Читать книгу Отступление на Марс - Майлз Джон Брейер - Страница 14

Когда Ричард вернулся к своей повседневной обыденности. Доктор Грант возобновил активное руководство своей лабораторией в большом городе. Естественно, общественность ждала его возвращения – с чувством надежды, что либо формула витасала будет раскрыта, либо будет заключено какое-то соглашение о его производстве для широкого использования медиками. Однако недели растянулись на месяцы, а его планы так и не были раскрыты, пока общественное нетерпение, вдохновленное, возможно, желанием земного бессмертия, не возросло до такой степени, что добровольная делегация деловых людей и профессионалов во главе с судьей, который председательствовал на разбирательстве "хабеас корпус", пришли к доктору Гранту, умоляя его раскрыть секрет своего открытия. Но их ходатайство было отклонено врачом, который сказал:

– Сделать это было бы большим бедствием, чем сама смерть. Возрождение Ричарда Эймса можно приветствовать как триумф науки, но повторение подобного стало бы социальным экспериментом, чреватым экономической и моральной катастрофой. Смерть – это Божье средство против монополии. По крайней мере, раз в каждое поколение вся собственность должна переходить из рук в руки. Это предусмотренная природой защита от увековечения обширных владений и создания условий, которые привели бы к социальному рабству. Богатство Джона Рокфеллер или Генри Форда, например, могут вдохновлять гений, бережливость и трудолюбие нынешнего и последующих поколений и, таким образом, приносить пользу обществу, потому что краткость жизни представляет собой естественное ограничение на злоупотребление ею, но самоуспокоение с помощью искусственного процесса возрождения превратило бы их огромную экономическую мощь в социальную угроза, которая в конечном итоге разрушит общество.

– Но моральные аспекты возрождения являются самыми серьезными, – добавил он, – потому что смерть всегда была величайшим сдерживающим фактором для зла и величайшим стимулом для добра. Краткость человеческой жизни, которая является всего лишь еще одним выражением неизбежности смерти, лежит в основе человеколюбия – всех эмоций сочувствия, любви и милосердия. Мы прощаем и добиваемся прощения, потому что смерть неизбежна, и мы не хотим встречать вечность с осознанием того, что причинили зло ближнему, если только мы не исправили причиненный вред.

– Уберите смерть, и ненависть стала бы вечной – эгоистичные и неблагородные черты жестокости стали бы господствовать. Эра насилия, беспрецедентная в мировой истории, наступила бы сразу, если бы процесс возрождения был передан в руки народа, чьи жестокие порывы сдерживаются только страхом смерти. Мир не готов к такому открытию, ибо оно ввергло бы общество в утонченный материализм, более жестокий, чем обычаи дикарей. Смерть – это божественное предопределение, поэтому не обязательно, чтобы смертный человек цеплялся за Древо Жизни, чтобы жить вечно.

– Одного раза достаточно!

1927 год