Читать книгу Гелька – мой ангел - Марта Сортанова - Страница 3

С Ангелиной пытались знакомиться парни и в институте, и в общественном транспорте, и в кафе, и специально, и неожиданно, но её не цепляли банальности, сказанные в первые секунды разговора. Ей нравилась неординарность мышления. От фраз «девушка, я влюбился в ваши зелёные глаза» или «ваши глаза такие красивые, что хочу смотреть только в них» Гельку тошнило. Уж лучше бы звучали такие неказистые фразы, как «уж не царевна ли вы лягушка в человечьем обличии» или «девушка, ваши глазные яблоки ещё не поспели, а я страсть как люблю кислое». Но ничего подобного Геля не слышала и не надеялась услышать.

Заурядность и стереотипность мышления сводили на нет весь интерес девушки к молодым людям. А от этой встречи что-то зашевелилось в Гельке, затрепетало.

На второе выступление Ангелина мчалась словно на свидание, она очень хотела встретиться с высоким красавцем. Постояв на входе в ледовый дворец пару минут, но так и не увидев знакомого лица, Гелька отправилась прямиком в раздевалку, боясь опоздать к выступлению, где ей и вручили записку.

Парень-посыльный постучал в дверь и просто сказал: «Письмо для Ангелины». Кроме Гели, никто не отозвался, поэтому она взяла её. Девушка зарделась, смущенно убирая волосы со лба, когда читала содержимое листка. Текст записки нетривиален: «Вспоминая Вашу зелень в глазах, я перестал восхищаться нежно-голубым оттенком льда, который до нашей встречи был самым любимым моим цветом». Подписи в конце послания не имелось, но девушка понимала, кто был отправителем столь короткого письма.

Во время танца Гелька словно летала. Парила. Легкость в движениях, улыбка на губах – всё это, поймав на камеру, транслировал оператор миллиону телезрителей на экранах. Глаза Гели излучали счастье, огромное счастье, которое видели миллионы, но которое было понятно лишь ей одной.

Пашка Бондарь, надевая хоккейную форму на своё мускулистое рослое тело, улыбался словно ребёнок. Он целую неделю не мог выбросить из головы зеленоглазую девушку, прижимающую к груди «спортивные башмачки». Лина, Геля, Ангелина – каждое имя звучало для юноши прекрасной музыкой, порождая приятную теплоту в груди. В его представлении ангел выглядел именно таким – светловолосым, зеленоглазым, пухлогубым, длинноногим, хрупким худышом.

Пашка влюбился по уши. С ним это бывало раньше, в школе, в восьмом классе. Тогда он втрескался в одноклассницу до беспамятства, став её тенью. Ему нравилось в ней всё: глаза – серыми пуговицами под длиннющими ресницами, улыбка с ямочками на щеках, волосы – чёрными кудряшками. Она окрыляла, вдохновляла, делала его суперменом, который мог свернуть горы. Для Пашки это был космос, необъятный и неразгаданный. Но вся любовь сошла на нет через год после переезда предмета обожания в другой город. Сначала прекратились звонки, потом письма, перестали приходить открытки. Последней фразой, завершающей отношения, стало признание, изложенное в одном предложении: «Паша, прости, я люблю другого».

И вот это давно забытое, но знакомое чувство снова зашевелилось в парне, делая из него супергероя с сияющей улыбкой. Юноша все время думал о зеленоглазой красавице, без конца повторяя её имя – Геля. Выходя на лёд, Пашка загадал несбыточное желание: если забьет три шайбы за игру, то Ангелина станет его женой. Да, сразу женой, так и загадал, не девушкой – в этом он уже не сомневался, а женой. Так решил Павел Бондарь, увидев единожды и полюбив навсегда.

Теперь исполнение заветного желания находилось в руках Пашки, вернее, на крюке его счастливой клюшки. И Бондаря было не остановить. Натиск, скорость, быстрота, вариативность мышления молодого форварда принесли в первом периоде две забитые шайбы, до исполнения желания оставалась одна шайба.

Ещё с детства над кроватью Павла Бондаря висело всего две фотографии, по его мнению, самых лучших хоккеистов современности – Павла Буре и Павла Дацюка. Двух нападающих, двух Паш, что позволяло Пашке Бондарю думать, что данное ему от рождения имя и его внутреннее упорство дадут миру нового игрока, сочетающего в себе лучшие качества «Русской ракеты» и «Гудини-Волшебника». Он мечтал быть скоростным и непредсказуемым нападающим. И сегодня Пашка был именно таким – скоростным и непредсказуемым.

Игра стала жёстче, динамичней, Пашку прессинговали со всех сторон. Во втором периоде его вели уже два игрока, закрывая и отрезая от шайбы. Сломанная клюшка, разбитый нос, но здесь была она, она смотрела игру, он знал это, а значит, нужна была третья шайба.

Начало третьего периода и двадцать минут чистого времени, на табло счет 2:0. Пашка в очередной раз шагнул на лёд. Первую десятиминутку соперник явно провоцировал Бондаря на драку, которую Пашка тактично избегал. «Не сегодня. Сегодня смотрит Она. Она прочитала записку, Она думает о нём, возможно, переживает. Никакой драки, я должен весь период находиться на льду, – твердил себе парень. – Мне нужна третья шайба, и она будет!»

Оставалось пять минут до конца игры. Бондарь, к этому времени приноровившись к своему эскорту, просчитал его слабые места и знал, как действовать дальше. Он улыбался своей внутренней победе над соперником, выводя его тем самым из равновесия, отчего снова получил удар в лицо. Снова рассечение, снова кровь. Выставлялась замена. Но Пашка, смахнув кровь, подал сигнал тренеру, что остается на льду. У противника удаление на две минуты. Численное преимущество. Этого и ждал Павел, с одним висяком на клюшке он уже знал, как справиться. Розыгрыш. Шайба наша. Передача на Бондаря. Он принял, летит к воротам, тянет время, оттягивая на себя большинство. Передача налево, не жадничать – это принцип Павла Бондаря. По воротам бьет друг Севка. Вратарь отбивает. Шайба от щитка отскакивает в сторону Пашки, и вот он, судьбоносный удар. 3:0.

На лёд полетели бейсболки, хет-трик Бондаря. Пашка поднял глаза к небу и мысленно поблагодарил Бога. Теперь он точно знал, что его несбыточное желание сбудется и у него скоро появится Гелька Бондарь. Появится ангел-хранитель, ангел-помощник и отныне у него всё будет хорошо. Парень улыбался, радуясь счастливому стечению обстоятельств, а его в это время продолжали тискать, обнимать и поздравлять.

Гелька смотрела игру, сидя на ступеньках между трибунами. Поначалу Ангелина не могла отличить Павла Бондаря от остальных игроков, казавшихся ей одинаковыми, но к концу первого периода она без труда определяла, где находится интересующий её парень. Пашка Бондарь был богом на льду. С каждой забитой шайбой девушка осознавала: вряд ли такой профессионал серьёзно заинтересуется танцовщицей в короткой юбке. После третьей забитой шайбы и салюта из кепок в честь героя Геля точно знала: не заинтересуется, нечего и мечтать. И если в конце игры в глазах парня блестели искры счастья, то в глазах девушки – слёзы печали.

Гелька почти оделась, когда к ней подошла Юлия Андреевна и сообщила, что на входе её ждут двое молодых людей. Вернее, они ищут девушку с именем Ангелина, а другое такое имя трудно сыскать в радиусе километра. Гелька округлила глаза.

– Какие два молодых человека? – переспросила девушка.

– Не знаю. Давай с тобой схожу, их же тоже двое.

– Конечно, Юль, пойдем вместе, – согласилась Ангелина.

Юлия Андреевна зашагала к двери первой, Геля за ней. Выйдя в коридор и увидев Павла, Гелька остолбенела, превратившись в каменного истукана с зелеными блюдцами вместо глаз.

– Привет, девчонки, – сказал юноша, которого Геля видела впервые. – Я Всеволод, а это Павел Бондарь, человек, который исполнил хет-трик в сегодняшней игре. Мы два начинающих, но перспективных хоккеиста.

– Здравствуйте, здравствуйте, мальчики, – перебивая парня, произнесла Юлия Андреевна. – Наслышаны, наслышаны о ваших сегодняшних подвигах. Поздравляем. А что молодые люди хотели от Гели?

– Вот хотели познакомиться и пригласить вас в кафе отметить победу, да, Павел? – произнёс Севка и толкнул Пашку в бок.

– Да, да, девчонки, пойдемте вместе отметим нашу победу, – подхватил разговор победитель. – Мы приглашаем.

– Тогда давайте знакомиться заново, – похлопывая по плечу Пашку, сказал Всеволод.

– Заново так заново, – кокетничая, произнесла Юлия Андреевна. – Это Лина, а я Юлия. Мы рады знакомству и с удовольствием отметим вашу победу, да, Гель? – Теперь подруга толкнула Гельку в бок.

– Да, с удовольствием. Я смотрела сегодняшнюю игру. Вам, Павел, немало сегодня досталось, но вы молодец, не разменивались на разборки, грамотно вели игру.

Парни переглянулись, не ожидая такого поворота событий.

– Так вы смотрели игру? – переспросил Пашка.

– Конечно, – ответила девушка. – Жаль, у меня не было кепки на голове, а то бы и я поучаствовала в импровизированном шапочном салюте. В следующий раз обязательно прихвачу с собой белую бейсболку.

– Договорились, – смеясь, ответил Павел. – Тогда не прощаемся, мы ждём вас на крыльце дворца спорта.

Парни зашагали по коридору.

– Гель, пацаны такие прикольные, мой, чур, Пашка Бондарь, мне нравятся победители. Сейчас чуток поправлю макияж – и пойдем, – сказала Юлька, плотно закрывая дверь раздевалки.

Гелька молча шла за ней и улыбалась, понимая, что Пашка решился на знакомство с ними ради неё. И никакая Юлия Андреевна со своей красотой, грациозностью и амбициозностью ей не помеха, да и не соперница.

– Слушай, Гель, а откуда они знают твоё имя? – вдруг переспросила Юля.

– Мы с Павлом столкнулись в коридоре на лестнице, где я потеряла кроссовку, – тихо произнесла Геля, окунаясь в воспоминания.

– Так вы знакомы? – с расстройством в голосе переспросила Юлия Андреевна.

– Нет, только что познакомились.

– Откуда тогда он знает, как тебя зовут?

– Он спросил имя, я представилась, только и всего, спешила на выступление.

– Ясненько, – произнесла Юлия Андреевна, понимая, что для неё ещё не всё потеряно и остаётся неплохой шанс прибрать героя-хоккеиста к своим рукам. Особенно теперь, после такого-то триумфа.

Юноши с нетерпением ожидали девушек в вестибюле ледового дворца. Они боялись, что девчонки передумают, отыщут тысячу отговорок, но девчонки не передумали, и отговорки не нашлись, поэтому молодые люди, загрузившись в старенький, видавший виды серо-синий форд, который после непродолжительного чихания наконец завёлся, отправились ужинать в итальянский ресторанчик с романтичным названием Il Patio, перевод которого с итальянского на русский звучал просто и обыденно – «Внутренний дворик».

На улице мелко сыпала ледяная крупа. Гонимая ветром, она собиралась в кучи, рождая на дороге скользкие проплешины, и перегруженная машина, недовольная состоянием покрытия, при торможении жалобно поскрипывала, а при наборе скорости постанывала, чем вгоняла хозяина в краску. Но стоило автомобилю свернуть на парковку, как двигатель в предвкушении заслуженного отдыха равномерно заурчал, а после поворота ключа в замке зажигания, громко чихнув, затих в ожидании скорейшего избавления от свалившегося на него перегруза. Уходя последним, Пашка ругнулся на старенький форд и в сердцах легонько пнул его по колесу, но старичку уже было всё равно, выполнив свою работу, он отдыхал.

В кафе было людно, но свободный столик быстро нашёлся. Официант, лавирующий между посетителями с проворством обезьяны, быстро добрался до усевшихся за столик молодых людей и сунул каждому в руки по меню. Немного пошушукавшись, девушки предложили заказать фирменную мегапиццу с одноименным названием Il Patio с моцареллой, ветчиной, шампиньонами, пикантной колбасой пеперони, беконом, мюнхенскими колбасками и сладким перцем и обмыть победу литром апельсинового сока, но у Севки оказалась аллергия на цитрус, поэтому апельсиновый сок заменили на яблочный, решив, что несомненный источник железа станет наилучшей альтернативой для молодого организма.

Пиццу съели быстро, заказали вторую. Юноши банковали, очаровывая девушек, вернее, одну – Гелю. Это тщательно скрывалось за столом, но это было именно так. В конце ужина, обменявшись телефонами, молодые люди договорились всей компанией махнуть завтра в кино на вечерний сеанс, условились встретиться около шести у кинотеатра «Космос» и сходить на первый понравившийся фильм. Каждый из молодых людей мечтал, чтобы Геля пошла в кино именно с ним, с ним одним, но, боясь отказа, никто из парней не стал торопить ситуацию. Вместе так вместе. А поговорить наедине можно и потом.

Довезя до общежития и попрощавшись с девушками, молодые люди сели в автомобиль, который в первые пять минут, разогнавшись, помчался быстрее, ошибочно полагая, что сброшенный вес являлся основной массой, но, быстро поняв, что ошибся, форд снова запыхтел и потащился в своем рабочем режиме – скрипя и вздыхая. Только теперь хозяин не замечал этого, он молчал и улыбался, слушая Севку, который ярче обычного комментировал и разбирал плюсы и минусы хоккейного матча. Каждый боялся говорить о Геле, втайне надеясь, что, возможно, он тот счастливец, который понравился зеленоглазой красавице.

Телефон Гели этим вечером пропиликал эсэмэской дважды. Первым отписался Павел: «Весь вечер смотрел под ноги, боясь наступить на Вашу туфельку в случае потери, всё ещё надеясь, что я тот принц, посланный судьбой».

Вторым – Всеволод: «Геля, я утонул в омуте ваших глаз, может, махнем в кино вдвоём?» После второй эсэмэски Юлия Андреевна с вопросом в глазах уставилась на Ангелину. Девушка, ежась под пристальным взглядом, соврала:

– Сестра предложила посмотреть вещи для новогодней вечеринки, но я точно решила, что хочу новое платье. Напишу ей, что заскочу в гости в конце недели, а то неудобно как-то, сестра всё же…

А в ответ юношам полетели следующие послания. Павлу: «Во мне больше от золушки, нежели от принцессы, предлагаю не торопясь присмотреться к моей персоне». Севе: «Нет, Сев, договорились вчетвером – значит, вчетвером… Увидимся завтра». Вторая эсэмэска от Павла: «Я создам для тебя дворец, Геля, может, завтра рванём в кино вдвоём?»

Геля: «Не напрягайся, двухкомнатная квартира – предел мечтаний. Павел, договорились вчетвером, значит пойдём вчетвером. Увидимся завтра». Ангелина посчитала, что поступила правильно, ответив всем отказом, ей не хотелось никого обижать. Завтра в кино всё и решится.

Но Юлия Андреевна думала иначе, она тут же написала короткое сообщение Павлу: «Паш, а давай завтра махнем в кино вдвоём? А вместе как-нибудь потом». На что пришёл лишённый эмоциональности ответ: «Юля, договорились все вместе – значит, вместе. Так что до завтра». После короткой переписки молодые люди, оценив свои шансы, набросали план, которого каждый собирался придерживаться в ближайшее время.

Поход в кино всё расставил на свои места. У Всеволода возникло неотложное дело – его младшего брата забыли забрать из детского сада, и он ревел во всё горло, отказываясь в это верить, поэтому Севке пришлось уйти раньше, не досмотрев фильм до конца. Приуныл и Павел: на его голову свалились две красавицы, и запланированное свидание с Гелей после кино рушилось на глазах. Правда, отсутствие Севки было предпочтительней и давало гарантированный шанс на прогулку под луной, а такого случая Павел упустить не мог, оставалось дело за малым – избавиться от Юлии Андреевны, но это было гораздо легче, чем от Севки.

После кино юноша довёз девушек до общежития, все выгрузились из автомобиля и, переминаясь с ноги на ногу, стали прощаться. И тут Павел быстро и бесцеремонно выпалил:

– Юль, ну, пока. Ангелина, можно тебя на пару слов? – Чем удивил Гельку и огорчил Юлию Андреевну до скрежета зубов, ей ничего не оставалось, как проститься и ретироваться. Она нервно зашагала к подъезду дома, едва сдерживая гнев к сопернице.

– Ладно, не сегодня, – успокаивала себя девушка, поднимаясь по лестнице. – Я терпеливая, подожду. Раз не гора к Магомеду, значит, всё в моих руках.

Открыв дверь и включив свет, Юлия Андреевна встала за штору, устремив свой взгляд на две фигуры около старенького форда, она не слышала, о чём говорили молодые люди, она наблюдала за движениями со стороны, которые о многом могли рассказать.

– Гель, знаешь, я так рад, что ты появилась в моей жизни, – произнёс Павел, решаясь именно сегодня расставить все точки над i. – Я хотел знать, – продолжал парень, – твоё сердце свободно для такого милого и застенчивого молодого человека как я?

Гельку накрыла приятная волна нежности и теплоты, но мозг отреагировал на заданный вопрос по-своему – нервные окончания закоротило, желудок затрясло мелкой дрожью, произошли непроизвольные толчкообразные сокращения диафрагмы и вместо ответа из горла девушки вырвался громкий, короткий звук «ик» – в столь ответственную минуту у неё началась икота.

– Ик, ик, ик, – не унималась Геля.

Пашка рассмеялся.

– Ещё никто так не реагировал на моё признание в любви, – произнёс Бондарь, смеясь во весь голос.

– Паш, ик, ну, прости меня, ик, сама не знаю, что произошло, ик.

– Может, попить? У меня в машине есть вода, правда, замёрзла, наверно.

– Слушай, Паш, ик, пойду я, пожалуй, ик.

– Говорят, нужно напугать, и икота пройдёт.

– Ик, ик, чем ты меня напугаешь? – удивлённо спросила девушка.

Бондарь схватил Гелю в охапку и стал целовать, не давая освободиться из крепких рук. И организм, испытав новый эмоциональный шок, перестал содрогаться, расслабился и откликнулся. Занавеска на пятом этаже дёрнулась, и любимая кружка Юлии Андреевны, выскользнув из рук, упала, разбившись вдребезги.

Жизнь Ангелины Селивановой менялась. Теперь некогда столь эгоистичное слово «Я» все глубже и глубже задвигалось за более весомое и значимое слово, точнее, имя – Павел. Павел Бондарь. И что с людьми делает любовь? Все вкусовые, звуковые, зрительные пристрастия обесцениваются, и в твою жизнь незаметно вползают новые звуки, вкусы и запахи, отличные от старых, и эти детали без особого сопротивления модифицируют тебя, расширяют кругозор. И если месяц назад, выбирая из меню, ты ни за что бы не заказала солянку, решив лучше похлебать жиденький куриный бульончик, то сегодня Гелька за обе щёки уплетала горячий мясной наваристый суп из восьми колбас, нисколько не задумываясь о последствиях. Пицца, яичница с беконом вместо омлета, пельмени, шашлыки, котлеты, спасибо родителям за хороший врожденный метаболизм, организм не придерживал ненужное на чёрный день, все калории тут же перерабатывались в энергию. В энергию любви. У Пашки не оказалось продуктов-аутсайдеров – он молотил всё подряд. Еда для него являлась приятным топливом, и он с удовольствием и усердием заправлял ей свой организм. Перемены коснулись и внешности Гельки, она стала женственней и грациозней, в ней проснулась доселе дремавшая женщина. Видя в глазах юноши восхищенный взгляд, она всячески пыталась оправдывать его. Красивые плетения кос, густо накрашенные ресницы, короткие платья и весёлый смех, а если ко всему этому добавить декламированные Данте на английском, то Ангелина не оставляла никаких шансов другим претенденткам обскакать её – она была самой лучшей на земле. И Павел Бондарь смотрел только на Ангелину Селиванову, ни одна супердива мира не смогла бы перетянуть этот взгляд на себя. Ни одна.