Читать книгу Его пленница - Маша Малиновская - Страница 3

– Не трогайте меня! – пытаюсь вырваться, но бандит не особенно церемонится со мною. Дёргает за одежду, заламывает руку и толкает вперёд.

Уже перед выходом оборачиваюсь на брата, который смотрит с огромным сожалением.

Но он ничего не может сделать – это я понимаю. Если дёрнется, ему все кости переломают или вообще убьют.

Меня выводят на улицу и толкают в сторону припаркованных за забором двух чёрных внедорожников.

– Пошла! – грубо рявкает тот, что тащил меня.

От ужаса теряю дар речи, внутри всё стынет, когда вижу, что меня подталкивают к открытому багажнику.

– Я туда не полезу! – вскрикиваю, упираясь. Голос срывается на фальцет.

– Заткнись, овца. Ещё как полезешь. А будешь верещать – кляп в рот получишь.

Здоровила хватает меня за руку и заводит её за спину. Потом заворачивает вторую и стягивает запястья кабельной стяжкой. Тонкий пластик больно врезается в кожу, предупреждая любую попытку высвободиться.

Я пытаюсь сопротивляться, когда меня начинают, словно свинью, заталкивать в багажник. Знаю, что рискую получить удар, вряд ли со мною будут церемониться.

Но к верзиле подходит другой бандюган и отрывисто сообщает, чтобы меня засунули в салон, а не в багажник – приказ Албаева.

Фамилия знакомая. Весьма. В нашем городе многие её слышали – братья Албаевы, по прозвищу Алабаи. Известные личности что старший, что младший.

Неужели у моего брата хватило ума связаться с Албаевым, да ещё и задолжать ему?

Он должен был понимать, что с такими людьми связываться нельзя! А если этот Самир сказал правду, и в нашем автосервисе, которым Костя занимается после смерти родителей, действительно разобрали и продали на запчасти машину Албаева – то очень удивительно, что его псы вообще оставили Костю в живых.

Папа всегда строго следил, чтобы его рабочие и механики не занимались подобным. Это ведь преступление! Он говорил, что связываться с нелегальным оборотом деталей очень опасно. И уж тем более позволять разбирать краденные машины в автосервисе.

Но Костя, похоже, ступил на эту скользкую дорожку. Не думаю, что он не знал, что в сервисе разбирают ворованную тачку.

Он ведь так и сказал: «Я не знал, что это твоя».

Значит, что ворованная, знал?

Какой же мой брат дурак!

Провалившись в свои мысли и злость на брата, который не только маргинализировал бизнес отца, но и крупно подставил нас с ним под опасность, я даже не сопротивляюсь, когда меня заталкивают в салон машины.

Когда дверь захлопывается и щёлкает замок, внутри меня расползается пугающее понимание того, в какой кошмар я попала.

Албаева волнуют только деньги. Его деньги, на которые его попытались обмануть. Такие, как он, подобного не прощают.

Да и брат вряд ли сможет за неделю собрать сумму, которую должен. Я не знаю, сколько это, но понимаю, что много. Очень много. Особенно с процентами.

Это будет показательная порка, чтобы другим было неповадно. Вопрос репутации Албаева. А я тут – расходный материал.

Он может сделать со мной всё, что захочет, ведь я теперь полностью в его власти.

Прикрываю глаза, когда машина начинает двигаться, пытаюсь сдержать слёзы страха и бессилия. Руки связаны за спиной, я и даже вытереть влагу с лицо не могу. Неопределённость пугает. Я не знаю, как вести себя.

Попытаться сбежать при первой же возможности?

А если такой возможности не будет? И что тогда сделают с Костей?

И что тогда, даже если мне удастся? Идти в полицию?

Наверняка у такого, как Албаев, есть друзья в ГУВД.

Да и поверят ли мне?

Мой брат по сути вор. Скажут, что я его пытаюсь таким образом прикрыть.

Кричать, как только меня вытащат из машины?

Что это даст, кроме того, что за это я могу остаться со сломанным носом.

Я в безвыходном положении.

Минут через двадцать машина останавливается. Водитель выходит и захлопывает дверь. Я остаюсь одна в тишине. За окном темно, не видно даже фонарей.

Я пытаюсь прислушаться к происходящему на улице, но в салон не слышно абсолютно ничего. Как в вакууме.

И так напряжённая нервная система начинает нагонять тревогу ещё сильнее.

А что если… никто меня в плену держать и не собирается, пока Костя ищет возможность вернуть долги? Что если меня сейчас просто закопают в какой-нибудь канаве и дело с концом?

То самое, чтобы неповадно другим.

Он этих мыслей по позвоночнику ползут противные, колючие мурашки. Зубы начинают стучать, хотя в салоне совсем не холодно, да и вообще-то июнь на дворе. Паника начинает топить мозг, пульс ускоряется, дышать становится нечем.

Пытаюсь успокоить себя, объясняя сигналы тела. Это просто паническая атака. Нужно продышаться. Нам ведь рассказывали об этом в медколледже.

Но не получается! Мне слишком страшно.

Я начинаю дёргать запястья, пытаясь вытащить их из стяжки, но она только сильнее врезается в кожу. Извернувшись, цепляю пальцами ручку на двери, но открыть не получается – заперто.

И тут дверь открывают снаружи, и я почти вываливаюсь из машины на землю. Меня ловят и грубо ставят на ноги.

– Мне кажется, Самир себе не гарантию взял, а проблему, – негромко говорит один из бандюков. – Девка проблемная.

– Держи свои мысли при себе, Марат, – шикает на него второй. – Самир сам знает, что ему делать. Будет брыкаться – перевоспитает. У него способов много. Тащи давай к нему – он ждёт, сказал.