Читать книгу Пленница. В оковах магии - Марьяна Сурикова - Страница 3

Зор открыл вход на потайную лестницу и спустился в полутемный подвал. Огромное пространство освещалось несколькими магическими кристаллами. Здесь было его царство: столы, заставленные всевозможными пробирками, колбами, бутылями с разнообразными растворами, а вдоль стен – полки с самыми редкими ингредиентами. Об этом месте не знал никто, кроме ректора.

Если не брать во внимание его обязанности при дворе, Зор вел довольно замкнутый образ жизни, он был слишком сосредоточен на своей главной страсти – науке. Много лет назад, достигнув тех вершин, о которых мечтал еще молодым и неопытным магом, Анделино понял, что жизнь стала слишком пресной и скучной. Его обязанности главного мага короля и руководителя лучшей академии Амадина уже не удовлетворяли ректора, не заполняли однообразие и унылость дней. Именно в тот период своей жизни аристократ увлекся чтением древних фолиантов, переводом полузабытых надписей на старинном языке, и существование обрело новый смысл. Зор наткнулся на удивительное высказывание о создании совершенного эликсира, способного служить заменой крови в организме человека.

Идея увлекла не своей новизной (что только маги не пытались заменять в человеческом теле), благодаря ей в голову закралась мысль изменить свойства крови, дабы усовершенствовать магические качества людей. Постепенно, развивая эту идею, Зор пришел к другому выводу – с помощью нового эликсира надо улучшить человеческую природу.

Мерзкие виеры, на его взгляд, недостойны были составлять конкуренцию аристократам во всем, что касалось магии. Для этого у Зора помимо воспитанного с детства презрения к плебеям имелись еще более веские основания. Доподлинно известно, что смертельным болезням подвержены только выходцы из низов общества, что тяжелейшие преступления совершаются именно этими отребьями, недостойными обладания магией. Чудилась какая-то несправедливость в том, что каждый человек рождался магически одаренным и ему требовались только желание и упорство, чтобы развить свой дар.

Вот и возникла у ректора идея создать эликсир, который заменил бы отравленную кровь и одновременно превратил бы виеров в обычных, не одаренных магией людей, вернул их в то положение, которое плебеи занимали раньше, – прислуги и помощников аристократов.

Было ли это ханжеством? В чем-то да, ведь положительно о виерах Зор никогда не рассуждал, но, с другой стороны, его мысли подтверждали многие факты: кровь аристократов была чище, сильнее, ее больше наполняла магия. Если виерам требовалась уйма времени, чтобы овладеть даром, аристократам все давалось чуть ли не в два раза легче. Не зря ведь когда-то существовало четкое разделение между классами – до тех пор, пока не появились люди, которые вздумали обучать своих слуг магии.

Зор поднял маленькую колбочку со стола, посмотрел на уникальный раствор, взболтал его, чтобы появился легкий дымок с характерным запахом, и вздохнул – ему нужна эта девчонка-целительница и ее сила.

Он потратил уйму времени на испытания, пришлось даже для этих целей задействовать часть финансов академии. Создание эликсира обходилось очень дорого из-за того, что требовалось добывать редкие ингредиенты. Например, органы диких животных, не водившихся в их королевстве, или необычные минералы, добыча которых не только стоила денег, но была связана с риском для жизни. Для всех этих поручений привлекались проверенные люди, однако и плату за услуги они требовали соответствующую.

Каждое испытание или новый эксперимент с эликсиром вытягивали из Зора уйму сил. Всякий раз после таких опытов, когда он выстраивал составляющие в определенном порядке, связывал их нитями своей энергии, пытаясь соединить в единое целое, в глазах у аристократа темнело, ноги отказывались держать, так что стоило невероятных усилий просто дойти до спальни.

Помимо экспериментов имелись еще и обязанности, целая тьма обязанностей! А впереди ждали межакадемические соревнования с виерской академией, к которым следовало тщательно подготовиться. Победа – это дополнительные деньги, а они ему сейчас были очень нужны, как и источник.

Ни обязанности при дворе, ни работа в академии не отнимали столько сил, сколько эти тайные эксперименты, именно из-за них Зор стал нуждаться в подпитке. Девчонка казалась отличным решением, но следовало обезопасить себя. Ректор понимал, что родные попытаются отыскать и вернуть девушку. Целителей похищали и раньше, ведь они были единственными, кто мог делиться своей энергией и пополнять запас чужих магических сил, однако после создания защитных браслетов случаи похищения стали редкостью. Сломать защиту сумел бы лишь очень сильный маг, а потому Зор подозревал, что его рано или поздно вычислят. Ему донесли, что брат девушки разыскивает Бэлу вот уже больше месяца, пока безуспешно, но приходилось быть настороже.

Ректор облокотился о стол, рассматривая выстроенные на нем в определенном порядке пузырьки. Сегодня он не сможет продолжить эксперимент, слишком много сил вытянула кровная связка. Можно было бы восстановиться после таких энергетических затрат, но Зор опасался причинить вред источнику. Силу у девчонки нужно брать с осторожностью, а она пока не привыкла к чужой энергии в своем теле. Ничего, скоро привыкнет к своему положению, он и так дал ей достаточно времени, чтобы смириться, пора использовать целительницу в тех целях, для которых он ее похищал.

В эту ночь ему снились странные сны. Зор испытывал удивительные чувства, не похожие на все его прежние ощущения. Он был маленьким мальчиком и бежал навстречу отцу, вернувшемуся в их маленький невзрачный дом. Отец подхватил его на руки, закружил. Настоящее счастье переполняло мальчика, он обнял отца за шею, прижал голову к широкому плечу, пытался сдержать предательский кашель, но не смог – худенькое тело снова бил озноб.

– Тебе хуже? – Отец с тревогой посмотрел Зору в глаза.

Мальчик покачал головой, не желая признаваться, что тело болит, а живот крутит от голода. Он знал, чего стоило мужчине, державшему его на руках, каждый день добывать жалкие крохи еды. Но есть хотелось все сильнее, голод буквально пожирал изнутри, чувство это становилось настолько всепоглощающим, что ректор резко проснулся и сел в постели.

– За каким мерздом![4] – выругался Анделино и соскочил с постели. Голод потихоньку отступал, проходил и озноб в теле, головная боль притуплялась. Это был его и в то же время не его сон.

Распахнув дверь спальни, ректор стремительно направился по коридору в удаленное крыло, в котором находилась комната пленницы. Очень тихо отворив дверь, он приблизился к кровати, на которой разметалась рыжеволосая целительница. Морщинки прорезали мраморный лоб, быстрое дыхание вырывалось через приоткрывшиеся губы. Анделино склонился над девушкой, коснулся ладонью обнаженного плеча, пытаясь определить, не начался ли у целительницы жар, и, резко отдернув руку, отшатнулся.

Когда он коснулся кожи девушки, ощущение было такое, словно его тело пронзил молниеносный колющий удар. Бэла вздрогнула во сне, простонала что-то и свернулась калачиком на постели. Тонкая цепь жалобно звякнула, скользнув серебристой змейкой по темной простыне.

Зор запустил руку в волосы, с трудом сдерживая ругательства, еще раз окинул взглядом спящую целительницу, отвернулся и тихо ушел. А потом лежал без сна в своей кровати до самого утра. Он лучше многих знал об особенностях кровной связки. Очень и очень редко случалось, что она связывала не только жизни, но и формировала эмоциональную зависимость. Объяснялось это, как ни странно, обычной физиологической совместимостью.

Не часто ректору доводилось испытывать такую досаду. Идеальная совместимость – с какой-то плебейкой! Он даже предположить не мог ничего подобного, иначе поразмыслил бы заранее и выбрал другой вариант. Только эмоциональной привязки к этой девке ему не хватало!

Нищета, голод, болезни – это все неотъемлемая часть мира грязных виеров, сам ректор никогда не испытывал подобного и не желал ощущать чужих эмоций или видеть чужие сны. Самое паршивое – и эмоции, и сны трансформировались в его сознание, накладывались на его личное восприятие, и он не просто ощущал чьи-то страхи, он понимал их, понимал с той точки зрения, которая была близка именно ему. Придется думать, как решить возникшую проблему. Связав себя и Бэлу кровью, Зор не мог вышвырнуть целительницу из своего дома.

Утром, когда рассвело, маг первым делом велел принести завтрак, хотя прежде всегда уделял время перед едой упражнениям. Мерзкое чувство голода до сих пор мучило его.

– Отнесите побольше еды девчонке, – отдал он приказ и заметил, как вдруг стушевался слуга. – Что? – Ректор пристально вгляделся в лицо побледневшего прислужника.

– Она отказывается есть, – еле слышно промолвил тот.

– Как давно? – Зор грозно поднялся из-за стола. Руки у слуги затряслись.

– Уже несколько дней.

– Почему молчали?

– Г-господин…

– Трусы! Обо всем, что происходит с девчонкой, докладывать мне немедленно, это ясно?

– Д-да.

– С вами разберусь позже.

Зор со злостью отшвырнул салфетку и направился в комнату девушки.

Она вновь стояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу, вздрогнула от стука двери, а в его сердце кольнуло. Неприятное гложущее чувство поднялось в душе. Снова чужие эмоции, для него подобные скользкому червяку, который заворочался в душе, а для нее… что испытывала она?

Страх.

Девушка отвернулась, но Зор успел увидеть выражение ее глаз. Страх был ему неведом, а вот ей… Целительница не жила на свете столь долгое время, а у Зора на смену бесполезным эмоциям давно пришли совершенно иные чувства: холодный расчет, благоразумие и трезвое мышление. С другой стороны, страх – это хорошо, он позволяет легче контролировать чужую волю.

Маг расположился в кресле, изучая замершую у окна фигурку.

– Хочешь заморить себя голодом?

Девушка не ответила.

– Не понимаешь, что я вряд ли позволю?

И снова молчание.

Зор продолжил спокойно, его тон не изменился, равнодушное лицо не исказила недовольная гримаса, может, лишь слегка напряглись руки, лежавшие на подлокотниках.

– В тебе течет моя энергия, девчонка, а во мне твоя. Мы стали в два раза сильнее на жизненном уровне. Знаешь, чтобы теперь убить нас поодиночке, нужно приложить много усилий. От голода ты будешь умирать слишком медленно и мучительно, но твое поведение не изменит моего решения. Хочешь истязать себя, истязай.

Зор поднялся, отвернулся от упрямой плебейки и спокойно направился к двери.

– Я чувствую… – долетел до него тихий голос.

Маг обернулся, девушка смотрела ему вслед.

– Я чувствую тебя, твое… настроение. Ты злишься из-за моего неповиновения. То, что рассказываешь сейчас, может оказаться обычной ложью. Ты хочешь заставить меня подчиниться, но много ли толку в источнике, который отказывается отдавать энергию добровольно?

Раздражение всколыхнулось в Анделино с новой силой. Уже очень давно никто не смел перечить ему, а эта бросала вызов прямо в лицо.

Несколько широких шагов – и он оказался возле целительницы. Девушка отшатнулась, но Зор поймал ее за плечи.

– А это ты чувствуешь?

И снова неизведанное ранее ощущение пронзило тело, разгорелось в груди обжигающим жаром, прошлось по коже до самого горла, иссушило его чувством неудовлетворенного навеянного желания.

Ноги Бэлы подкосились, она практически повисла в руках мага, часто и тяжело задышала, щеки вспыхнули ярким румянцем, мелкие мурашки пробежали по коже от его ладоней, сжимавших хрупкие плечи. Стоило немного склониться, и девушка подняла к нему лицо, ресницы дрогнули, прикрыв лихорадочно заблестевшие глаза, а нежные губы слегка приоткрылись.

Он резко отдернул ладони, и целительница, не удержавшись на ногах, схватилась за подоконник и прислонилась спиной к стене. Растерянность во взгляде сменилась тревогой.

– Что это? – прошептала она, будто не смела повысить голос.

– Это называется желание, девчонка.

Бэла в растерянности смотрела в холодные серые глаза, пытаясь усилием воли унять непрошеную дрожь. Всего минуту назад ей так невероятно хотелось, чтобы он ее поцеловал, просто до боли в сердце. Он! Ее похититель! Жуткий высокомерный аристократ, который, не задумываясь, украл девушку из семьи только потому, что пожелал иметь под боком источник.

Пленница все еще не могла понять, как такое возможно. А он усмехнулся жесткой равнодушной улыбкой. Взял девушку за подбородок и приподнял голову выше. Дрожь вернулась. Она протекала по телу жаркими потоками, дыхание перехватило, мысли превратились в белесый невесомый пар.

Бэла открыла рот, но забыла, что хотела сделать, и только когда маг опустил руку, вспомнила о своем желании вырваться.

– Теперь стало понятней? – спокойно поинтересовался Зор.

– Т-ты меня заколдовал?

– Нет.

Он отступил на шаг и сложил на груди руки, по лицу пробежала тень. Ректор бросил взгляд в окно и добавил:

– Это побочный эффект от кровной связки. Именно она вызывает физическое влечение.

– Только когда ты касаешься меня! – Девушка резко рванулась в сторону, отскочила на приличное расстояние, и лишь натянувшаяся цепь заставила ее остановиться. Маг придавил металлические звенья ногой, не позволив целительнице отойти дальше.

– Именно. Чем больше прикасаюсь, тем большего тебе хочется. А сейчас, я думаю, ты не против того, чтобы позавтракать? Верно?

Бэла смело встретила холодный взгляд, но внутренне содрогнулась. Она выдержала несколько секунд и опустила глаза.

– Хорошо.

Девушка думала, что мерзкий аристократ сейчас уйдет, но он лишь позвал слугу и велел принести завтрак. Кажется, собрался наблюдать лично, как она ест. У Бэлы глаза расширились от удивления, когда она увидела количество блюд. В животе крутило от голода, но целительница знала, что до отвала набивать желудок после долгого голодания опасно. Она привыкла жить впроголодь по несколько дней подряд, однако от этого желание проглотить разом все вкуснейшие блюда меньше не стало.

Бэла медленно приблизилась к накрытому столу и села на стул.

– Не набрасывайся на еду, иначе тебе станет плохо, – раздался ненавистный голос.

Девушка бросила взгляд на невозмутимого тюремщика, который наблюдал за ней, поигрывая своей тростью.

– Зачем тогда столько блюд? – Она показала на закуски, салаты, разные сорта ветчины, хлеба и сыра, фрукты, несколько видов напитков и какие-то тарелки, накрытые серебряными крышками.

– Для разнообразия.

Девушка со злостью швырнула салфетку и вскочила. Очень хотелось опрокинуть этот стол и рассыпать яства по полу, а потом еще размазать ногой, пачкая пушистый дорогой ковер.

– У тебя такое разнообразие, а сколько людей голодает!

– Я у них еду не отбирал. – Маг и бровью не повел на ее выпад. Его абсолютно не заботило мнение девушки, единственное, чего он добивался, – ее абсолютной покорности.

Бэла злилась все сильнее и сильнее.

– Бездушная хладнокровная рыба, вот ты кто! Самый отвратительный из всех встречавшихся мне аристократов. Ледяная глыба! Ты даже на человека не похож. Мерзкий, отвратительный, гнусный!

Зор слегка приподнял брови, продолжая поигрывать тростью.

– Выговорилась? Теперь ешь!

– Не желаю, не буду тебе подчиняться!

Как же он ее злил своей невозмутимостью, своим равнодушием, все в душе клокотало от ненависти. Сколько времени она провела в его доме, надеясь на помощь родных, веря, что совсем скоро ее вызволят, но брат не приходил, и надежда угасала с каждым днем.

Теперь девушка понимала, что она действительно находится в полной власти бездушного Анделино, и если раньше сопротивление могло сослужить плохую службу, подвигнуть Зора на усиление защиты, то теперь, осознав, какую связку он создал между ними, девушка пришла в отчаяние. Аристократ продумал все варианты.

– Снова отказываешься? Я ведь уже продемонстрировал минусы твоего сопротивления.

– А не ты ли говорил, что не прикоснешься ко мне? Что не взял бы мое тело, даже умоляй я тебя на коленях? Или аристократы более не держат своего слова?

– Я высказал свои мысли, но разве давал слово? – Он медленно поднялся из кресла и шагнул в сторону пленницы, не приближаясь, а обходя девушку по кругу. Бэла в тревоге повернулась, следя за ним взглядом.

– Все не так уж и плохо, – заявил он после пристального осмотра, – несколько минут можно вытерпеть, но сначала придется отвести тебя в ванную и хорошенько помыть.

Кровь бросилась девушке в лицо, то ли от его намека, то ли от прямого оскорбления. Он считал, что виеры не знают, что такое ванная, и вообще предпочитают не мыться!

На самом деле в последние дни целительница умывалась только из кувшина и нарочно не принимала ванну, пытаясь использовать все доступные ей средства и вызвать у тюремщика омерзение. Но когда он до нее дотронулся, а привязка всколыхнула чувства и вызвала дикое желание, последнее, о чем вспомнилось, – это о необходимых гигиенических процедурах. Теперь из-за кошмарной кровной связки ей не поможет даже целое корыто грязи.

Бэла отвернулась от мага, выискивая что-нибудь потяжелее из посуды на столе. Только она собралась схватить большое блюдо с фруктами, как руки Зора коснулись ее плеч, а губы прижались к шее. Это было как падение с высокой яблони вроде тех, с каких Бэла с братом таскали яблоки в детстве. Стремительный выброс эмоций и абсолютное смятение чувств во время головокружительного полета. Ноги подкосились, девушка упала на стул, а маг отшатнулся. Резко подался назад, но Бэла этого не увидела, она все еще не пришла в себя.

– А теперь ешь, – прозвучал глухой голос, и девушка дрогнувшей рукой схватилась за вилку.

– Амир, Амир! – Эди, распахнувший дверь в кабинет, застал ректора склонившимся над картой. – Есть новости!

Сенсарро поднял голову, зеленые глаза недобро блеснули. Эди увидел озабоченность на лице Амиральда и притормозил.

– Что-то случилось?

– Присядь.

– Что за карту ты рассматриваешь?

– Это планы домов самых влиятельных аристократов Амадина.

– Послушай, у меня есть доказательства, что Бэлу похитил один из магов-виеров, очень богатый и сильный гаденыш. Именно по этой причине мы с тобой потратили столько времени впустую. Мы искали аристократа, а это оказался виер.

– Какие доказательства?

Сенсарро опустился в ректорское кресло и махнул рукой, предлагая Эди занять место напротив.

– Вот, я перехватил его переписку. Посмотри, в этом письме он рассуждает о том, как долго могли бы жить сильные маги, используй они силы источника, видишь?

– Эдвар, это не доказательство.

– Мы с тобой проверили почти всех сильнейших аристократов. Мы засылали шпионов в разные дома, Амир, но не нашли Бэлу нигде.

– Забыли проверить одного человека, Эди.

– Кого?

– Того, о ком даже подумать не могли. Взгляни на эту схему, посмотри, чей дом стоит обособленно и является самым защищенным.

Эдвар склонился над столом и рассмотрел на обширном плане роскошный особняк, построенный в отдалении от прочих домов столицы, окруженный рощей и толстым, скорее всего, каменным забором.

– Здесь написано «Особняк Зора Анделино».

– Верно.

– Ректора Академии аристократии?

– Именно.

– Ты думаешь, это он? Бред, Амир. Он ректор, у него полная академия одаренных студентов, к тому же он один из сильнейших магов в Амадине, а еще – ему покровительствует король. Да ему просто не на что тратить силы в таком количестве, чтобы пополняться за счет источника. Я думаю, в этом особняке столько слуг, сколько воров в трущобах.

– И все же…

– Ты по-прежнему сомневаешься?

– А если он ежедневно тратит силы на что-то очень энергозатратное, оттого не хватает обычного времени, чтобы восстановиться? Усталость может забирать его жизненную энергию, приплюсуй сюда бесчисленные обязанности и непременные магические практики.

Слова Амира посеяли в душе Эди сомнения.

– Скажи, – Эдвар пристально всмотрелся в лицо Амиральда, – это непредвзятое мнение? Все же вы с Зором соперники.

– Если сомневаешься во мне, – ректор выпрямился и скрестил на груди руки, – можешь отправить в его дом шпионов и послушать, что они донесут.