Читать книгу «Потерянный и возвращенный Рай» Джона Мильтона - Май Спектор - Страница 5

Вначале автор к музе обратился,

Прося её нам рассказать о том

Как ослушанья Бога грех случился,

И Человек из Рая изгнан был за то.

Поведай нам о том, кто был в итоге

Причиною, – о мерзком Сатане,

Восставшем дерзостно супротив Бога,

Его низвернувшего в Ад гореть в огне.

С тех пор сам Дьявол и Его прислуга,

Его ближайшие соратники, во тьме,

В Аду лежат, в огне тесня друг друга,

Забывшись в Адовом тяжёлом сне.

Проснулся Он и, встав в изнеможеньи,

Увидел горы трупов ангелов своих:

Всю жалкую картину пораженья,

Крах доблести в сражениях былых.

Главу помощников он призывает

И, чтоб позор всеобщий смыть в бою,

Собрать тотчас войска повелевает

И держит перед ними речь свою.

Он в страшном гневе Бога осуждает,

И легионы ангелов – бойцов

Сразиться с Богом снова призывает,

И в битву Он их повести готов.

И легионы ангелов воспряли,

Отчаянье исчерпавши до дна.

В военные порядки стройно встали,

Дав идолов героям имена.

И приближённым Сатана сообщает

О мире новом и о существах,

Что Бог создать их вскоре намечает,

Подобных ангелам на небесах.

Обдумать это тщательно желая,

И порешить, что предпринять в ответ,

Правитель Ада, Сатана, повелевает

Созвать всеобщий Адовый совет.

Соратники согласье подтверждают,

Все, как один, Правителю верны.

И вот, построен срочно, возникает,

Зловещий центр правленья Сатаны,

Центр – Пандемониум зовётся.

Он расположен в красочной долине,

И в ней дворец, где поведётся,

Что будет заседать Совет отныне.

ПОВѢДАЙ намъ, божественная Муза,

О первомъ ослушаньѣ человѣка

И дерева запретнаго плодѣ,

Смертельный вкусъ котораго принесъ

На землю смерть и всѣ страданья наши.

Мы свѣтлый Рай утратили, покуда,

Спасая міръ, изъ смертныхъ Величайшій

Намъ не вернулъ блаженное жилище.

И не тобой-ли, Муза, на вершинѣ

Таинственной Хорива [1] иль Синая

Священнаго былъ Пастырь вдохновленъ,

Повѣдавшій избранникамъ впервые

О томъ, какъ міръ изъ хаоса возсталъ?

Иль, можетъ быть, съ Сіонскими холмами

Тебѣ милѣй источникъ Силоамскій [2]

Гдѣ чудеса Господни совершались?

Тогда тебя оттуда призываю

На помощь я къ моей отважной пѣснѣ,

Которая превыше Геликона [3]

Поднимется, стремяся къ высотамъ,

Досель стиху и прозѣ недоступнымъ.

Коварный Змій! Пылая адской злобой

И завистью, праматерь нашу Еву

Онъ обольстилъ, когда въ своей гордынѣ

Низвергнутъ былъ съ небесной высоты

Онъ вмѣстѣ съ сонмомъ ангеловъ мятежныхъ.

Возвыситься онъ думалъ надъ Властями

Небесными съ ихъ помощью и даже

Сравняться онъ надеялся съ Всевышнимъ.

Такъ въ небесахъ на Царство и Престолъ

Господніе войною нечистивой

Онъ поднялся. Но тщетною попытка

Его была, и пламенемъ объятъ,

Низвергнутый десницей всемогущей,

Летѣлъ стремглавъ изъ свѣтлаго эфира

Онъ въ темную бездонную пучину,

Где вѣчныя мученья ожидали

Дерзнувшаго на Господа возстать

Съ оружіемъ: въ цѣпяхъ изъ адаманта

Томящійся, въ огнѣ неугасимомъ

Онъ долженъ былъ терзаться! Девять разъ

Для смертнаго смѣнились день и ночь,

А онъ лежалъ съ дружиною своей

Преступною въ пылающей пучинѣ,

Погибшій, побѣжденный, но безстрашный.

…И трижды

Заговорить пытался Сатана

И, вопреки своей гордынѣ, трижды

Отъ жгучихъ слезъ, какими могутъ плакать

Лишь ангелы, не могь онъ воздержаться.

Среди глубокихъ вздоховъ, наконецъ,

Онъ произнесъ:

‎ – О, миріады Духовъ,

Блистающихъ безсмертіемъ! О, Силы,

Которыя одинъ лишь Всемогущій

Могь побѣдить! И даже съ Нимъ борьба

Безславною для насъ не оказалась,

Хотя исходъ ея несчастливъ былъ,

Свидѣтельствомъ чему – и это мѣсто,

И перемѣна страшная! Но кто

Изъ глубины премудрости прошедшей

И будущей, – кто могъ предугадать,

Чтобъ мы – боговъ соединенныхъ силы – подверглися когда-либо урону

Подобному? И кто-же не повѣритъ,

Что и въ своемъ паденьѣ легіоны —

Съ изгнаніемъ которыхъ опустѣлъ

Чертогь Небесъ – побѣдно не возстанутъ

И силою не завоюютъ вновь

Утраченную свѣтлую отчизну?

– – – – – – – – – – – – – – —

Давно уже гласитъ преданье въ Небѣ,

Что новую планету населитъ

Избранное Самимъ Всевышнимъ племя,

Которое съ сынами наравнѣ

Небесными возлюбитъ Онъ. Туда-то

Мы вторгнемся. Не могутъ эта бездна

И этотъ мракъ тюрьмою для безсмертныхъ

Надолго быть. Въ совѣтѣ сообща

Мы зрѣло все обдумаемъ; на миръ

Надежды нѣтъ: къ покорности не склоненъ

Никто изъ насъ, – итакъ, война на-вѣки,

Открытая иль тайная война!