Читать книгу Я тебя забуду - Марья Коваленко - Страница 4

Бывают мужчины-кобели. А бывают кобели-оборотни.

Девять лет назад

– Остальные вопросы подождут до завтра. Пора разбирать шлюх и праздновать! – Один из посетителей вип-зоны, заказчик сегодняшнего банкета, хлопает ладонью о стол.

Пошатываясь, он встает со своего места. Закрывает кейс с деньгами и взглядом указывает в сторону выхода.

Я мысленно поздравляю себя с окончанием рабочего дня. Не такого долгого, как боялась, и денежного.

Однако прикинуть точную сумму, заработанную сегодня, не успеваю. Только первый гость доходит до двери, как другой, плечистый, темноволосый, поворачивается ко мне. С виду он самый опасный из всех, хотя и молодой.

– Шлюх можешь забрать себе! – произносит с хищной ухмылкой. – Для меня здесь есть кто-то поинтереснее.

Внимательный взгляд серых глаз, от которого ноги становятся ватными, скользит из-под длинных черных ресниц по моей униформе, и все остальные мужчины начинают одобрительно хмыкать.

– Шаталов, она же официантка! К тому же совсем юная. Небось, и не умеет ничего толком! – смеется заказчик. – На обслуживающей персонал потянуло?

– Что-то мне подсказывает, эта ягодка обслужит не хуже!

Пытаюсь отшатнуться, но жесткие пальцы хватают за руку. Тянут. И вся я, вместе с полупустым подносом, падаю на колени клиента.

Получается это очень неудачно. Юбка задирается, оголяя ягодицы. Лицо вжимается в каменную грудь, обтянутую дорогой рубашкой. Бокал с подноса ударяется о пол и бьется на тысячу осколков.

– Отпустите, пожалуйста, – пищу от страха, а тело застывает.

– Обязательно отпущу. – Мужская ладонь звонко, не щадя, шлепает по попе. – Утром! Если сможешь уползти.

После «уползти» в вип-зоне раздается смех. Кто-то тут же предлагает моему мучителю помощь. Кто-то обещает сменить его утром. А вконец разошедшийся заказчик, забыв о своем плане, рукой сбрасывает со стола приборы и салфетки.

– Так, может, прямо здесь ее? – гогочет он, расстегивая ширинку. – Научим девочку всему, что нужно! Чтобы не с пацанами какими-то опыта набиралась. А сразу по-взрослому!

– С этой я сам справлюсь! – рявкает темноволосый. – Себе шлюх зовите!

Все те же сильные руки тянут меня выше и заставляют усесться сверху.

– А что? Хорошая идея! – кричит кто-то с дальнего края стола.

– Чего ждать?! Тащи сюда девок! – поддакивает ему организатор праздника.

От такого поворота не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться. В ушах начинает шуметь, а по щекам течет что-то влажное и соленое.

Что это слезы, понимаю не сразу. Вначале сквозь шум в ушах я слышу женский смех, цоканье каблуков, а потом как в бреду – голос. Мужской. Бархатный. На ухо.

– Тихо, девочка. Спокойно. Ничего плохого я тебе не сделаю.

Упругие горячие губы осторожно касаются щеки, а пальцы сжимают мою несчастную пятую точку. Буквально вдавливают меня в ширинку. Промежностью в пах. Слишком рельефный и твердый для того, кто обещал не делать плохого.

«Дыши!» – командую я себе, а самой даже представить страшно, сколько там сантиметров.

Размер точно не мой. Последствие Чернобыля или генетическая мутация. Но стоит рукастому чудовищу всего один раз двинуть бедрами вверх, и дыхание перехватывает как после старого аттракциона «Лодка».

Сердце ныряет в пятки, а внизу живота начинает приятно тянуть. Глупому телу неважно, что происходит вокруг. Страх и тревога – по барабану. Толпа людей – досадная помеха, не более.

– Ты только не рыпайся. И не глупи, – шепчет мучитель, пока я, проклиная себя, умываюсь слезами.

Отвечать ему сложно. Атмосфера в зале все больше накаляется. Меня мутит от количества полуголых женских тел и похотливых взглядов. Внутренности сжимаются от звуков разрываемой фольги, шлепков и стонов.

Все напоминает жуткое кино для взрослых. Версию для самых извращенных. Уж точно не для одной наивной девятнадцатилетней официантки, которая сдуру согласилась подменить подругу и поработать ночью в вип-зоне.

– Отпустите, умоляю… – Не верю, что удастся выбраться, и все же пытаюсь отсрочить неизбежное.

– Пока не могу. – Мужские губы скользят по моей щеке к губам и закрывают их требовательным поцелуем.

Умом понимаю, что нужно отстраниться, что обязана бороться. Но вместе с этой мыслью тяжелой лопатой на голову опускается еще одна: «Запаха алкоголя… нет. От моего насильника пахнет лишь туалетной водой, табаком и чем-то особенным, дразнящим… Им!»

– Смышленая девочка, – говорит мужчина, стоит нам на секунду прерваться, и его глаза заметно темнеют.

– Вы… – Я пытаюсь понять хоть что-то.

Как самый пьяный мог оказаться единственным трезвым? Зачем вместо красивых девушек из эскорта решил развлечься со скучной официанткой? Почему держит так осторожно?..

– Иногда лучше молчать. Слышала?

Красивые губы кривятся в загадочной ухмылке. Но не успеваю я что-то ответить, незнакомец снова набрасывается на мой рот. Быстро. Жадно. И в шоке я сама раздвигаю губы, впуская язык.

Все плывет, как в тумане.

Горячие ладони на ягодицах. Влажное скольжение языка во рту. Соленые ручейки слез на щеках.

Меня колотит от страха и чего-то еще, нового, непривычного. Происходящее вокруг смазывается в одну бесформенную кляксу. Далекую! За стеной из сильных рук и каменной груди.

Но не успеваю я окончательно сдаться, в соседней комнате раздаются громкие крики. Доносится звук бьющейся посуды, какие-то удары. И дверь в вип-зал буквально слетает с петель.

Под крик «Всем оставаться на местах! Руки за голову!» мой мучитель расслабленно откидывается на спинку кресла. И, все так же прижимая меня к широкой груди, произносит:

– Ну наконец-то! Я уж думал, вы вообще никогда не явитесь!

* * *

В реальность я возвращаюсь как после контузии. Вокруг снуют какие-то люди с оружием, надписью «СОБР» на бронежилетах и с холодными взглядами сквозь прорези в черных балаклавах.

Зареванные официантки из общего зала визжат, что ничего не знают и никого не обслуживали. Охранники лежат лицом в пол и даже не пытаются рыпаться. А владелец ресторана разбитыми в кровь губами орет что-то про адвокатов.

После того как меня чуть не изнасиловали толпой, наверное, нужно радоваться. Но голова от шока совсем не соображает. Как безвольная кукла, слушаю приказы самого громкого в зале. Он единственный без формы, в обычном костюме и немного помятой рубашке.

Я диктую ему свое имя, телефон, адрес проживания. Чтобы, не дай бог, не отчислили из мединститута, молчу про учебу. Не дышу, когда главный отходит, чтобы обсудить что-то с одним из бойцов. И вдоль стены, медленно, боком пячусь к двери.

Не представляю, был ли шанс сбежать. Однако на крыльце становится ясно, что я все же влипла.

– Оформили всех как положено. Сядут лет на пятнадцать. А сам Рогов, может, и пожизненно, – доносится из-за угла знакомый голос того самого «главного».

То ли следователя, то ли прокурора. Так и не поняла.

– Ты уж как-нибудь постарайся. Второй раз я подставляться не стану.

Этот голос я тоже узнаю. Сейчас он не такой хриплый, как несколько минут назад, но по-прежнему пугающий.

Колени резко слабеют, и, чтобы не упасть, приходится схватиться за острый откос.

– На еще один раз у меня и компромата не хватит. Ты ж теперь чист как ангел. Хоть нимб напяливай! – смеется первый.

– Обойдусь без подсветки. Ты, главное, сам сильно нигде не свети, как все это произошло. – В голосе моего бывшего мучителя слышится металл.

– Не в моих интересах… – как-то странно мнется следователь. – У меня, правда, одна просьба есть.

– Никаких больше просьб! Мы договаривались.

– Да она маленькая!

– Глебов, иди нах!

– Слушай, Марк, она реально плевая! Тебе ж самому понравится! Во всяком случае, там, в зале, нравилось.

Еще не знаю, о чем пойдет речь, но нехорошее предчувствие кольцом сжимает грудь и толкает бежать. Куда угодно! Лишь бы подальше.

– Ты из следователя решил в сутенеры податься? – понимающе хмыкает второй.

И, выглянув из-за угла, я вижу, как меняется выражение на холеном мужском лице. С сурового на хищное.

– Да блин, засада с этой девкой! – Первый плюет себе под ноги и оглядывается. – Она свидетель. Ценный! Единственная была во время переговоров. Видела передачу денег и слышала весь треп. Ирку, нашу подсадную, хозяин ресторана даже на порог випа не пустил. Только эту свою… Елизавету Батьковну. Мне теперь с нее пылинки сдувать нужно.

– Я при чем? Сам знаешь, я только вдувать умею.

– Вдуватель, блин… – Первый хмыкает. – Ты хоть что-нибудь слышал про нашу программу защиты свидетелей?

– Кино считается?

– Кино… Только с плохим финалом. Там, где жили они недолго и все умерли. До суда. В один день.

– Оптимистично!

– Вот и я о том. Если отдам девчонку в программу, ей можно сразу место на кладбище заказывать. Рогов из-за решетки достанет. У него пожизненное на кону.

– И какая у басни мораль?

– Марк, забери ее к себе. Если обеспечишь безопасность, вдувай сколько хочешь и как хочешь. К тебе ни роговские, ни наши не сунутся.

– Ты с дуба рухнул?

– Мне много не надо! До суда! Это месяц всего. Она тебе даже наскучить не успеет. Только во вкус войдешь.

Боясь моргнуть, я наблюдаю за этим двумя. Тело потряхивает, а в голове крутятся картинки недавней короткой близости. С каменной эрекцией, хриплым шепотом, тяжелыми руками на моей попе и жаром в развилке ног.

Для психики те несколько минут были настоящим испытанием. И чуть не закончились позорным фиаско. Месяц под одной крышей я точно не выдержу. С такой защитой не буду знать, куда прятаться.

– Давай я буду сам решать, куда и как мне входить. Без твоих ценных указаний и протеже, – будто в ответ на мои молитвы произносит Марк.

– Да ладно! Ты ж ее прямо в зале чуть на члене не покатал. Задержись мы еще…

– Вот именно, что вы и так задержались! – Марк берет собеседника за грудки и встряхивает. – На десять долбаных минут!

– Черт. Да, согласен. Есть косяк, – тут же сдается первый и вскидывает руки вверх. – Но без тебя я девку не уберегу. Ее пришьют, а дело развалится. Спасай!

Искусанными губами шепчу из своего укрытия: «Ни за что! Откажись!» И, будто чувствует чужое внимание, мой бывший мучитель оглядывается по сторонам, всматривается в темный угол двери. Каким-то звериным чутьем точно определяет, где я. А потом четко произносит:

– Нет!