Читать книгу Вердана. Книга 3 - Майя Игоревна Малиновская - Страница 4

Корабль с тремя молодыми пассажирами прибыл в обозначенный заранее космобазу на границе Солнечной системы

Спасательный крейсер Галактиса мог принять корабль Эл на борт. Капитану Торну была необходима небольшая заминка, чтобы закончить последние приготовления к встрече и дать возможность троим новым членам экипажа осмотреться и оценить масштабы. Он хотел увидеть молодых землян со стороны вне его корабля.

Космический город, который представляла собой эта база был одним из самых красивых по мнению капитана Торна.

Он настроил переданное Геликсом изображение. Капитан хотел увидеть, как трое новичков пройдут через незнакомую им космобазу к месту встречи. Пара молодых людей еще не имела опыта длительных контактов с другими видами разума. Они знали иные формы жизни по атласам и коротким справкам, могли повести себя своеобразно. Другое дело Эл, она вообще исключение по мнению экспертов на его корабле, хотя не знает об этом. Торну важно было увидеть, как они будут реагировать. Прошло приличное количество времени, они жили в другой эпохе, поэтому свежее впечатление о них можно было составиться только при личном контакте. Его интересовала Эл, но она сильно привязана к эти двоим молодым землянам. Один из них по данным наблюдения особенно близок ей. Это было приятным обстоятельством для Торна. Эл порывиста, личные связи удержат ее от бездумного риска.

Он был лично знаком с одной лишь Эл, имел некоторое представление о том человеке, которого они называли Димоном или Димкой, как выяснилось в последствии, его настоящее имя было Дмитрий Королев. Третий из этой компании, Алик Славин, вызывал у капитана сомнения. О нем было известно, только то, что Эл считает его близким человеком.

Эл оставили звание капитана. Он имела право создать свой экипаж, на это она, очевидно, рассчитывает. Команда из пяти молодых землян отлично подходила для ее экипажа. Четверо кандидатов у Эл уже есть. Торну предстояло объяснить девушке, что ее земное звание тут не имеет силы, его оставили номинльным. Она будет разочарована, потому что, капитанствовать ей не придется.

Он наблюдал, как они уверенно шагают через перекидной мост, отделяющий пирс с их кораблем от улиц полиса. Еще немного, и они вольются в общий поток жителей и гостей.

Геликс потрудился над костюмами. Они смотрелись солидно. Они вели себя естественно, не махали руками, сдержано реагировали, когда мимо проплывало, проходило, двигалось то, что им незнакомо. Они шли пешком, не взяли транспорт, решили прогуляться. Расстояние приличное, они не торопились. Жесткая дисциплина Космофлота стушевалась за эти годы или Эл решила осмотреться. Ее стремление все изучать было ее отличительным качеством, столь необходимым в будущей работе.

По долгу службы Торн последнее время работал со многими бывшими соотечественниками. Общение с землянами было по большей мере неприятным. Зачатую в обсуждении общей проблемы они начинали торговаться, Торну это не нравилось.

Сейчас, к примеру, на его борту разместилась историко-археологическая группа, командир которой была женщиной. Они не могли договориться чуть ли не по каждому пункту будущей совместной работы. Такое положение не способствовало успеху будущей операции. Земляне согласились, что исследования будут проходить параллельно и Торн подумал об Эл. У Галактиса была мягкая политика в отношении разведки и исследований культур, не вышедших в космос, земляне же были поголовно убеждены, что с другими цивилизациями нужно вступать в контакт.

Разрешение взять Эл в экипаж в качестве спасателя в таких обстоятельствах Торн счел удачей. С ней тоже придется договариваться, Торн надеялся, что она окажется более гибкой в вопросах контактов.

Параллельно с размышлениями Торн слушал беседу гуляющих новичков. Они увлеченно спорили о перемещении Геликса в пространстве, о телепортации, о скачках во времени, о временных петлях, о встрече на Земле с друзьями. Никаких разговоров о будущем. Они словно не видели необычную архитектуру и местных обитателей.

Только Торн успел так подумать, Эл остановилась на верхней точке переходного моста. Она остановилась.

– Смотрите, какая красота, – сказала она, – город в космосе.

– Необычно, – подтвердил Алик. У него был певучий голос и говорил он мягко. – Словно сон. Если что-то прекрасно, то прекрасно при любом зрении. Интересно, эти купола на самом деле купола или мы их такими видим?

– Вот познакомимся с местным населением и узнаем, – среагировал Димон. – У меня из головы Ольгин вопрос не выходит. Запал, крутится, крутится. На долго ли мы тут?

– Знаете, о чем я однажды подумала еще там, в двадцатом? Что, по сути, меняется в нашем отношении к жизни оттого, что мы куда-то перемещаемся? – спросила Эл.

– Ну не скажи, – возразил Алик. – Разница большая. Возможности другие. Мы видим больше, знаем больше, учимся быстрее. Наше сознание становиться шире. Мы видим то, что не видят другие. А почему ты спросила?

– Просто так, – ответила Эл.

– Я еще не задумывался над этим. Только сейчас стал понимать, где мы, – заговорил Димка. – Это не сон. А ты верно спросила. Я понял. Зачем все это? Верно? Извечное – почему так, а не иначе?

– Верно, – согласилась Эл.

– Так голову сломать недолго, – сказал Алик. – Если я думал бы все время: почему и как, – без головы бы остался или я сам, или один из вас. Тут либо размышлять, либо действовать. А потом видно будет. Я делаю то, что решил, а время потом покажет, кому больше вреда или пользы от этого.

Они, наконец, миновали мост. Геликс сообщал эл по связи маршрут, она то и дело указывала направление. Теперь Торн точно знал, кто из тройки – Эл.

– Я не согласен, – продолжил разговор Димон. – Надо думать, что делаешь, а то можно такого наворотить. Помните, как в Индии мне подарили перстень, я его на пальце стал носить, а назначения не знал. Только от этого никакой уже конспирации не было. Идешь, а на тебя все пальцем показывают. Выходило, что я – духовное лицо.

– То, как тебя называли, переводилось как «хранитель», – пояснила Эл, а пальцем на тебя показывали, когда ты один ходил, без нас.

– Ну и пример ты придумал, – засмеялся Алик. – Я о другом говорил.

– Я тоже об этом, только, с другой стороны. Важно знать, где ты находишься и куда дальше идти, – стал возражать Димка.

– Так не бывает, чтобы было точно известно, – спорил Алик. – Мы сейчас куда идем? Что из этого выйдет? Никто не знает.

– Мы не знаем, но те, кто позвали нас, знают. Перестаньте. Не надо спорить. Я говорила о другом. В чем здесь смысл? – вмешалась Эл.

– Тогда почему ты согласилась вернуться? Здесь в чем смысл? – спросил у Эл Алик.

– Я хочу разобраться в себе, – сказала Эл.

– Извечное «познай себя», – заключил Димка. – А знаете, почему я пошел? Не только из-за тебя Эл. Меня сюда тянуло, словно я здесь не сделал важное дело.

– Я тоже, – кивнул Алик. – Мы еще дома решили этот вопрос, пока ты была в Крыму. Мы тебе не стали говорить, думали – обидишься. Мы хотели вернуться сюда не потому, что ты уходишь. Дело и в нас самих. Наше место – здесь.

– Я больше скажу: вы сюда хотели больше, чем я, только вежливо молчали. Я думала, что и года не пройдет, как вы попроситесь обратно. Начинается очень важное время, ребята. Поздравляю нас – мы выросли. Считайте, что это наше первое нормальное взросло назначение. И сразу Галактис.

– А Уэст? – спросил Алик.

– Уэст? – переспросила она. – А кто из нас понимал, что там происходило на самом деле? Мы пытались выжить.

– Про тебя я бы так не сказал, – вставил заключение Димка. Он увидел, как Эл насторожилась. – Ладно, забудь.

– На Уэст я впервые поняла, что я не человек, – вдруг сказала Эл.

– Опять ты за свое, – вздохнул Алик. – Подумаешь. Ну, происходит с тобой что—то непонятное. Может быть, все люди так могут, но только не попадали в такие истории, как ты. А Лондер? Я же знаю, у него тоже были аномалии.

Алик едва себя не привел в пример, вовремя опомнился. Эл не заметила заминки, стала говорить:

– У него были мутации, которые, кстати сказать, описаны земной медициной, имеют научное обоснование, а у меня что-то другое.

– Напоминаю: ты можешь выяснить все это здесь, – сказал Димка. – Для того и явилась. Только не увлекайся очень, ты сюда, кажется, работать прилетела. Алик прав, не поднимай панику.

– Когда это я паниковала? – спросила Эл. – Ну-ка, напомни.

Тут Эл остановилась и встала напротив молодых людей.

– Иногда бывает, – сказал Димка.

– Например? – резко спросила Эл.

– Да только что. Что будет? Что будет? Кто я? – подначивал Димка.

– Да так и есть, капитан, – поддержал его Алик.

Они кажется ссорились. Эл не должна была вообще заводить этот разговор. Торн рассудил, что она не осторожна. Что это? Попытка найти у них защиту? Не вышло.

– Вы что, поросята, сговорились? – спросила она. – Я паникую?!

Она вдруг взяла и стукнула их шлемы друг об друга.

– Вот вам за это! – заявила она.

– Ну, Эл, я тебе это припомню, – сказал Алик. – Мы в гостях, а то бы я задал тебе трепку.

– Ха! – воскликнула Эл.

– Двоих ты не одолеешь. Спорим?! – вмешался Димка.

Торн рассмеялся. Давно он не наблюдал и не слышал ничего подобного. Они вели себя как дети: спорили, шутили, цепляли друг друга. Он стал забывать, что среди людей такая форма общения считается нормой, он мыслил как капитан и ждал от Эл поступков капитана. Для нее молодые люди – прежде всего, друзья, а подчиненные в последнюю очередь. Авторитет Эл в этой тройке не был обеспечен ее званием. Они называли ее капитаном вместо прозвища, из уважения. Они ведут себя вольно, словно были здесь вчера. Интересно, чем они занимались в своем времени? Что помогло им сохранить спокойствие среди произошедших перемен? Как ему, будущему капитану и наставнику Эл, вести себя?

Торн почувствовал, что ему нужен совет. Он оставил наблюдение за молодыми людьми, препоручил их помощнику.

Капитан отправился на борт своего крейсера, где среди его экипажа был тот, чьими советами он не пренебрегал. Это был Зента. Он носил имя своей планеты, его цивилизация исчезла более ста двадцати земных лет назад.

После переселения с Земли в колонию и бегства из нее в Галактис, Торн занял место рядового спасателя и прошел путь до капитана. Зента достался ему от прежнего капитана крейсера в качестве вечного пассажира. Как позже понял Торн, Зенте не нравилось, что его спасли. Его нашли умирающего, почти единственного среди населения планеты и, конечно, не смогли узнать лично – хочет он жить или нет. Торн всегда признавал это ошибкой, а Зента в свою очередь ненавидел тех, кто его спас. К счастью Торн был не из их числа. Зента категорически отказался поселиться, где бы то ни было, и заявил, что он умрет на этом корабле. Не умер, поселился навечно. Он обладал могучей силой, страшной для восприятия землянина внешностью и скверным нравом. Он был жесток с теми, кто не нравился ему.

Когда восемнадцать лет назад Торн стал капитаном судна, ему потребовалось несколько лет, чтобы привыкнуть к нраву вечного пассажира. По долгу службы он должен был общаться с Зентой время от времени. На борту все были заняты делом, о Зенте просто забыли со временем. Торн вынужден был общаться с ним. Спасателем Зента быть не собирался. Торн позволил себе вольность и поторговался с ним на счет работы или помощи экипажу, за что получил серьезный ожог. Угроза того, что Зенту выкинут за борт, не произвела на него никакого впечатления, он заявил, что раз его уже спасли, то и убить не посмеют. Все сказанное он сопроводил едкими выражениями. Однако, скандал возымел действие на пассажира, и Зента однажды предупредил Торна об опасности. С годами Торн сделал невозможное – Зента из пассажира стал чем—то вроде советника на борту, а Торн понял, что перед ним не агрессивный монстр, а мудрое, великое существо, последний с планеты Зента – одинокий и несчастный.

Торн сильно удивился, когда Зента спросил однажды:

– Что это за беловолосый звереныш, которого ты приволок на борт?

Произошло это в тот первый раз, когда Эл после схватки с пиратами, появилась на борту крейсера Торна. Тут было чему удивиться. Зента вопросов не задавал. Никогда раньше. Торну потребовалось время, чтобы понять, о ком идет речь. Эл в сознании Торна не ассоциировалась со «зверенышем». Зенту, вообще—то, мало интересовали происшествия на борту. Торн подумал, что монстр говорит о ком—то другом.

Зента уточнил, спроецировал образ. Торн сказал Зенте, что это человек с его планеты, только другого пола. Торн не закончил фразу, Зента оборвал его:

– Мне это не интересно. Звереныш на тебя совсем не похож. Убери его с борта, а то он натворит тебе несчастий.

Через сутки Эл взорвала исследовательскую камеру, при попытке изучить ее аномальное тело. Зента оказался прав. Это была потеря ценного медицинского аппарата, а сама Эл заподозрила дурное и пришла в ярость. После этого случая Торн заинтересовался позицией Зенты, пытался еще несколько раз завести разговор об Эл, только Зента игнорировал его попытки.

Сейчас Торн в очередной раз собирался спросить Зенту о ней. Капитан оказался в апартаментах Зенты и громко испросил аудиенции. Вечный гость вырос перед ним по своему обыкновению. Торн сделал очень длинную паузу – ритуал вежливости, как обычно.

– Пришел просить совета, – буркнул Зента, он отлично говорил на всех языках корабля. Сейчас он, кажется, был в добром расположении духа.

– Да, – сказал Торн. – Она здесь.

– Она, – повторил Зента.

– Мне действительно нужен совет. Но сначала вопрос, – осторожно сказал Торн.

– Так вопрос или совет? – Зента выказал недовольство.

– Я хочу отправить ее на Фаэтон, вместо всех тех, что были отобраны раньше. Я сомневаюсь, и она еще не знает. Я хочу, чтобы вы встретились. Ты можешь ей помочь?

– Ничего не выйдет. Не собираюсь с ней иметь дел.

– Почему? Только взгляни на нее. Я не прошу тебя встречаться лично.

– Ты слишком много думаешь. Ты всегда приходишь, когда тебе нужно. Ты ведешь только те разговоры, которые тебе нравятся. Совет я тебе дам. Тебе она нужна. Как бы ты не поступил – ничего не изменится в твоей судьбе. Но ты изменишь ее и будешь за это отвечать.

– Если я думаю неверно, если наши аналитики ошиблись, она погибнет. Только взгляни на нее.

– Мне все равно, умрет кто-то или нет.

– Она не все, – настаивал Торн. – Она выжила в двух катастрофах.

– Каждый умирает в свой срок.

– Взгляни на нее.

– Ты мне надоел, – заявил Зента. – Ты потревожил меня. Иди.

Торн ушел. Больше он ничего не мог сделать. Зента сказал: «нет».

***

– Торн! Капитан Торн! – Эл приветствовала его по-земному, жестом принятом в Космофлоте, а потом широко улыбнулась.

Молодые люди приветствовали его скованно, со смущением. Все трое стояли в ряд. Эл без шлема была чуть ниже товарищей, но шапка ее волос слегка скрадывала разницу в росте.

– Вас не затруднит провести эту встречу стоя? – спросил Торн.

– Нисколько, – ответила Эл.

– Тогда встаньте в белую зону зала, там будет легче дышать.

Торн указал им направление куда идти, они безропотно повиновались.

– Вам понравилось путешествие сюда? – спросил Торн. – Не обязательно отвечать только Эл. Пока, вы равноправные гости.

Алик набрался смелости и ответил первым.

– От Земли сюда мы переместились слишком быстро, а прогулка по городу была увлекательной, – Алик сказал и вежливо поклонился.

– Город в космосе – это очень красиво, – добавил Димон.

Эл кивнула.

– Этикет соблюден, – Торн улыбнулся. – Я полагаю, вас волнует истинная цель вашего путешествия. Не буду скрывать, я испытывал волнение и тревогу по поводу этой встречи. Я хотел бы не обмануть ваших надежд, жду от вас того же. Приношу свои извинения заранее, если у вас возникнут неудобства. Вам придется осваиваться на ходу, у нас не принята форма обучения к которой вы привыкли на Земле. Мы остановились в этом порту, чтобы забрать грузы и встретить вас. Прогулка перед отлетом была единственным развлечением. Скоро я отдам приказ, и мы покинем порт. Вы приняты на службу. Ваше прибытие я расцениваю, как согласие. Я поручу вас своим помощникам, каждого в отдельности, скоро мы вновь увидимся для новой беседы.

– А как же Геликс? – спросила Эл.

Торн снова улыбнулся. Эл беспокоилась за корабль.

– Вам двоим предстоит совместная работа. Для него выделен отдельный пирс. Тебя, Эл, и его будут готовить к заданию. Вы будете много работать вместе. О Димоне и Алике мы поговорим позднее. Осваивайтесь самостоятельно. Я разрешаю вам посещать любые части корабля. Смотрите знаки на стенах, гуманоидам не везде можно ходить. Димону уже известно такое правило. Это не запрет, среда в некоторых отсеках губительна для землян. Я прошу вас вести себя естественно, правила вы узнаете постепенно. Новички у нас – лучшие гости. Помните – здесь сосуществуют разные формы жизни, если не знаете, как поступить – не вступайте в контакт совсем. Вас не сочтут невежливыми или глупыми. Желаю вам новых знакомств и открытий.

Рядом с ними появились трое гуманоидов, все разные. Низенький остановился напротив Эл, самый высокий достался Алику, а средний, с проникновенными синими глазами, занял место рядом с Дмитрием.

– Я вас оставляю, – поклонился Торн.

Он стал уходить, складки его просторной официальной одежды зашуршали в такт шагам. Его проводили вежливым поклоном.

Димкин напарник назвался Миу. Выговорить «Димон» или «Дмитрий» он не мог. Для него Димка стал просто Дим. Миу и Дим двинулись в одном направлении. Эл и ее сопровождающий – в другую. Гуманоид по имени Фиона увела Алика.

– Я знаю, вы навигатор, – сказала Фиона. – Вам интересно будет увидеть, как корабль уйдет от порта?

– Конечно, – кивнул Алик.

Он осторожно осматривал Фиону. У нее были и почти человеческие глаза, и туловище, и руки, и ноги, тело походило на человеческое. Алик решил, что их специально поручили именно гуманоидам. Близкий вид и схожий менталитет.

– Вам интересна я? – спросила Фиона.

– Да, – ответил Алик.

– Я с планеты Анцип, как называет нас ваша раса. Мы тоже недавно открыли космос и тоже воевали с Галактисом, более упорно, чем вы. Мы двуполые существа, но женщины у нас отличаются от мужчин. Я женщина. Мне приятно было увидеть Эл. Я хотела бы сопровождать ее, не обижайтесь, но, когда увидела, что вы похожи, поняла, что значения это не имеет.

Фиона шагала рядом. Она на две головы была выше Алика и поэтому склонялась к нему, когда говорила.

– Вы хорошо говорите, – сказал Алик.

– Я специально училась. Я зык Земли не трудный. Я стараюсь говорить правильно.

– Я хотел бы выучить ваш язык.

– Мы общаемся образами, – Фиона очертила крупным пальцем контур в воздухе. – А речевой аппарат мы используем, чтобы создавать звуки, которые земляне называют музыкой. Мы стоим на такой стадии развития, когда речь утрачивается.

Алик вспомнил об Игоре с его музыкальными способностями.

– Я могу попробовать общаться как вы? – спросил Алик.

– Вы уверены, что получится? – усомнилась Фиона. – Нужно очень точно представлять объекты.

– Можно начать с простого, – сказал Алик. – Вот, например.

Он закрыл глаза и представил Фиону. Как только видел ее.

– Я так выгляжу? – спросила Фиона.

– Не получилось? – спросил Алик.

– Главное, что вы поняли принцип, – успокоила его Фиона. – Наша раса называет землян «дети Вселенной». Вы молоды и хорошо учитесь. Потребуется много труда, чтобы освоить наш язык. Лучше поберечь силы для той работы, которую вам поручат. На корабле есть множество доступных нам форм общения. Здесь не учат специально, как принято на Земле. Здесь каждый учится сам, ему лишь дают совет и подсказывают, что нужно и что не нужно делать. Обучение длится всю жизнь.

– Дети Вселенной, – повторил Алик, словно не слушал вторую половину объяснения. – Красиво. Когда мы отчаливаем?

Фиона снисходительно склонила голову.

– Я слушал внимательно, – пояснил Алик, – только чему я буду учиться?

– Вы хотите быть спасателем? – спросила Фиона.

– Я хочу помогать. Пока. Не уверен, что сейчас я способен кого-то спасти.

Фиона приложила палец ко рту без губ, скопировала земной жест задумчивости. Алик усилием воли не улыбнулся.

– Люди иначе понимают, что значит понятие «спасать». Сначала я советую вам разобраться, что такое спасатель в нашем понимании.

– Спасибо. Вот вы и дали мне первый совет, – Алик не смог сдержать улыбку.

Фиона смотрела на него как—то странно. Ее глаза изменились.

– Я сделал что-то не так? – спросил Алик.

– Вы все время беседы беспокоитесь о капитане Эл. Полагаете, здесь ей что—то угрожает? В чем причина беспокойства? – спросила Фиона.

– Как вы узнали? – спросил Алик, а потом поднял руку, чтобы она не отвечала. – Впрочем, я догадался. Люди иногда волнуются друг за друга, это нормально. Капитан Эл близкий мне человек. Я часто думаю о ней, когда ее нет рядом.

– Такие мысли могут помешать делу, – сказала Фиона.

– Я научусь думать только о деле, – заверил Алик.

– Я слышала, что у людей такие чувства называются любовью, – Фиона очень точно передала вкрадчивую интонацию.

– Да, – сказал Алик уверенно.

Больше они не говорили. Фиона показала ему, как громада корабля мягко оттолкнулась от пирса и поплыла в космос. Никаких пояснений не последовало. Алик пронаблюдал немую сцену.

– Через час вам назначена встреча с капитаном. Час здесь исчисляется иначе, чем вы представляете. Сейчас я покажу место, где вы будете отдыхать, а потом объясню меры исчисления времени и некоторые детали, которые вам необходимо знать заранее. Не волнуйтесь, я не буду мучить вас этикетом.

Миу и Димка отправились на громадную площадь, где стояли корабли. Там Димка заметил Геликс.

– Наш корабль, – сказал он Миу.

– Ваш—ш, – подтвердил Миу, прошипев последнюю букву. – Дим—м люб—б—ит пол—л—еты, – констатировал Миу.

Димка понял это как вопрос.

– Да. Я люблю скорость, виражи, – он показал рукой дугу.

– Эти маш—шины не могут л—летать. Они пер—пер…

– Перемещаются, – закончил Димка.

– Да.

– Значит, будет больше времени на другие дела, – сказал Димка.

– А что бы вы х—хотели дел—л—лать?

– Пока, что придется. Я не знаю, куда именно меня отправят, на что я гожусь. Я умею вести наблюдение, разведку.

– Тер—р—пение – хорошо, – сказал Миу. – Не беспокойтесь сей—й—час. По—том. Нрав—в—вятся эти к—к—кат… лодки.

– Вполне. На вид красивые.

– Миу знает о Дим. Дим спа—сс много че—че—л—ловек, кри—чать на капит—ттана. Спаса—тель.

Димка не понял его.

– Когда? – спросил он.

– Давно, – сказал Миу. – Пла—н—нета. Пла—а—амя. Сильно—о—е горе. Хо—о—те—л—л умирать. Ири—и—ана знат—ть.

Димка догадался, что он знает про Уэст.

– Откуда ты знаешь? Ты знаешь Ириану? – спросил он.

– Те—ллепа—т—т —…Мыс—с—ли. Давно. Сон.

– Ты видел во сне?

– Да. Торн прис—с—с—лал меня. Я же знать Дим во сне.

– Здорово. Здесь все так умеют? – спросил Димка.

– Не вс—се. Дим не умеет.

– А остальные?

– Не вс—се. Ал—лик не умеет.

– А остальные? А Эл умеет?

– Ка—п—питан Эл умеет. Ви—д—деть Миу и ул—л—лыбать. Хо—о—рошо по—ним—мать. Миу смо—отрит, капитан Эл тож—же см—м—мотрит.

Димка ничего не понял.

– Кап—питан Эл хит—т—трый… Пря—т—т—тать себя глубо—к—ко, – продолжил Миу.

– Я не понимаю, – сказал Димка.

– Не в—ви—и—деть – и не по—н—нимать. Дума—ать – и не поним—мать. Одн—но и тоже, – объяснил Миу.

– Абра—кадабра, какая—то, – сказал Димка.

– А—б—бра… что? – переспросил Миу.

– Непонятно, – подобрал Димка нужное выражение. – Может потом будет яснее. А куда мы полетим, то есть переместимся?

– Фаэтон, – сообщил Миу. – Капитан Торн так на—а—азвал планету. Че—ло—век говорит пл—о—о—хо. Фаэ—э—тон мо—ожно говорить. Даже Миу. Я. Дим не пон—ннимает Миу. Меня.

– Пустяки, – сказал Димка. Он подумал, что Миу волнуется, решил успокоить. – Со временем научимся.

– Ма—а—ло времени, – сказал Миу. – Сразу учись. П—о—о—том летать. Перемещаться. Го—о—ворить и вс—т—тречаться – нет времени.

– Я – пилот, а Миу кто? – спросил Димка.

– Миу – это Миу, – ответил Миу.

– Должность. Работа, – пояснил Димка.

– Миу – это связь с другими существами. Пере.. пере…

– Переводчик, – догадался Димка.

– Верно. Дим учится хо—ро—шо. Идем да—а—льше. Покажу, где отдыхать. Бы—ыть от других. Спать.

– Идем, – согласился Димка.

Миу привел его в многокомнатное помещение, где совсем не было дверей. Димка сразу натолкнулся на Алика.

– Я оста—авляю вас, – сообщил Миу и удалился.

Как только Миу ушел, Алик спросил у Димки:

– Ну, как?

– Интересно. Общаться туговато. Представляешь, они о нас знают, – ответил Димка.

– Я уже понял, – сказал Алик. – Интересно, куда нас теперь?

– Понятия не имею. По-моему у них тут все по-другому. Что в их понимании спасатель?

– Фиона предложила мне понаблюдать и сделать свои выводы. Знаешь, мне здесь интересно. Необычно.

– А можно нам отсюда выходить? – поинтересовался Димка.

– Давай осмотримся. Скорее всего, это наша квартира, – предложил Алик. – Ничего нет, ни мебели, ни окон. Как тут жить?

Они обошли все помещения, их оказалось семь, все одинаковые.

– Непонятно, – сказал Димка.

– Очень даже все понятно, – раздался от входа голос Эл.

Ребята вмиг оказались рядом.

– Пошли, я объясню, – сказал она.

Эл зашла в одну из комнаток, и без долгих объяснений стала нажимать и толкать стены. При этом она сообщала.

– Кровать, – из стены выехало подобие кровати. – Стол. Кресло. Окно.

Все, что она называла, выплывало и выезжало, возникало само собой.

– С нашей одеждой вопрос еще не решен. Геликс сконструирует нам то, что нужно. Я займусь.

– Как ты это делаешь? – спросил Алик.

Эл хитро улыбнулась. Она достала из поясной сумки два браслета.

– Держите, – сказала она.

Димка повертел браслет в руке: он оказался перламутровым и эластичным, словно из кожи, только прозрачный и очень мягкий. Алик надел браслет сразу.

– Ясно, – сказал он. – Чудес не бывает. Дай—ка, я так попробую.

Он скрылся в другом помещении.

Мы будем жить вместе? – спросил Димка.

– Да, – сказала она, – пока вместе.

– Здесь нет стола, – сообщил Алик издалека.

– Значит, он не нужен, – громко сказал Эл.

Димка, наконец, надел браслет. Что же он увидел? Зрение трансформировалось. Комната стала выглядеть иначе. Воздух был наполнен знаками, давно ему знакомыми. Он понял, что достаточно задеть символ и появится нужный предмет. Димка отправился через секунду в соседнюю комнату – экспериментировать.

Эл улыбнулась. Новые возможности вызывали естественное любопытство ее друзей.

Ей стало легче. Она отбросила прежние сомнения, будущее уже не казалось мрачноватым, тревога ушла, и Эл почувствовала, что готова стать частью всего этого громадного «организма». Эл твердила себе, что главное – быть нужной и полезной, а время и обстановка особой роли не играют.

Она не хотела возвращаться в земное будущее, но сюда пришла с удовольствием.

***

Назначенная встреча оказалась смотринами. Они стояли в круглом зале в специальной зоне, а вокруг двигались разнообразные существа. Эл стояла чуть в стороне, что позволило ей наблюдать, как исследуют друзей. Димка и Алик стояли навытяжку с каменными лицами и только водили глазами из стороны в сторону.

Очень маленькое существо вспорхнуло на плечо Алику, потом перебралось к Димке. Там оно задержалось. Димон растерялся, вращал глазами, потом повернул голову. Существо шарахнулось в сторону. Для него Димка был гигантом, а поворот его головы движение пугающее.

Эл они игнорировали. Она скрестила руки на груди и стала рассматривать каждого из присутствующих. Кроме Торна их было семеро. Один очень походил на доктора, что при первом знакомстве осматривал ее. Двое были одинаковые, представители одного народа. Они не двигались, скорее всего, им было это не нужно. Самый мелкий, которого напугал Димка, оказался самым шустрым. Его движения были похожи на метания. Эл сочла, что он, видимо, эмоционален больше остальных. Пятым был анципоид – мужчина, совершенно не похожий на Фиону, о которой Эл уже знала от Торна и Алика. Эл осмотрела его особенно внимательно, он заметил, и они встретились глазами. Он поклонился, Эл ответила ему тем же. Шестой – тенеподобный, размером больше человека, прошел сквозь Алика, словно его и не было. Димка вздрогнул, когда увидел, как он движется к нему. Эл вспоминала справочник. Это существо—тень называется стерц, земляне квалифицировали его как опасное. Димка выдержал проход сквозь него, потом выдохнул облегченно. Эл ждала своей очереди, но тень обошла ее стороной, сделала круг. Вдруг тень изменилась, вместо нее возникла точная копия Эл со скрещенными на груди руками. Эл улыбнулась, и тень улыбнулась. Эл протянула руку и коснулась плотного человеческого тела – копия была не иллюзией. Эл изобразила на лице удивление. Тень приобрела прежний вид и заняла место рядом с Торном.

Там же было нечто, седьмое – медузоподобное с пупырышками, которые периодически превращались в щупальца, не меньше сотни. Оно пульсировало и напоминало морское животное наподобие актинии.

К концу осмотра на лицах двух молодых людей появилась бледность. Эл не осматривали, она догадалась, что заочно ее уже знают по прошлому визиту на этот борт. Она им исследовательскую камеру сломала.

Эл подошла к друзьям, встала рядом. Димка покосился, Эл подмигнула ему, потом перевела взгляд на Алика, он слабо улыбнулся.

К ним подошел Торн, они образовали круг.

– Ну что же, я готов сообщить, что вы с этого момента являетесь учениками спасательного корпуса Галактиса. Под моим руководством и с помощью моих помощников вы будете осваивать новое дело. Работа будет колоссальная, но не бойтесь. Главное – слушаться и добровольно выполнять то, что потребуется. Посмотрим, на что вы годитесь. Многое, что вы знали на Земле, понадобиться здесь, старый опыт, надеюсь, не забыли. Эл, ты пойдешь со мной. А вы, – он кивнул Димону и Алику, – можете быть свободны. Ваши помощники найдут вас, если потребуется. Советую осмотреть судно, здесь много интересного.

Эл последовала за Торном, бросив прощальный взгляд на друзей.

Торн стал говорить прямо в галерее, в которую они вышли из круглого зала. Торн шел не оглядываясь. Эл догоняла его, стараясь не упустить ни слова.

– Ты уже не сомневаешься в выборе? – начал он вопросом.

– Почти, – ответила Эл.

– У нас мало времени. Чрезвычайно мало. Я объясню на ходу. Мой корабль участвует в сложной операции. Однажды Галактис совершил ошибку, смешав на планете две расы. Эксперимент изначально казался таким удачным, что это считалось едва ли не великим экспериментом эпохи. Последствия сказались спустя почти тысячелетие. Планете грозит природный катаклизм, не всей, но существенно пострадает именно населенная ее часть. Выживание разумных существ в тех областях стоит под вопросом. Напрямую нашей работы спасение цивилизации на Фаэтоне не касается. У нашего корабля более скромная задача, но все равно значительная. На планете есть несколько сотен резидентов от других культур. Мы должны эвакуировать этих наблюдателей. Тебе нужно будет вытащить только одного из них. Он землянин. Мы его потеряли.

– Почему я? – последовал естественный вопрос.

Торн его ждал, и ответ был готов. Торн, наконец, завел Эл в уединенное место и усадил.

– Видишь ли, девочка. События разворачиваются непредсказуемо. За последние несколько лет произошло много странного на Фаэтоне, так условно мы назвали планету. Наши наблюдатели пропадали достаточно часто, чтобы вызывать подозрение в чьем-то умысле. За теми, кого мы еще контролируем, установлен постоянный контроль. Процесс не казался сложным до последнего времени. Происходит следующее. Мы подменяем одного из случайно погибших обитателей планеты копией. Старинный, хорошо отработанный трюк. Наблюдатель подбирается тщательно и копирует свою модель внешне и внутренне, в него поселяют личность того, кого он должен играть. Мы столкнулись с трудностью, которую предусмотреть раньше не было возможности. Со временем личность погибшего начинает обладать сознанием наблюдателя, и мы его теряем. Спасенных приходится долго лечить. Раньше такого никогда не случалось. На Фаэтоне все шло хорошо, но в преддверии будущей катастрофы ситуация изменилась. За последний месяц мы потеряли очень многих. Там есть и земляне. Пока мы не установили причину процесса. Мы решили, что твой опыт контакта с Уэст может быть очень полезен. В этом будет заключаться твое задание. Один из наблюдателей достанется тебе. Разведка не нашла его. Все наблюдатели, и он в том числе, имели прямую связь с наблюдательной системой на орбите, твой объект ее утратил. Если он мертв, твоя задача упрощается. Если жив, у тебя будет три недели по рнашему корабельному времени, чтобы спасти его. Я говорю общие моменты, детали выяснишь при подготовке. Почему ты? Дай мне слово, что не будешь впадать в отчаяние и примешь то, что я скажу, как должное?

– Вы меня пугаете, – Эл нахмурилась. – Речь идет о моих способностях?

– Напрямую. Да. Ты позволила исследовать себя после Уэст. Ты пришла к нам за ответами. Вот один из них. У тебя гибкая биологическая матрица, – сказал Торн и замолчал. Онвкрадчиво посмотрел на Эл, ждал реакции.

Она спросила:

– Что это значит? Я не понимаю, что такое гибкая матрица?

Эл вскочила с места. Торн предупредительно преградил ей путь к выходу.

– Это значит, что ты, при определенных искусственных условиях, которые можно создать в наших лабораториях, можешь преобразовываться в другое существо, в определенных пределах, разумеется. У обычных людей матрица консервативная, стабильная и приспособленная строго под земные условия – это жесткий набор биологических цепочек, созданных эволюцией, устойчивых качеств. Люди не меняются, а ты можешь. Так ты выжила на Уэст.

Торн не предвидел такой реакции. Он увидел, как лицо Эл окаменело, глаза округлились, она открыла рот, но ничего не говорила, она замерла. Торн не ожидал шока. По лицу Эл прошла судорога, он догадался, что его откровенность была чрезмерной. После некоторого ожидания он похлопал Эл ладонью по щеке. Она шумно вздохнула и отшатнулась, потом ее стало трясти, как в лихорадке.

Торн усадил ее обратно, подвинул свое сидение ближе, взял ее руки в свои и сжал.

– Кто я? – простонала Эл. – Кто я? Отвечайте… Отвечайте.

Она помрачнела, глаза стали пустыми.

Торн почувствовал покалывание в собственных пальцах, кровь ударила ему в голову, потом его тело начало холодеть. Он выпустил руки девушки, оттолкнулся от нее вместе с креслом и только потом встал на немеющий ноги.

– Что это значит? Что это значит? – твердила она, глядя в пустоту.

– Эл, – позвал ее Торн.

Она не отозвалась. Торн снова решился на контакт и стал тормошить ее, тряс за плечи и заглядывал в глаза. Она не обращала на него внимания, шевелила губами, словно спрашивала у самой себя.

Торн вызвал врача. Он пришел в сопровождении двоих землян-ассистенотов. Девушка никак не отреагировала на их появление. Ее осматривали, заглядывали в глаза. Эл молчала.

– Что это? – спросил Торн у одного из землян.

– Сильный шок. Что произошло, капитан? – врач-землянин был удивлен не менее Торна.

– Это не шок, – поправил его маленький гуманоид. – Уходите немедленно. Все.

Двое землян моментально выполнили приказ врача, увлекая за собой Торна.

– Мне необходим хотя бы один стерц! – крикнул им в вдогонку гуманоид. – Закройте дверь защитным экраном.

***

Эл открыла глаза и поняла, что лежит на холодном полу комнаты лицом вниз. Она перевернулась на спину. В груди было холодно, словно туда набили льда. От холода ее бил озноб.

Над ней склонился маленький человечек, его тонкая шея смешно изогнулась.

– Доктор? – она удивленно подняла броси.

– Узнала. Как себя чувствуешь? – спросил он не очень четко.

– Голова болит, – ответила Эл. – Гудит. Холодно.

– Понимаешь, что произошло? – последовал вопрос.

Эл закрыла глаза, напрягла память и простонала.

– Приступ, – выдохнула она.

– Да. Очень сильный. Ты имеешь характеристику выдержанного существа, – сказал доктор, – я же вижу иное.

– С этим я не могу ничего сделать. Я себя не контролирую. С некоторых пор, так и есть, – подтвердила Эл и выдохнула, говорить долго стоило труда.

– Слишком неадекватно и резко переносишь аномалии своей природы, – прокомментировал врач. – Это означает, что ты старалась подавлять свои проявления, вместо того, чтобы изучить их. Они стали болезненными.

– Что? – Эл с трудом его понимала. Гул в голове не утихал и мешал ей слушать.

– Помнишь, как разрушила камеру для исследований? – спросил маленький гуманоид.

– Так это действительно вы?

Гуманоид поклонился.

– Я опять что-то испортила?

– Нет. Здесь все устроено так, что навредить ты не можешь. Только то, что было тогда, и то, что сейчас – совершенно не похоже одно на другое.

– Я не могу ничего сказать. Я ничего не знаю. Опять все изменилось? И я?

– А ничего не произошло. Ты сейчас – обычный человек, – успокоил ее доктор.

– Обычный, – Эл усмехнулась. – Я хуже бомбы.

– Не преувеличивай. Один из местных стерцев с удовольствием поживился энергией, просил передать свою благодарность. Он впитал все, что ты излучала. Пользу можно извлечь из всего.

Эл, наконец, села. Гуманоид был теперь на голову выше, она посмотрела на него.

– Вы можете мне объяснить, что происходит?

– Боюсь, что шок повторится, – ответил врач. – Прошло мало времени.

– И все же. Я прошу.

– Хм, – хмыкнул доктор совсем по-человечески и положил свою сухую трехпалую ручку Эл на плечо. Ручка оказалась очень теплой. – Ты торопишься узнать о себе, но чем больше узнаешь, тем труднее будет справляться со своими возможностями. Я не знаток человеческой природы, но скажу, что сила, которая живет в пространстве и циркулирует в тебе, не несет в себе ничего необычного, ею пропитан весь космос. В обычных существах она гармонично течет и пульсирует, а ты накапливаешь ее, и не можешь ею управлять. При перемене условий существования твое тело меняется. Прежде ты не знала ее проявления, твое тело взрослело и адаптировалось естественным путем, без осознания процесса. Но теперь это не так. Ты задействовала свой разум, но потерпела неудачу. Это случается не так уж редко, когда кто-то, подобный тебе, пытается жить в космосе. Придется учиться владеть собой. Ты не практиковались выживать в такой среде. Без тренировки, не избавишься от аномалий, если только не найдешь иной способ. Но стерц – это невыход. Они вампиры, привыкнут.

Эл тяжело вздохнула, поморщилась и сдавила руками голову.

– Капитан знает? – спросила Эл.

– Разумеется, – кивнул врач. – Он сожалеет, что стал виновником приступа. Он просил передать, что миссия откладывается.

– Да. Очевидно. Меня вернут обратно? – спросила Эл.

– Это не в моей компетенции, – ответил врач.

– Извините. Я хочу побыть одна, – попросила она.

– Отдыхайте. Я оставлю связь лично со мной. Попробуй найти ответ самостоятельно, но не пытайся задавать себе вопрос «кто ты?». Самоидентификация в этом случае не поможет. Попробуйте принять себя, как есть Исследуйте, что есть. Иначе, приступ повторится снова.

***

Чем больше Эл размышляла о случившемся, чем больше погружалась в себя, тем отчаяннее казалось ей собственное положение. Она ощущала растерянность. С минимумом знаний постичь, что с нею происходит, было невозможно. Пойти и спросить не у кого, ей дали понять, что она не готова слышать правду. Пришлось вспомнить, что такое приближение приступа. Старые советы Лондера, которые он давал ей на Земле в космосе не помогали. Или, как заметил врач, она изменилась слишком значительно от того, что было прежде. Влияние космоса таково, что она не может управлять собой.

Какое-то время спустя ее поместили в какой-то изолятор. Это не помогло. Солнечное сплетение начинало вибрировать, а в пальцах появлялось напряжение, словно из них вот-вот выскочит разряд. На Уэст такое явление не причиняло ей страданий, в условиях планеты аномалия не казалась критической.

Чем больше она находилась в изоляции и размышляла, тем хуже ей становилось.

Приближение очередного приступа она чуяла заранее.

Она ложилась на пол и волевым усилием заставляла себя успокоиться. Она мысленно представляла, как стреляет из арбалета, а в место стрел была сила. Она думала, о чем угодно, только не о прошлом, не о себе самой. Первые два раза это помогло, потом серия конвульсий не позволяла даже думать.

Все заканчивалось очередным визитом стерца.

Эл потеряла счет времени и поняла, что застряла в неизвестности. Ею овладело отчаяние. Образовалась пустота, которую нечем было заполнить. Все, что было раньше, казалось перечеркнутым. Она испытала чувство безысходности. Она не может брать на себя никакой ответственности, поскольку не может предвидеть результат. Опасения Рассела были весьма обоснованы. Он лучше видел ситуацию, чем она. О, Космос, как она была наивна!

Доктор оставил ей модель ее тела со всеми параметрами в земной транскрипции. Эл старалась вспомнить ту методику, которой пользовался Лондер. Она поняла, что в новых условиях старая схема Лондера не работает. Иногда, она час или больше могла простоять возле собственного изображения. Эл изучала свою копию, все более приходя к выводу, что ее познаний недостаточно, чтобы понять смысл аномалий. Лондер помог ей справляться с какой-то их частью, но не с проблемой вообще. Корня проблемы не знали на этом корабле, Эл это поняла со всей ясностью по поведению медперсонала, приставленного к ней.

Прошло, как ей казалось, много времени. Отчаяние не оставляло ее.

Однажды Эл потревожил стерц—тень без всякого на то повода. Он скользнул в комнату, он прошел сквозь нее, только поживиться ему было нечем. Эл, помимо навалившейся усталости, ощутила неприятное чувство, словно ее разобрали на атомы, а потом собрали снова. Тень сделала то, что раньше – создала ее копию. Копия заговорила.

– Мы похожи, не так ли? – спросила копия.

Эл медлила с ответом. Тень ждала.

– Похожи. Очень, – последовал ответ.

– А в чем разница? – спросила тень.

– Ты можешь стать тем, чем был раньше, – ответила Эл. – А я нет.

– У тебя депрессия, – заключила тень.

– Похоже. А ты знаешь, что такое депрессия? – поинтересовалась Эл и усмехнулась.

– Люди – забавные существа, – отметила тень. – Они не любят меняться. Закон гласит, что нет ничего постоянного, все находится в постоянном движении. Ты любишь движение, я это чувствую. Изменение себя – это тоже движение. Я адепта. Я изменил себя, чтобы жить в космосе. Я могу копировать иные формы, чтобы выжить. На нашей планете мы так охотимся. Я считаю перемену преимуществом. Почему тебе так не кажется?

– Потому что мне трудно принять саму себя. В мои планы не входило себя так менять. Мне вполне хватит человеческого облика.

– А как же познание? Оно проходит через перемены. «Перемены всегда хорошо…» – что значат твои слова? Да, я знаю, что ты так говорила. Что, слова ничего не значили?

– О чем ты хочешь мне сказать?

– Догадайся. Это лучше, чем думать о самоубийстве.

– Хочешь помочь, – догадалась Эл.

– Хочу? Мое желание тут ни при чем. Вот чего хочешь ты?

– Я хочу быть человеком, – сказала Эл, – обычным человеком…

Гголос Эл дрогнул.

– Никогда не знать звезд, – закончила тень. – Твоя боль заразительна, как болезнь. Откуда она? Что питает твою жалость к себе? Воспоминания. Или слабость?

– Да ты философ.

– Нет. Я – охотник. Ты – добыча. Я могу сейчас убить тебя, а ты сопротивляться не будешь. Так подумала?

Тень издала стон и положила руку себе на грудь.

– Не трудно – победить эту боль. Хочешь, я скажу, как? – предложила тень.

Тень изобразила несколько жестов характерно театральных. Эл решила, что у стерца есть чувство юмора, и он сейчас издевается.

– Как?

– Тебе сотрут память. Ты забудешь и перестанешь мучиться противоречием. Простое и верное решение. Причина в разуме. В прошлом. В этической проблеме выбора. Ты вернешься туда, откуда прилетела и все забудешь. Хочешь, я попрошу за тебя Торна? Он сам не посмеет тебе предложить. Капитан считает, что совершил ошибку, потревожив тебя. Он хочет исправить положение, а, значит, согласиться. Ваши намерения совпадают.

Эл посмотрела на тень. Ее туманная копия стала менее плотной, повела бровью и склонила на бок голову. Лицо осталось бесстрастным.

– Когда мне удалось сквозь тебя пройти, я понял в чем причина твоих страданий. Если ты не будешь знать, это не причинит тебе боли и ничего не изменит. Не будет перемен, не будет отличия от человека. Ты не будешь помнить. Просто забудешь. Так просто.

Взгляд настоящей Эл ожил.

– Пожалуй. Я смогу уйти одна? Без друзей. Я уговорю их остаться. Я уйду одна.

– Они не согласятся. Может быть поступить иначе. Не говорить им ничего. Пусть думают, что ты на задании, а потом, когда пройдет время, они узнают и поймут.

– Такой вопрос может разрешить только капитан Торн, – сказала Эл. – Я скажу ему.

– Можно я сам? – попросила тень. – Он придет сюда, как только узнает. Прощай.

– Забвение, – произнесла Эл, и ей стало легче.

Тень снова стала тенью и скользнула прочь. Торн появился, спустя некоторое время.

– Стерц сказал о вашей беседе. У этих существ туго с моралью. Ты вызвала к контакту существо, которое является потенциальным убийцей. Смерть кого-то для него это естественное течение жизни, часть его культуры. Эл, ты землянин. Эл, ты уверена, что хочешь этого? – с сомнением спросил он.

– Хочу, – уверенно сказала она.

– Я не в праве давать тебе такой совет, – сказал Торн. – Этим ты все перечеркнешь. Это порыв. Остынь. Подумай.

– Достаточно уже размышлений. Речь не обо мне. Я хочу оставить здесь своих друзей. Я хочу просить за них, за их будущее. Они мечтали вернуться сюда. А я хочу уйти. Так будет лучше.

– Эл, они тебе не простят… Это похоже на предательство, – сказал Торн.

– Нет. Они поймут. Со временем.

– Алик кажется, любит тебя, – сообщил Торн вкрадчиво. – Как быть с ним?

– Он любит Эл, которую знал до недавнего времени. Он любит человека, а я нечто другое. Он забудет. Пройдет время, и он встретит другую девушку.

– Эл. Это неправильно. Что с тобой? Я могу попросить врача…

– Вправить мне мозги? – уточнила Эл зло. – Не сомневаюсь, что получиться. Только я этого не хочу. Больше я не буду обсуждать эту тему. Я хочу узнать, могу я уйти одна?

– Можешь, – кивнул Торн. – У тебя будет два местных дня, чтобы все обдумать, а у меня, чтобы подготовить твой уход. Но у меня будет твердое условие. О своем решении ты объявишь друзьям сама, в лицо. Прости меня, за то, что из моих уст ты узнала такую правду. Я сожалею, что причинил тебе боль. Я сделаю то, что ты просишь.

Торн подумал, посмотрел на измученную девушку и добавил:

– По—моему, ты хочешь совершить глупость. Я старше, Эл, мой опыт подсказывает, что ты должна бороться. У тебя есть будущее. Я себе не прощу такой ошибки.

– Я никого не обвиняю. Если потребуется больше времени, я подожду.

– Не беспокойся об этом. Если ты захочешь увидеть друзей…

– Нет, – не дала ему договорить Эл. – Потом. Я все обдумаю.

Торн вдруг осознал, что, если он не предпримет еще попытку, она уйдет. Ее поведение продиктовано срывом. Ему были знакомы подобные муки в прошлом, многие из его коллег по службе в Космофлоте осознавая неизбежность мутаций покончили с собой. Но он видел в Эл иное существо, не ожидал от нее поведения по той же схеме.

Он подошел, схватил ее за плечи. В нем проснулся человек, его давняя память о Земле.

– Эл, опомнись. Девочка моя. Это не капитан с тобой говорит, а человек Торн. Я остался человеком, при всех изменениях. И ты останешься. Поверь мне! Это только страх! Прими все, как есть и иди дальше. Скоро ты будешь смеяться над этим. Впереди много трудных дел. Ты здесь нужна. Я знаю. Я уверен. Я клянусь. Это не обман. Есть то, что можешь сделать ты. Твоя часть огромной работы, а ты хочешь себя убить.

– Торн! Не мучайте меня. Я приняла решение. Идите, у вас есть более важные дела, чем я.

Торн отпустил ее, посмотрел уже строго.

– Я пришлю специалиста. Тебе придется общаться с ним. Процедура не так проста, зато гарантия абсолютная. Через два дня все будет кончено.

Эл решила, что он пытается напугать ее. Тон Торна был строгим. Она кивнула ему.

Торн остановился за дверью. Он вспомнил Зенту. Если пойти за советом, то Зента позлорадствует, но помогать не будет.

Неужели он ошибся и Эл не похожа на ту вдохновляющую девушку, которую он встретил впервые.

Он нашел зеленого доктора. Краткая речь капитана не вызвала реакции.

– А если это побочное действие приступов? – спросил Торн.

– Я специалист по трансформации, пиродинамика ее силы в данном случае пока не поддается анализу. Стерцы уверяют, что ее энергия чистый эквивалент биологической природы ее вида, но мы не можем без конца прибегать к их помощи. Ее воздействие вызывает зависимость. Данные, которыми владели прежде устарели. В ней идет процесс, он шел все время, пока она отсутствовала, он вышел на следующий виток. Она взрослеет, изменения и стресс могут быть вызваны массой причин.

– Надо быстро принять решение, что делать?

– Мы не имеем права что-то решать без ее согласия. Это непререкаемый закон. Мы еще не привлекли ее на службу. Допускаю, что ее порыв правильный.

Зелененький доктор сделал убеждающий жест.

***

Торн не выдержал и отправился к Зенте.

– Положение безвыходное, – закончил Торн объяснение.

Зента молчал, чем накалял обстановку.

– Что это за энергия? – задал вопрос Торн.

– Откуда мене знать, – как-то нарочито быстро отозвался Зента. – Ты ей сообщил, она мучается из-за тебя. Доволен?

– Не издевайся. Пожалуйста.

Зента не реагировал.

– Как мне поступить? – в лоб задал вопрос Торн.

Было у монстра свойство отвечать на верно сформулированные вопросы.

– Сделай, как она попросила, – фыркнул Зента. – Прекрати ее самоистязание, в котором ты виноват.

***

– Я – Эйсмут – специалист по удалению памяти.

Еще один землянин появился в дверях ее бокса.

Девушка выглядела измученной.

– Мне необходимо ваше официальное согласие на утилизацию ваших воспоминаний. В свою очередь я гарантирую, что никто ими не воспользуется, – он говорил ровно, бесстрастно, словно каждый день произносил заученные однажды фразы.

– Это больно? – зачем—то спросила Эл.

– Нисколько. Уснете здесь, проснетесь там. Новые воспоминания затмят прежние. У вас тренированный мозг. Вы обучались на Земле нейро-загрузками. Процедура практически идентична. Новые связи вместо старых. Удаление полное. Мы совместно решим, что вы будете помнить, а что исчезнет. Остальное станет частью будущей личности, а нестыковки постепенно будут интерпретироваться сознанием как фантазии или сны. Навыки трансформируются под новую среду. Моторика не пострадает, я это гарантирую.

Процедура оказалась очень непростой. Эйсмут оказался занудливым и неутомимым. Их беседа длилась долго. Он требовал точного разделения памяти, и чтобы Эл вдосконально указывала, что уничтожить или заменить. Он задал бесчисленное количество вопросов, измотал ее до такой степени, что Эл захотелось спать.

– Я устала, – сказала она.

– Надо потерпеть. Иначе придется начать все с начала. Это принципиальный вопрос. Выпейте чего-нибудь бодрящего, я принесу.

Он напоил ее какой-то гадостью, голова прояснилась. Эл забыла, что когда—то пользовалась такими препаратами на службе в Космофлоте. Вместе со способностью соображать появились вопросы.

– Всё слишком кардинально меняется, – заключила она. – Я могу оказаться в своем времени, но в другом месте? Даже под другим именем.

– Я узнаю, какие возможности сможет обеспечить наша сторона. Вы правы, удалить придется всю вашу старше тринадцати лет, значительную часть прошлого. Хорошая память дает много связей. Да, память просто поразительная. Отличное качество для капитана, но, увы, проблема для меня. Я бы личность поменял.

Эл посмотрела на него внимательно.

– Всю? – переспросила она.

– Чтобы не возникло рецидивов. Всю. Проще создать другую, чем вычленять куски.

– А возможно синтезировать новую память? – спросила она.

– Возможно, но это запрещено нашим кодексом.

– Пусть остается, что есть. Полная амнезия меня устроит. Скажем, авария.

– Да. Так и сделаем. Вас просто найдут. За то, что будет потом, ответственность несете уже вы сами.

Эл не могла сообразить, сколько времени он уже мучает ее.

Потом она с огромным трудом добралась до постели и провалилась в сон.

***

– Как дела? – спросил Торн у Эйсмута, когда доктор пришел с докладом.

– Она очень упряма, даже в полумертвом состоянии она готова это сделать. Где вы добыли такой мощный экземпляр, капитан?

– Вы пробовали, то что я просил?

– Конечно, капитан. Я полагал, что она на третьем заходе сломается. Но нет. Скорее я сдамся.

– Нам бы какую-нибудь зацепку, чтобы ее остановить. Есть вариант подключить ее друзей.

– Я бы не советовал. Прежде всего, это слишком неэтично. Она не в себе. А если они между собой договорятся, мне придется работать с троими.

– Что вы предлагаете, Эйсмут.

– Я могу выиграть немного времени.

***

Ей приснилось, что ее память исчезла. Исчезло все, о чем они условились с Эйсмутом. Она стояла посреди улицы в двадцатом веке. Было утро, и люди уже торопились по своим делам. Эл понимала, что стоит на тротуаре у огромной витрины и чего-то ждет. Джинсы и рубашка – единственные ее вещи, еще сумка на плече, достаточно большая. Эл потянула молнию и стала шарить внутри. Она добыла солнцезащитные очки и какую-то книжку. Крупными буквами на ней было написано: ПАСПОРТ. Она положила книжечку обратно. Она стояла и не могла понять, что ей делать дальше. Прохожие обходили ее стороной.

– Кто я? – задала она вопрос проходящей мимо женщине.

Та глянула на нее и с опаской отошла. Эл задала вопрос еще нескольким прохожим, реакция оказалась одинаковой.

– Пьяная, наверное, – сказал один человек другому.

Эл не могла узнать ни одного лица. Поток людей увеличился, и она была вынуждена пойти с ними. Одна улица сменила другую, еще поворот, и еще, пока она не оказалась в колодце двора. Улица шумела, а здесь было тихо. Пустые окна и никого вокруг. Она оглянулась, она стояла одна, не знала, куда ей теперь идти, кто она такая. Она испытала сначала чувство беззащитности, а потом жуткий страх. Крик вырвался из груди.

***

Эл вскочила. Ощущение ужаса, холодный пот. Реальность так не пугала ее как этот сон. Это был корабль, комната, где она заснула. Эл нашла воду и стала пить, чтобы успокоиться. Сердце постепенно забилось ровнее. Она села на кровати.

Ей приснился кошмар, сопровождаемый яркими эмоциями. Редкость для нее. Эл перевела дух, встала на ноги и начала кругами ходить по комнате. Ей предстояло прожить еще некоторое время до решающего момента.

Эйсмут не приходил.

Она снов попыталась уснуть. Ничего не получалось. Эл ворочалась с боку на бок, потом решительно открыла глаза и уставилась перед собой.

При воспоминании об экзекуции Эйсмута она поежилась.

Наконец, ожидание стало мучительным. Она встала и вышла из своего убежища. Короткая прогулка по галерее, которая вела в круглый зал, и обратно не обогатит ее новыми впечатлениями. Эл ходила туда обратно, не надеясь, кого-нибудь встретить. В галерее неожиданно появился Торн в сопровождении Эйсмута.

– Эл, что ты здесь делаешь? – спросил капитан.

– Вышла пройтись, – ответила она.

– У тебя измученный вид, – посочувствовал ей Торн. – Работа завершена, мы как раз пришли за тобой.

Эл осмотрела обоих и кивнула.

– Скорее бы, – сказала она. – Я места себе не нахожу.

Торн обнял ее за плечи.

– Не волнуйся. Такие операции здесь не редкость. У Эйсмута большой опыт, не только с людьми. Проснешься уже дома. Дай посмотрю на тебя.

Торн отстранил Эл от себя, слабо улыбнулся.

Эл заметила, что в его предупредительно вежливой манере вести себя сквозит волнение, а в теплом взгляде было очевидное сожаление. Взвинченная Эл распознала, что капитана мучает чувство вины.

– Иди, – сказал он, избегая смотреть ей в глаза.

Эйсмут сделал жест, приглашая Эл следовать за ним. Она двинулась, а потом снова посмотрела на Торна. Он справился с собой или делал вид, смотрел спокойно, отстранено, он ждал, когда она уйдет. Эл кивнула ему и пошла следом за Эйсмутом.

Внутри поднималась волна смятения. «Нет. Решение принято», – твердила она самой себе на каждом повороте коридора, чтобы прогнать сомнение.

По причине своих терзаний шла она не быстро, словно бессознательно тянула время. Эл немного отстала от Эйсмута. Его широкая спина впереди заслоняла какую—то фигуру у выхода из примыкавшей к коридору галереи, ведущий, как помнила Эл, в круглый зал. Фигура стояла, не шевелилась, и, тем не менее, Эл не могла не заметить ее. Это была женщина – землянка, одетая в форму Космофлота с неизменным дыхательным фильтром у ворота костюма. Эл разглядела ее лицо. Она была не старше сорока, выше ее ростом. Эл смутилась, увидев этот взгляд. Лицо с крупными чертами, прямым носом, пухлыми губами, выражало смесь отчаяния и нерешительности, а глаза горели от слез.

«Землянка? Здесь? И слезы», – подумала Эл.

Лицо женщины выразило боль, едва Эл поравнялась с нею. Собственное напряжение Эл с резонировало с чувствами женщины. Что-то внутри Эл дернулось.

Эйсмут обернулся как раз в этот момент, когда они поравнялись.

– Эл, поторопись, время ограничено, – напомнил он ей. Эл как раз остановилась в двух метрах от женщины.

– Я догоню, – сказала она.

Эл ответила, не глядя на него, она рассматривала лицо землянки.

Эйсмут тоже остановился, а потом вежливо отошел подальше.

– Вы с Земли? – спросила Эл. – Из Космофлота?

Женщина с трудом кивнула.

– Вы меня знаете? – снова спросила Эл.

– Да, – ответила та.

Она сделала шумный вздох, перевела дыхание. Эл поняла, что она не смущена, она боится ее. Женщина тихо добавила:

– Я искала вас. Я видела ваших друзей.

– И что же вам нужно? – без обиняков спросила Эл и старалась выглядеть официальной.

Хоть ее нервы были скручены в узел, а может быть благодаря этому, Эл почуяла безысходность и отчаяние в незнакомке.

– Ваша помощь, – пугливо прошептала женщина, слезы потекли по щекам. – Я случайно узнала, что вы участвуете в миссии на Фаэтон. Я знаю кто вы, – сказала она неуверенно.

– Это неверная информация. Я собираюсь покинуть этот корабль, – отрезала Эл, ощущая, как ее затягивает в водоворот чужих переживаний.

Эл почувствовала собственное нарастающее раздражение в ответ на чужую боль. Ей собственного смятения хватало. Женщина встала на ее пути к осуществлению задуманного.

Она подняла на Эл глаза и щурила их, стараясь сдержать слезы, она шмыгнула носом.

Эл посмотрела на Эйсмута, он выразил недовольство ее медлительностью. Эл собралась сделать шаг, проигнорировать ощутимый укол совести.

– А я надеялась, что летите вы, – сказала женщина.

– И без меня достаточно землян. Я ведь не единственный кандидат, да и неопытный к тому же, – ответила Эл. – Извините.

Эл решила обойти женщину, но та вцепилась в ее рукав обеими руками.

– Не уходите, – простонала она и заплакала. – Я знаю, я их готовила. Они его не найдут.

Эл заиграла желваками на скулах. Эйсмут бросил на обеих короткий взгляд и понял, что девушка раздражена. Он решил помочь.

– Эл, у нас нет времени, – напомнил он. – Или придется начать процедуру сначала. Тебе не нужны новые впечатления.

– Хоть какое—то время есть? – резко спросила она в ответ.

Искренним порывом Эйсмута было оттащить Эл от землянки, помешать новому контакту. Потом он вспомнил, что капитану ее решение совсем не нравилось. Эйсмут промедлил.

– Я буду ждать еще пять минут, – сообщил он.

До него долетели громкие и резкие слова Эл, адресованные женщине:

– Быстро! Только суть!

Та проглотила слезы, секунду собиралась с мыслями. Но начала она сбивчиво, невпопад, словно продолжала прерванное раньше объяснение.

– Он гениальный ученый, исследователь. Он выхлопотал экспедицию на Фаэтон одним из первых, когда Земле только разрешили наблюдение. Галактис признал его талант к контактам. Он там пробыл четыре года до того, как пропал окончательно. Один. Он всегда считал, что Фаэтон близкая нам культура.

– Короче, – прервала ее Эл. – Чего вы хотите?

– Что бы именно вы его нашли, – коротко и испугано сказала женщина. – Я руковожу экспедицией. Капитан Торн не ошибся, когда позвал вас.

– Вы руководите экспедицией и одновременно уговариваете меня? Вы хотите, чтобы я перешла дорогу вашим подчиненным? Как интересно! – удивилась Эл. – Что еще за интрига?

– Он сделал предположение, которое подтвердилось. Он знает нечто важное. Некий эволюционный закон, который справедлив и для землян. Об этом знают и на Земле. От меня. Я была его куратором. А потом он решил погибнуть вместе с планетой, только чтобы не возвращаться на Землю. Он не верит в перемены на Земле и считает, что люди слишком алчные, его открытие плохо скажется на ходе земной истории. Больше я ничего не знаю. Он оборвал снами связь. Если он вернется, то всю жизнь проведет в исследовательских центрах. Он почти безумен, и из него будут вытаскивать его открытие. Я знаю. Поэтому не хочу, чтобы он возвращался домой.

– Тогда пусть погибнет, – заключила Эл.

Она решительно высвободила свою руку из пальцев женщины и пошла к Эйсмуту. Он ждал развязки уже с интересом.

– Он мой брат! Я виновна перед ним! Мне неважно даже увидеть его. Главное, чтобы он остался жить! – женщина сорвалась на крик и разрыдалась. – Спасите его.

Эйсмут увидел, как брови Эл сошлись еще больше. Она сказала через плечо:

– Почему я должна вам верить?

– Мы близнецы. Мы похожи. Вы без труда можете проверить мои слова.

– Эл! Время, – с нетерпением сообщил Эйсмут. – Тебе придется принять решение.

Эл стиснула зубы, насупилась так, что ее бледное, но миловидное даже в усталости лицо, стало строгим. Глаза впились в женщину.

– Бред какой-то. Эйсмут, мы сможем повторить процедуру? – обратилась она, опять не глядя на него.

– Еще раз? – Эйсмут был удивлен и уточнил. – Все сначала? Всю процедуру? Такой труд? Лучше воспользоваться этим шансом, Эл.

Эл посмотрела на него из-под бровей, потом подняла одну.

– Чудно. Я остаюсь, – выговорила она недовольно.

Она повернулась к женщине, та бросилась Эл на шею.

– Спасибо, капитан, – она обняла Эл и плакала без стеснения.

Эйсмут в изумлении поднял брови и не верил, что она передумала.

– Я не сказала, что согласна, – заявила девушка. – Я собираюсь только разобраться. Условие! Никаких интриг и тайн. Я моментально брошу это дело, если заподозрю вас в обмане.

– Я не лгу. Я знаю то, что никто не знает. Это сильно увеличит ваши шансы, – сквозь слезы заверяла женщина.

Эйсмут повернулся к ним спиной и поднял лицо вверх. Оно озарилось довольной улыбкой. Он облегченно выдохнул.

– Люблю такую работу, – сказал он тихонько в потолок.

Потом он коснулся уха, включая переговорное устройство на вызов капитана. Он шепнул:

– Торн, ты не поверишь. Она осталась.

– Как? – услышал Эйсмут возглас Торна.

– Здесь кое-что случилось, невероятное. Ручаюсь, что скоро она пойдет тебя искать.

– Это большая удача, друг мой, – услышал он довольный голос Торна. – Сотрите немедленно все, что вы приготовили, а я найду способ, чтобы она осталась на долгий срок.

Эйсмут вернулся и сказал в полный голос:

– Я должен идти и аннулировать данные, – при этом он внимательно посмотрел на Эл. – До следующего раза, капитан.

Он ушел.

– Что ж. Пошли разбираться, – сказала Эл и указала в сторону своей комнаты. – Кстати, как ваше имя?

– Виктория, – уже твердым голосом ответила женщина. – Куда вы хотели уйти?

– Туда, откуда пришла, – сказала Эл так, что у Виктории отпало желание выяснять подробности. – Мои апартаменты рядом.