Читать книгу Шёлк лоскутный - Майкл Улин - Страница 5

Фред поднялся к себе в свою комнату, где заканчивался его «строгий постельный режим» с установленным диагнозом «собачий грипп». Этот грипп не считался чем-то особо опасным, однако требовал нестрогой изоляции заболевшего. Собачьим он был назван из-за того, что вызывался только воздействием одновременно пары вирусов, один их которых был гигантским и по сложности был близок к геному рептилий… а второй – такая маленькая добавка – кнопочка / ключик и обеспечивала его вирулентность, т. е. размножение в клетке. Научное название было, конечно, другим типа N9 H65. И правильнее бы его назвать «гриппом ящера». Но… победила дружба – проверенная дружба двух видов человека и собаки. Ну и в честь…

Фред не стал возвращаться, когда услышал звуки вернувшейся сестры, чтобы спросить о впечатлениях от переданного архивного текста, имевшего, судя по оглавлению, отношение к теме диссертации сестры. Ведь он был без такой обязательной разовой повязки на период болезни и общения с Элл. Завтра, после посещения врача, его ожидала встреча со старым другом, и одним из его шести клиентов – физиком по специализации наннотехнология, человеком физически накаченным, плотного телосложения. Его вчерашний звонок был неожиданным и интригующим для Фреда. Когда-то один из общих знакомых в частной беседе говорил о Боцике (такая кликуха велась за ним как сокращённая от «Боцман»). По поводу его головокружительно удачной карьере. Года три назад получившего грант и работавшего где-то в Штатах по особому контракту на научном секретном или даже военном объекте. В голосе Боцика чувствовалась уверенность и непререкаемая энергия власти. Это явно был новый нюанс их отношений.

Строгий постельный режим – это сложенный диван и солидная стопка каких-то документов на письменном столе и постоянно мигающими кнопочками спящего режима экрана-коврика на стене над столом. Справа, на подносе с услужливо вытянутой фигуркой лежала перчатка управления – «Десница» – в обиходе варежка с названием «Дес».

Фред работал дворником в архиве. После сокращения, вот уже нескольких лет назад с неконкретной должности в клубе долго стоял на очереди по трудоустройству, и пришлось принять эту работу с небольшим окладом – 3-месячные курсы ничегонеделания и сочковства и небольшие личные долги (тому же Боцику) подкупили его на согласие с государственной службой в архиве. Причём не просто принять, а участвовать в достаточно сложном конкурсном отборе на эту вакансию. Шансов было ноль, или около этого… на финишном этапе, однако помог случай, странный случай.

Дело было так: – Фред сидел, дожидаясь своей очереди для окончательного собеседования, он не знал ответа на выпавший билет. Сидел уже с ощущением статиста, ожидающего известный итог. В нём боролся лишь искус – уйти, не дожидаясь развития сюжета с неизбежным провалом. Каким-то образом в краевом поле его обзора нарисовался сложенный листик бумаги, воткнутый в щель стола. Как он сразу его не заметил!? Переживая напряжённое ожидание, он вытащил лист, развернул его и посмотрел. На этом листике был напечатан мелким шрифтом… ответ на вопрос его билета! Оглянувшись вокруг, – ничего необычного. Всё из этой ситуации, в которой он до сих пор находился, продолжало своё развитие во времени. Прочитав содержание этой «случайной шпоры», Фред понял – шансы изменились кардинально. Единственное, что его по-прежнему слегка напрягало и порой вводило в состояние задумчивости – это подпись, сделанная на шпоре от руки: «Инох д. Ф. Hi!» Что-то смутно тогда напомнило ему эта надпись, дежа вю!?

Работа была хлопотной – чистка архива от старых документов с истекшим сроком хранения на бумажных носителях, включающее их окончательный пересмотр, копирование при необходимости (прерогатива дворника), как, впрочем, и их уничтожение за ненужностью (или невостребованностью). Работа неуклонно двигалась к завершению, папка № 00а1953р0820 L была открыта на букве «У». УБО Эм уЛИН.

Вчера как жест провидения из этой папки выпал скреплённый прошивкой текст – «Расшифровка и трактовка «манускрипта Войнеца». В котором, кроме массы странных генетических оглавлений о третьем типе клеточных азо-связывающих и фиксирующих органелл, хрониках. Отчетах о попытках восстановления некоторых видов вымерших и внеземных растений. А также растительных химер, типа морских слизней, имеющих генную стадию пригодную для жизни на этой планете и иллюстрированную очень необычными для него рисунками. Имелась глава о внутриутробном развитии человека прошлого и настоящего. В папку текст попал не известным образом, это было «случайное наследство». Листок был водворён назад в нижний ящик стола, в соответствующую папку.

Какие-то странные отчёты в никуда, лирические дневнички с малюнками – это всё пролистывалось десятками страниц не читая. Остановился Фред, пролистнув ещё несколько листов – что-то задержало его, заставило ещё раз вернуться к немногословной страничке-оглавлению «НЕНУЖНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ» в конце располагался дописанный от руки «(?)» – вопросительный знак в скобках. Фред что-то слышал о плеяде ненужных изобретений, типа фонарика работающего от солнечного света без энергетической буферности. Или электронная скрепка для сшивки документов в папке, функция которой в отличие от её металлического аналога включала скорее направленную программу комплектации и дрейфа файлов в другие папки – и только в последнее время это, ранее ненужное изобретение было вполне востребовано! Причина для появления чего-то нового, как правило, являлась следствием новой востребованности, нужности, иногда ещё не сформулированной… иногда эти понятия тесно переплетались, и уже трудно было выделить, что из них первично.

До того, как его позвала Элл, он успел попытаться прочесть и понять одно из таких ненужных изобретений, как Постоянный градиент концентрации вещества в жидкой среде. В качестве прототипа был приведен пример сорбирующей пластины с большим коэффициентом связывания. Процесс длился несколько минут и выливался в простую схему процесса связывания, сорбции вещества и заканчивался на каком-то минимальном уровне, определяемом тем самым коэффициентом связывания-десорбции. Прототип даже не являлся заявкой на изобретение. Предлагаемый способ заключался в использовании «градиентного» компонента – какого-либо субстрата ферментативной реакции. При этом в разных местах помещались иммобилизованные на мембране ферменты для данного субстрата, имеющие разнонаправленность ферментативной реакции или заметные различия в равновесии субстратных соотношений компонентов. Судя по значительно повреждённому временем графику «Time course» градиент сохранялся в течение нескольких недель, а причиной «проблемы долговечности» было падение активности «старения» одного или обоих ферментов.

– В общем, бред какой-то… действительно никому не нужный биохимический градиент. Надо бы ещё запатентовывать к таким изобретениям их полезное использование, – подумал он. – Скажем, если бы это были вещества разного цвета, то можно было хотя бы создать постоянно действующий переливающийся цветами коктейль.

Весьма довольный своим изобретением идеи к изобретению, Фред переложил несколько бумаг с описанием в корзину для уничтожения. Туда же последовали ещё какие-то… изобретения с использованием ДНК-полимеразы – вообще мрак! Не говоря уже о выделенных из личинок и взрослых особей шелкопряда особых классов нуклео-протеиновых модуляторов ДНК-полимераз и их использованию.

Далее следовала страница с надписью «ИЗОБРЕТЕНИЯ». Просто изобретения.

Фред пролистнул, не глядя сразу несколько десятков страниц с описанием изобретений, и выбросил их в корзину. Но природная добросовестность его всё-таки сработала, наконец.

Следующим описанием было что-то типа кольца со ступеньками, а также в виде странно-скрученной ленты Мёбиуса…

– Но где же начало? – Пришлось доставать скомканный пакет, – там действительно скромное начало ещё одного ненужного изобретения с названием Светонакопитель. В нем достаточно подробно перечисляются материалы с учётом их прозрачности и оптической плотности, форма кольца и приёмных щелей, их размерность; а также получение «выстрелов» светопотока типа фотовспышки приложением импульса, меняющего поляризацию внутреннего циклического световода-накопителя… Тоже какой-то странный повторяющийся бредовый объект, похожий, как в старом мульте о том самом знаменитом Властелине колец! Да ещё с выверкой чертежа на бумаге с множеством непонятных ссылок. Это тоже наверняка не представляет интереса ни для Боцика, ни кого-либо ещё. И количество макулатуры в корзине стало ещё больше.

Принцип работы «волшебной палочки» – следовал технический текст, мало соотносимый с интригующим названием этой детской забавы для человека – обывателя. Рисунок продолговатого предмета – «Волшебной палочки» с кнопкой в передней части ручки и микрофоном на толстом конце, в задней её части. Далее следовали описания – компонентов для предметов, выполняющих команды этой самой псевдо-волшебной палочки согласно коду слова (Волшебного слова, или заклинания). Фред представлял в самом общем виде работу телефонов сотовой связи, но детали, описываемые в патенте, были слишком непонятны для неспециалиста. В одном из дополнительных пунктов формулы предлагалась схема аппарата для развития и тренировки дикции в процессе игрового обучения, исправления речи младших школьников. В последнем пункте формулы указывался вариант применения этого принципа в военной технике, но уже с выходом исполнения на уровень спутниковой связи. Множество печатей на заключении рецензентов.

Однако, похоже, эти вероятнее всего ненужные изобретения ещё не закончились. Остатки документа продолжали описание каких-то оптических свойств титановой плёнки, образуемой механическим нанесением на стеклянную поверхность при обычных температурных условиях, а так же и самих стёкол, включающих различные редкие металлы индивидуально и композиционно представленные.

Едем дальше… странные картинки на фоне городского пейзажа. Вместо описания примеров – трюки под номерами с сюжетными описаниями «исчезновений» от наблюдателей, расположенных по вариантам под углом обзора до 30°, 45°, 60° и 120°. В отдельном примере (уже примере!)) – под 75° и 105°.

– Что за градусы? – Театр какой-то!

Нет, название звучит так: – Переносная стереотелевизионная система, экранирующее стереоизображение в полевых условиях. Забавно, но что-то лень вникать

– ага! В конце этого описания есть рецензия… ого! С печатью какого-то военного ведомства! —

Недостатки – эффект не проявляется при наблюдении одним глазом (через прицел автомата, например) и даже при наблюдении обоими глазами, но расположенными на одной вертикальной оси (лежа на боку).

– Ну вот, от снайпера не убежать – подумал почему-то Фред.

Далее следовали какие-то ответы автора с решением через «увеличение частотной передачи и поворота раскадровки на 90° к исходной оси». – Тоже в утиль, хоть и любопытно. Этим занимались профессионалы, да и что тут хранить – на настенном экране – ковре в режиме покоя можно было выставить объёмный грот с кораллами и рыбками, плавающими в глубоком слегка голубоватом пространстве. Правда объёмность была идеальной только при надевании обруча на голову – для подстройки зоны стерео соответственно положению головы наблюдателя. В первых моделях, – это ещё помнил Фред, – обруч нужно было надевать строго относительно лобной части головы… однако в последующем и это неудобство было устранено, просто обруч стал чуть дороже, «дрова» чуть тяжелее, зато одевать его можно было и набекрень и задом-наперёд – всё едино!

Далее следовал Прибор для определения и подбора условий для левитации.

Фред пролистнул текст с формулой изобретения и уже на третьей странице задержался на картинке, напоминавшем средневековый предмет древней астрологии астролябию. Только в ней – ось каждой сферы была оснащена автономным беспроводным плоским моторчиком с отдельным пультом управления ими, а так же какими-то тумблерами, реостатами, расположенными в ряд. Прибор был оснащен также компасом у основания, и в довершение всего этого все эти навороты располагались на весах. Весы почему-то крепились на массивной подставке, и были к тому же прикручены к столу, – это не рационально, подумал Фред, да и компас можно было бы поместить отдельно, не закрепляя его с основой. Заключение было пространно и включало какие-то астрологические схемы с расположением планет, солнца, фаз Луны, суток, а также состав и магнитные характеристики некоторых внутренних деталей начинки внутреннего шара прибора…

– совсем как у «Незнайки на Луне», – с улыбкой вспомнились Фреду милые и всеми любимые детские тексты.

– Едем дальше, – добросовестно просматривая через один – два названия…

Расчёт – обоснование угла поворота оптически активных плёнок в пространстве между поляризующими слоями в создании феноменологии «Изумрудного города»… такое длинное и сложное название – Фред даже не пытался напрячь внимание и перечитать его, несмотря на свою ностальгию к хорошим сказкам детства.

Проект светоскребы и прозрачные стены с различными степенями резкости…

– всё это пропускаем, проходим дальше… таак, вечные дневные светильники, оформленные в виде солнечных часов – а, это тоже… просто вариант, пример исполнения всё тех же светоскрёбов… проходим дальше.

Проект фотодорога полоса дороги, состоящая из сплошного фотоэлемента, с движущимися Э-М (электромагнитными) Авто на магнитной подвеске с опорной – направляющей над поверхностью дорожного полотна, с наводимой сверхпроводимостью,

– Таак… кажется, я об этом уже где-то слышал, проходим дальше. —

Затем следовал какой-то рисунок – индивидуальное строение в форме раковины-катушки для отшельников, на период их уединения от мирской суеты. (См. рисунок 2, фигура 1,2).

Рисунок 2. Спальный домик-улитка. /Набросок Фигура 1 – пустой домик, открытый для входа; Фигура 2 – домик с отдыхающим обитателем.

Домик был центрирован по оси и сам «подстраивался» поворачиванием в зависимости от местонахождения своего обитателя; по достижению ложа поворот осуществлялся в такой степени, когда вход перемещался на 180° и, автоматически закрывался крышкой (лесенкой).

– Следуем дальше. —

В связи с непременно приближаемым жизнедеятельностью человека экологическим кризисом, «удушения планеты углекислотой» из-за общего уменьшения и угнетения растительного покрова и поверхности океанов… проект гребне – (эко) города, иллюстрированный цветной картинкой (См. рисунок 3). С зелёными террасами южных склонов и застеклёнными многоуровневыми провалами с северной (теневой) стороны, с многочисленными спусками между уровнями, оснащёнными дорогами, тротуарами и сплошными стеклянными витринами.

Рисунок 3. Гребнегород./ Юго-восточный (зелёный) ракурс

Выделялся так же огромный колесообразный транспортный люк для автотранспорта, лифты-поезда и многое другое… только слегка задержавшее взгляд дворника.

– Проходим дальше… Ну вот, какие-то цветовые картинки с непонятным названием «Цветовые ритмы и их гештальт-отношения с органолептикой» и далее – хищные цветовые полоски на цветной вклейке, всё перепечатано номерами со ссылками, несколько мешающими их восприятию и, как ни странно, некоторые из них вызывали ощущения вкуса кислость, шершавость кожицы персика, бугристость ежевики…

Эту цветную вставку Фред аккуратно вытащил из папки, ещё раз взглянул, повернул обратной стороной (на обратной стороне была от руки написан номер и название патента), объединил с предыдущей картинкой «астролябии» и засунул во второй ящик своего архива, – потом рассмотреть, вкусить! Там он оставлял что-то из уничтожаемых документов, если это что-то почему-то ему приглянулось. Чтобы как-нибудь пересмотреть не торопясь, и, возможно, показать своей новой знакомой чудненькие вещички из прошлого. У него по этому поводу даже были клиенты, из хорошо знакомых, надёжных людей, например тот же физик Боцик, Гена, муж сестры Энн физиолог растений, сама Энн и достаточно странный типчик Славик, всегда внимательный и настороженный, даже после литра крепкого эля, были и другие.

/См. ниже.

Скелет в шкафу.

Был ещё один т. н. «пользователь» у Фреда. Но о нём Фред никогда не упоминал. Он был физиком-любителем, по кличке Глюк. Глюк проучился 2 года на дневном отделении физфака университета, после чего вообще оставил учёбу. Работал он в том же Архиве, что и Фред, на должности сторожа. Знакомство было не случайным – Фред почти три месяца после своего устройства на работу в Архиве задерживался в своём служебном помещении, пригодном для работы и на компьютере и с огромным массивом бумаг, наследием, скопившимся после пропажи Иноха ден Фоникена и не только.

С предшественником Фреда у Глюка были почти приятельские отношения. До своего исчезновения, после очередного разговора о жизни, увлечениях, Инох ден Фоникен пообещал передать Глюку какой-то текстик, в связи с темой их спонтанной беседы. Прошло достаточно много времени, Глюк несколько раз напоминал об обещании, прямо и с намёками… однако Инох ден Фоникен так и исчез, не выполнив его полностью.

В процессе общения с Фредом, сторож Глюк упомянул эту тему, и, как только «наследник» нашёл папку, при первом же просмотре её содержимого, ему, уже подготовленному, попался тот самый файл, отделённый в бумажный конверт с карандашной пометкой «Для Глюка». Файл включал несколько страничек текста, густо пересыщенных рисунками, графиками, формулами. Фред попытался прочитать и понять этот документ перед тем, как отдать его адресату. Однако тема была сложна для него. Понял он лишь то, что речь шла о некоторых особенностях из области оптики. Тех особенностях, которые обоснованно защищали сторонников закона сохранения энергии и материи.

Вывод был парадоксальным, отсылающим к некоторым аспектам параллельного мира и отягощенного принципом его зеркальности. Что тут могло быть интересного для Глюка?! – Фред не догадывался. Часто наше представление о ближнем зависит от таких никак не связанных вещей, как его имя, кликуха, внешний вид, должность, и т. п. предрассудков. На следующий день он передал файл обрадованному Глюку.

Что там было ещё? – чисто эмоционально он запомнил одну надпись от руки, сделанную вероятно Инохом ден Фоникеном – на предпоследнем рисунке было написано: «Не смотреть, опасно!!!» и стрелочка, указывавшая то самое местоположение экспериментатора, относительно двух огромных зеркал, расположенных своими рабочими гранями под углом чуть меньше 180°. (информация для любопытных – 178°)

Через 3 месяца вакансия сторожа была свободна. Глюк был направлен в столичную психоневрологическую больницу для стационарного лечения. И, насколько это было известно в Архиве, лечение оказалось неэффективным. Ступор обездвиженности снимался только фармакологическими инъекциями. Глюк получил инвалидность и постоянную «прописку» в лечебнице для душевнобольных.

Спустя почти год состояние оставалось очень тяжёлым. Как рассказывала Тая, девушка – ассистент, из отдела обработки документов Архива. Она по поручению коллектива навестила его в лечебнице в честь дня его рождения с подарком от коллектива. Раньше, ещё до этого события, они дружили, и даже два раза ходили в театр. Глюк так и не узнал Таю, и, по-видимому, не понял ни причину её появления, ни назначение подарка. После этого о нём практически окончательно забыли. В Архиве, по меньшей мере. В больнице то же, после его внезапного исчезновения, когда поиск так и не дал результата.

–

В потенциале. Что-то можно было переделать и самому, по-своему, дополнить, улучшить, как он полагал, например. Это слегка противоречит служебной инструкции, но!

Фред прикоснулся к десу и взглянул на часы в мониторе. Приближалось время утилизации и Фред, скомкав всю добросовестно просмотренную документацию папки в корзину утилизации, надев на нос разовую повязку, спустился вниз.

Когда он поднимался с новым пустым контейнером, слышал голоса Элл и Энн, закреплявших повторением фонемные структуры нового синтетического языка, так называемого «третьего языка», вводимого всеми школами страны для грядущего всемирного общения. Скоро старшее поколение ещё больше перестанет понимать молодёжь, подумал Фред, но это проходяще или переходяще. Подходя к своему рабочему креслу, он увидел одинокий, вероятно оброненный листок из выброшенной навсегда папки. Но прежде, чем поднять его и «заложить основу для дальнейшей утилизации в новом контейнере он, прикоснувшись к десу, открыл файл и набрал запись: – № 19530820 – удалить, выскочила автоматически дата, иконка с сообщением о передаче директивы на гиперсервер Архива услужливо появилась и затем исчезла.

Листик – оставшаяся страничка также была из описания какого-то изобретения – скорее из той самой папки ненужных изобретений, подумал Фред. В нем было описание части примера № 3 патента с выделением нуклеофермента из личинок тутового шелкопряда, Bombix mori. Этот фермент, а вернее комплекс ферментов, структурно и функционально связанных между собой, выделялся таким образом, чтобы его активность была достаточна и применима для восстановительного синтеза генов хозяина при вирусной инфекции. В пояснительном абзаце было расписано об эволюционном аспекте самоочистки генома шелкопряда от носителей вирусных и других ген-атакующих агентов. Ссылки и некоторые термины в тексте, на второй стороне листа, были совсем непонятны дворнику Фреду, потому он так и не смог более тщательно изучить этот потерянный листок. Да и потеря эта если и была, то не для него, может только для Славика. Ведь именно Славику он передал копии текстов по генетическим экспериментам с вирусами… в том числе использующие некие ферменты. На обратной стороне, на полях, был от руки записан какой-то номер заявки и название: – Способ восстановления геномов вымерших видов из материала вирусных частиц ископаемых остатков и их воспроизведение.

– Да, какой только чепухой не занимался этот странный типчик УБО Эм уЛИН. —

Сложив слегка пожелтевший лист в виде самолётика, плавным движением руки Фред отправил его в контейнер. Если бы не поддерживаемая руководством легенда-слава о нём самом, его добросовестности в работе, он бы всерьёз подумал о приобретении автоматического утилизатора. И главная сложность, отнюдь не физическое уничтожение документов, а правдоподобное перечисление части содержащихся в них тем, вопросов, технического состояния документов. Самолётик, сделав вираж, пролетел мимо контейнера. Однако шансов не было – после третьей попытки его летательные поверхности были безвозвратно насильственно изменены и предпоследний листик наследия УБО Эм уЛИН’а в виде скомканного бумажного «снежка» оказалось на дне пустого, голодного контейнера для мусора.

– Странное совпадение, опять эти шелкопряды! – Привычно мотнул головой Фред.

Снизу раздался едва различимый звук осторожно открывающейся форточки окна.

– Интересно, прочитала ли Энн переданную им на прошлой неделе сшивку из этой же странной папки, и нашла ли что-то интересное для себя и, главное, – для своей работы. Надо будет спросить об этом завтра и т. о. сэкономить на своих профессиональных затратах – получив такое резюме от сестрицы, не напрягаясь для этого самому.

Пора расслабиться. – Фред включил музыкальную программу. Клип сменил мирную картинку подводного мира, датчики не только вываливали стереоизображение дымовой завесы, но и слабый аромат то ли опиума, то ли прополиса – имитирующего действо экранного образа.

* * *

Близился «час Х».

Она не просто ждала грядущего момента. Двойной слой стекла – серьёзная преграда для сигнала. – Шестой сегмент усиков беззвучно сканировал ближнее пространство; щель около двери и вполне приемлемый проход – скважина для ключа. Но дальше следовало несколько зон, в том числе и наверх, всего 4 возможных прохода… Однако для прохождения исходящего сигнала препятствия были значительны с потерей более половины его информативности. – Нужно было либо выбираться наружу, либо… изменять, раскрывать пространство.

7 мкл – микроскопическая капелька клеточных метаболитов, мускус, сложные эфиры, включающие сложные эфиры изо-бутанола и маргариновой кислоты появилась на кончиках трубчатых волосков третьего сегмента брюшка, и невидимое облачко тяжёлого, спёртого запаха заполнило комнату.

* * *

Как-то стало душно. Энн, рассказывавшая сказку дочери, уже практически заснувшей, осторожно привстала и приоткрыла форточку. «Небольшое проветривание улучшает ваш сон» вспомнилась рекламная табличка в коридоре корпуса роддома, где приходилось в последнее время так часто сверхурочно работать Энн.

После вынужденного возвращения Гены за забытым документом возможность «присоседить» Элл в группу, отъезжающую на оздоровление, была утеряна. Супруг отправился в рейс месяца на четыре, минимум. Хорошо ещё, что удалось договориться с группой в соседнем детсаду с гипо-аллергенной диетой.

Элл повернулась на бочок – ровное глубокое дыхание.

– Моя девочка уже спит! —

Под подоконником, на игрушечной кроватке лежал пустой кокон.

– Надо убрать, – подумала Энн, – наконец-то это стало постепенно уходить – сначала опустел кокон… а убрать его, – возможно Элл и не вспомнит о нём, не попадись он на глаза.

Смятый кокон вылетел в щель приоткрытой форточки. Оставив включенным ночник, Энн вышла из детской, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– Надо бы не забыть закрыть форточку минут через 20 – сказала себе про себя она.

* * *

Планета стремительно приближалась, разворачивалась к невидимому вектору связи, – осталось всего 0,05° (или 12 секунд).

– Сначала Она повернулась… тело приняло горизонтальное положение, головой к открытой форточке. Три пары белых мохнатых лапок расположились симметрично.

10 секунд – Верхняя пара крыльев приподнялась;

8 секунд – Голова повернулась по горизонтальной оси. Левый ус дотронулся до вертикальной виниловой поверхности оконной рамы и тут же отстранился на долю миллиметра от зоны прикосновения.

6 секунд – Хоботок слегка разжал свою плотную α-спираль.

5 секунд – Толстое пушистое брюшко слегка приподнялось – совсем как при позе угрозы у пчёл.

3 секунды – Нижняя пара крыльев подтянулась под пару вверху.

1 секунда – Голубое свечение мягко мигнуло – все щетинки на её теле на этот миг поднялись перпендикулярами.

0 секунд – Сложный, многомерный звук с диапазоном узких частот от инфра-частот до ультра-, звучавших практически неслышно для уха пришельцев 2 секунды с меняющимся рисунком частот и их амплитуд.

* * *

55 секунд. ТУТ 20081953-й напряжённо, вот уже почти минуту застыл в позе приёма, также повернув горизонтально корпус, когда волна вибрации оживила в резонансе его роскошные белые усы – антенны. Это был Её зов! И это было действительно далеко! Очень далеко! Целых 250 длин нити кокона. Такое расстояние требовало, по меньшей мере, хорошего попутного ветра. Звуковой рисунок терялся процентов на 90 в своей информативности и ≥ 99,9 % по своей средней интенсивности. Но ТУТ имел тот самый эволюционно достигнутый сверхчувствительный аппарат. Он уже чувствовал её размер, возраст и… погоду в пространстве между ними. На расстоянии около 25 длин нитей коконов от него, инициированная Её сигналом, туча начинала необратимое каплеобразование[5]. Первые дождинки уже неслись к земле. За длительный путь эволюции были найдены и «закреплены» успехом частоты «очищающие» путь от возможной метео-случайности. / Завтра кто-то опять заметит, что метеопрогноз оказался неточным.

* * *

Элл открыла глаза. Сновидение после сладкой дрёмы внезапно прервалось. Видение полёта, мелькание огней сменилось на ровный полусвет ночника в её детской комнатке. Со свежим воздухом замедлился ритм дыхания и тем самым углубился покой. Снова закрыв веки, Элл продолжила своё внутреннее путешествие в чудных красочных блаженных волнах детского сна.

* * *

Чтобы поменять направление ветра требовалось много времени. Иногда сутки и более. Но это было под силу даже одному Туту. Вернее именно одному! Трудности появились бы только, если бы в интересном пространстве оказались другие участники и соответствующие настройки с другими векторами. Но этой помехи на этот раз похоже не было.

По завершению сигнала крылья вернулись в исходное положение. Перебирая мелкими шажками, Она переместилась на наружную поверхность окна. Была ночь. Где-то далеко, на западе блеснула слабой вспышкой далёкая молния. Но здесь небо было ясным, вечные звёзды по-прежнему загадочно переливались. Есть желание, есть интуитивные знания, есть какая-то информация. – Был слабый, но отчётливый ответ откуда-то с Запада. Яркая звезда пронеслась по звёздному небу и исчезла навсегда, оставив след надежды в фасетчатом глазе шелкопряда.

Внизу, под окном болтался на ветке сирени помятый кокон, зацепившийся распущенной шелковой нитью. Несколько мг растворимого белка – пептидов в зоне отверстия, образованного ферментами слюнных желез созревшей куколки ожидали Инн.

Последняя ссобойка перед дорогой в настоящую жизнь[6]. Инн вспорхнула с оконной рамы – крылья мягко и согласованно работали в дозвуковом режиме колебаний, нависла над своим коконом, – хоботок быстро и умело собрал последние микро-капли и уже секунды через три она, оторвавшись от своих временных пристанищ, поднялась над зданием. Ей повезло. Ничего не изменилось и всего на расстоянии полу-нити кокона от Неё росло то самое привлекательное «древо жизни Тутов» – шелковица чёрная. В этих северных широтах шелковица белая, как более нежная и теплолюбивая, была ещё большей редкостью. Полёт прошёл почти без помех. Летучая мышь перепугано шарахнулась от полученного эха с психической травмой до самого утра. Самки (♀) Тута – плохие летуны, значительно хуже, чем самцы (♂). Причина этого банальна – запас яиц значительно отяжеляющий её брюшко. Днём ласточки и стрижи губят их, не успевая отлететь или избежать столкновения из-за своей большой скорости полёта. Поэтому они выбирают ночные полёты. Летучие мыши не опасны для Тутов, это закреплено и уже несколько тысячелетий наследуется. Самый страшный враг – сумеречный охотник козодой. Но в этих широтах его практически нет.

Древо было великолепно – высокое, без следов обрезки и других повреждений – вполне достаточное для вскармливания и развития всей отложенной грены одной самки.

Инн сразу заняла лучшее место на стволе – чуть выше середины кроны. До момента следующего вектора связи, «часа Х», оставалось время. Она расположилась на западной стороне ствола, со стороны ветра, приняла строго вертикальное положение и стала ждать. Начало светать. Здесь Она будет ждать. Свою судьбу. Неизбежность. Определённость. Его.