Читать книгу Проект учебного пособия «Комплекс морально-нравственных основ современного российского общества» - Мартин Мартинович Малина - Страница 5

В данной главе правовой, религиозный и этический комплексы будут рассмотрены с точки зрения их регулятивных и охранительных возможностей. Главным отличием права от религии является то, что по своей природе право характеризуется в качестве регулятора и охранителя социальных отношений (практический характер), в то время как религия не только регулирует общественные отношения, но выполняет и культурно-транслирующую функцию (эстетический характер). Другими словами можно сказать: право является сводом общезначимых правил поведения, охраняемых и защищаемых государством, а религия – это и свод священных правил поведения, в некоторых государствах прямо охраняемых и защищаемых в качестве религиозных, и одновременно собрание сведений о Сверхъестественном в виде символа веры, мифов, легенд, обрядов.

Морально-нравственный потенциал человека, отдельных народов, вне зависимости от религии подчёркивался многими мыслителями, особенно начиная с Эпохи Возрождения (14—17 вв.). В связи с Эпохой Возрождения часто упоминают гуманизм. Гуманизм (от лат. humanus – человеческий, человечный), признание ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей, утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений. В более узком смысле гуманизм – светское вольномыслие Эпохи Возрождения, противостоявшее схоластике и духовному господству церкви, связано с изучением вновь открытых произведений классической древности (Древние Греция и Рим). Весьма неожиданной стала историческая судьба воззрений одного из великих гуманистов Эпохи Возрождения Э. Роттерадамского (1467— 1536 гг.). Первоначально Э. Роттердамский, действующий в рамках религиозной морали полагал, что основополагающим в христианстве является стремление человека к Богу в надежде на его безграничную милость, что подразумевает способность человека стремиться, а значит, свободу его воли (1524 г., «Диатриба, или Рассуждения о свободной воле»). Тогдашний лидер протестантов М. Лютер (1483 – 1546 гг.) категорически возражал ему: воля человека настолько порабощена грехом, что пока Бог по своей благодати не освободит её, то человек не только не способен уподобиться Иисусу Христу, но даже стремиться к нему (1525 г., «О рабстве воли»). Параллельно Э. Роттердамский критиковал Римско-католическую Церковь, обвиняя её в нарушении морально-нравственных основ, предлагал реформы. Таким образом, Э. Роттердамский разошёлся во взглядах и с католиками, и с протестантами, став одним из ведущих светских гуманистов. Э. Роттердамский чуть ли не уровнял человека с Богом, вырвал его из пут христианской теологии, ведь человек, по его представлениям, сам творит свою судьбу. В его представлениях Бог стал неким достижимым морально-нравственным идеалом, а не мистической фигурой. В наше время людей, разделяющих и придерживающихся в жизни взглядов гуманистов Эпохи Возрождения, также называют гуманистами. Одним из фактов признания именно человеческого потенциала в творчестве является издание в 1474 г. в Венецианской Республике указа, согласно которому о реализованных на практике изобретениях необходимо было сообщать республиканским властям, с целью предотвращения использования изобретений другими лицами. Срок действия патента равнялся 10 годам. Не случайным является и тот факт, что местность, где был принят данный документ, входила в один из условно выделяемых центров Эпохи Возрождения. Признанием потенциала творческой силы человека, которая зависит от него самого, итальянское общество ранее всего стало отличаться от обществ других государств. В Средневековье прообразами авторского права были так называемые «привилегии», которые выдавались монархом лично автору по просьбе последнего. Как правило, привилегии выдавались на художественные литературные произведения, и такая практика была редкой. Многие учёные и люди искусства полагали, что их произведения являются не актом творения, ибо они являются лишь «проводниками» божественного знания, которое выражают посильным способом. Следовательно, заявлять права на свои произведения было бессмысленно и греховно. Итальянцы Древнего Рима также впервые в истории на государственном уровне гарантировали право собственности, закрепив его содержание (владеть, пользоваться распоряжаться вещью) (см. Законы XII таблиц 451/450 г. до н.э., «Институции, или Наставления» Гая 2 в. н. э.), хотя точного и ясного определения понятию «право собственности» никто из римских юристов так и не дал. Возродившийся интерес к римскому праву органично вписывался в гуманистическую культуру Эпохи Возрождения. Согласно Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия: «В отличие от многих других древних обществ в Риме право очень рано (уже в эпоху Законов двенадцати таблиц – 5 в. до н. э.) конституировалось как особая система регулирования человеческого поведения, не совпадающая с предписаниями религии и моралью». Наследие Древнего Рима активно изучалось много позже, в том числе, в Эпоху Возрождения. Итальянский философ и поэт Дж. Бруно (1548—1600 гг.) в духе Эпохи Возрождения писал, что: «Вера требуется для наставления грубых народов, которые должны быть управляемы, а доказательства – для созерцающих истину, которые умеют управлять собой и другими» (Энциклопедия мудрости/Под ред. И. Костраба, А. Кравец и др. – М.: РООССА. С. 262). Таким образом, итальянская мысль внесла свой вклад в формирование комплекса морально-нравственных основ общества. Эпоха Просвещения привнесла ещё большую веру в возможности человека вне зависимости от религии. Так, немецкий философ И. Кант (1724—1804 гг.) разработал учение о «естественной этике». В рамках этого учения он утверждал: «Мораль коренится в понятии человека как… существа, которое своим разумом связано с необусловленными законами. Человек поэтому, не нуждается ни в коем случае… в религии, но он полностью самодостаточен благодаря чистому практическому разуму» (Соботка М. в История философии в кратком изложении/ Пер. с чеш. Богута И. И. – М.: «Мысль», 1991. С. 482. Цит. по Kant I. Die religion innerhalb der blossen Vernunft/ Vyd. Pruske akademie. Sv. 6. Berlin. S. 3.). Французский философ, энциклопедист П. А. Гольбах (1723—1789 гг.) утверждал: «Чтобы постичь истинные основы морали, людям нет необходимости ни в богословии, ни в откровении, ни в богах; для этого достаточно просто здравого смыслы». Тем самым, этот учёный подчеркивал независимость морально-нравственных основ человека от религии. П. А. Гольбах также писал, что: «Истинная нравственность низменно базируется на реальных и перманентных интересах рода человеческого, которые не могут подвергаться изменениям» (Мудрость Европы. От Данте до Фрейда. Авт-сост. В. Шойхер. – М.: Вече, 2011. С. 192). Этим учёный ещё раз показал возможность человека самостоятельно формулировать морально-нравственные основы, которые заложены в его природе. Французский философ К. А. Гельвеций (1715—1771 гг.) вообще полагал, что: «Интересы духовной власти не связаны с интересами какого-нибудь народа, но с интересами известной религии. Священные законы – это законы, соответствующие общественному интересу. Всякий противоречащий этому закон – не закон, а облачённое в форму закона злоупотребление» (Указ. соч. Авт-сост. В. Шойхер. С. 351, 378). Здесь учёный находит и независимость морально-нравственных основ от религии и возможность некого их совпадения (наложения друг на друга), но при соблюдении известных условий. Протестантский учёный и теолог Э. Бруннер (1889 – 1966 гг.) утверждал, что христианскую этику можно определить как «науку о детерминируемом (определяемом – при авт.) божественным действием человеческом действии». Что же касается «естественной этики» как в её идеалистическом (Кант), так и в натуралистическом (Эпикур) вариантах, то она связана с верой в моральные возможности человека, в его способность собственными силами реализовать добро. И именно поэтому, считает Э. Бруннер, она неприемлема в религиозном отношении (см. Марксистская этика: Учеб пособие для вузов/ А. И. Татаренко, А. А. Гусейнов, В. И. Бакштановский и др. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Политиздат, 1980. С. 318). Однако, в рамках христианской мысли есть противоположные мнения, опирающиеся на общепризнанные христианами священные тексты. Так, Иеромонах Иов (Гумеров) отмечает, что римское право, в отличие от богооткровенного иудейского права, явилось итогом «долгого коллективного человеческого опыта, в котором формирующими факторами были интересы государства и права… Римское право не имело богооткровенного источника, однако такие важнейшие нравственные категории, как честность, справедливость, точное исполнение обязанностей и другие не могли не запечатлеться в основных его установлениях» (Иеромонах Иов (Гумеров). Суд над Иисусом Христом. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. С. 84.). В подтверждение своих слов Гумеров приводит цитату из Послания апостола Павла к Римлянам: когда язычники, не имеющие закона (имеется в виду религиозный закон – прим. авт.), по природе законное делают, то, не имея закона,, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чём свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим. 2, 14—15). В 19 в. британский естествоиспытатель Ч. Р. Дарвин (1809—1882 гг.), писал, что: «Самую сильную черту отличия человека от животных составляет нравственное чувство, или совесть. И господство его выражается в коротком, но могучем и крайне выразительном слове «должен» (Указ. соч./Под ред. И. Костраба, А. Кравец и др. С. 580). В 20 в. большое значение для выявления морально-нравственного потенциала человека, не зависящего от религии и права, приобрела психология. Французский писатель А. Франс (1844—1924 гг.) следующим образом уловил взаимосвязь социальных и психологических моментов в вопросах формирования комплекса морально-нравственных основ: «Каждая эпоха имеет свою господствующую мораль, создаваемую не религией, не философией, а обычаем – единственной силой, способной объединить людей в одном чувстве, тогда как всё, что подвластно рассудку, их разъединяет» (Указ. соч. Авт-сост. В. Шойхер. С. 193). В данной мысли А. Франс также отмежевался от роли влияния права на поведение человека, ведь право есть не что иное как всё то, что подвластно рассудку. «В последние десятилетия ряд неврологов, таких как С. фон Манаков, Р. Б. Ливингстон и Хайнц фон Фоерстер, высказывали мысль о том, что у человека есть неврологическая встроенная «биологическая» совесть, содержащая такие нормы, как кооперация и общность, поиск правды и жажда свободы. Эти взгляды основываются на теории эволюции» (Фромм Э. Искусство быть. Серия «Новая философия». Сборник /Пер. с англ. А. Александровой. – М.: АСТ, 2013. – С. 191 цит. по Fromm E. The anatomy of Human Destructiveness. N.Y.: Rinehart and Winston, 1973). Американский биолог Э. О. Уилсон (1929 г.) стал одним из основоположников новой науки социобилогии. Эта наука изучает биологические основы социального поведения животных и человека, используя данные этологии, генетики, экологии, эволюционной теории, социальной психологии, этнографии и других наук. Идеи Э. О. Уилсона изложены в таких работах, как «Социобиология: Новый синтез» (1975 г.), «Биофилия» (1984 г.) и «Муравьи» (1990 г.). Фактически учёный утверждал, что не менее чем 10 процентов поведения человека порождается генетикой, а оставшаяся часть обусловлена окружающей обстановкой; человеку по природе свойственен альтруизм. К социобиологам относятся американские учёные Д. Бэрэш, Ч. Ламсден, и другие.

При рассмотрении права в основном говорят о двух его функциях: 1) регулятивная, которая упорядочивает различные аспекты жизни человека, общества (она обеспечивается поощрениями, льготами, дозволением, рекомендациями и т. п.); 2) охранительная, которая защищает различные аспекты жизни человека, общества (она обеспечивается обязанностями, запретами, наказаниями, приостановлением процессов). Говоря о соотношении религии и морали, которые могут являться основой права, следует отметить следующие важные моменты. Имеются три типа соотношения: 1) автономный, когда мораль признают независимой от норм религии; 2) гетерономный, когда мораль признают испытывающей влияние норм религии; 3) теономный, когда мораль признают происходящей от Сверхъестественного, от религии.