Читать книгу Блюз перерождений - Майкл Пур - Страница 5

Что бы ни говорили, мы были созданы не из праха. Мы пришли из воды и, умирая, в нее возвращаемся. Подобно реке, впадающей в море, по желанию или против – роли не играет. Майло очнулся у воды, как приходилось делать едва ли не десять тысяч раз. Точнее, на железнодорожном мосту через сонную темную речку, изобилующую пнями и сомиками.

Разумеется, Смерть была неподалеку (впрочем, она терпеть не могла, когда ее так называли) и сидела нога на ногу, прислонившись к старой железной ферме. Она непременно оказывалась рядом, наблюдая за ним тусклыми, внимательными глазами из-под капюшона длинных черных волос.

В этом не было необходимости. Она могла бы вытянуть его жизнь и предоставить выкручиваться в загробном мире самому. Но не поступила так ни разу. Правда, вселенная могла обойтись часок и без нее. Другие Смерти тем временем делали свое дело, такие же темные, бледные и заботливые.

– Сюзи, – прошептал он.

– Тихо, – сказала она. – Сам знаешь, с разговорами надо повременить. Полежи тихонько пару минут. – Но при этом прикусила волосы, пряча улыбку.

Чтобы собрать дерьмо воедино, оказавшись в ином мире, душе требуется некоторое время. Как бывает, когда просыпаешься и какие-то мгновения фокусируешься, подбирая воспоминания прошлых жизней. Даже если проделывал это множество раз.

Наличие железнодорожного моста и сомовьей речки Майло не удивляло. Как говорится, что на земле, что под, все одно и то же. «Здесь внизу» еда, беседа, приют, воздух и кофе нужны столько же, сколько «там наверху».

Тело Майло было совсем, как «при жизни», только моложе. Из одежды лишь джинсовые шорты. Все, как и должно быть.

Спустя минуту Майло откашлялся и сказал:

– За акулу спасибо.

– Ты ведь знаешь, я не решаю, каким образом это случится, – ответила она. – Все выходит само собой. У вселенной собственный боа.

– Могла бы хоть вытащить меня пораньше… на самом деле, это чертовски больно.

На миг она рассердилась, и в глазах сверкнуло настоящее пламя. Потом взгляд прояснился.

– Цапаешься со мной, – уточнила она.

– Цапаюсь с тобой.

Где-то вдали прогудел паровоз.

Мост был ржавый, давно заброшенный, между стыками ферм росли трава и полевые цветы. Как видно, им не пользовались, но в загробной жизни это не означало, что внезапно не появится мчащийся поезд. Тут все было очень зыбко и имело особенность меняться в любой момент, стоило отвести взгляд. Или не отводить.

Майло спустился в заросли травы у реки, с опаской высматривая змей. Протянул руку помочь Сюзи, и та позволила помочь, что было весьма любезно. Ему хотелось побыть с ней подольше, пока он приходит в себя. Но рассчитывать на это не стоило. Скоро здесь объявятся новые персонажи.

Он оглядел заросли и воду. Пришел в себя минут пять-десять назад, а это означало…

– Пять, – прошептал он. – Четыре, три, два…

– Майло! – прозвенел голос за спиной.

Обернувшись, он увидел двух женщин, осторожно пробирающихся по берегу, переступая через сгнившие ветки, распугивая «Ква!» лягушек и «Плюх!» водяных черепах.

Сюзи театрально вздохнула.

– Пора мне восвояси.

– Сюзи…

– Я не в настроении. Тебе, понятно, невдомек. Но сегодня утром в море Кортеса перевернулся паром. Сто пятьдесят душ одним махом. Знаю, ты думаешь, это всего лишь работа, но…

Майло собрался ответить, но с поднявшим ворох сухой листвы порывом ветра она исчезла.

– Ладно, – и он обернулся к…

– Маайло!

Первая из дуэта, могучая древняя Мать Сыра Земля с широченной Оклахомской улыбкой, кинулась к нему, распахнув объятия.

– Майло, – кудахтала она, стискивая его. – Майло, Майло!

– Мама, – пропыхтел Майло в ее подмышку. (Пусть она и не была его матерью, он всегда называл ее так.)

Вторая женщина, с сигаретой в руке, напоминала чокнутую секретаршу на пенсии, доживающую деньки во Флориде. Ее сопровождал кот.

– Няня, – сказал Майло, протягивая ей руку.

– Ты опоздал, – ответила она дежурной фразой.

Ангелами они не были, равно как и божествами. Майло мог назвать тысячу вещей, которыми они не были, и не сказать наверняка, кем, собственно, являлись.

Нянин кот таращится на него, укоризненно подумал Майло.

– Выглядишь сносно, – заметила Няня. – Сделал на сей раз что-нибудь стоящее?

Из-под Няниной юбки выскочил второй кот и шмыгнул в траву, чтобы кого-то сцапать.

– Шшшш! – вмешалась Мама, замахав своими ручищами. – Разговоры потом. Сперва отведем его домой.

Взявшись за руки, троица отправилась вдоль берега. Через перелески река вывела их на дорогу, по которой они дошли к небольшому городку. Проехали на автобусе, все так же вдоль реки. Миновали сверкающее озеро с плавучими домами.

Первые часы после смерти полагается быть спокойным и задумчивым. Обдумывать, например, плоды своих трудов при жизни или их отсутствие. И твой новый дом будет отражать соответствующие результаты. Если, скажем, ты был Ганди или кем-то вроде, то, вероятно, станешь жить на большой вилле с садом и бассейном. А вот если на обед закусывал чирлидерами, окажешься в халупе позади мусорной свалки.

Сойдя с автобуса, они двигались сквозь переплетение мостов и каналов. И чем дальше уходили, тем грязнее становилось вокруг. Майло, ненавидевший мусор, подобрал упаковку от жареного картофеля. Урны рядом не оказалось, и пришлось нести ее в руках.

Наконец, они остановились перед лабиринтом из многоквартирных строений. Вытоптанный газон усеивали пустые упаковки от жареной картошки и прочий мусор.

– О, нет, – произнес Майло.

Мама отвела глаза.

– Огорчен? – насмешливо поинтересовалась Няня. Вокруг нее крутилось уже пять или шесть котов.

– Я был мудрецом! – возмутился Майло. – Духовным Учителем! Я помогал людям. Жил в ритме с планетой…

– Ты ловил рыбу, – уточнила Няня. – И давал советы. Любому под силу.

Провались оно. Майло бросил пустую упаковку на газон, рядом с грязным носком.

– Ты не слишком многого добился, – сказала Мама, обнимая его за плечи. – Ты прожил девять тысяч девятьсот девяносто четыре жизни. Не говори, что с таким опытом ты не смог бы достичь большего. Только не мой неподражаемый Майло!

– Хватит с ним сюсюкаться, – оборвала Няня. – Вечно ты с ним возишься. Видит бог, ему пора бы хоть что-то сделать.

Майло подмывало показать обеим средний палец, но взамен он позволил провести себя в здание (Пропан Эстейт 2271) и до дверей квартиры на третьем этаже (номер 12). Художники изобразили дверь закрытой, но Мама поднажала, и дверь открылась.

Все как в любой другой квартире. Разнотипная мебель. Освещение из семидесятых.

– Располагайся, – предложила Мама. – Поспи. Еду посмотри в холодильнике. А мы скоро вернемся.

Они с Няней переглянулись, и словно нечто неразличимое проскользнуло между ними.

– Я что-то упустил? – спросил Майло.

Отчего-то каждая отвела взгляд. Внезапно обе показались смущенными и немного грустными.

– Поговорим потом, – сказала Мама. – Отдыхай.

– Ладно, – ответил Майло.

Мама и Няня в сопровождении сотни котов направились к двери.

– Дерьмо кошачье, – заключил он. На сей раз его здорово поимели. На Земле судить о праведности собственной жизни зачастую сложно. Здесь намек был очевиден. Слишком много пляжа, слишком много пива и почти ничего, чтобы изменить мир к лучшему для окружающих, и так далее.

Отлично. Пошли они. Не в последний раз. Он щелкнул выключателем около двери. Свет не загорелся. Попробовал выключатель на кухне. Безрезультатно. Электричество даже не подключено. Проклятие…

Позволяя глазам привыкнуть к полумраку, он медленно прошел по коридору и оказался в спальне. Контуры кровати, рядом столик, часы с приемником…

Воздух задрожал. Образовалось что-то вроде смерча, который закручивался все быстрее, поднимая столб из пыли и сухих листьев. Листья образовали силуэт, и кружение прекратилось. Около ночного столика стояла Сюзи, закутанная в черные волосы, как в мантию, с мерцающими чистым огнем глазами. Обняв его длинными руками, она поцеловала в губы, едва коснувшись, как змея. Он притянул ее ближе, и трепетный поцелуй расцвел.

– Ты хотя бы подождала, пока они уберутся подальше, – сказал Майло. – Они ведь не слепые.

– Думаю, они догадываются, – сказала Сюзи.

– Да, но когда убедятся, а это непременно случится, нам не поздоровится. Это как пить дать.

– Тсссс, – прошипела Сюзи.

И, обвившись вокруг него, потянула на пол. Дешевый ковер, успел заметить он. Останутся пятна от ожогов. Постепенно дневной свет за окнами сгустился в лиловые сумерки. Здесь утро, день, вечер и ночь не всегда следовали в установленном порядке, как в мире живых. Порядок был зачастую иллюзорен. Как и многое другое. Обессиленные и потрепанные, они перебрались в постель. Майло зарылся лицом в ее волосы, вдыхая аромат. Она пахла полночью.

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– Перестань, – ответила она. – Ты даже не вспоминал обо мне, пока трахался там со своими Танями, Эми, Батангами, Ли У и Мариями…

– С этим ничего не поделаешь. Так уж устроена жизнь. Но я скучал по тебе все равно, как скучают о чем-то неосознанном.

– Врунишка. Но ты милый. – Она легонько укусила его шею, оставив две капельки крови. – Кое-что для тебя принесла, – сообщила она.

– Да ну? Класс.

– Помнишь это? – Из гущи волос она достала медный браслет. Покрытый чеканкой, выкрашенный ярь-медянкой, он представлял грубое изображение змеи, кусающей собственный хвост.

– Браслет, – сказал Майло, принимая вещицу. В руке вес и форма показались знакомыми. – Из моей первой жизни, – сказал он.

– И первой смерти, – добавила она. – Помнишь?

Он помнил.