Читать книгу Альмен и розовый бриллиант - Мартин Сутер - Страница 4

Карлос встретил Альмена в синем фартуке, который надевал, когда чистил обувь. Взяв у него багаж и плащ, он последовал за Альменом в стеклянную библиотеку.

В этот летний послеобеденный час он опустил выцветшие оранжевые рулонные жалюзи, которые закрывали окна на крыше. Когда-то они оберегали от прямого солнечного света растения, а теперь их место заняли книги. На всякий случай он задернул еще и гардины. Полоски солнечного света, там-сям яркими лучами прорывавшиеся сквозь неплотно прикрытые места, придавали обширному помещению оттенок театральности.

Табурет при рояле был выдвинут, будто ждал приезда хозяина, вокруг валялась большая часть обуви Альмена. По большому счету, она и не нуждалась в чистке.

Альмен присел и поставил ногу на черный лакированный ящик для чистки обуви. Карлос принялся работать щетками. Вопросов он не задавал, ждал, когда Альмен сам все расскажет.

– Карлос, «Allmen International Inquiries» выходит на международный уровень.

– No me diga?[5] – ответил тот. Достал из ящика мягкую тряпочку и капнул на ботинок какой-то жидкости из маленькой пластиковой бутылочки. Он никогда не говорил, что в ней, а Альмен никогда не спрашивал. И ничуть бы не удивился, узнав, что в бутылочке простая вода.

Альмен рассказал ему о розовом бриллианте ценой в сорок пять миллионов и о премии в миллион восемьсот тысяч, на которую они могли рассчитывать в случае успеха.

Карлос выслушал это безмолвно. Только постучал пальцем по носку ботинка, сигнализируя, что Альмену пора сменить ногу, и пробормотал «por favor»[6], как делал всегда, когда хотел, чтобы клиент надел новую пару.

Блестящие, точно зеркало, туфли шеренгой выстроились на ковре, Альмен был близок к концу рассказа, а Карлось все еще не произнес ни слова по делу.

– Que pasa, Carlos?[7] Почему ты молчишь? – не выдержал Альмен.

Карлос перешел к укладыванию обуви в корзину для белья, чтобы потом аккуратно расставить в шкафу. Наконец он нарушил молчание:

– Это слишком трудное дело для «Allmen International», дон Джон. Мы должны отказаться.

– Тебя пугает сумма?

– Меня все пугает.

Альмен не сразу понял, что имеет в виду Карлос. Может быть, у него то же чувство, какое недавно охватило его самого в самолете на обратном пути домой: что он намеревается войти в мир, где царит другой порядок величин. Люди, готовые выложить за кольцо сорок пять миллионов, способны на все. А те, кто хочет и может украсть кольцо стоимостью в сорок пять миллионов, тем паче.

– «Allmen International» на этом деле поднимется, – попытался переубедить его Альмен.

Карлос покачал головой.

– Con todo el respeto, при всем уважении, я думаю, будет благоразумнее, если «Allmen International Inquiries» откажется от этой задачи.

– Подумай о том, сколько мы уже вложили в это дело – поездка, гостиница…

Если быть точным, то расходы понесла не столько «Allmen International», сколько сам Карлос – из собственных средств. Уже не первый раз со дня основания фирмы он открывал ей кредит из своей доли премии за чашу с лилиями и из своих сбережений. По его подсчетам, фирма задолжала ему как минимум двадцать тысяч франков – именно по такой сумме они внесли когда-то на равных паях в акционерный капитал при основании своего общества с ограниченной ответственностью. Строго говоря, в настоящее время фирма «Allmen International Inquiries» принадлежала Карлосу Сантьяго де Леону. Но поскольку он вел себя соответственно со своим положением нелегала и мог позволить себе быть лишь тихим пайщиком, в торговом реестре ничего не говорилось о хладнокровном отчуждении его пая Альменом.

Не стоило Альмену заикаться об инвестициях. Это была болезненная тема для Карлоса. Финансовая сторона дела была для него тоже слабым местом, только в обратном смысле: если у Альмена все крутилось вокруг денег из-за врожденной мании расточительства, то Карлос был зациклен на бережливости. А Альмен – дернул же его черт! – еще и подлил масла в огонь:

– К тому же фирма «Allmen International Inquiries» получила задаток.

Карлос ничего на это не возразил. Кто-кто, а он-то достаточно хорошо знал своего патрона, чтобы понимать, насколько бесполезно уговаривать его вернуть деньги. Он знал по опыту: надо радоваться уже тому, если от этой суммы останется хоть малая часть на хозяйственные расходы.