Читать книгу Игры гормонов. Как гормоны движут нашими желаниями, определяют наши отношения с людьми, влияют на наш выбор и делают нас мудрее - Марти Хейзелтон - Страница 3

Как ученый и феминистка, я уже знаю, что любое обсуждение женских гормонов и их влияния на поведение женщин никогда – даже в кругах единомышленников – не проходит гладко. Поначалу меня это удивляло: мне казалось, что всем, особенно женщинам, выгодно получать подобную информацию. Мы имеем право знать, как и почему функционируют наш мозг и наше тело. Однако я обнаружила, что информация подается избирательно и легко теряется в неустойчивом мире сексуальной политики. Плохо осведомленные сторонники гендерной дискриминации по-прежнему считают возможным искажать правду и представлять биологические различия в качестве непреодолимого препятствия для женщин. Естественно, феминисты этого не хотят. И в результате этой динамики становится сложным отделить миф от реальности.

Рассмотрим, к примеру, весьма противоречивую историю, озвученную на канале CNN в 2012 году в связи с выборами, когда, казалось, на сцену вышли сами гормоны. За две недели до выборов на сайте CNN появилась информация, что по данным исследования, которое вскоре должно было быть опубликовано{3}, одинокие женщины в период овуляции (в фазе максимальной фертильности) склонны отдавать предпочтение кандидату в президенты Бараку Обаме и его политике, а не Митту Ромни. Результаты исследования объяснялись следующим образом: «В фазе овуляции женщины “чувствуют себя более сексуальными” и, следовательно, лучше воспринимают либеральную политику в отношении абортов и равноправия в браке»{4}. В то же время замужние женщины или женщины, имеющие постоянного партнера, больше склонялись в пользу консервативной политики Ромни.

Благодаря быстроте реакции в интернете, эта новость немедленно вызвала шквал возражений. “CNN считает, что сумасшедшие тетки голосуют вагиной” – писала Кейти Бейкер на сайте Jezebel. “Элегантная замужняя дама хочет Обаму, но только не когда у нее овуляция” – гласил заголовок статьи Кейт Кленси на сайте Scientific American. “Это в точности тот самый кошмарный образ женщин, выбирающих кандидатов по форме подбородка, который так долго вредил женщинам-кандидатам” – комментировала Александра Петри из Washington Post. Через несколько дней CNN убрала эту информацию, над репортером посмеялись, а первый автор статьи получил гору гневных писем.

Отступление CNN было воспринято как победа женщин, как веха в их политической борьбе и прогресс по сравнению с далеким миром 1970-х годов, когда видные политические деятели заявляли, что “неконтролируемое гормональное влияние” не позволяет женщинам занимать лидирующие позиции. Доктор Эдгар Берман был членом комитета Демократической партии по национальным приоритетам и ближайшим советником вице-президента Хьюберта Хамфри, а также его личным врачом. В 1970 году, когда женщина, член Конгресса, заявила, что борьба за права женщин должна стать приоритетным направлением в политике партии, со стороны Бермана последовала открытая пренебрежительная реакция в духе викторианской эпохи. Он назвал менструальный цикл и менопаузу в качестве причин, по которым женщины никогда не добьются равенства с мужчинами.

“Если у вас есть вклад в банке, – объяснял он, – вы вряд ли захотите, чтобы президент вашего банка брал кредит под влиянием гормонов в этот конкретный период… Предположим, нашим президентом в Белом доме была бы женщина в период менопаузы, которой предстояло бы принять решение по поводу высадки в заливе Кочинос[3], которое, конечно, было неправильным, или по вопросу действий русских на Кубе”. Особенно Бермана беспокоило, что в свободном мире нервная женщина-лидер может поднять красную трубку в Овальном кабинете, позвонить в Кремль и спровоцировать ядерный холокост (и я пишу это после выборов 2016 года, вот ведь ирония судьбы!).

Возможно, стойкий демократ Берман, ратовавший за такие полезные для женщин вещи, как большая доступность детских садов и клиник по контролю за рождаемостью, просто хотел сменить тему и обсудить проблемы типа войны во Вьетнаме и поэтому пошутил, но в таком случае он не умел слушать, а выбор времени для шуток оказался крайне неудачным. Это был важнейший момент женского движения, когда его лидеры пытались привлечь внимание общественности к таким вопросам, как, например, равенство зарплаты и поддержка поправки о равноправии. И тут выступил Берман со своей сексистской шуткой о том, что место женщины – у домашнего очага. В том же 1970-м, когда Берман назвал женщин слишком гормонозависимыми, стартовало телешоу Мэри Тайлер Мур, в котором актриса играла роль деловой и целеустремленной Мэри Ричардс. Однако королевы красоты в шоу “Мисс Америка” все еще привлекали больше внимания, чем Мэри, а Саманта из комедийного сериала “Моя жена меня приворожила” при всей своей неординарности значительную часть времени посвящала уборке дома (как простая смертная).

Впрочем, даже в отсутствие интернета слова Бермана достаточно быстро дошли до публики, и через несколько месяцев он лишился поста в комитете. Под сомнение были поставлены не только его политические взгляды, но и научные знания. «Заявление о “неконтролируемом гормональном влиянии” бессмысленно или, по крайней мере, сильно преувеличено», – прокомментировал ситуацию эндокринолог из Гарварда Сидни Ингбар, отражая мнение профессионалов, которое затем повторили и другие. “Любой, кто делает подобные безапелляционные заявления, – добавлял психиатр из Университета Калифорнии Леон Дж. Эпстайн, – стоит на прочной основе предубеждений и непроверенных предположений”{5}.

Однако, в отличие от CNN, Берман не отказался от своих слов и даже продолжил развивать ту же мысль. Позднее, защищая свои высказывания, он писал: “Никакие врачи (и большинство женщин), наверное, не станут отрицать, что на протяжении определенных периодов жизни многие женщины сильнее переживают стрессовые состояния и эмоциональные расстройства, чем мужчины. Я утверждал, что при прочих равных условиях в такие моменты лично я отдаю предпочтение в принятии важных решений суждению мужчин… Я не могу и не буду утаивать научную истину”{6}.

Совершенно очевидно, что в словах доктора Бермана нет никакой “научной истины”. Но он озвучил устоявшееся мнение, складывавшееся на протяжении многих поколений и даже столетий, о том, что влияние женских гормонов – запутанная и сложная проблема, которую нужно каким-то образом “контролировать”. Менструальный цикл и менопауза считались деликатной темой, и врачи недостаточно информировали женщин о том, что происходит в их организме. Говорили о “месячных”, об “изменениях”, а также весьма расплывчато высказывались на тему секса, беременности и деторождения.

Но как раз в то время, когда Берман сделал свое невероятное заявление, в Бостоне собралось несколько женщин. Они только что опубликовали 193-страничный буклет о женском репродуктивном здоровье – наглядный рассказ о сексуальности, беременности, деторождении, абортах и прочих табуированных на тот момент предметах. Теперь они намеревались превратить свою простую, но смелую публикацию в то, что стало первым изданием книги “Наши тела и мы сами” – этого бестселлера о женском здоровье, который в корне изменил ситуацию, вооружив женщин информацией – и заключенной в ней силой – об их собственных телах{7}.

Да, детка, мы с тобой проделали долгий путь. Но не следует забывать, как много препятствий нам еще предстоит преодолеть. Не забывай, что в 2015 году Дональд Трамп, тогда еще кандидат в президенты, жалуясь на журналистку, атаковавшую его за уничижительные высказывания в адрес женщин, намекнул, будто она вела себя так потому, что “из нее текло”.

Другими словами, даже 45 лет спустя женщин все еще считают “гормональными существами”.