – вскидываю на него недоумевающий взгляд. – Дочку видел, понимаешь! Дочурку свою, крошечку! Бесподобное создание! Моё лучшее творение, Юрка!! Я впервые почувствовал, что вот она… живая, настоящая, не моё воображение!!

– Ах это… – понятливо вздыхает он и я спохватываюсь, убирая с лица часть довольства:

– Извини, что напомнил! Не хотел задеть!

– Да ну, не глупи! Такое приятно вспоминать… и нужно. – и поспешно задавив тень, что ползёт на его шею колючим шнуром, переключает нас на приятное. – Расскажи, какая она?

– Она… – взахлёб от восторга. – Она – я! Ну вот я! Чуть не сдох там, как руки чесались, потрогать её! У неё ямочки на щеках есть!! Пухленькая, с глазами громадными! Вот так смотрела на меня!!! – выделываю пальцами кружочки и к глазам своим приставляю.

– А Ульяна что?

– Ну, тут другой разговор! – шумно выдыхаю. – Улька той давности исчезла… У неё теперь новый облик – мама! Жёстче стала! Взгреет так, что смерть сказкой покажется! Пригрозила мне! – усмехаюсь.

– Она и раньше за словом в карман не лезла. – напоминает Юрий.

– Не! Сейчас видно, что без рисовки говорит! С первого выстрела убьёт!

– И чего ты тогда такой довольный, не пойму?

И как ему объяснить? Не покажешь, не обрисуешь. А внутри ведь всё пламенем охвачено. Сердце взрывами петард отбивает. Я забыл уже, что так бывает. Я себя вдруг мужиком почувствовал. Женщину учуял. Свою женщину. И ребёнка… часть меня.

На неведомом мне инстинкте внушительной силой наполняюсь. Достигаю таких широт в душе, о которых даже не знал. Уверенность с таким разгоном множится, что заметно здоровею крепостью характера.

Я отец семейства, чёрт побери!

Мурашки зримым полотном всё тело в плен берут. Встряхиваю руки. Друг всё это время пристально считывает мои хаотичные эмоции, насмешливо мотает головой:

– Если семью вернёшь, Феликс, то я буду искренне рад! Никогда не желал тебе той же участи, что и у меня! Без души жить невыносимо…

Столько лет прошло! А друг всё ещё живёт призраками прошлого… я и малой доли не хлебнул того, что он испытывает.

– Скучаешь по ним? – веселье сменяется тоской, дышу через раз.

– Каждый день. – зависает на пару мгновений, но за это время в его глазах прокручивается целая плёнка, где когда-то у него были живыми жена и дочь и он был совершенно другим. Одно моргание и он возвращается в реальность:

– Я так понимаю, ты произвёл фурор? Молчанские там топорами в тебя не кидались?

– Намеревались! – посмеиваюсь, вспомнив перекошенное лицо Кости. – Но меня больше интересует Абрамов! Он целится на моё место, Юр! Златка его своим воспринимает, даже не пискнула у него на руках!

– А Уля?

– Не успел понять… да и не надо мне это! Сегодня-завтра я верну этого урода домой!

– Что надумал?

– Да пока по мелочи! – отмахиваюсь, но говорю с энтузиазмом. – Нашлю налоговую с проверками на его стоматологические центры! Пусть побегает!

– Ну а дальше? В дверь Молчанских постучишь?

– Хуже! Выведу Ульку обманным путём! Нечестным! – интригующим тоном, чтобы побесить друга неизвестностью.

– Нарвёшься же. – уже и не рвётся копать, знает, что всё равно меня спасать придётся.

Улька физически не ударит, но нутро мне в ошмётки разнесёт. Опрокинет, как не подлезь.

– Пусть так! Только не равнодушие… – уповаю хоть на какую-нибудь её реакцию. Открываю свой мини-бар, достаю коньяк. – Ну что? Отметим, что ли?

– Помянем, скорее… Нас обоих! Я как обычно, с тобой на передовой!

– Ну вот и славно!

УЛЬЯНА

Сердце жжёт. Выпиваю успокаивающие капли, жду действие лекарства, но оно никак не наступает. Не замечая, тру пальцами под левой грудью, будто это поможет. Я подозревала, что нечто подобное всколыхнётся внутри, но не настолько же. Когда уже это всё отболит??

Воздух тяжёлый. Горло саднит от жёсткого стеснённого дыхания.

Мне нужно на что-то опереться, но даже стены кажутся непрочными.

Все потаённые слои моей памяти перекручены до боли и никак не могут улечься. Отцветшие следы тех дней приобретают новые краски. Против воли обнажаются детали.

Его жесты, его энергетика…

Брожу из угла в угол, словно испуганное животное.

Выбраться и сбежать.

Чтобы сдержать подкатывающую истерику, тихо присаживаюсь возле спящей дочери. Прямо на пол, поближе к ангельскому личику. Чтобы смотреть, смотреть, смотреть… и овладеть собой. Перекипеть и отдышаться. Мне нельзя так сбоить. Смыкаю губы, сжимаю-разжимаю кулаки.

Я в порядке! Нам ничего не угрожает! Злату он не получит и точка! Трупом лягу, но дочь ему не отдам!

– Котёночек мой… – невесомо прикасаюсь губами к маленькому сопящему носику. – Мама тебя защитит… – шепчу, обводя пальцем мягкую бровку. – Никому не позволю тебя обидеть…

Ни за что не допущу, чтобы Феликс игрался с крохотным детским сердечком. Она же не сможет ответить. Она же поверит любому доброму слову, за руку возьмёт, будет ждать и скучать. Она же и так засматривается на чужих пап и не понимает, почему рядом с ней никого нет. В мультиках то и дело поют «Мама, папа и я», а она вслух это произносит и задумывается, кто такой папа и где он. К Кириллу тянется. Голос его мужской слушает, руки большие разглядывает, к широкой груди прижимается.

Он не её отец, но именно с него она списывает образ мужчины. И нам просто крупно повезло, что Кирилл потрясающе-хороший и правильный. Заботливый, чуткий и очень нежный.

Стук в дверь номера на миг обрывает моё дыхание и я на рефлексе накрываю дочку рукой. Убедившись, что Злата не проснулась, на цыпочках подхожу к глазку и выясняю, кто заявился ко мне поздним вечером. Распускаю внутреннее напряжение и открываю дверь.

– Ты чего на сообщения не отвечаешь? – смотрит исподлобья Кирилл.

– Ой, я, наверное, телефон в сумке оставила… он на вибрации! – бормочу извинительно. – Ты что-то хотел?

– Златка спит? – заглядывает мне за спину.

– Угу. – киваю.

– Я это… – мнётся, проводит рукой по затылку. – Не могу там сидеть один. – указывает на соседний номер. – Меня не покидает чувство, что я с тобой рядом должен быть…

– Почему?

– Вижу, что тебе плохо и… мне тоже. – пытается быть невозмутимым, но взгляд кутает меня в одеяло.

– Мне не плохо… – скрыть переживания не получается, как ни пытаюсь. Полностью проницаема. Поза неестественная, движения кривые, на лице всё написано.

– Уляш, впусти меня! – просит весьма настойчиво. – Побудем вдвоём… хочу убедиться, что с тобой всё хорошо! – сделав шаг, оказывается так близко, что у меня в груди шевелится странное смятение. – Я через стену чувствую, что тебя что-то тревожит! – руки касается тёплая ладонь, ведёт медленный путь к плечу. – Хочу успокоить тебя, заяц! – приподнимает уголок губ, подбадривая меня полуулыбкой.

– Так заметно? – расстраиваюсь ещё больше.

– Мне – да! Я, родных мне людей, кожей чувствую! – поймав мой вопросительный взгляд, сам дотягивается до двери и защёлкивает её на замок. – Давай выпьем?

– Кирилл! – упрекающим шёпотом. – Как ты это себе представляешь? – тычу пальцем на стену, за которой спит Злата.

– Я тебе не напиться предлагаю, мамочка! – смеётся, заставляя и меня улыбнуться. – По бокальчику и включим какую-нибудь тупую комедию! Отключим мозг и расслабимся! – замолкает и выжидательно смотрит.

Тяну ощутимую паузу. Прыгаю на весах с чаши на чашу. Кирилл на меня действует лучше всякого лекарства, исцеляюще. Он говорит, смотрит, а у меня ураган внутри стихает. Но всё же…

– Меня боишься?

Сейчас будет разбирать мою нерешительность на атомы. Ко всему серьёзный подход.

– Начистоту?

– Давай.

– Я не хочу испортить наши отношения сексом, Кирилл! – прямым выстрелом.

Пока он обдумывает, у меня к щекам приливает жар.

По́лно тебе, Ульяна! Взрослые люди.

– Я сегодня и не планировал! – сводит в шутку, но взглядом пронизывает меня насквозь. – Но я здесь, как мужчина, а не как твоя подружка, Ульяна!

– Что за вздор?? Я никогда и не считала тебя подружкой! – сдвигаю хмуро брови.

– Не нападай на меня, Уляш! – склоняется, чтобы обхватить моё лицо и заглянуть в глаза. – Я здесь, потому что нам обоим это нужно!

– Я не… – вздох. – Я просто… – вздох. – Я ненавижу этот город, Кирилл! Меня просто выворачивает наизнанку!

– Тише! – притягивает к себе и целует в волосы. – Я тебя держу! Расслабься, зайчонок… мы скоро вернёмся домой!

– Да, да… – киваю, как болванчик и цепляюсь за уверенность мужчины, как за соломинку. Вдох-выдох.

– Ты куда? – ошеломлённо спрашиваю, когда Кирилл выпускает меня из объятий и шагает в комнатку к Злате.

– Хочу проверить. – шепчет, приоткрывая дверь и заходя внутрь.

Открываю рот, чтобы возразить, но проглатываю протест, смотря на то, как мужчина садится на корточки перед кроватью и осторожно гладит спящего ребёнка по волосам.

– Всегда хотел именно дочку… – доносится тихое признание. – Когда вы только приехали, руки тряслись, как боялся её брать… но очень хотел тебе помочь.

Прикладываю руку к груди, там тепло становится.

– Помню… – с лаской, с благодарностью.

– Вы мне обе сразу в душу запали, Уляш… – поднимает на меня глаза. – Так привязался, что без вас и не радует ничего…

– А мы всю радость тебе приносим! – нежно глажу его макушку, чтобы выказать свою отзывчивость. Мужчина льнёт, прикрывает глаза.

Что-то непонятное пробирается за границы личного пространства, будто меня медленно раздевают. Ёжусь, сглатываю и отнимаю руку от головы Кирилла.

– А знаешь, я всё же выпью! – слегка дрожит мой голос. В его лицо избегаю смотреть, поправляю одеяло на Злате.

– Вперёд! – поднимается на ноги и выставляет руку, пропуская меня первой.

Не мешкаю и чуть ли не в два гигантских шага оказываюсь на постели, укладывая под спину подушку.

– Водку будем хлестать? – подначивает Кирилл, изучая содержимое мини-бара.

– Я же леди!

– Вино, ром, шампанское? – трясёт бутыльками. – Пиво?

– О, пойдёт!

– Двигайся! – пристраивается рядом, выкладывает нам на колени закуски. – Врубай!

Тянусь к пульту, включаю телевизор. Отжимаю у мужчины орешки, ему всучиваю конфетки. Делаю глоток пива и выдыхаю.

И в самом деле! Чего я так разволновалась? Мы на днях уедем, у нас всё здорово, со мной сильный мужчина, жизнь налажена. Ну увидела бывшего! Было и прошло!

Чего так дёргаться? Я не одна, Кирилл не даст меня в обиду.

Мне с ним хорошо. Мы смеёмся, обсуждаем фильм, я под его боком. Расслабление накатывает ещё быстрее, чем хотела. Кладу голову ему на плечо, крепкая рука придвигает ближе.

Всё замечательно… и без Громова.

Мой тихий ступор затягивается. Сталкиваюсь с ним, когда нахожу себя, прижатой к груди мужчины.

И это не мой муж… – мелькает в сознании.

Чужие руки, чужая кожа, чужое дыхание. Волосы, запах. Всё не то!

Разве Кирилл не должен был уйти к себе в номер? Почему он до сих пор в моей постели? Ничего не помню. Сколько же я выпила?

От шока перед глазами всё размывается. Мужские губы неприятно прилипают к моему лбу, а сопение носом в волосы вызывает растущее раздражение.

Настроение падает ещё ниже. Хочется расширить физическую дистанцию. Оттолкнуть.

Не готова я к такой близости. За столько лет я приспособилась находиться одна, сидеть в скорлупе и никого не пускать.

Что за бесцеремонное вторжение?

Ворочаюсь, желая выбраться из плена рук, но Кирилл притискивает меня обратно, бессвязно бормочет во сне возмущение. Его пальцы ползут по моей спине к заднице. Задыхаюсь.

Память вспышкой простреливают другие ощущения:

«Утро. Солнечные лучи над головой. Любимый рядом. Тихое счастье. Чувство защищённости. Шершавые подушечки пальцев скользят по лопаткам вниз, водят по окружью ягодицы, щупают.

– Почему ты всегда просыпаешься раньше меня, Феликс?

– Чтобы ничего не пропустить! Хочу круглыми сутками на тебя смотреть и трогать, но сон берёт своё и я отключаюсь! Поэтому укорачиваю его!

– Ты сумасшедший!

– Зато под рукой мягкая попка!

– Ничего не мягкая! Я танцами вообще-то занимаюсь!

– Покажи поближе! Не рассмотрел!

– Вот тебе! – проворачиваюсь к нему задом, оттопыриваю.

– А грудь тоже танцевальная? Ну-ка, потряси!

– Я тебе сейчас так потрясу!!

– Слово выпустишь, не воротишь!! – хохочет и стягивает с себя трусы. – Приступайте, барышня!

– Да я тебя…!

– Класс! А потом я тебя!! – наваливается сзади и кусает в шею.

– Феликс! – смеюсь от щекотки в подушку. – Отчаливай!! – для вида сопротивляюсь.

– Поздно, я уже пристыковался!!

– Да ты… ооо… – всё, полное поражение.

– Вот ради этого раньше и просыпаюсь… – шёпот, перемешанный со стоном и я тону в мурашках.»

Почему моя голова представляет прошедшее, как единственную данность? Почему иное… с другим… это неправильно?

С мужем всё было прочувствованно. Казалось, наша любовь была бесконечной. Живой, струящейся, без ограничений.

Но всё приняло другой оборот и она осталась в той… прошлой жизни.

Я так думала.

Но оно всё сидит внутри, на клеточном уровне. Отдаётся вибрациями в душе. Моя вина… я с детства дала себе установку и приучила к мысли, что у меня любовь будет раз и навсегда. Постоянная и всесильная. Что наполню сердце до краёв, ни одного пустого уголка не останется.

Так и сделала. Но это меня обесточило.

Из просветлённой перекочевала в познавшую. Плюс перешёл в минус. Там, где росли цветы, теперь не прорастут даже сорняки. Пустошь. Теперь я живу страхом. Страхом перед любовью. Чужой, своей… неважно! Пусть там, за стеной будет, а мне и так нормально.

Не надо мне этого!

– Кирилл! – нервы, как кнуты. – Ты чего тут растележился, я не пойму??

– Мм? – взгляд наискось. – Чего такое, Уляш?

– Спать вместе мы не договаривались! – срываю утренним хрипом голос. – А если Злата увидит??

Мужчина сонно протирает лицо, встряхивает головой, чтобы очнуться, оглядывается.

– Уль, спокойно, я просто уснул! Ничего же страшного не произошло! Всё же хорошо было!

– Вставай и иди к себе! – выдёргиваю из-под его ноги одеяло.

– Понял. Пить тебе нельзя! Ты буянишь!

– Дело не в алкоголе!! – комкаю одеяло и бросаю в брюнета, ничего не хочу слышать.

– Во мне?

– Во мне!!

– Всё ещё о нём думаешь…? – сползает с кровати, вырастает передо мной тёмным столбом.

– Да! – не скрываюсь. – И после него мне все мужчины противны!!

– Я это изменю. – бьёт напором в виски. – Я не он.

– Да не хочу я…

– Мама? – раздаётся детский голосок.

– Маленькая моя! – улыбаюсь, тяну к дочке руки. – Выспалась, кисонька?

– Кушать хочу! – дует губки мой оголодавший детёныш.

Легчает на сердце. Моя исцеляющая сила, мой источник энергии, моё богатство. Целую растрёпанную куколку в щёки, тереблю ушко:

– Сейчас закажу завтрак! Беги пока в туалет!

Малышка с интересом смотрит на дядю Кирилла, удивляется, чего это он такой напряжённый, трогает его руку, улыбается, корявенько говорит, что сейчас будем есть кашу.

Хмурые складки мужчины разглаживаются, он приглаживает волосы Злате и спрашивает, угостит ли она его.

– Чуть-чуть! – отвечает моя жадина.

– Выгонишь? – поворачивается ко мне Кирилл, рассчитывает на то, что я поостыла.

Знает, что это так. Злата всегда разгоняет все мои тучи.

– Приходи на завтрак через полчаса… – выдыхаю всей грудью.

Вместо ответа мужчина склоняется к моему лицу и благодарно целует в щёку. Щёлкает по носику Златке и уходит.

Когда за ним закрывается дверь, обхватываю себя за шею, успокаиваюсь.

Отправив дочь делать все гигиенические процедуры с утра, беру в руки телефон.

Пропущенные от Кости, сообщение о том, что заедет вечером к нам в отель и одно голосовое сообщение от неизвестного абонента.

Открываю его первым:

«– Здравствуйте, Ульяна, меня зовут Ольга. Вы меня не знаете, но я видела вас на похоронах… не буду отнимать ваше время и, пожалуй, начну с главного! Я основатель частного дошкольного учреждения… для детей, родители которых имеют… крупный доход и желают обеспечить своих чад лучшим образованием. Была приятно удивлена, что у Дениса Молчанского есть маленькая внучка, подходящая по возрасту для нашего садика! Предлагаю встретиться! Я расскажу вам всё более подробно! Всё официально, но путёвки ограничены!»