Читать книгу Второе дыхание - Мартиника Кинг - Страница 15

Каникулы оказались совсем не такими жуткими, как я себе представляла. Тина, конечно, была далеко от меня, но зато на связи посредством интернета. Обычно в интернете мы общались совсем мало, но теперь, когда мы не могли видеться вживую, я считала, что имею полное право писать ей и спрашивать, как у нее дела и чем она занимается. А потом изо всех сил удерживаться от желания расцеловать экран, когда в ответ она присылала смайлики, рассказы о происходящем дома, а пару раз даже фото, которые я засматривала до дыр, стараясь не упустить ни одной детали.

Поддерживаемая этим ежедневным общением и нехарактерным для Тины дружелюбием, которое сочилось через экран компьютера прямо мне в сердце, я сочла, что это были, пожалуй, лучшие новогодние каникулы в моей жизни. Но все же мне не терпелось вернуться. Мне так хотелось обратно в универ, чтобы видеть ее каждый день, улавливать аромат ее парфюма и иногда даже испытать высшее блаженство ее случайного прикосновения.

Мои мечты исполнились с лихвой: у нас началась сессия, а потому мы не просто встречались теперь в универе, а даже зависали иногда вместе у нее дома, повторяя билеты и экзаменуя друг друга. Студенты обычно ненавидят сессию, но для меня она оказалась временем блаженства. На почве экзаменов мы словно сблизились, и я даже забыла про свою обычную скромность и неуклюжесть. Говоря об учебе, я чувствовала себя уверенно, могла позволить себе даже шутить и недоумевала, когда эти шутки действительно вызывали ее смех. Неужели она хотя бы на секунду сочла меня забавной? В эти мгновения я прямо-таки чувствовала, что не напрасно живу эту жизнь.

Сессия закончилась довольно быстро, после нее шел короткий отрезок отдыха, и затем мы снова должны были погрузиться с головой в учебу. Я не знала, чего ждать от этой недели отдыха, потому что теперь нам с Тиной вроде как незачем было ежедневно зависать вместе, а значит, наши встречи могли свестись к абсолютному нулю.

Но она сделала мне подарок. В первый же день отдыха она позвала меня прогуляться по замерзшим городским улицам, и я готова была кричать от радости, получив это предложение.

Прогулка получилась забавной. Мы прошлись по городской площади, полюбовавшись на огромную елку, полюбовались на набережную, изящно укрытую только что выпавшим снегом, и, промерзнув до костей, в конце концов решили пойти греться чаем. Я думала, что Тина позовет меня в какую-нибудь ближайшую кафешку, но она предложила не тратиться и просто пойти к ней домой, ведь мы были совсем недалеко. Сказать, что ее предложение меня удивило, – ничего не сказать. Я знала, что ее соседка по квартире, тоже уже сдавшая сессию, благополучно укатила домой, а значит, мы будем в ее квартире совсем одни. От одной этой мысли внутри у меня все похолодело и сжалось. Мы, разумеется, уже оставались с ней наедине, но это бывало так редко и так ненадолго, что можно было не считать. Хотя, зная Тину, я могла предположить, что она не придала этому факту ровно никакого значения. Ну одни и одни, подумала я, пытаясь представить, как это сказала бы Тина. Что в этом необычного? C соседкой-то она каждую ночь оставалась наедине в одной квартире, так почему присутствие другой, точно такой же подруги должно было кого-то смутить?

Но я не была точно такой же подругой. Одна мысль о том, что мы окажемся одни в замкнутом пространстве, заставила меня мгновенно вспотеть. С трудом вспомнив, как разговаривать, я выдавила из себя согласие. Что ж, я останусь с ней наедине. Все, на одну мечту в моей жизни стало меньше, кажется, после этого я смогу спокойно умереть.

Придя в квартиру, мы очень быстро согрелись и, усевшись с ногами на кухонные табуретки, начали болтать и сплетничать. Мы так весело проводили время, что я совсем не заметила, как за окном почернело и наступил глубокий вечер.

«Как поздно уже! – воскликнула Тина, взглянув на часы. – Наверное, соседки по общаге тебя потеряли и уже обзванивают все больницы».

Я улыбнулась. «Никто меня не потерял», – ответила я безразлично, хотя на самом деле в душе мне было грустно. Я понимала, что приближается время расставания и мне на это ненавязчиво намекают.

«Вообще, мы не отчитываемся друг перед другом о том, кто куда пошел и кто когда вернется. Девчонки даже сказали на прощание, чтобы я не возвращалась, шутницы наши». Я хмыкнула. А потом поймала Тинин взгляд.

«Так оставайся у меня», – сказала она.

Мой мир рухнул. Нет, не в плохом смысле. Просто тот мир, в котором я жила до этих слов, – исчез, растворился в небытие, и я уже жила в новом, совсем другом измерении. Никогда. Ни в одном своем самом смелом сне я не представляла Тину произносящей эту фразу. Ни в одной фантазии я не могла допустить, что останусь с ней не просто наедине в замкнутом пространстве, а что останусь у нее дома. Ночевать. На всю ночь.

Я честно не знаю, сколько я молчала, прежде чем ответить. Может, несколько секунд, а может и пару минут. Но в конце концов я тихо сказала: «Хорошо».

И моя жизнь изменилась навсегда.

Оказывается, наши посиделки затянулись так долго, что нам действительно вскоре пришла пора ложиться спать. В конце концов, мелькнула у меня мысль, это большей частью был акт доброй воли с ее стороны: в такое время автобусы уже почти не ходят, вызывать такси накладно, и остаться у нее с ночевкой – более чем разумное решение. Наверняка Тина именно этими соображениями и руководствовалась. Я рассуждала об этом, сидя на Тининой кровати, пока она принимала душ перед сном. Я уже переоделась в ночнушку и шорты, которые она благодушно одолжила мне в качестве одежды для сна. Эти вещи не пахли ею, только порошком и свежестью, и мне это не нравилось. Хотя сам факт того, что я надела что-то, что носила она, немного сводил меня с ума. Наверное, сегодня я исчерпаю лимит всех желаний, отведенных мне на жизнь, а дальше буду влачить лишь жалкое существование без исполнения даже самой крохотной мечты. Но мне наплевать. Сегодняшний день стоит того. Он стоит чего угодно. Мне все равно, что я должна буду отдать в будущем, только бы сегодняшний день и ночь тянулись подольше. Если бы я могла, я бы загадала, чтобы они вообще не заканчивались.

Тина вышла из ванной, и я окинула взглядом ее тело, которое еще никогда не было настолько оголено передо мной: она стояла в пижаме, состоящей из футболки и шорт незамысловатой пастельной расцветки. У нее были длинные стройные ноги, на руках, которые до этого я видела только в рукавах, оказалась россыпь веснушек. Я скользнула взглядом по груди, даже не задержавшись на ней, но мне хватило этого, чтобы почти на генетическом уровне осознать, что под футболкой у нее не было лифчика.