Читать книгу Черный свет - Майк Германов - Страница 5

Самсонов вышел из полицейского управления и направился к своему «Олдсмобилю». Он подумал, что даже если кто-то из пятерых не успеет прочесть письмо до его приезда, он сам намекнет на то, что недурно бы проверить почту.

Конечно, в таком случае он становится живцом, но Самсонов решил, что это того стоит: если преступник не проявится хоть как-то – не отыщется никаких концов, за которые можно будет распутать клубок.

Сотрудники «Серийного отдела» отнеслись к сообщению о том, что расследование будет вестись под колпаком спецслужб, довольно спокойно. Кажется, болезненно новость воспринял только Коровин. Когда старший лейтенант уходил, он яростно чесал щетину и глухо матерился себе под нос.

Самсонов сделал музыку в салоне потише и свернул на восток.

«Фармасьон Прайвит Энтерпразис» располагалась на окраине города. В трехстах метрах проходила железная дорога, и было слышно, как по ней, тяжело громыхая железом, проезжают товарняки.

Безликое белое здание окружали деревья. От ворот к нему вела аллея из редких кленов. Справа вид-нелся заброшенный парк, некогда бывший частью одной из придорожных усадеб дворянской семьи, чье имя давно забыто и утеряно даже в архивах. Развалины терялись в зарослях, похожие издалека на обломанный зуб.

С другой стороны начиналась территория складов, огороженная металлической сеткой. Позади здания корпорации тянулась до самого горизонта промышленная зона, громоздились сине-белые блочные офисы, а чуть левее виднелась теплоэлектроцентраль с тремя полосатыми трубами, из которых стелился дым. Виднелось также несколько смахивающих на гигантских насекомых подъемных кранов – там шла какая-то стройка.

На горизонте туман стоял сплошной стеной, придавая всем очертаниям колдовскую призрачность и зыбкость, делая абрисы зданий нереальными громадами, до которых невозможно было определить расстояние. Небо было иссиня-черным, переходя в густой серый цвет, наводящий почему-то на мысли о глухоте.

Самсонов проехал через железные ворота, продемонстрировав охраннику удостоверение, припарковал автомобиль на стоянке за оградой «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» и направился к двадцатиэтажному зданию с узкими, как бойницы, стеклами.

Туман здесь был выше, но при этом не такой густой; скорее он напоминал полупрозрачную дымку и кутался в корнях деревьев, в ветках аккуратно подстриженных кустов, вокруг фонарей, расползался по дорожкам и газонам, завихряясь там, где проходил Самсонов.

Через некоторое время из-за деревьев показались еще здания, от трех до шести этажей: корпуса разной специализации, а также складские помещения. Некоторые были обнесены проволочной сеткой. Самсонов насчитал всего восемь зданий.

Он подошел к дверям основного, башней возвышавшегося над другими, и нажал красную кнопку звонка. Камера над головой слегка шевельнулась, блеснула линзой – словно смерила гостя взглядом с ног до головы.

Самсонов молча помахал рукой в объектив, затем продемонстрировал удостоверение.

– Вы к кому? – Мужской голос прозвучал резко, но не грубо.

– К профессору Долинину.

– Вам назначено?

– Можете передать профессору, что я по поводу расследования. Он поймет, что это значит.

– Ваше имя?

– Валерий Самсонов.

– Одну секунду.

Полицейскому, однако, пришлось потоптаться на крыльце почти минуту, прежде чем динамик вновь ожил:

– Проходите.

Дверь открылась, мягко отъехав в сторону.

В лицо Самсонову пахнуло теплом и освежителем воздуха с запахом персика. Он шагнул на темно-зеленый ковролин, устилавший весь холл «Фармасьон Прайвит Энтерпразис», и направился к будке охраны, откуда уже выходил навстречу секьюрити в черной форме. Лицо у него было рябое, словно изъеденное оспой.

– Прошу сдать все электронные устройства, – проговорил охранник, указав на небольшую коробку, стоявшую на столе возле сенсорной рамки. – Это обычная практика во всех компаниях, – добавил он извиняющимся тоном.

Самсонов знал это и без него, поэтому спорить не стал и выложил телефон.

– Больше ничего?

– Ничего.

– Хорошо, проходите.

Как только Самсонов миновал рамку, коробка с телефоном перекочевала в одну из ячеек в будке охраны, а ему выдали номерок, чтобы он мог получить сотовый на обратном пути.

– Кабинет профессора Долинина на пятом этаже, – сообщил охранник. – Номер «323». Я доложил о вашем приходе, поднимайтесь. – Он указал на два прозрачных лифта в конце холла.

– Спасибо, – Самсонов направился туда, с любопытством глядя по сторонам.

Казалось, каждая деталь интерьера свидетельствовала о том, что в здание вложены огромные деньги.

Интересно, охрана будет проверять, на каком этаже он выйдет?

Секьюрити стоял возле будки, наблюдая за тем, как посетитель садится в кабину лифта.

Самсонов едва сдержал желание помахать ему рукой, когда двери стали закрываться. Вместо этого он нажал кнопку пятого этажа. Полицейского порадовало, что стенки были прозрачными: он не любил тесных замкнутых пространств и тем более когда невидимые механизмы таскают тебя то вверх, то вниз.

Лифт оказался скоростным, так что через пару секунд Самсонов уже вышел в коридор.

Дверей здесь было множество. На первой стоял номер «301», значит, кабинет Долинина был дальше.

Самсонов двинулся вперед, не торопясь и прислушиваясь, но то ли двери были звукоизолированными, то ли за ними никого не было. Ну, или ученые вели себя тихо, потому что были сосредоточенны, занимаясь своими исследованиями.

Для интереса Самсонов нажал на ручку одной из дверей, и она приоткрылась. Внутри горел неестественно-синий свет, какой бывает в общественных туалетах, однако помещение оказалось пустым. Лампы издавали едва слышное гудение.

Самсонов аккуратно прикрыл дверь и пошел дальше.

Дверь кабинета Долинина отличалась от дверей прочих помещений лишь тем, что на ней висела пластиковая табличка с именем хозяина и его ученой степенью.

Самсонов постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

Внутри пахло кремом для рук и чем-то терпким с примесью мандарина. Падавший из окна свет выхватывал из полумрака кабинета массивный рабочий стол с покрытой синим сукном крышкой, бронзовые принадлежности для письма и кипу журналов с замысловатыми названиями, громоздившуюся справа от фигуры профессора.

Долинин сидел в кожаном офисном кресле с высокой спинкой, слегка покосившейся. Перед ним лежали распечатанные на принтере листки.

– Здравствуйте! – нарочито громко проговорил Самсонов, нарушая царившую в кабинете тишину.

От звука его голоса, казалось, вздрогнули тяжелые пыльные портьеры, свисавшие по обе стороны окна до самого пола.

Долинин поднял глаза и встал в знак приветствия. Он оказался высоким и тощим, как щепка. Узкие плечи, длинные руки, вытянутое лицо с тонкими и резкими чертами лица. Жесткие волосы, прилизанные назад, и очки в черной роговой оправе. Самсонову он почему-то напомнил персонажей гофмановских сказок. Не хватало только халата, расшитого огромными алыми цветами и фантастическими птицами.

– Вы по поводу расследования? – проговорил профессор тихим глухим голосом.

Он доносился словно из-под пухового одеяла.

– Да, вот мое удостоверение, – Самсонов полез было в карман, но Долинин остановил его жестом руки.

При этом локтевой сустав будто переломился пополам. Профессор двигался как марионетка, но, как ни странно, не производил при этом впечатления безвольной куклы.

– Не нужно, – проговорил он, сверля Самсонова серыми, слегка воспаленными глазами. – Чем могу помочь?

– Вы ведь один из тех, у кого пропала информация?

– Совершенно верно. Я сразу заявил об этом. Садитесь, пожалуйста. – Длинная ладонь профессора указала на кресло перед столом.

– Спасибо, – Самсонов опустился в него.

Кожа тихо скрипнула.

Долинин тоже сел, правда, чуть помедлив.

– Расследование продвигается, – самоуверенно проговорил Самсонов. – Думаю, вам уже задавали вопросы по поводу «ультрафиолета»?

Долинин кивнул, не сводя с Самсонова глаз. Из-за очков они казались больше и на тощем лице выглядели непропорционально.

– Хорошо. Буду говорить прямо: у нас есть основания полагать, что у «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» есть секретный проект. Понимаете?

– Не совсем, – сухо ответил профессор.

– Я хочу сказать, что в компании проводятся исследования, о которых руководство, – при этом полицейский многозначительно указал глазами вверх, – не уведомляют. Так сказать, трудятся на голом энтузиазме, – Самсонов нарочито усмехнулся. – Но при этом на средства «Фармасьон Прайвит Энтерпразис».

Долинин медленно покачал головой:

– Это невозможно. У нас строгая финансовая отчетность. А на исследования нужны большие средства, и скрыть их просто нереально. Неужели вы думаете, что никто не заметил бы пропажу? – Профессор удивленно приподнял кустистые брови.

– Но если заручиться поддержкой людей, занимающих ответственные посты… – начал Самсонов, но не стал договаривать. Намек и так был ясен.

– Зачем такие сложности?

– Не знаю. Мало ли.

Долинин нахмурился.

– Может, вы хотите сказать, что я имею к этому отношение?

– С чего вы взяли? – фальшиво удивился Самсонов.

– Потому что часть пропавших сведений находилась на сервере моей лаборатории, – ответил профессор, поправив очки. – Получается, я и руководил этими вашими… мифическими секретными исследованиями.

– Ну, согласитесь, такая мысль может прийти в голову, – невозмутимо ответил Самсонов.

Долинин слегка пошевелился. Запах мандаринов почему-то усилился.

– Знаете, молодой человек, – проговорил профессор, кладя на стол сцепленные в замок руки. – Незадолго до вашего появления мне на почтовый ящик пришло письмо. – Он ткнул тощим пальцем в монитор. – Это, часом, не вы прислали?

Самсонов молча улыбнулся.

– Вы, кажется, решили, что нашли золотую жилу, – продолжал Долинин, и Самсонов вдруг понял, что профессор едва сдерживается, потому что его голос стал еще глуше, хотя казалось, это невозможно. – Так вот, если вы думаете, что можете шантажировать меня, приписав мне какие-то нелепые… преступления, то очень ошибаетесь! Я немедленно свяжусь с вашим начальством и просвещу его относительно методов работы сотрудников, которые…

– Прошу прощения! – Самсонов резко поднялся, вынудив профессора замолчать. – Вы меня неправильно поняли. Я лишь хочу знать, не известно ли вам о лицах, проводящих несанкционированные эксперименты на базе «Фармасьон Прайвит Энтерпразис». Я не утверждаю, что вы лично имеете к этому отношение.

– Неужели? – холодно процедил Долинин.

– Именно так.

– Мне нечего вам рассказать!

– Уверены?

– Считать, что я могу быть в курсе несанкционированных экспериментов и молчать об этом, – то же самое, что утверждать, будто я заодно с теми, о ком вы говорите.

– Тогда всего доброго. Больше вопросов у меня пока нет, – Самсонов записал на листке из блокнота номер своего телефона и положил перед Долининым. – На всякий случай, – пояснил он.

– Никаких случаев, – покачал головой профессор.

Самсонов направился к двери, но на пороге обернулся.

– И все же подумайте о том, что я сказал, – проговорил он, решив действовать до конца. – Лучше бы вам поговорить со мной сейчас, чем потом отвечать на вопросы тех, кто будет слишком… нетерпелив.

Кустистые брови Долинина взлетели над оправой очков.

– Вы мне угрожаете?

– Предупреждаю.

– Не слишком ли вы много на себя берете?

Самсонов улыбнулся одними губами:

– Нет, не слишком. В общем, если надумаете, позвоните. Только так, чтобы об этом никто не знал, разумеется. И проверяйте почту, профессор! – Он нагло подмигнул.

Долинин открыл рот, чтобы ответить, но Самсонов захлопнул за собой дверь и зашагал по коридору.

За узкими окнами виднелись машины, оставленные на стоянке, и подъездная дорога, отходящая от шоссе. Все было подернуто сероватым маревом тумана.

В какой-то момент Самсонову показалось, будто внизу среди зелени парка мелькнуло что-то цветное. Резко остановившись, он прильнул к стеклу, вгляделся и почти сразу заметил человека в голубой куртке, спешащего по дорожке. Он то исчезал, то вновь появлялся среди листвы: разросшиеся кроны частично закрывали дорожку, ведущую от здания к стоянке. Периодически человек, точно призрак, растворялся в тумане. Что-то показалось полицейскому странным в его походке – то ли дерганые движения, то ли торопливость, которую человек безуспешно пытался скрыть.

Самсонов сорвался с места и кинулся к лифту.

Пришлось подождать секунд пять, пока двери откроются. В холле удивленный охранник вышел навстречу чуть ли не бегущему посетителю.

– Быстрее! – Самсонов швырнул ему номерок. – Кто сейчас вышел из здания?

– Что? – растерялся секьюрити, едва поймавший номерок от ячейки.

– Кто вышел отсюда передо мной?! – повысил голос Самсонов.

– Профессор Жарков, – пробормотал охранник.

– Вы отдали ему телефон?

– Да.

– А мой где?

Секьюрити взглянул на номерок и исчез в будке. Через секунду он протянул Самсонову его мобильник.

– Профессор сказал что-нибудь перед тем, как уйти?

– Нет.

– Как он вам показался? Взволнованным, испуганным? Может, торопился?

Рябой охранник растерянно заморгал.

– Да, торопился, – кивнул он.

Самсонов выбежал из дверей и помчался по дорожке, понимая, что Жарков уже добрался до стоянки и в тумане за деревьями все равно не заметит его.

У ограды он сбавил шаг и прежде всего направился к будке охранника.

– Профессор Жарков уже уехал? – спросил он.

Тот поставил на стол чашку с кофе и смерил его взглядом.

– А что? – спросил он неприветливо.

– Отвечаем быстро и не чиним препятствий следствию! – рявкнул Самсонов.

Это подействовало.

– Уехал, – проговорил секьюрити. – Только что.

– Какая у него машина?

– Серебристый «Мерседес».

– Номер знаешь?

– Конечно.

– Давай, – Самсонов вытащил блокнот и ручку. – Куда он поехал? – спросил он, записав номер.

– На запад. Куда именно, не сказал.

– Он всегда уезжает в это время? Может, у него обед?

– Нет, раньше он сидел еще часа три, прежде чем отправиться…

Самсонов не стал дослушивать.

Времени было совсем мало. Нужно было догнать «Мерседес» и сесть профессору на хвост.

Пока Самсонов бежал к своему «Олдсмобилю», охранник успел открыть ворота.

Через полминуты Самсонов уже гнал машину по шоссе на запад. По обе стороны дороги мелькали деревья, кусты, покосившиеся домики, в которых многие годы никто не жил. Иногда попадались и крошечные мастерские с вывешенными вместо вывесок шинами. Возле них обычно стояли разбитые машины, годные разве что на запчасти.

Не прошло и четверти часа, как Самсонов увидел впереди серебристый «Мерседес», но номер из-за тумана разобрать не мог. Пришлось прибавить скорости. Наконец полицейскому удалось рассмотреть цифры. С облегчением он убедился, что это был «Мерседес» Жаркова.

Сбавив скорость, старший лейтенант поотстал и пристроился так, чтобы их с профессором разделяли три автомобиля. Теперь оставалось только следовать за Жарковым и глядеть в оба.

Самсонов был уверен, что рыбка клюнула, а значит, не беда, что он не успел поговорить с Абгаряном, Хариным и Шварц.

Если окажется, что Жарков ушел по делам, не связанным с атакой вируса и письмом, и вся эта погоня не имела смысла, то, вполне возможно, настоящий преступник ускользнет, но лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Судя по всему, Жарков не знал, что в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» прибудет следователь, и не опасался, что за ним может быть хвост. Он не пытался оторваться или резко свернуть куда-нибудь, а просто ехал, без всяких фокусов.

Самсонов обратил внимание, что профессор гонит «Мерседес» на предельно допустимой скорости. Он решил, что это говорит в пользу его подозрений.

Автомобиль Жаркова остановился возле ближайшей станции метрополитена. Профессор вышел, оказавшись приземистым, плотным и лысеющим мужчиной – немного более старым, чем показалось Самсонову по фото в досье. Он торопливо направился к магазину сотовых телефонов, на ходу доставая кошелек.

Самсонов припарковал «Олдсмобиль» и быстро подошел к витрине. Несмотря на отсветы, он разглядел, что Жарков покупает самый дешевый бэушный телефон и сим-карту. Очевидно, он хотел позвонить, имея гарантию, что никто его не прослушает. Профессор подключился прямо в магазине и направился к выходу.

Самсонов чуть сдвинулся в сторону и отвернулся, сделав вид, что ждет трамвай – благо остановка находилась буквально напротив.

Жарков прошел мимо, набирая трясущимися пальцами номер. Он сел в «Мерседес», прижав телефон к уху.

Самсонов тоже вернулся в машину – это единственное, что ему оставалось. Он надеялся, что профессор не вернется в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис», и рассчитывал, что Жарков договорился о встрече со своим сообщником и поедет к нему.

Самсонову надо было только не отставать.

Однако профессор продолжал сидеть в «Мерседесе».

Было заметно, что он беспокоится: Жарков поминутно ерзал и вертел головой, словно высматривая кого-то. Самсонов понял, что сообщник обещал приехать сюда.

От этой мысли у него засосало под ложечкой – как на охоте при приближении дикого кабана. Кажется, именно так описывал это чувство в какой-то телепередаче любитель пострелять по диким зверям.

Чтобы немного отвлечься и успокоиться – он считал, что за дело нужно браться с холодной головой, – Самсонов включил музыку – Пеппино Гаглиарди «Parlami».

Вдруг Жарков прижал к уху мобильник, а через полминуты торопливо вылез из машины, огляделся и зашагал в сторону стеклянных магазинов-павильонов.

Самсонов выждал несколько секунд и двинулся за ним.

Жарков петлял между коробками ларьков, время от времени теряясь из виду, и полицейскому приходилось ускоряться, чтобы снова разглядеть спину профессора среди других пешеходов.

Вдруг Жарков исчез и больше не появился. Самсонов торопливо осмотрелся, пошнырял между павильонами, но профессора нигде не было – он как сквозь землю провалился. Может быть, зашел внутрь одного из торговых павильонов?

Старший лейтенант заглянул в несколько витрин, но Жаркова не увидел. Неподалеку стояли два непрозрачных магазина, вытянутых вдоль улицы. Оба были без окон, так что Самсонов открыл дверь ближайшего и вошел.

Здесь было мало народа, но из-за узких проходов разглядеть, кто находится впереди, оказалось трудновато.

Было душно, пахло овощами, особенно картошкой.

Самсонов поспешил по коридору между прилавками, вытягивая шею, чтобы разглядеть знакомую спину профессора, но, даже добравшись до самого конца павильона, не обнаружил и следа Жаркова. Ему пришло в голову, что, пока он был в магазине, ученый мог уехать. Вот только где он был и почему полицейский его не видел?

Самсонов вышел на улицу и прежде всего убедился, что «Мерседес» Жаркова на месте.

Затем он направился к соседнему павильону, но, не доходя до него двух метров, услышал доносившиеся изнутри крики.

Старший лейтенант бросился в павильон, рванув на себя стеклянную дверь. Расталкивая посетителей, собравшихся в середине прохода, он добрался до крошечного пятачка, посреди которого лежал, странно скрючившись, Жарков.

Первым порывом Самсонова было броситься к нему, но он сдержался и вместо этого быстро осмотрелся. Народу было много, но никого подозрительного. Убийца затерялся в толпе – вероятно, никто из покупателей даже не обратил на него внимания.

Самсонов опустил взгляд на Жаркова.

С первого взгляда было ясно, что профессор мертв. Он лежал на боку, подвернув под себя правую руку, из раны на пояснице толчками вытекала черная кровь, и на бетонированном полу уже появилась изрядная лужа. Раскрытые глаза казались удивленными – похоже, Жарков совершенно не ожидал нападения и умер, так и не поняв, что случилось.

– Полиция! – объявил Самсонов, продемонстрировав посетителям магазина полицейское удостоверение. – Не трогайте его. Я вызову «Скорую»!

– Что с ним? – истерично взвизгнула какая-то женщина. – Убили?

– Как видите, – ответил Самсонов, доставая мобильник и набирая номер Полтавина. – Вы с ним знакомы?

– Нет, конечно! – Женщина смотрела на труп с выражением ужаса. – Нет-нет!

Через минуту Самсонов вкратце объяснил криминалисту, что произошло, и тот пообещал выслать машину. К тому времени, как он закончил разговор, подошли двое охранников в черной форме.

Самсонов показал им удостоверение.

– Сейчас за ним прибудет машина, – сказал он. – Возвращайтесь к своим обязанностям.

Секьюрити отошли, бросая на него и мертвеца подозрительные взгляды. Самсонов видел, как один из них снял с пояса рацию и принялся в нее что-то говорить.

В ожидании машины Самсонов все же проверил у Жаркова пульс и убедился, что профессор мертв. Затем он обыскал Жаркова и нашел ключи, паспорт, пачку жвачки, носовой платок и только что приобретенный телефон. Отыскался и второй мобильник, довольно дорогой. Самсонов переложил обе трубки в свои карманы.

После этого он опросил свидетелей, но, как и ожидалось, ни один из них не обратил внимания на того, кто нанес Жаркову смертельную рану. Охранники утверждали, что в павильоне отсутствуют камеры видеонаблюдения, так что рассчитывать на опознание преступника по записи не приходилось.

Записав данные свидетелей, Самсонов отпустил их и позвонил Башметову, чтобы рассказать о случившемся.

– Похоже, пошла движуха! – удовлетворенно сказал шеф, выслушав доклад. – Продолжай в том же духе. Думаю, ты разворошил осиное гнездо.

Машина патологоанатомов «Серийного отдела» приехала через четверть часа.

Самсонов пронаблюдал за тем, как в нее погрузили тело профессора, и вернулся к своему автомобилю. Там он достал оба телефона и внимательно изучил их.

Было ясно, что в сотовом профессора недавно проводилась чистка – на диске почти не осталось информации, только контакты. Ни сообщений, ни памяток – все было стерто. Телефон, который он купил у метро, вообще был стерилен, если не считать номера, на который звонил Жарков и с которого потом позвонили ему.

Самсонов записал его в блокнот, завел мотор и поехал в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис». Цель у него была одна: проверить, прочитал ли покойный профессор письмо, которое он ему отправил.

По дороге Самсонов позвонил Коровину, отвечавшему в отделе за техническую поддержку, чтобы продиктовать номер предполагаемого убийцы Жаркова.

Если сообщник профессора не дурак, то постарается избавиться от своего мобильника, но записи о владельце номера должны быть в компании сотовой связи. Разве что он взломает базу данных, как проделал это с серверами «Фармасьон Прайвит Энтерпразис».

Самсонов объяснил Коровину, что действовать нужно очень быстро, и тот пообещал сделать все немедленно, при этом добавив, что проблем возникнуть не должно. И, действительно, не успел старший лейтенант добраться до «Фармасьон Прайвит Энтерпразис», как Коровин уже сообщил ему имя владельца номера.

– Профессор Горштейн, – сказал он. – Леонид Дмитриевич, шестьдесят четыре года. Адрес продиктовать?

– Конечно! Ты еще спрашиваешь!

– Тогда записывай.

Самсонов одной рукой вытащил из кармана блокнот и, держа его на колене, записал адрес Горштейна.

– Слишком много ученых, а? – усмехнулся Коровин перед тем, как попрощаться.

– Может быть, – пробормотал Самсонов, кладя мобильник в карман.

До «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» он добрался через двадцать минут. Еще через четверть часа его впустили в кабинет Жаркова.

Долинин был тут как тут и наблюдал за всеми действиями Самсонова, словно подозревал, что тот собирается установить под столом бомбу. Самсонову было все равно.

Обойдя письменный стол, он нажал на пробел, заставляя компьютер Жаркова «проснуться». На экране появилось окно браузера и текст открытого письма – того самого.

Самсонов сел в кресло и достал флешку.

– Что вы делаете? – забеспокоился Долинин.

– Копирую переписку вашего коллеги, – ответил Самсонов, вставляя флешку в разъем. – Это займет всего пару минут.

– Вся информация, хранящаяся в компании, является конфиденциальной! – Долинин попытался обойти стол, чтобы посмотреть на монитор, но Самсонов остановил его резким окриком:

– Выйдите из кабинета!

Профессор побледнел, но не сказал ни слова.

Поправив очки, он развернулся и вышел, демонстративно хлопнув дверью. Охранник неуверенно потоптался, а затем последовал за ним, оставив Самсонова одного.

Полицейский не был уверен, что имеет право делать то, что делал, но поблизости не было никого, кто мог бы его остановить, так что он решил поступать, исходя из требований необходимости – до тех самых пор, пока не появится Валентин или еще какой-нибудь серый человек и не поставит его на место.

Когда файлы были сброшены на флешку, Самсонов закрыл браузер, выключил компьютер Жаркова и вышел в коридор.

Там никого не было. Он спустился на лифте и направился к машине.

На этот раз телефоны он оставил в «Олдсмобиле», чтобы не сдавать охраннику. Флешку проносить тоже было нельзя, но Самсонову было на это плевать – благо сканер при входе ее не обнаружил из-за слишком малого размера.

Первым делом Самсонов проверил бардачок. Убедившись, что телефоны на месте, он поехал в управление. Нужно было отчитаться перед Башметовым и сдать переписку и мобильники Жаркова на экспертизу Коровину.

Тот занимался взломом компьютеров, прослушиванием, видеонаблюдением, а если было нужно, мог написать вирус или шпионскую программу. Разумеется, исключительно по ордеру, как любил добавлять в разговорах сам следак.

Невысокий и плотный, с вечно удивленным мальчишеским выражением лица, Коровин был незаменим в любом расследовании, поскольку мог быстро «пробить» человека по базе, установить соответствие отпечатков и получить доступ почти к любой базе данных. Словом, оперативно обеспечивал «Серийный отдел» информацией.

* * *

– Значит, прочитав твое письмо, Жарков уехал из «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»? – проговорил Дремин, когда Самсонов закончил рассказ о своей поездке в фармакологическую фирму. – Купил телефон и позвонил Горштейну. Тот через некоторое время перезвонил, и тогда Жарков отправился к нему на встречу. По дороге был убит. – Следак побарабанил пальцами по столу. – Видишь ли, в чем проблема, пока ты ездил второй раз в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис», Коровин проверил этого Горштейна. Он инвалид. Катается в кресле, понимаешь?

– То есть убить Жаркова он не мог, – разочарованно проговорил Самсонов.

– Увы. Никак.

– А он точно инвалид?

– В этом нет сомнений.

– А как же телефон?

– Горштейн никак не мог разговаривать с Жарковым. Он маразматик. И у него нет телефона. Его лечащий врач заверил меня в этом. Кроме того, в то время, когда были сделаны звонки, Горштейн был на процедурах, которые исключают общение по сотовому.

Этого Самсонов никак не ожидал. Дремин смотрел на него в мрачной задумчивости. Было заметно, что он и сам не знает, что делать.

– А что с перепиской Жаркова и его телефоном? – спросил Самсонов, чтобы нарушить тягостное молчание.

Дремин медленно покачал головой:

– Ничего, что относилось бы к «ультрафиолету» или вирусу. Единственная зацепка – звонок на номер, зарегистрированный на Горштейна.

– У профессора есть родственники? – спросил Самсонов.

– Есть племянник. Юкин Роман Витальевич. Живет под Питером, а что?

– Возможно, номер принадлежит ему?

– Тогда он от него уже избавился.

– Если он убийца, то да.

– Хочешь его проверить?

– Думаю, смысл есть.

– Давай съездим.

– Нет, я сам. А ты пока займись вот этими товарищами, – Самсонов отдал Дремину список посетителей магазина, где был убит Жарков. Я сомневаюсь, что один из них преступник, но чем черт не шутит – может, убийца решил остаться в магазине, чтобы не привлекать внимания попыткой скрыться.

Дремин понимающе кивнул:

– Да, это возможно. Хотя для этого надо иметь стальные нервы.

– Как и для того, чтобы ударить человека ножом в присутствии нескольких человек.

– Согласен. Давай тогда я запишу тебе адрес Юкина, – Дремин вырвал из блокнота листок и нацарапал на нем несколько строк. – Держи. Но он не имеет никакого отношения к науке. Работает бухгалтером.

– Ничего, съезжу, поговорю с ним. Хуже не будет.

– Как знаешь, – пожал плечами Дремин.

Однако, прежде чем ехать на встречу с Юкиным, Самсонов решил перекусить. Он полагал, что Дремин прав, и разговор с племянником Горштейна ничего не даст, а значит, особенно торопиться некуда.

Покончив с заливным судаком и черным чаем без сахара, Самсонов отправился по адресу, который дал ему Дремин.

Он знал, куда ехать: дом племянника профессора находился в поселке городского типа, через который он когда-то проезжал, так что добрался туда Самсонов без проблем, только дорога заняла у него почти два часа, и, когда он вышел из «Олдсмобиля» и направился к калитке, было уже шесть часов вечера.

Туман за городом был совсем жидким, едва различимым. Он лежал между травинками, словно прозрачный иней, безо всякого движения. Только над канавами густел и медленно клубился, растекаясь по кустам, меняя их очертания и размеры. Небо было не таким набрякшим, как в городе, но серым и монотонным и напоминало почему-то кусок картона.

Юкина дома не оказалось – видимо, еще не вернулся с работы.

Самсонов уселся на шаткой скамейке у забора и прикрыл глаза. Ждать пришлось недолго. Бухгалтер объявился через полчаса с небольшим. Он остановился перед Самсоновым и слегка потряс его за плечо.

– Вам плохо? – спросил он участливо, вглядываясь в лицо полицейского.

– Нет, я просто жду хозяина этого дома, – ответил Самсонов, вставая.

– Это я, – нахмурился Юкин. – Что вы хотите?

Самсонов достал удостоверение.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Хорошо. А по какому поводу? – Бухгалтер не двинулся.

– Может, поговорим в доме? – предложил Самсонов.

– Да, конечно. Извините.

Юкин распахнул калитку, и они с Самсоновым вошли во двор.

– Вы общаетесь со своим дядей? – поинтересовался Самсонов, пока они шагали по заросшей травой тропинке к двухэтажному дому, который не мешало бы покрасить: из-за облупившейся краски он производил впечатление старого толстяка с шелушащейся кожей.

– С Леонидом Дмитриевичем?

– У вас есть другой?

– Был. Умер.

– Да, я имею в виду профессора Горштейна.

– Нет, не общаюсь.

– Почему? – Самсонов догадывался о причине, но хотел, чтобы Юкин сам объяснил.

– У него старческий маразм, – ответил бухгалтер, отпирая дверь дома. – Он не узнает меня, да и говорит так, что ничего не разберешь. Проходите.

– Спасибо.

Самсонов вошел в первую комнату и сразу почувствовал запах сырости. И еще чего-то смутно знакомого.

– Так что конкретно вы хотите? – положив портфель на стол, спросил Юкин.

Самсонов разглядел его повнимательнее. Невысокий, но плотный, с короткой шеей, круглой головой и намазанными гелем волосами мышиного цвета, племянник профессора производил двойственное впечатление: с одной стороны, он не вписывался в тот стереотип бухгалтера, который был у Самсонова, а с другой, не был похож и на кого-то еще.

– У вас есть сотовый телефон? – спросил Самсонов.

Он заметил, как Юкин побледнел, а кадык заходил вверх-вниз, словно ему срочно захотелось пить.

Самсонов сделал шаг вперед, наступая на бухгалтера. Тот машинально попятился, тут же упершись спиной в стену.

– Мобильник! – потребовал Самсонов, протягивая ладонь.

Юкин беспрекословно вытащил из кармана телефон и вложил ему в руку.

– Какой у вас номер? – спросил, глядя ему в глаза, Самсонов.

– Зачем вам это знать? – пробормотал тот, отводя взгляд.

– Вы говорили сегодня с профессором Жарковым?

Пауза.

– Нам известен номер, по которому он звонил. Он разговаривал с вами?

– Да!

– А потом вы звонили ему?

Бухгалтер кивнул.

– О чем вы говорили?

– А вы будто не знаете? – усмехнулся Юкин.

– Хотелось бы послушать из ваших уст, – сблефовал Самсонов.

Вдруг что-то блеснуло, и краем глаза Самсонов увидел метнувшееся к его животу лезвие. Брюшные мышцы словно ошпарило, ноги подкосились, и он рухнул на пол, успев только вцепиться в куртку Юкина. Тот без особого усилия разогнул его пальцы и отступил в сторону. В руке у него был нож.

– Вы ведь не видели фото племянника Горштейна, не так ли? – проговорил он слегка изменившимся голосом. – Если он вам нужен, вы найдете его в соседней комнате. К сожалению, мертвым, потому что оставлять свидетеля мне ни к чему. Вас я не трону. В смысле, больше. Если умрете, значит, не повезло, выживете – прекрасно.

С этими словами Юкин (вернее, тот, кто выдавал себя за него) нагнулся и вытащил из кобуры пистолет Самсонова. Он достал обойму и отбросил ее на пол, положил «макаров» на полку повыше, а сам развернулся и исчез в соседней комнате. Оттуда не донеслось ни звука, но через пару минут лже-Юкин появился снова.

С трудом сдерживая стон, Самсонов видел, как он вытер нож и бросил его в вазу с водой, затем взял портфель и направился к выходу.

– На вашем месте я бы вызвал помощь как можно быстрее, – сказал он, прежде чем выйти на улицу и плотно притворить за собой дверь.

Самсонов дрожащими пальцами вытащил телефон и набрал номер Дремина.

– Да? – ответил тот почти сразу.

– Я в доме племянника Горштейна! – прохрипел Самсонов. – Этот гад пырнул меня ножом в живот!

– Кто? Племянник?

– Нет! Я не знаю, кто он. Я думал, что это Юкин.

Самсонов чувствовал, что слабеет. Кровь лилась довольно обильно, футболка и джинсы были мокрыми и липкими. Такими темпами «Скорой» он не дождется.

– Держись! – проговорил Дремин. – Я пошлю машину. Ты как?

– Плохо! – честно ответил Самсонов. – Попробую остановить кровь.

– Говори со мной, не отключайся! – велел Дремин. – Сейчас я наберу номер на втором телефоне, подожди. Не отключайся, слышишь?

– Да! – прохрипел Самсонов. – Только мне нужны обе руки.

– Подожди, Валера!

Самсонов положил мобильник на пол и повернулся на бок, едва не потеряв сознание от боли. Живот горел, ноги почти перестали слушаться.

Старший лейтенант огляделся в поисках подходящей тряпки. Справа виднелись полотенца, висящие на гвоздях. Самсонов прикинул, что они достаточно низко, чтобы он мог до них дотянуться. Он пополз к стене, отталкиваясь локтями. Путь занял всего минуту, но она показалась ему вечностью. Наконец он сорвал полотенца с гвоздей, скомкал и прижал к ране на животе.

Полицейский начал понимать, что она не слишком глубокая и органы наверняка не задеты. Похоже, лже-Юкин не стремился убить его, а просто хотел вывести из строя. Вот только до города часа два езды, а столько он в любом случае не протянет. «Скорая» не успеет, и он истечет кровью.

Самсонов перевернулся на спину и прикрыл глаза. В ушах пульсировало, ноги начали отниматься. Рана по-прежнему горела, словно к животу приложили раскаленный прут. Полицейский прислушался: нет ли звука приближающегося мотора или голосов. Но снаружи было тихо.

Интересно, как сюда добрался лже-Юкин? Ни машины, ни мотоцикла Самсонов не заметил. Наверное, он припарковался за несколько метров до дома племянника Горштейна и оставшееся расстояние прошел пешком.

Самсонов понимал, что преступник мог смыться, едва увидев его, мог пробраться в дом Юкина потихоньку, чтобы прикончить его. Вместо этого он вступил в рискованный контакт с Самсоновым, чтобы выяснить, что известно полицейскому. А ведь у него даже не было уверенности в том, что Самсонов не знает, как выглядит племянник Горштейна.

Самсонов повернул голову.

В соседней комнате ничего не было видно, но он понимал, что там труп Юкина. Убийца вернулся, чтобы разделаться с ним. Это значило, что он явился сюда гораздо раньше, вероятно, еще до звонка Жаркова.

Скорее всего, тот позвонил, когда преступник был здесь, и он заставил Юкина договориться с профессором о встрече. Затем он перезвонил, выдавая себя за Юкина.

Жарков, конечно, если и заметил разницу в голосе, не придал этому значения. Он был взвинчен и ждал именно звонка племянника Горштейна.

Убийца прикончил Жаркова на глазах у Самсонова и вернулся в дом Юкина. Тот, по-видимому, был все это время связан.

Почему преступник не убил его сразу? Ответ возможен только один: ему от него было что-то нужно. И это не телефон. Убийство Жаркова было отчасти импровизацией.

Нет, преступник требовал, чтобы Юкин отдал ему что-то, и он отправился за этим. Поэтому он вернулся в дом после, а не до Самсонова, поэтому он не убил бухгалтера сразу: если бы тот обманул его, допрос начался бы по-новому. Но Юкин мертв, а значит, преступник получил то, за чем приходил.

Самсонов моргнул, чувствуя, что веки стали совсем тяжелыми. Только не спать! Где-то далеко раздался звук сирены. Может быть, это за ним? Хорошо бы! Умирать совсем не хотелось! Только бы успели. На этой мысли он отключился, провалившись в глухую, вязкую темноту.