Читать книгу Пистолет для мертвеца - Майк Резник - Страница 6

Холидей дошел до конца боковой улочки, свернул у ряда непримечательных лавок с латунной облицовкой, снова повернул и оказался на Фремонт-стрит. В дальнем конце улицы заметил пару вывесок меблированных комнат и уже направился было к ним, когда его окликнули.

– Эй, Док!

Обернувшись, Холидей увидел спешащего к нему Генри Уиггинса.

– Вот уж не думал, что встречу вас так скоро, – признался коммивояжер.

– Городок вроде не велик, – ответил Холидей. – И, насколько я могу судить, в этой его части живут главным образом приезжие.

– Как вам фонари? – спросил Уиггинс. – Светло будто днем.

– Я и прежде фонари видал, но те были масляные. Эти светят ярче, без огня и без запаха гари.

– Кстати, нашли, где остановиться?

Холидей пожал плечами.

– Как раз озаботился поисками.

– На Аллен-стрит есть милый отельчик, – подсказал Уиггинс.

Холидей покачал головой.

– По мне, и меблированная комната ничего. Дешевле выйдет.

– Знаменитость вроде вас может позволить себе номер в отеле.

– Может, – признал Холидей, – но я лучше пущу сэкономленные деньги в игру.

– Говорят, деньги можно потратить не только на азартные игры, – подмигнул ему Уиггинс.

– Да, можно.

– Есть в городе один бордель, уникальный.

– Все бордели называют себя уникальными, – усмехнулся Холидей. – И все они лгут.

– Я слышал, что этот точно не лжет.

– Чего же в нем такого особенного? – спросил Холидей. – Китаянки? Индианки?

– Металлические девицы, – ответил Уиггинс.

– До меня доходили слухи о них. Еще час назад я назвал бы подобные россказни враками, но вот увидел руку Тома Эдисона и… подумал: может, слухи не совсем лживы?

– Тот бордель стоит на Пятой улице, недалеко отсюда, – сообщил Уиггинс. – Я как раз думал заглянуть к ним. Составите мне компанию?

Холидей покачал головой.

– Сперва подыщу себе комнату, потом поужинаю, и, наконец, меня ждут карты в «Ориентале».

– Жаль, жаль, – посетовал Уиггинс. – Неважно, какие девицы обслуживают клиентов – живые или металлические, – главное – кто управляет заведением. Говорят, это конкретное место содержит лучшая бордель-маман на Западе. Понятное дело, ведь она содержала публичные дома всюду от Додж-Сити до Тумстоуна и свое дело знает.

– Поздравьте ее от моего имени и передайте: через денек-другой приду оценить качество услуг.

– Передам, – пообещал Уиггинс, разворачиваясь в сторону Пятой улицы. – У этой бордель-маман странная – если не сказать страшная – фамилия. Хорони. Будто схоронить кого-то призывает…

– Что-что? – переспросил Холидей, да так резко, что Уиггинс замер на полушаге.

– Я сказал: ее зовут Хорони.

– А может, Харони? – уточнил Холидей.

– Может быть, – нахмурился Уиггинс.

– Кейт Харони? Она же Элдер?

– Да, точно! Кейт Элдер!

Холидей догнал Уиггинса.

– Идемте.

– Знаете ее?

– Знаю, – горько улыбнулся Холидей.

Уиггинс внезапно сделался беспокойный; тревога не покидала его всю дорогу до большого двухэтажного каркасного дома.

– Ну, вот мы и на месте, Док, – сказал он, отойдя в сторонку. – Вы – первый.

– Это же вы меня сюда привели, – напомнил Холидей. – Входите.

– Не хотелось бы.

– Вы вдруг оробели перед продажными девками?

– Нет, просто когда я упомянул Кейт Элдер, у вас сделалось такое лицо… – пролепетал Уиггинс. – Я много часов провел с вами в одном экипаже, и сейчас у меня такое чувство, что вы ее хотите убить. Не буду стоять у вас на пути.

– Не собираюсь я ее убивать, – успокоил Уиггинса Холидей.

– Правда? А то я могу прийти позже или поискать иной публичный дом. Грех жаловаться на недостаток борделей в Тумстоуне.

– Так, ладно, – отрезал Холидей. – Никто никого не убьет. Входите первым.

Уиггинс глубоко вздохнул и постучался в огромную дверь. Ему открыла молодая женщина в платье и переднике – должно быть, горничная. Она и проводила гостей внутрь.

Холидей и Уиггинс оказались в изящно оформленном салоне, заставленном стульями с мягкой обивкой; тут же стоял диван с обивкой из шкуры буйвола. В дальнем конце располагался бар, где посетителям прислуживал не то индеец, не то мексиканец с латунным ухом и в здоровенных окулярах (видать, страдал плохим зрением). С полдюжины девушек окружили четырех клиентов; Холидей пригляделся к барышням: две, одетые в корсеты и шелковые чулки, выглядели совершенно обыкновенно. У третьей была искусственная нога из металла и механизмов, навроде протеза Эдисона; у четвертой – искусственные руки и челюсть. До Холидея наконец дошло, о каких таких новых барышнях говорил Бантлайн.

Оставшиеся две «девушки» таковыми вовсе не являлись; то были механизмы, лишь напоминающие женщин, по крайней мере в тех местах, за пользование которыми платят завсегдатаи публичного дома. Ни клочка одежды, идеально круглые груди, широкие бедра, осиные талии; руки и ноги – куда искуснее, чем протезы у живых девушек (хотя и менее практичные); их лица, оснащенные немигающими глазами и вечно надутыми губами, оставались бесстрастны. Срамное место прикрывала металлическая же пластинка, под которой наверняка имелось нечто подобное живому оригиналу.

– Господи, так это правда! – воскликнул Уиггинс.

Он отмахнулся от подошедшей к нему живой девушки.

– Я, может, в жизни больше не увижу металлической цыпочки, – заявил он, – поэтому испробую одну такую в деле, пока есть шанс.

Он указал на одну из металлических женщин, и та довольно грациозно подошла к нему взяла под руку и увела с собой.

– Приглянулось что-нибудь, мистер? – спросила девушка, что подходила к Уиггинсу.

– Мне здесь все нравится, – ответил Холидей. – Однако нужен кое-кто конкретный.

– Скажите, как ее зовут, и я узнаю, скоро ли она освободится.

– Кейт Элдер. Передай, что лучше бы ей освободиться немедленно.

– Кто спрашивает? – удивленно поинтересовалась девушка.

– Ее дантист.

– Так и сказать: ее дантист?

– Да, – подтвердил Холидей.

Девушка покинула салон и почти сразу же вернулась.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Она провела Холидея до самого конца длинного коридора, в котором скрылся Уиггинс, и остановилась перед дверью. Холидей выжидающе посмотрел на девушку.

– Вам сюда, входите, – сказала она. – Вас ожидают.

Холидей вошел в переделанную под кабинет спальню: большой, обшитый латунью стол, кипа чистых полотенец, рукомойник, кувшин и весьма солидного вида сейф. На стенах висели две картины маслом с изображением переплетенных нагих тел. Окна были закрыты, зато комнату освещали две электрические лампы Эдисона – под изящными абажурами, на искусных латунных ножках.

За столом сидела высокая полногрудая женщина неопределенного возраста; ей могло быть как двадцать пять, так и все сорок. Каштановые волосы, серые глаза, довольно крупный нос и волевой подбородок.

– Я все ждала, когда ты объявишься, – сказала Кейт Элдер.

– Ты предала меня, бросила, пока я сидел за решеткой в Джексборо, – горько произнес Холидей. – С чего же ты решила, что я брошусь на твои поиски?

– Я и не ждала тебя. Просто знала, что ты придешь за Уайеттом. Или так: он вляпается в неприятности и позовет тебя на помощь, – Кейт задиристо посмотрела на гостя. – И потом, я уже разок вызволила тебя из тюрьмы, в Форт-Гриффине. Сколько, черт подери, можно?

Холидей молча смотрел на нее.

– Так я права? – спросила наконец Кейт. – Уайетт прислал за тобой?

– Радуйся, Кейт. Я охраняю тех двоих, что снабжают тебя механическими шлюхами.

– Неда и мистера Эдисона?

– Теперь понятно, кто из них твой клиент, – усмехнулся Холидей.

Она долго смотрела на него холодным взглядом.

– К добру ли, к худу ли, но ты здесь, – сказала она. – Нашел, где остановиться?

– Как раз ищу.

Кейт снова замолчала, прикидывая что-то в уме.

– Останешься у меня. Весь второй этаж – в моем распоряжении.

– Что ж, мне доводилось селиться и в менее гостеприимных местах, – заметил Холидей. – Я, кстати, не о тюрьмах. Чахотка, – помолчав, добавил он, – усилилась. Резвиться ночь напролет сил уже не хватает. Я ни за что не признаюсь в этом Уайетту и прочим, но с тобой я всегда был честен.

– Все так плохо?

– То прихватит, то отпустит, – поморщился Холидей. – Чаще, конечно, прихватывает.

– Давай сразу договоримся, – предупредила Кейт, и он взглянул на нее с подозрением. – Я теперь бордель-маман.

– Ты всегда ею была, – напомнил Холидей, – сколько тебя знаю.

– Раньше я и сама торговала телом, теперь – нет.

Холидей нахмурился, пытаясь угадать, к чему она ведет.

– Ладно, была шлюхой – теперь нет. Я же был дантистом – теперь нет.

– Я не сплю с клиентами, – продолжила Кейт, глядя прямо на него, – а ты не спишь с моими девочками. Понятно?

Холидей задумчиво молчал.

– Так ясно тебе или нет? – поторопила его Кейт.

Очнувшись от задумчивости, Холидей пожал плечами.

– Женщины есть женщины, все вы одинаковые.

– Попридержи язык, – угрожающе сказала Кейт. – Не то так и не узнаешь разницы.

– Да и мужики не сильно-то различаются, – добавил Холидей. – Мы все сломя голову торопимся в могилу.

– Больно не радуйся, – предупредила Кейт.

– Тогда налей, что ли, выпить.

Кейт сходила к серванту за бутылкой и стаканом.

– Еще что-нибудь? – соблазнительно спросила она.

– Да.

Кейт самодовольно улыбнулась.

– Воздержание – не твой конек.

Холидей в ответ улыбнулся.

– Где у тебя кухня? Я сегодня еще не ел…

Он едва увернулся от сокрушительного удара в челюсть.

– Четыре минуты, – сказал Холидей, глядя на циферблат воображаемого хронометра. – Так долго мы без драки еще не болтали.

Гнев Кейт растворился во взрыве смеха.

– Черт с тобой, – сказала она, направляясь к двери. – Идем, Док, сделаю тебе стейк.

– Звучит недурно, – ответил дантист. – Возьму с собой это, – приподнял он бокал, – чтобы запить мясо.

– Где твой багаж? – спросила Кейт, ведя его по коридору в кухню.

– В «Ориентале», – ответил Холидей, осматриваясь. На кухне ималась большая дровяная печь с кованой решеткой, колода для рубки мяса, шкафы для посуды и столовых приборов, пара электрических светильников и видавший лучшие дни – да что там, десятилетия! – щербатый деревянный стол в окружении ветхих стульев. – Так себе кухонька, должен заметить.

– Мне хватает, – ответила Кейт, бросая кусок мяса на сковороду. – Почти все мои девочки едят в ресторанах, а некоторые и вовсе не едят. Послать за твоими вещами? – помолчав, спросила она.

– Пупок порвешь таскать их. А в «Ориентал» я еще вернусь.

– Резонно.

– Стоит к кому-нибудь присмотреться в городе?

– Кроме тех, на кого укажет Уайетт? – уточнила Кейт; мясо тем временем зашипело на сковородке. – Наверное, самый лучший игрок в покер у нас – Джонни С Одной Двойкой[3].

– Слышал о нем.

– Берегись Билла Гремучего Змея Клемента.

– Хороший картежник?

– Отвратный, – сказала Кейт, – и характер у него под стать. Всякий раз, как Билл проигрывает, думает, будто его обжулили.

– Спасибо, – поблагодарил Кейт Холидей. – Запомню.

– Главное запомни, у кого – и с кем – остановился.

– Ни за что не забуду, – пообещал Холидей, между делом подумав: каково это – провести ночь в постели с металлической женщиной?