Читать книгу Сообщество разума - Марвин Минский - Страница 23

Распространенное представление о «я» подразумевает, что в каждом разуме таится этакий вуайерист-кукловод; он ощущает, желает и выбирает для нас то, что мы ощущаем, желаем и выбираем. Но если у нас имеется подобная совокупность «я», для чего человеку дан разум? С другой стороны, если разум способен выполнять все перечисленное, для чего нужно «я»? Быть может, сама концепция «я», концепция личности бесполезна? Так и есть, если мы впредь будем воспринимать «я» не как некую центральную, всемогущую сущность, а как сообщество идей, которые включают в себя наши представления о разуме и наши идеалы разумности, к которым следует стремиться.

Кроме того, мы часто воспринимаем себя двойственно. Порой мы мним себя цельными, самосознающими сущностями. Иногда же мы, так сказать, децентрализовываемся, словно рассыпаемся на множество составных частей, каждая из которых обладает собственными желаниями. Сопоставим эти проявления личности.

Одиночное «я»: «Я мыслю, я желаю, я ощущаю. Это я думаю свои мысли. Я, а не какая-то безымянная толпа безличных частиц».

Множественное «я»: «Одна часть меня хочет того-то, другая часть хочет этого. Я должен лучше справляться с собой».

Ни одно из этих проявлений личности никогда не удовлетворяет нас полностью. Мы все ощущаем временами душевное смятение, разрываемся между противоречивыми желаниями и страстями, испытываем внутреннее напряжение. Мы вынуждены вести мысленные переговоры и улаживать ссоры в своих головах. Среди людей бродят страшные истории о случаях, когда разум того или иного человека порабощается страстями и велениями, будто навязанными извне. Причем в ситуациях, когда мы сами ощущаем себя вполне едиными с собой, другим, совершенно не исключено, мы видимся пребывающими в полнейшем смятении.

Но если в разуме на деле нет какого-то одного, центрального, правящего «я», что убеждает нас в существовании этого «я»? Что придает жизнеспособность этому мифу? Налицо парадокс: возможно, именно потому, что в наших головах нет никого, кто заставлял бы нас испытывать желания – даже хотеть испытывать желания, – мы творим миф о том, что находимся внутри себя.