Читать книгу Предание о Временах великой скорби - Max Postman - Страница 4

Старик закопошился в сарае, там было неимоверное количество странных, зловещих, бездушных вещей, которые Иванко с любопытством рассматривал. Какое-то нагромождение геометрически правильных предметов. Холодные на ощупь, пустые внутри, они вроде и были материальны, но никакой наполненностью не обладали. Абсолютная пустота. Эти формы занимали огромное пространство, при этом были пусты, как вакуум. «Какое нагромождение пустоты, а ведь эти вещи составляли мир древнего человека! Как можно было жить в таком эмоциональном вакууме»? – размышлял Иванко. Мудрейший тем временем, громыхая, достал откуда-то металлическую канистру:

– Помоги-ка, нужно в отверстие налить вот этой вонючей жижи. Которая называется… э-э-э-э, дизель!

Иванко открутил пробку канистры, и от запаха, вырвавшегося наружу с легким хлопком, его чуть не стошнило, ему показалось, что он обжег носоглотку. Никогда за свою жизнь не доводилось ему вдыхать такого едкого запаха. Как у рыбы, выброшенной на берег, его рот непроизвольно открывался и закрывался, хватая воздух. Само ощущение тошноты было для него в новинку. Организм подсказывал, что рядом опасность, что происходит негативное воздействие. Слегка испугавшись, Иванко посмотрел на старика, вдруг тот помутился рассудком. Но нет, взгляд его, как и прежде, был чистым. Мудрейший грустно улыбнулся:

– Поздравляю! Это твоя первая встреча со старым миром! И это только капля в море!

– Такая мерзость, мне кажется, хуже быть не может! – сдавленным голосом прошипел Иванко. – Одна такая емкость может нанести урон обитателям целой экосистемы! Сколько цветов, пчел может погибнуть, если эта жижа прольется на землю?! А у скольких млекопитающих могут возникнуть проблемы с обонянием?! Теперь понятно, почему древние люди вымирали! Мой организм сообщает мне, что нахождение рядом с этим веществом неприемлемо! Это токсично! Нужно держаться от него подальше! – категорично заявил Иванко. – Представляю, как страдали насекомые! Ясно, что несколько дней, а то и дольше, они не прилетят в местность, где прольется хоть капля этого яда!

– Ох, сколько эмоций вызвала у тебя простая канистра с дизельным топливом! – Старик проворно подхватил канистру, приставил к горловине генератора и бережно, стараясь не осквернить землю ни каплей жидкости, стал заправлять его дизелем. – Я могу тебя удивить еще больше, если скажу, что практически весь транспорт перемещался на различных видах такой ядовитой субстанции, – говорил он, пока топливо текло в бак, – и каждый житель тратил в среднем одну такую канистру в день на свои перемещения! Это не считая самолетов, кораблей и тому подобных железных монстров, созданных человеческой мыслью. И все это попадало на землю, в воду, в воздух.

– Как же вы дышали? Ведь энергия жизни не может пробиться через такие зловония… Весь город был заражен… Ветер был отравлен… Все города… Весь мир… – представлял ужасную картину Иванко. – Мало того, что человек в этих городах и так оторван от жизненно необходимых энергий, окружен пустыми предметами, высокими зданиями, закрывающими небо, – вспомнил Иванко свою давнюю экскурсию в город-призрак, – еще и бесконечная травля всего окружающего мира! Хватит с меня! Мне кажется, я уже достаточно узнал о древнем человеке. Он вызывает у меня отвращение! Ведь добровольно, изо дня в день, продолжал он заражаться на протяжении многих лет, все свое время проводя в эмоциональном вакууме какого-то придуманного мира, окруженный бездушными предметами, отравляя настоящий мир! Такое поведение было эгоистично и пагубно с его стороны. Понятно, что животные от него отвернулись, ну и самому ему было тяжело творить, реализуя свой божественный потенциал! – резюмировал Иванко.

Старик про себя беззвучно смеялся: «Все правильно сказал, очень наивно, но правильно!»

– Это какая-то не жизнь, а прозябание, достигнутое противопоставлением своих мизерных возможностей бескрайним возможностям Мироздания. Отвернувшись от Бога, древние создали свою убогую модель. Как это назвать-то?

– Гордыня! – подсказал старик.

– Долго ты еще будешь отравлять атмосферу? У меня уже болит голова от этого запаха! – воскликнул Иванко, и едва уловимое раздражение прозвучало в его голосе.

Мудрейший с волнением внимательно посмотрел на него:

– Повторюсь, это всего лишь запах дизеля. И это наименьшее зло тех времен! Выводы ты сделал правильные, но, мягко говоря, наивные. Зло намного глубже, изощреннее и многограннее, – говорил Мудрейший, отставляя пустую канистру в сторону, продолжая суетиться, доставать и подключать какими-то гибкими шнурками все новые и новые предметы.

– А для чего нужны были эти, как их там, железные монстры?

– Корабли и самолеты? Перевозить людей, грузы с места на место, – объяснил Мудрейший и сам удивился, как нелепо это звучит. – Древний человек не мог перемещаться с помощью мысли, а уж тем более передвигать грузы. – Иванко, изумленный услышанным, пытаясь это осознать, вытянул вперед руку, направляя ее в сторону булыжника, который тут же подчинился и плавно подлетел к руке, второй рукой Иванко слегка толкнул его вбок, и камень, подвешенный в воздухе, плавно завращался.

– А зачем перемещать грузы? Я вообще не понимаю. Материализуй все, что тебе надо, на том месте, в котором это необходимо. Создай четкий образ и придай ему материальную форму, если уж тебе это потребовалось, – глядя на вращающийся булыжник, недоумевал Иванко.

Мудрейший ухмыльнулся в седые усы и прервал упражнение:

– Давай-ка лучше посмотрим, что за информация на жестком диске, и по ходу будем обсуждать былое безумие!

– Давай, – поколебавшись, согласился Иванко, отвел взгляд от камня, который тут же упал. – А мы точно не погибнем? Я еще не пресытился жизнью на планете и не собираюсь ее покидать.

– Приятного будет мало, безумия будет много, мерзость и потрясения останутся в твоей памяти на всю жизнь! Твой разум наполнится нечистотами, твое сознание перевернется с ног на голову, а когда встанет на место, ты уже не сможешь быть прежним, потому что будешь носить в себе все скорби старого мира, а самое страшное, ты будешь знать, каким ничтожеством может быть человек, наполненный тьмой, а значит, каждый из нас!

– Я бы с радостью отказался от таких знаний, но имею ли я право на это? Ведь сама Земля-матушка подкинула мне эту штуку! – неуверенно произнес Иванко.

– Именно так! – подтвердил Мудрейший. – Права такого ты не имеешь, но выбор всегда за тобой! Поэтому выбирай, и если готов, то, как говорили в прошлом, – от винта! – бодро произнес старик.

Иванко покорно пожал плечами, и старик несколько раз резко дернул шнур. Со страшным грохотом и лязганьем, чихая и выбрасывая в воздух клубы черной копоти, завелся дизель-генератор.

Иванко упал на землю, оглушенный скрежетом, закрывая уши руками. Он в ужасе глядел, как генератор кашлял черным, вонючим дымом, который валил в атмосферу. Поднявшись с земли, выполняя свой человеческий долг: спасать планету, самоотверженно он закрывал выхлопную трубу руками, обжигался, вновь и вновь атаковал фыркающего железного монстра. Всегда уверенный в своем разуме, сообразительный и спокойный, впервые в жизни ощутил Иванко беспомощность и панику. От безысходности, с полными ужаса глазами, он рухнул на землю, закрывая уши обожженными руками, слезы лились из его глаз, только пересохшие губы беззвучно шептали:

– Мудрейший, ты обезумел! Что ты наделал?! Останови это! Посмотри, эта штука нарушила гармонию на многие километры вокруг своим отвратительным лязганьем! Эта вибрация уничтожает благоприятные волны своим безумным тарахтением! Ветер разнесет по всей округе эту трагедию, неприятными переживаниями наполняя сердца жителей дальних земель. Прекрати!

– Усмири эмоции! Планета передала тебе вещь, и она знает, что нужно сделать, чтобы этой вещью можно было воспользоваться! – сквозь скрежет генератора слышал в своем мозгу Иванко голос Мудрейшего. – Значит, это настолько важно, что Земля-матушка готова потерпеть ради этого несколько часов! И за животных не переживай, у них тоже все это сохранилось в генетической памяти. Подождут в сторонке и вернутся! Завтра я подключу удлинитель, и мы сможем находиться на большем расстоянии от этой штуки. Шума и вони будет поменьше!

Вытирая пот, Мудрейший размазал грязь по лицу и выглядел как заправский механик из прошлого.

Пока Иванко приходил в себя, старик продолжал суетиться: проворно смахнул пыль с системного блока, водрузив его тут же на другие несуразные железные ящики, размотал шнур питания и воткнул в розетку в генераторе. Во всех движениях ощущались четкость и уверенность, но при этом брезгливость и неприязнь. Через некоторое время компьютер включился. Мудрейший вставил в него жесткий диск, и на экране появилась иконка: «Последние важные события в жизни человечества на планете Земля (собранные последним человеком)».

Эта немыслимая комбинация скрежета, выхлопных газов, эти бездушные предметы, когда-то созданные человеком… Человеком? Предком? Иванко не мог в своей голове совместить светлый образ мудрого предка и эти предметы из прошлого. Но генетическая память прошлых поколений уже продавливала хрупкий лед его личного сознания, еще небольшое усилие, и вся эта огромная масса грязной жижи человеческой памяти Времен великой скорби проломит тонкую корку и заполнит сознание до краев. Как гнойник на гландах: с одной стороны, хочется, чтобы он поскорее прорвался, но при этом страшно захлебнуться гноем. «Добро пожаловать на темную сторону знаний, спрятанных в великом эфире!» – прозвучали эхом в его голове слова Мудрейшего. Иванко чувствовал, как подкатывали странные, ранее неведомые ему чувства: тревога, страх, отвращение. Организм включал защитные механизмы, пытаясь оградиться от неприятностей: Иванко хотелось убежать, не оглядываясь, куда подальше. Но обратного пути не было. «Выбор пал на тебя!» – сквозь скрежет пульсировали в голове слова. Хватит ли сил вынырнуть из этого ада? Наконец он заставил себя подняться.

– Мудрейший, на сегодня для меня хватит новостей! Выключи, пожалуйста! – поникшим голосом произнес Иванко. – Мне нужно все это осознать, чтобы идти дальше. Такое ощущение, что меня всего изнутри измазали какой-то гадостью! – не в силах обмениваться мыслями, закричал Иванко, пытаясь переорать грохот генератора.

– Да, ты прав! Даже для меня, хотя я знаю, к чему нужно быть готовым, этих прикосновений к прошлому на сегодня достаточно, – сказал Мудрейший и заглушил двигатель.

Иванко молча, не попрощавшись, побрел через поле к дому. Его внутреннее море пребывало в смятении. Руки ныли от ожогов, он впервые столкнулся с болью. Современный человек дружил со стихиями, поэтому огонь при общении с людьми не причинял им вреда, что такое ожог, было для Иванко не известно. Физическая боль, раздражение, смятение, паника, отвращение – столько новых неприятных восприятий, а ведь они всего лишь прикоснулись к миру прошлого. «Что же их ждет дальше»? – с неведомым доселе чувством тревоги думал Иванко.

А чумазый старик сел рядом с сараем, и на него нахлынули воспоминания: в голове всплыл весь тот кошмар, в котором находилось человечество на краю своей гибели, 120 лет назад. Как неприятные моменты мы стараемся поскорее забыть, так и всю грязь былой жизни старики заботливо накрыли толстым одеялом красочных эмоций счастливого, осмысленного существования. Все, кто пережил ад прошлого, никогда не заглядывали в темноту, под одеяло своей памяти. Их радовало, что новые поколения не пытались, да и не смогли бы даже в самых воспаленных фантазиях вообразить былые безрассудства. Новый человек стал настоящим хозяином своего дома, своей планеты. Старшим среди равных: растений, животных, стихий. Каждый поддерживал чистоту и порядок, уважая все жизнеформы, обитающие на планете. Ведь раз кто-то вдохнул в какое-либо существо энергию жизни, значит, это имеет какой-то смысл! Именно поэтому знакомство с тем давним безумным миром ограничивалось экскурсией в древний город, одного посещения которого было достаточно, чтобы ребенку становилось ясно: человек тех времен был одержим. Вспоминая прежний мир и возвращаясь в современный, Мудрейший улыбнулся от счастья, что смог пережить те сумасшествия, сохранив свой разум, и сегодня наслаждается жизнью.

Но прикосновение к предметам из прошлого оживило память и образ старого мира в сознании Мудрейшего, вернее, безо́бразность и убогость. Серой тенью и смрадным дыханием восстало из забытья бессмысленное, эмоционально пустое прозябание, в котором находилось человечество тогда. Отрекшееся в порыве гордыни и эгоизма от связи с Мирозданием и со своей планетой. Когда единым пульсом для всех была не любовь, распространяющаяся по планете с ударом каждого человеческого сердца, проникающая во все живые существа на планете, так нуждающиеся в этой любви, а насосы, подключенные к сердцу планеты, задающие ритм всему живому. И в такт им во всех человеческих умах билась лишь одна мысль: потреблять… добывать… оптимизировать… вновь потреблять… Пустота и цифры, цифры, цифры! И близость этих образов из прошлого окутывала старика тревогой и страхом. «Что будет, если эти времена вернутся?» – проносилось в его голове, и ужас ввергал его в то эмоциональное состояние, в котором он пребывал в те давние времена. Безысходное, бессмысленное прозябание. Трясясь в холодном поту, старик все сильнее заворачивался в теплый успокаивающий плед, связанный с любовью женщиной из общины и подаренный ему на какой-то праздник. Этот уютный плед сейчас был для него доказательством того, что их сегодняшний мир реален! Что не очнется он вдруг через мгновение на помойке древнего мира, прикрытый синтетической ветошью, пронизанный холодом и одиночеством. И еще крепче вцеплялся он в этот плед.

«Когда, – думал он, – человек совершил этот незаметный шаг в сторону и встал на путь, в дальнейшем приведший к всеобщей катастрофе? В какой момент приоткрыл он дверцу в своем разуме и впустил, на первый взгляд, безобидную мыслишку? Маленькую, но, как все ничтожное, очень жизнеспособную и амбициозную Гордыню, которая постепенно убедила человека в том, что венец творения означает не ответственность человека, как самого разумного существа, за все происходящее на планете, который обязан бережно наблюдать и регулировать миропорядок, а сам человек и есть центр Мироздания, и ему все позволено! А самое страшное, что эта мысль, как паразит, размножалась вместе с человеком и укреплялась в его сознании, а со временем полностью завладела умами большинства людей. То есть воля человечества и здравомыслие оказались перед ней бессильны! А чтобы человек не терзался угрызениями совести, его эмоции подчинили бездушным рациональным цифрам, они все могли оптимизировать и оправдать, в том числе и совесть. У цифр всегда есть логичное объяснение самым мерзким поступкам: «Это страшный, отвратительный поступок, но он экономически обоснован!» И постепенно каждый человек стал считать себя тем самым центром, вокруг которого крутится вся вселенная. А когда на планете несколько миллиардов живых существ, осознающих себя центром мироздания, то катастрофа неизбежна! Как?! Человек возгордился настолько, что бетонными стенами отделил себя от всего живого на планете. Отгородился толстым слоем ненужной информации от связи с Мирозданием. И каким долгим и трудным был путь, чтобы вернуть уважение и доверие к себе других живых существ. Насколько коварно и многолико зло, подстерегающее человека в каждый момент времени, и насколько мудро Мироздание, что подбросило эту информацию, которую нельзя забывать»!

Мудрейший часто задумывался о том, что любой здравомыслящий свидетель тех времен никогда не омрачит разум никому из ныне живущих, рассказывая о тех безумствах. Но они старели и оставляли планету, а эту память необходимо было сохранить и передать, обрекая посвященного на познание всех скорбей мира и тем самым отнимая у него яркую, счастливую и беззаботную жизнь. «А если посвященный окажется слаб и, встретившись с темной стороной, не сможет ей противостоять? Тогда быть новой беде!» Эти мысли не давали Мудрейшему покоя. И если путь Иванко – запечатать в себе эту память, то его путь – найти ответ на вопрос, почему Мироздание допустило эту трагедию и не образумило человека раньше, своевременно! До тех пор старик не покинет эту планету, пока не найдет ответа на свой вопрос! Хотя он все чаще испытывал пресыщение от прожитых лет и понимал, что скоро наступит момент, когда будет нужно благословить какого-то более молодого жителя планеты, присматривать за всем происходящим в округе. Но раз найден сосуд, куда будет запечатана вся память о злодеяниях человеческих, то и ответ, почему это произошло, тоже он обязательно отыщет! «Сначала было слово!» – опять пронеслось в голове у Мудрейшего. Он почувствовал, как кто-то бережно накрыл его невидимым космическим одеялом, перестал дрожать и заснул.