Читать книгу Просто позови. Академия жизни - Марьяна Сурикова - Страница 1

Я шла по коридору, а все расступались передо мной. Краем глаза замечала робкие или заискивающие улыбки. Иногда выделяла в толпе чей-то хищный взгляд и гордо поднимала голову выше – мечтать о недостижимом не воспрещается, любуйтесь, восхищайтесь, а я дарю свою благосклонность лишь избранным.

Иду дальше, все ускоряя шаг, и там, в конце коридора, – он, мой желанный мужчина, мой жених, самый родовитый аристократ в нашем королевстве. Он протягивает ко мне руки, а я тянусь навстречу, но понимаю вдруг: что-то неправильно. А что Эльмарин делает здесь, в коридоре моей академии? Я останавливаюсь, прикладываю руку ко лбу, и картинка начинает расплываться перед глазами…

Резко сев в постели, с тягостным чувством оглядываюсь вокруг. О нет! Это был всего лишь сон, такой сладкий сон из моей прошлой жизни. Вновь вокруг темнота противного узкого чулана, а над головой раздается скрип старой лестницы каждый раз, когда кто-то крадучись шагает по ней, пытаясь вернуться в комнату после наступления ночного часа. Поймает их староста факультета – и не поздоровится смельчакам. Я вновь прижала пальцы ко лбу, пытаясь унять резкую боль и вспоминая обо всем, что случилось со мной.

Наше королевство Амадин считалось не таким уж большим в пределах огромной страны Эстотьерии, являющейся Союзом объединенных королевств. Здесь, как и во всем государстве, царило вечное лето, оттого большинство жителей не бедствовали, а богачей было столько, сколько в иных королевствах насчитывается бедняков.

Пожалуй, только одна проблема мешала абсолютному процветанию нашего стабильного мира – вечная война между аристократами и плебеями (хотя они предпочитали называть себя виерами). Пусть столкновения с оружием в руках уже давно ушли в прошлое, но враждовали мы по-прежнему. Стоило аристократу встретиться с виером где-нибудь в узком переулке, неизменно вспыхивала ссора, которая нередко приводила к магическому поединку. Очень печально, что этот поединок мог закончиться в пользу плебея с той же долей вероятности, что и в пользу элита (так уничижительно обласкали нас простые людишки).

На свое счастье, я родилась в одной из самых родовитых семей королевства. У меня с самого раннего детства было все, о чем только может мечтать человек. «Аристократы – это верхушка общества» – так всегда говорил мой отец. «Ты должна гордиться своей родословной, дорогая, именно она – твое главное достоинство и билет в счастливую жизнь» – эту фразу день за днем я слышала от матери.

Когда я достаточно подросла, чтобы мыслить осознанно, то убедилась в правоте слов родителей. Будучи дочерью одного из древнейших родов Лавальеро, я получала все привилегии, положенные высокородной состоятельной аристократке, была желанной гостьей в каждом богатом доме, на меня взирали с восхищением, а в пятнадцать лет состоялось самое значимое событие в жизни – родители заключили мою помолвку с главой рода Остеус.

Эльмарин Остеус – самый видный холостяк в королевстве, на которого претендовала каждая третья незамужняя аристократка Амадина. Красивый, знатный и сильный маг – он стал моей мечтой, воплотившейся в реальность. Именно в тот знаменательный день на первом балу, посвященном моему пятнадцатилетию, я встретила этого потрясающе красивого мужчину с волосами цвета ночи, мускулистой и гибкой фигурой и повергающим в трепет взглядом темно-карих глаз. Его обаяние и манеры вскружили мне голову, от изящных комплиментов и тонких намеков хотелось петь и смеяться.

Когда он пригласил меня на танец и я вложила свою ладошку в его сильную руку, сердце вдруг замерло в груди, а затем забилось с удвоенной силой. Ближе к концу вечера мужчина вывел меня на балкон под звездное небо, подарил самый первый в жизни поцелуй и разрешил называть себя Эрин.

– Мой Эрин, – простонала я вслух, вновь утыкаясь в подушку. Она единственная видела слезы униженной аристократки, именно она помогала мне, заглушая горькие рыдания, именно она разделяла мою боль.

Два года длилась помолвка, а потом я поступила в академию. Здесь я должна была проходить обучение, пока не истекут положенные три года, а в двадцать лет мы с Эрином планировали сыграть свадьбу. Я бы получила диплом академии и овладела всеми необходимыми знаниями и навыками, которыми положено обладать жене такого видного политического деятеля, каким был мой будущий супруг. Совсем немного времени не хватило мне до исполнения заветной мечты.

Полтора года и четыре месяца назад

– Милая, этот день станет одним из самых торжественных событий в твоей жизни. Покажи себя достойно, дай понять остальным, насколько высокое положение ты занимаешь. Не груби, всегда будь вежлива, но не стоит снисходить до тех, кто ниже тебя по статусу.

– Я сделаю так, как ты велишь, Эстер.

Моя мама, Эстер Лавальеро, была истинной аристократкой, каждое движение которой дышало чувством собственного достоинства и гордостью за именитых предков, чья родословная насчитывала несколько веков. Она не была красавицей, но природная утонченность скрадывала общее впечатление от не слишком правильных и гармоничных черт породистого лица. Истинным богатством Эстер были ее роскошные волосы, вызывавшие зависть у многих красавиц-аристократок. Такие же чудесные тугие кудри цвета золотистого меда достались и мне.

Я несказанно гордилась столь щедрым подарком судьбы и ухаживала за непослушными локонами ежедневно и очень тщательно. Перед сном служанка проводила щеткой по моим волосам не менее ста раз, пока они не укрывали фигуру тяжелым блестящим покрывалом.

Я слышала однажды, как наш дальний родственник, приехавший погостить на пару недель, шептался в углу с одной из кузин-приживалок. Он заявил тогда, будто отец взял мать в жены лишь из-за ее волос, потому как больше смотреть было не на что. Мелкий человечишка, недостойный состоять в родстве со столь могущественной и знатной семьей, как наша! Он вылетел из дома в тот же день, и двери особняка Лавальеро были с тех пор навсегда закрыты для него и той обедневшей кузины.

Впрочем, браки среди аристократов заключались испокон веков, и, возможно, наследственность играла свою роль, оттого редко у кого рождались по-настоящему красивые дети. В нашей семье вся красота досталась моему отцу, галантному, сильному и уверенному в себе мужчине. Я безмерно уважала его и гордилась честью быть дочерью человека, вызывающего у всех невероятное восхищение. Красивее моего отца был только Эльмарин Остеус.

Я не жалела, что привлекательность Роланда Лавальеро не перешла ко мне, смягчившись в девичьих чертах и исполнившись особого очарования юности, и была вполне довольна своей внешностью. Пусть рост достался невысокий, но я была стройной, а осанкой могла соперничать с самой наследной принцессой. И хотя черты лица не отличались приковывающей чужой взгляд прелестью, зато были правильными и в целом придавали облику приятную гармоничность.

Вновь взглянув в зеркало, поправила густые локоны, скрепленные на голове золотой короной с драгоценными камнями. Платье из блестящего голубого шелка сидело на фигуре без единой морщинки. Ни одна грубая складка не портила струящейся красоты легкой материи, обнимавшей тонкий девичий стан. Сегодня я поступаю в Академию аристократии – высшее и самое престижное учебное заведение королевства Амадин. На моем представлении ученикам и преподавателям будет присутствовать Эрин. Я немного прикрыла глаза, делая глубокий вдох и представляя, как загорятся восхищением его глаза, когда я поднимусь на пьедестал и произнесу приветственную речь.

Экипаж плавно подкатил к широкому крыльцу, облицованному серым камнем. Слуга спрыгнул с запяток и отворил дверь, помогая мне выйти из кареты. Я ступила на бордовую дорожку, устилавшую ступеньки, и направилась к массивным дубовым дверям, обитым медными пластинами с красивыми узорами.

Я видела академию раньше, но прежде не входила под сень этого древнего здания, чей возраст насчитывал не одно тысячелетие. Пусть внешне я не проявляла никаких эмоций, но внутренне содрогнулась от величия старого замка. Он был огромный, а острые шпили круглых башен, казалось, пронзают само небо. Сложенный из серого камня снаружи, внутри он выглядел еще более мрачным. В просторном холле вдоль стен висели магические шары, но их свет не проникал в затененные углы, а окон было невероятно мало, настолько, что узкие отверстия больше напоминали древние бойницы, а не источник столь необходимого этому месту освещения. Черный каменный пол устилали бордовые ковры, они же покрывали широкую лестницу, которая вела вверх, разделяясь на два пролета от общей площадки.

Именно на этой площадке сейчас стоял высокий мужчина с длинными белыми волосами, один из сильнейших магов страны, невероятно старый, как мне казалось, ведь его возраст, по слухам, давно перевалил за четыре сотни лет. Внешне, впрочем, он выглядел лет на тридцать шесть (если судить с точки зрения обычных людей). «Наверное, он принимал участие еще в войнах с плебеями», – вдруг подумалось мне.

– Приветствую вас под сводами нашей академии, – раздался зычный, удивительно громкий голос ректора.

Мать и отец, ступавшие по обе стороны от меня, слегка склонили головы в ответ. Далеко не каждому поступающему выпадает подобная честь – получить приветствие от Зора Анделино лично. Мы поднялись по ступенькам и остановились напротив ректора.

– Как вас зовут, дитя?

– Виолетта Лавальеро.

Я присела в изысканном реверансе, а когда выпрямилась, заслужила одобрительный кивок от Эстер. Впрочем, и сама знала, что во всем, касающемся подобных церемоний, мне нет равных. Давно уже научилась идеально выверять все движения тела, в совершенстве контролировать мимику лица, чтобы на нем не отразилось ненужных эмоций. Если что и способно было выдать меня, то это выражение глаз, в которых вполне мог отразиться испуг, но ведь скрыть свои чувства – дело нехитрое, нужно лишь слегка опустить взгляд вниз, демонстрируя уважение к стоящему напротив человеку.

Виолетта – это имя было единственной слабостью, которую за все время проявила мать в отношении собственной дочери. Однажды Эстер рассказала, как после моего рождения повитуха вручила ей на руки крошечный сверток с пищащим младенцем, тогда-то мать и обратила внимание на цвет глаз новорожденной. Сперва ей показалось, что они черные, но позже она рассмотрела, что глаза мои – темно-фиолетового оттенка. Этот редкий цвет достался мне в наследство от далекого предка, хотя от кого именно, родители не знали сами.

– Идем, Виолетта. Я провожу тебя в общий зал. Там сейчас собрались все преподаватели и студенты. Тебе выпала честь произнести приветственную речь перед новым потоком учеников.

Я вновь склонила голову и последовала за ректором вверх по ступенькам. Бесспорно, это не только честь, но и знак отличия. Всем студентам сразу станет ясно, что я не обычная ученица. Общий набор в академию проводился раз в три года, и далеко не каждый мог поступить сюда, а если поступивший еще и выступал перед всеми, то любой дурак мог догадаться о его высоком статусе.

Мы зашли в зал, превосходивший своими размерами даже нижний холл. Окон здесь было больше, и они казались намного шире, но опущенные бордовые шторы скрывали солнечный свет, погружая помещение в таинственный полумрак. Слишком высокий свод терялся в темноте, а огромные колонны создавали впечатление чего-то векового, незыблемого, но вместе с тем довольно мрачного. Голубоватый мерцающий свет магических шаров, зависающих над головами присутствующих, добавлял собранию налет торжественности.

В центре зала находилось возвышение, которое я про себя назвала пьедесталом. Вокруг него стояли резные деревянные стулья. По бокам расположились преподаватели, а дальше полукругом сидели студенты. Рассадка осуществлялась по статусу обучающихся. Те, кто занимал высокое положение в обществе, сидели ближе. В самом конце зала расположилась соответственно мелкая аристократия.

Когда мои родители заняли свои места напротив пьедестала, я уверенно взошла по ступенькам и начала с приветствия к преподавателям, заверив их от лица всего потока, что мы осознаем, какая это честь – быть принятыми в столь замечательное место и насколько мы ценим возможность обучаться под руководством таких изумительных мастеров. Пока произносились выученные назубок слова, я воспользовалась возможностью окинуть взглядом присутствующих, едва сдержав нежную улыбку, когда заметила рядом с ректором Эрина, а заодно оценить их реакцию на мои слова. Она была, как и следовало ожидать, весьма положительная. Конец речи должен был явиться кульминацией, а потому я выдержала небольшую паузу, прежде чем продолжить.

– Через два года состоится состязание между двумя школами. К большому сожалению, на прошлом соревновании Академия виеров, которая не достойна даже носить столь высокое звание, одержала победу. В этот раз мы должны напомнить о себе. Я знаю, что каждый новый поток выбирает себе старосту, и хотела выдвинуть собственную кандидатуру.

Я говорю об этом именно здесь, а не на обычном собрании учащихся потому, что давно задалась целью поступить в Академию аристократии и сделать все, дабы прославить ее звание самой лучшей академии в королевстве. Жаль, что звание это столь зависит от внешних факторов, а в частности, от пресловутого соревнования между двумя самыми известными высшими школами королевства.

Пусть виеры уступают нам очень во многом, но они сильные маги и умудрились победить два года назад. Взяв на себя обязанности старосты, я, с позволения и одобрения наших преподавателей, постараюсь согласовать учебу своих подопечных таким образом, чтобы за два года выделить самых талантливых и помочь им подготовиться к состязанию.

Последние слова сопровождались одобрительными возгласами. Я обвела победным взглядом обращенные ко мне лица – вот нисколько не сомневалась, что эту идею поддержат! Уж слишком сильно было унижение, испытанное от проигрыша виерской академии магии. Проклятые простолюдины! Я уже набрала в грудь побольше воздуха и хотела продолжить, как внезапно раздался чей-то голос:

– А вы уверены, что справитесь со столь высокой задачей?

Я перевела взгляд на пожилого преподавателя, сидящего по правую сторону от возвышения. Мужчина носил до неприличия короткие волосы, кончики которых едва прикрывали уши. Седина посеребрила его голову, но в целом учитель отличался крепким телосложением, хотя и горбился по-стариковски.

Единственное, что привлекало внимание в его непримечательном облике, были глаза глубокого темно-зеленого оттенка. Он смотрел то ли со злостью, то ли с презрением, даже понять было сложно. Вот именно в тот момент я осознала, что не со всеми в академии у меня сложатся хорошие отношения, а в частности, с этим странным незнакомцем, который явно меня невзлюбил. Кто он такой? Какой предмет ведет? С чего посмел сомневаться во мне, Виолетте Лавальеро?!

Сохраняя на лице вежливую улыбку, я холодно произнесла:

– Я никогда не бросаю слов на ветер.