Читать книгу Заказ на фею. Часть 2. Фея тьмы - Маруся Хмельная - Страница 6

А вскоре четрыстор Радонар сам пришёл за мной.

Он появился неожиданно. Мы расслаблялись на привале после очередной встречи с нежитью, с которой мы теперь встречались по несколько раз на дню. Я уже почти на равных участвовала в бою, правда, больше отпугивала, чем убивала. Всё-таки убивать и ранить живых существ было нелегко. Даже если я злилась за нападение, какая-то часть души всё равно их жалела.

И вот он появился с краю поляны и направился к нам. Мои спутники вскочили и выхватили оружие. Все напряжённо смотрели на приближающегося четрыстора. Смотрела во все глаза и я.

Его внешность была одновременно притягательна и вызывала отвращение. Так смотришь иной раз на нечто отвратительное, но не можешь отвести взгляд. Бледная, почти серая кожа, под которой просвечивали тёмные рисунки вен. Длинный мясистый нос, мясистый рот с полными тёмно-бордовыми, почти коричневыми губами, чёрные полудлинные волосы, спадавшие на глаза. Которые были самым притягательным на лице. Абсолютно чёрные, почти без белка. При этом такие живые, словно в этой тёмной клетке заперты все эмоции мятежного духа, желающего вырваться на свободу.

И это притягивало, хотелось рассматривать и поймать ускользающие яркие ощущения при взгляде на него. Всё какое-то неправильное, не так слепленное горе-скульптором, который в этот момент либо отвлёкся на что-то другое, либо ваял в невменяемом состоянии. Но при этом всё это неправильное ожило чем-то ярким, беспокойным, необузданным. И эта жизнь, запертая внутри уродского, манила к себе как огонь мотылька.

– Ну как, нравлюсь? – обратился ко мне с вопросом четрыстор. Не было в его вопросе кокетства и сарказма, чисто вопрос.

Поэтому я ответила так же. Не хватало мне ещё зла во плоти во врагах.

– Притягательны до ужаса. Или ужасно притягательны.

Толстые губы растянулись в ухмылке.

– Что тебе надо, Радонар? – невежливо спросил Эрган.

– Вообще-то для тебя я достопочтенный Радонар. Забываешься, нижний.

– Ты перестал быть достопочтенным, с тех пор как решился ввязаться в дела нашего уровня и принять чью-то сторону.

– Не надо было влезать в мои дела, Эрган. Вы разорвали мою сделку с Кумайи.

– Это сделала я, – влезла я.

– Да, я уже понял. И теперь считаю тебя своей должницей.

– Что с ней случилось? – спросила я.

– А что бы ты хотела? Чтобы она исцелилась в своей ненависти или ненависть поглотила её душу?

Радонар склонил голову и смотрел проницательным взглядом, словно желая влезть в душу. Я снова поймала себя на том, что мне трудно отвести взгляд от его.

– Чтобы исцелилась.

– Я оставлю тебя в неведении. Важно лишь то, что я лишился своего дэвра. И посчитал это вмешательством в свои дела. Ты готова занять место Кумайи, фея?

– Нет, во мне нет ненависти, – ответила я. – Мне не нужны твои услуги.

Он снова растянул губы в жуткой, но странно притягательной улыбке. И издал тихий звук, отдалённо напоминающий смешок. Весело посмотрел на атона.

– Что ж, жаль. Тогда мне придётся поступить с тобой по-другому. Раз нам предстоит встретиться на поле боя, я хочу посмотреть, на что ты способна. Убей её, дэвр! – перед нами появился человек, другой слуга четрыстора.

Мужчина, молодой, сильный и гибкий, набросился на меня с мечом. Эрган и его воины дёрнулись и тут же застыли:

– Не так резво, мальчики. Я же сказал, это поединок феи.

Эрган и все остальные застыли на месте как статуи, только могли наблюдать глазами, в которых сверкала ярость, мука и страх за меня.

Я, наблюдая приближения мужчины, хмыкнула. Ха, делать мне нечего, драться ещё. Я сейчас взлечу… Взлечу… Не поняла, что за…

– Не получится, – порадовал меня Радонар. – Бой на равных, фея.

Твою ж маму, аааа… Я судорожно достала своё оружие.

– Эй, я не хочу с тобой биться, – сказала я мужчине. – Давай не будем?

Но он молча, сверкая глазами, сделал выпад. Да блин… Воин он так себе, к счастью, для меня. Благодаря тому, что меня учил Эрган, я легко отклоняла его атаки. Но сколько так может продолжаться? Кто из нас быстрее устанет, он или я? Убивать несчастного я не собиралась. Хоть и дэвр, но человек, да ещё и действует не по своей воле.

– Поактивнее, дэвр, – недовольно подстегнул Радонар.

И тот сделал несколько активных выпадов с обманками – надо же как умеет, а что раньше не воспользовался? – и полоснул меня по руке. Я сама чувствовала, что я подставила левую сторону. И вообще, он мог бы в этот момент ткнуть мне в бок. Но почему-то не сделал этого. Почему? Не хочет меня убивать? А мне что делать? Или это такая игра, и он гоняет меня как кошка мышку на потеху своему хозяину?

– Вообще-то больно, – обиделась я.

– Так убей его, и дело с концом, – посоветовал Радонар.

– Я фея света и жизни, и я никого не убиваю, – заявила я ему.

– Всё бывает когда-нибудь в первый раз, – философски ответил четрыстор. – У тебя нет выбора. Или ты его, или он тебя. Что предпочтёт фея?

Я промолчала, не отвлекаясь, потому что дэвр усилил натиск и заставлял меня бегать и скакать, как козе по поляне, закрываясь от его ударов. Я уже вообще-то взмокла.

Нет, я была не права, посчитав его слабым воином. Сильный. Только по какой-то причине добивать меня не хочет. Что ж, побегаем ещё.

– Давай, Актоний, фея уже выдохлась. Добивай и пойдём по делам.

Дэвр подчинился. Один выпад пришёлся мне в бок, но в последний момент я успела направить оружие, и его меч лишь задел меня по касательной. Чёрт, всё равно больно. Я разозлилась. И когда он подставился, мне удалось подрезать ему подмышкой, как учил Эрган. Тот скривился и прижал руку, из-под которой капала на землю кровь.

– М-м, всё не так плохо, как казалось вначале. Ну что, добивай его фея.

Сейчас, ага. У меня есть несколько секунд передышки. А потом мы продолжим ходить вокруг да около.

Наконец, до четрыстора дошло, что серьёзно биться я не собираюсь.

– Два полена, – разозлился он. – Мне стало скучно. Заканчиваем. Актоний, убивай по очереди эти статуи. Начни с её любимого Эргана. Может, тогда наша фея разозлится.

Дэвр развернулся и, выставив меч, направился к Эргану. Э-э, нет, мы так не договаривались.

– Это нечестно! – заорала я Радонару, догоняя его слугу.

– Нечестно дурить мне голову. Я заказывал поединок. Дерись!

Дэвр оказался около Эргана быстрее меня. Приставил к его груди меч, нацеливаясь и набирая силу для удара. Его секундная задержка стоила ему жизни. Я поняла, что четрыстор от своего не отступится. Я вонзила палаш в спину, и дэвр упал как подкошенный.

– Доволен? – зло повернулась я к Радонару, который цепким взором смотрел мне в глаза.

В его взгляде промелькнуло торжество.

Я кинулась к дэвру. Я хотела обыграть Радонара и воскресить убитого мною мужчину. Как сделала это с Кеганом. Подхватила руками под спину, прижимая руки к ране. Голова мужчины откинулась, как у куклы. Глаза безжизненно уставились в небо.

Один миг – и в моих руках остался прах. Я потрясённо обернулась к Радонару.

Но я его уже не интересовала. Он освободил из плена магии Эргана и остальных воинов. Эрган бросился ко мне, обнимая, и с ненавистью смотрел на четрыстора.

– Я сделал за тебя грязную работу, нижний. Будешь должен.

Эрган зарычал, глаза его налились кровавой пеленой ярости. Радонар кивнул и исчез.

Я смотрела на свои руки, в крови чужого человека – человека, которого я убила, на которых осталась лишь чёрная пыль от него. Эрган встряхнул мои руки, прижал к себе. Притянул меня к своей груди, судорожно гладил по макушке, лицу и плечам.

– Прости… Прости что тебе пришлось пережить это. Что не смог тебя защитить, – покрывал он меня горячечными поцелуями.

– Я убила человека… Зачем четрыстору надо было, чтобы я убила, Эрган? – спросила я.

– Не думай об этом. Мы не поведёмся на его игры. Какие бы цели он не ставил, мы справимся с ним. Вместе.

С того момента всё изменилось. Эрган и его воины стали напряжены, словно постоянно ожидая подвоха. Все хмурились и думали каждый о своём. Больше не слышно было шуток, смеха и подтруниваний друг над другом. Говорили односложно и по делу. В следующем поселении нас ждали новые неприятные новости.

– Император требует нас с феей к себе, – объявил Эрган своим людям.

Наступило молчание. Парни и Никта вопросительно смотрели на Эргана.

– Мы отправляемся завтра. Броган, ты за меня, – поиграв желваками, сказал Эрган.

Броган встал на колено и склонил голову в знак принятия полномочий.

– Как завтра? Надо дождаться армии, на чём вы поедете? – растерялся Пашка.

У них здесь были ездовые животные, чем-то похожие внешне на верблюдов, но без горбов. И ревущие как стадо быков. Они использовались для передвижения и как вьючные животные в армии, но в фазу джунглей они затрудняли движение. Требовалось прорубить широкую дорогу для передвижения армии, поэтому наш отряд шёл пешком впереди, расчищая путь и исполняя заодно разведывательную функцию, а в населённом пункте Эрган отсылал важную информацию весточку командирам. Сейчас, когда фаза джунглей прошла, по дорогам можно было передвигаться и на этих животных.

– Я оседлаю фишхарра, – заявил Эрган.

Наконец в глазах воинов зажглось любопытство, появилось оживление, которого не было давно.

– Ты оседлаешь фишхарра для своей эйдани? – весело переспросил Сверч.

– Да, Сверч, – насмешливо подтвердил Эрган.

Воины весело на меня посмотрели. Почему-то эта информация им здорово подняла настроение. Словно какой-то груз свалился с плеч. Только Никта отвела взгляд и отошла от отряда.

– Эрган, какие-то проблемы? – спросила я, когда мы остались наедине.

– Нет, с чего ты взяла?

– Зачем император хочет нас видеть?

– Тебя – чтобы познакомиться. Я ведь сообщил ему, что ты стала моей эйдани. А меня, чтобы обсудить стратегию войны, как стало известно, что четрыстор вмешался в войну.

– И нам не о чем беспокоиться? – спросила я. Что-то во взглядах, которыми обменялись Эрган и воины не давало мне покоя.

– Там совершенно не о чем. Не волнуйся, думай о приятном. Я покажу тебе столицу. Ты увидишь мой дом, – улыбнулся Эрган.

– А твои родители? У тебя остался кто-то дома?

– Нет. Мои родители были казнены людьми прежнего императора, – сказал Эрган, погладил меня по голове и, не дав продолжить тему, мягко сказал: – Я хочу провести эту ночь с тобой в лесу, моя эйдани. Чтобы никто не мешал. И чтобы любоваться тобой в свете ночного Сагвара.

Эрган притянул меня к себе и нежно поцеловал, заставляя прогнать все мысли и волнения, и забыть обо всём, кроме нас и нашей любви.