Читать книгу Падает снег - Марьяна Куприянова - Страница 5

Оставив «влюблённых» наедине, я, придерживая полотенце, к которому успел приложить руки Птица, ушла быстрым шагом и закрылась в своей комнате. Криков и пощечин слышно не было. Разумеется, я торжествовала. Я давно в глубине души мечтала расстроить эти несправедливые по отношению ко мне отношения. Я давно хотела, чтобы произошло подобное, и Вике стало все известно, якобы случайно. А тут – такое!

Нет, я не желала Вике зла, скорее, наоборот. Я хотела, чтобы у Вики открылись глаза, а Птица получил по заслугам. Ведь он девчонку совсем не любит – развлекается. Не знаю, что там у них происходило после моего побега, но через полчаса ко мне в комнату постучали.

– Войди, – сказала я громко, внутренне приготовившись к скандалу, и тут же подумала, что это, по крайней мере, странно – начинать разборки с вежливого стука в дверь.

Вика медленно вошла. Красное лицо – пятнами, мокрые глаза, шмыгающий нос. Печать великого разочарования на челе, вот, как я это насмешливо называю. Вика не знала, с кем связывается. Птица очень изменился с тех пор, как мы хорошо общались. Случилось очень важное. Он вышел из своей депрессии и теперь готов был гадить в души другим людям.

Оправдываться я и не думала: это не я распустила руки, а Птица. Но я позволила ему себя поцеловать – в память о прежних близких отношениях и потому, что в тот момент мне этого хотелось. А хотелось лишь по причине наличия в соседней комнате девушки Птицы.

– Я его прогнала, – сказала Вика дрожащим голосом. – Я сяду. Можно?

– Ну, разумеется, – ошарашено произнесла я и тоже села на кровать напротив нее.

– Послушай, прежде всего… – начала Вика, прикрыв глаза и повышая голос, и тут я не сдержалась.

– Он не любит тебя.

Она проглотила эту мою скоропостижно высказанную истину, застывшую в воздухе между нами.

– Я… знаю. И знала. Догадывалась.

– Постой. Так ты пришла не ругаться со мной?

– Зачем же мне с тобой ругаться? Ведь ты не виновата, – Вика шмыгнула носом, заправила курчавые волосы за маленькие ушки крошечными ладонями. Она вся такая – миниатюрная и изящная, как точеная куколка.

И все же… вот это поворот.

– Я… удивлена. Я собиралась отбиваться от обвинений, – призналась я.

– Виноват только он, – сцепив зубы, процедило это маленькое обиженное создание. – Скажи мне честно. Он приходил сюда только из-за тебя? Вы давно вот так… за моей спиной?

Я отшатнулась, выкатив глаза и хватая ее за руку.

– Клянусь, все не так, как ты решила! – я всей душой хотела ее разубедить. – Дай мне собраться с мыслями… Там все очень сложно и долго объяснять. Мы с ним давно знакомы, и корни у этой истории еще годовой давности…

– Давно знакомы? Но почему вы не сказали мне?!

– Вика, спокойно. Думаю, он сам этого не хотел, а я в свою очередь не хотела его подставлять, полагая, что у вас все серьезно. Но все по порядку. Теперь я тебе все расскажу.

И я действительно поведала ей все, что связывало меня с Птицей, вплоть до настоящего момента.

– Но, поверь мне, – в сердцах заканчивала я свой рассказ, – я была уверена, что он больше знать меня не хочет, а с тобой встречается, потому что, ну… вылез из депрессии и захотел отношений. Может, ты помогла ему оклематься. Я так считала. И уж точно я не ожидала того, что он сегодня вытворил.

Вика глубоко и спокойно вздохнула. Сказала:

– Я рада, что пришла к тебе поговорить. Правда. Я очень рада, что так многое выяснилось в этом разговоре. Я еще больше убедилась в твоей непричастности. А еще в том, что он меня использовал, чтобы встретиться с тобой.

Я скривилась. Мне было неприятно от этой версии.

– Ой, не выдумывай. На фиг бы я ему сдалась? Смотри, если бы его целью была я, он бы просто возобновил со мной прежнее общение – он знает, что я была бы не против. Я же постоянно все ему прощала. К тому же, до прошлой недели, пока он был у нас, он даже не взглянул на меня и не заговорил, причем не только в твоем присутствии. Он приходил именно к тебе.

– Тогда как объяснить то, чтобы было сегодня?!

– Этого я не знаю, – осеклась я. – Но я тебе ни в чем не вру. Я не знаю, что на него нашло: для меня все это было так же неожиданно, как и для тебя. Веришь?

– Д-да… – подумав, ответила Вика. – Я тебе верю.

– Правильно. Потому что он мне не нужен. Ты же помнишь того мужчину, который приезжал ко мне долгое время? Я бы никогда не променяла его ни на [Птицу], ни на кого-либо еще.

– А может быть, [Птица] просто приревновал тебя?

– К кому? – не поняла я.

– К тому мужчине. Он видел вас вместе. Мы тогда у подъезда стояли, прощались. Я не заметила злобы или какой-то перемены в нем в тот миг, когда вы, смеясь, вышли из-за угла, но это не значит, что [Птица] ничего не почувствовал. Возможно, именно в тот миг, увидев тебя с другим, он вспомнил то, что когда-то между вами было. И пережил это заново.

Я долго думала. Почему-то эта версия не казалась мне правдоподобной.

– Не знаю, – с сомнением покачала головой. – Как-то за уши притянуто. А не лучше ли спросить у него самого?

– Да я его видеть не хочу, – судорожно выдохнула Вика. – Может, лучше ты? Ведь он точно к тебе что-то чувствует, раз…

– Мне это безразлично, – мрачным голосом прервала я ее. – Мне не нужны его чувства, будь они или нет.

– Ты… ты ведь все еще любишь… ну, Его? – последнее слово было сказано ей с такой интонацией, что было без надобности уточнять, кого она имеет в виду.

Я живо вспомнила Его седины на висках, ярко-голубые глаза, родинку над вопросительно-приподнятой бровью, шепот моего имени… Все это было вчера, не иначе. И мужской парфюм, которым пахла моя кожа после каждого свидания.

– Вижу, что да, – ответила за меня Вика, утирая глаза и успокаиваясь. – Вечно мы, бабы, влюбляемся не в тех, в кого стоило бы… А потом страдаем.

– Угу, – еще мрачнее согласилась я, хотя в корне не была согласна с ее мыслью. – Да. Все так. И есть.

– И сколько уже прошло?

– Четыре, – отворачиваясь, ответила я.

– И как ты?

– А по мне что, не видно? – медленно спросила я.

Она долго смотрела на мое лицо, каждый мускул которого трепыхался, словно в агонии. Наверное, сравнивала свои ощущения с моей болью. Хотя моей боли ей не понять. Пока что.

Понимая, что сейчас скажу лишнее, я все же не смогла промолчать:

– С каждым месяцем становится только хуже. А должно быть наоборот. Внутри все гаже. Снаружи – все более привыкаю притворяться, будто все прошло. Иначе от меня все отвернутся.

– Прости, что задеваю тебя за живое. Просто… вы были такая странная пара. Со стороны как отец и дочь.

«Заткнись, – чуть не вырвалось у меня, – не тебе судить! Просто помолчи».

– Вика. Иди. Решай свои проблемы и оставь меня. Надеюсь, ты убедилась, что я не собиралась отбивать у тебя парня.

– Еще как убедилась.

Вика поднялась и направилась к выходу.

– Вика, а ты любишь его?

– Теперь – уже нет, – твердо ответила она и вышла.

«Так не бывает, – усмехнулась я. – Чтобы любовь прошла вмиг – так не бывает. Либо это не любовь, либо она просто врет себе, желая возненавидеть Птицу за измену. Но не может. Ненависть – ключ к последующему хладнокровию. Точно так же и я не могу возненавидеть… Его. Не за что».

Этот любовный треугольник не мог быть случайностью: я, Птица и Вика учимся в одном вузе. А экс-влюбленные – вообще однокурсники. Это не может не забавить. Птица удивил меня своей безрассудностью, а Вика – здравомыслием. Но я испугалась сама себе, ощутив, что рада их расставанию. Рада больше даже тому, что все наконец прояснилось. Для всех, в особенности для Вики.

Теперь мне все больше становилось ясно, почему Птица продолжал столь нагло наносить нам визиты: из-за меня. А мне-то было обидно, что он приходит к Вике, особенно, когда я осталась одна. Вся ситуация безмерно тешила самолюбие. Хотя все это такие гадкие мелочи.