Читать книгу Другая сторона прощания - Майкл Коннелли, Майкл Коннелли - Страница 11

Утром Босх сварил кофе и выпил его на задней террасе, разложив на уличном столике распечатанные днем раньше документы. Изучая имена и даты, он быстро пришел к выводу, что сузить круг поисков не получится. Босх надеялся найти свидетельство, выданное с задержкой, но все без исключения документы были выписаны не сразу, а дня через три после рождения ребенка, а то и позже. Босх решил, что вернее всего будет как-то добраться до записей в приюте Святой Елены.

Задача была не из легких. Пробиться сквозь законы о тайне усыновления весьма непросто, даже вооружившись властью и жетоном полицейского. Босх подумал, не стоит ли позвонить Вэнсу, чтобы тот нанял юриста и подал запрос на доступ к записям об усыновлении ребенка Вибианы Дуарте, но пришел к выводу, что такая конструкция не взлетит. Подобный запрос – вернейший способ раскрыть планы Вэнса, а старик твердо намеревался сохранить все в секрете.

Вспомнив о статье из «Таймс», Босх решил дочитать ее до конца и отправился в дом за ноутбуком. Заодно отнес внутрь пачку документов, чтобы те не сдуло ветром в каньон.

В статье говорилось об эволюции приюта Святой Елены. В прошлом матерей спешили разлучить с детьми, теперь же работники приюта помогали девушкам вернуться в общество, не отказываясь от ребенка. В 1950 году слова «преждевременная беременность» звучали как приговор, но в девяностых все изменилось. У юных матерей-одиночек появился шанс на нормальную жизнь, а приют Святой Елены запустил несколько успешных проектов по поддержке неполных молодых семей.

В отдельном параграфе были собраны отзывы женщин: те рассказывали, как родня отвернулась от них, а в приюте им дали крышу над головой и, по сути дела, помогли выжить. В статье не было негативных отзывов. Не было и рассказов о том, как у девушек в буквальном смысле отбирали детей, чтобы отдать их незнакомцам.

Внимание Босха привлек последний параграф статьи. Гарри тут же сообразил, как взглянуть на дело под новым углом. Параграф начинался со слов женщины, оказавшейся в приюте в 1950 году. Родив ребенка, эта женщина прожила в приюте следующие пятьдесят лет.

Четырнадцатилетнюю Абигейл Тернбулл бросили на крыльце приюта с чемоданчиком в руках. Она была на третьем месяце беременности. Родители ее, люди глубоко религиозные, отказались мириться с таким положением дел. Отец ребенка отвернулся от нее. Ей было некуда идти.

Родив дочь, Абигейл пробыла с ней менее часа, после чего отдала ребенка чужим людям. Но ей по-прежнему было некуда податься. В семье ее не ждали. Ей позволили остаться в приюте при условии, что она будет выполнять черную работу: драить полы и стирать белье. Однако со временем Абигейл окончила двенадцать классов школы, а потом и университет, после чего стала выполнять в приюте обязанности соцработника: консультировать девушек, оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации. В общей сложности Абигейл прожила в приюте полвека, пока не решила уйти на покой.

На праздновании столетнего юбилея Тернбулл, выступая с речью, рассказала историю о том, как долгие годы ее преданного служения приюту Святой Елены окупились стократно.

Однажды, когда я была в ординаторской, одна из сестер сообщила, что в фойе ждет женщина. Она пришла, чтобы узнать подробности собственного удочерения. Хотела выяснить, кто она по происхождению. По словам родителей, она появилась на свет в приюте Святой Елены. Я вышла к ней и сразу почувствовала что-то странное. Голос, глаза… Казалось, я знаю эту женщину. Я спросила, когда она родилась. Женщина ответила: девятого апреля тысяча девятьсот пятидесятого года. И я все поняла. Передо мной стояла моя собственная дочь. Я обняла ее, и вся моя боль, все сожаления – все это разом исчезло. Я поняла, что случилось чудо, ради которого Господь столько лет не отпускал меня из приюта.

В последнем предложении было сказано, что после выступления Тернбулл представила публике свою дочь, и все прослезились.

– Джекпот… – прошептал Босх, дочитав статью.

Теперь нужно было поговорить с Тернбулл. С момента публикации статьи в «Таймс» прошло восемь лет. Записывая имя, Босх надеялся, что эта восьмидесятилетняя женщина еще жива.

Оставалось понять, как побыстрее с ней связаться. Босх ввел имя в поисковик. Высветились ссылки на платные сайты родословных – по большей части обманки с недобросовестной рекламой. В «Линкедине», социальной сети с бизнес-уклоном, был профиль Абигейл Тернбулл, но вряд ли он принадлежал восьмидесятилетней женщине, которая нужна была Босху. Наконец Гарри решил отвлечься от цифровых изысканий и попробовать другой подход: Мэдди называла его «социальной инженерией». Открыв сайт приюта, он нашел телефонный номер и набрал его на смартфоне. Через три гудка женский голос ответил:

– Приют Святой Елены. Чем могу помочь?

– Ага, да, здравствуйте, – начал Босх, притворяясь, что нервничает. – Можно поговорить с Абигейл Тернбулл? Ну, если она еще у вас работает?

– Голубчик, ее давно уже нет здесь.

– О господи! То есть ей же очень много лет… Скажите, она не умерла?

– Нет, она жива, но давно ушла на покой. Не удивлюсь, если Абби всех нас переживет.

Босх увидел проблеск надежды. Раз Тернбулл жива, он ее найдет.

– Я встречался с ней на юбилее, – продолжил он. – Мы с мамой подходили поздороваться.

– Это было восемь лет назад. Позвольте узнать, с кем я говорю и по какому поводу вы звоните.

– Э-э-э… это Дейл. Я родился у вас в приюте. Мама всегда нахваливала Абигейл Тернбулл: говорила, какая она заботливая и как хорошо они дружили. Ну я уже сказал: мы приходили на юбилей, и я наконец-то с ней познакомился.

– Так чем могу помочь, Дейл?

– Вообще-то, я звоню по печальному поводу. Мама только что скончалась. Она оставила записку для Абигейл. И еще нужно сообщить ей, когда будут похороны, если она вдруг захочет прийти попрощаться. Я сделал карточку с приглашением. Не подскажете, как бы ее передать?

– Присылайте к нам в приют. Пометьте, что это для Абигейл. Мы все устроим.

– Ну да, оно понятно, но я боюсь не успеть – сами понимаете, третьи руки и все такое… Похороны уже в воскресенье. Вдруг приглашение не доставят вовремя?

После долгой паузы женщина сказала:

– Побудьте на связи. Я выясню, что можно сделать.

В динамике стало тихо. Босх ждал и думал, что разыграл все как по нотам. Две минуты спустя женщина вернулась:

– Алло?

– Да-да, я здесь.

– Только в порядке исключения: записывайте почтовый адрес Абигейл. Телефонный номер дать не могу, для этого требуется ее разрешение. Я только что звонила ей, но не дозвонилась.

– Что ж, мне хватит и адреса. Сегодня же отправлю письмо. Как раз придет вовремя.

Женщина продиктовала Босху адрес на бульваре Вайнленд в Студио-Сити. Записав его, Босх поблагодарил и тут же нажал кнопку отбоя.

Он взглянул на адрес. Совсем недалеко от дома: всего-то и нужно, что спуститься в Вэлли и доехать до Студио-Сити. В адресе был номер квартиры или комнаты, – наверное, Абигейл Тернбулл жила в доме престарелых. Не исключено, что, кроме обычных калиток и кнопок, там будет серьезная охрана.

Босх сходил на кухню, достал из шкафчика резинку и перехватил ею пачку документов. Он собирался взять их с собой – на всякий случай. Взяв ключи, он направился к боковому выходу, но тут в переднюю дверь громко постучали. Сменив курс, Босх пошел смотреть, кто к нему заявился.

На веранде стоял безымянный охранник – тот самый, что вчера провожал его в особняк Вэнса.

– Хорошо, что я вас застал, мистер Босх, – сказал он.

Взгляд его упал на пачку свидетельств о рождении. Босх машинально опустил руку и спрятал документы за левое бедро. Рассердившись на себя за столь очевидный жест, он резко спросил:

– Чем могу помочь? Я уже ухожу.

– Меня прислал мистер Вэнс, – сказал мужчина. – Он хочет знать, как обстоят дела.

Какое-то время Босх молча смотрел на него.

– Как вас зовут? – спросил наконец он. – Вчера вы так и не представились.

– Слоун. Начальник охраны поместья в Пасадене.

– Как вы узнали, где я живу?

– Нашел ваш адрес.

– Где нашли? Моего имени нет ни в одной адресной книге, а дом записан на другого человека.

– Мы умеем находить людей, мистер Босх.

Босх еще немного посверлил Слоуна взглядом, после чего сказал:

– Видите ли, Слоун, мистер Вэнс велел отчитываться только перед ним. Так что прошу меня простить.

Босх начал было закрывать дверь, но Слоун придержал ее.

– Вот это вы зря, – заметил Босх.

Слоун попятился и поднял руки.

– Приношу свои извинения, – сказал он. – Дело в том, что вчера мистер Вэнс заболел. Сразу после вашей с ним встречи. Сегодня утром он приказал мне узнать, удалось ли вам продвинуться.

– Продвинуться? В чем? – осведомился Босх.

– В деле, для которого вас наняли.

Подняв палец, Босх спросил:

– Побудете здесь минутку?

Не дожидаясь ответа, он закрыл дверь, сунул пачку документов под мышку и отправился к обеденному столу, где лежала карточка с телефоном Вэнса. Набрал номер, вернулся к двери и вновь открыл ее, слушая долгие гудки.

– Кому звоните? – спросил Слоун.

– Вашему боссу, – ответил Босх. – Вы предлагаете обсудить его дела. Хочу убедиться, что он не против.

– Он не ответит.

– В таком случае…

Телефон Вэнса, издав длинный писк, переключился в режим автоответчика. Приветственного сообщения не прозвучало.

– Мистер Вэнс, это Гарри Босх. Пожалуйста, перезвоните.

Босх продиктовал номер, коснулся иконки отбоя и вновь обратился к Слоуну:

– Одного понять не могу: с какой стати Вэнс прислал вас сюда, не сказав, на какую работу меня нанял?

– Говорю же, он заболел.

– Ну да. Тогда подождем, пока поправится. Передайте, чтобы он мне позвонил.

Босх прочел на лице Слоуна замешательство. Тот хотел сказать что-то еще. Босх ждал. Наконец Слоун разродился:

– У мистера Вэнса есть причины считать, что телефонный номер на карточке, которую он вам дал, уже небезопасен. Он хочет, чтобы вы отчитывались через меня. Я служу у него телохранителем уже двадцать пять лет.

– Что ж, пусть скажет мне эти слова при личной встрече. Когда выздоровеет, дайте знать, и я прискачу к нему во дворец.

С этими словами Босх громко хлопнул дверью, застав Слоуна врасплох. Тот снова постучал, но Босх уже тихонько открывал боковую дверь, ведущую к площадке для автомобиля. Он выскользнул из дома, так же тихонько открыл дверцу «чероки» и юркнул за руль. Как только завелся двигатель, Босх включил задний ход и стремительно выехал на улицу. У противоположной обочины стоял медно-красный седан. К нему спешил Слоун. Крутанув баранку, Босх сдал направо и рванул в гору мимо Слоуна – тот уже открывал дверцу своей машины. Теперь ему придется заехать на площадку возле дома, чтобы развернуться на узкой улочке. Дело небыстрое, и Босх успеет от него оторваться.

За двадцать пять лет Босх заучил все повороты Вудро-Вильсон-драйв наизусть, так твердо, что мог гонять здесь с закрытыми глазами. Вскоре он увидел знак «Стоп» у Малхолланд-драйв и, не останавливаясь, круто свернул направо – на дорогу, что змеилась вдоль горного хребта до Райтвуд-драйв. Босх то и дело поглядывал в зеркало, но не видел ни Слоуна, ни других преследователей. Еще раз свернув направо, он оказался на Райтвуд-драйв и помчался вниз по северному склону в сторону Студио-Сити. Выехал на бульвар Вентура и оказался в Вэлли.

Через несколько минут «чероки» остановился на обочине бульвара Вайнленд, у жилого комплекса под названием «Горный ветер». Старые обшарпанные корпуса стояли неподалеку от эстакады шоссе 101. Вдоль нее шла двадцатифутовая бетонная глушилка, но Босх подумал, что рев автомобильных моторов все равно гуляет по двухэтажному жилому комплексу не хуже горного ветра.

Что важнее всего, это не был дом престарелых. Абигейл Тернбулл жила в обычном многоквартирнике. Босху оставалось лишь выйти из автомобиля и постучаться к ней в дверь.