Читать книгу Сказки Бабки Медэи - Медэя Макарова - Страница 5

Закрутились события вихрем, смерчем да ураганом.

Ночь пришла, и тьма сгустилась, долгожданный час настал.

Охотник весь подобрался, он его так долго ждал.

Все инстинкты его обострились, подогрелся азартный запал.

План составлен, коварства полный, сладкий близится финал.

Василиска свободно резвится, веселится, клубится, искрится, общим вниманием наслаждается, о задуманном им не догадывается…

А охотник всё кругами ходит, мотоблок свой почти уж заводит, сеновал-то давно подготовил, серенады напел и доволен.

Ждёт признания в любви, ухмыляется, предвкушает победу любовную.

Сладострастие его растекается, жаждет жертву свою околдованную.

Вот завлёк он её в пещеру тёмную уговорами да разговорами.

Захватил, потащил, повалил вдруг…

Василиска оторопела, обомлела, да в тот же миг и прозрела.

Увидела она сущность его подлинную, звериную, оборотневую…

От такого потрясения, что собрат-то оборотень, провалилась она в небытье, чувств лишилася.

А в ту самую ночь глухую ждал её Вальдемар на свидание любовное в месте заветном, на берегу моря-океана.

Но в назначенный час не явилась она.

Сердцем чувствуя неладное, начал поиски, скороходовых гонцов по её следам отправил, но не нашли её, не увидели.

Заволновался он пуще прежнего, сердце беду чует, страх по венам бежит, душу холодом сковывает.

Закричал он на всю Муравию голосом мощным да громогласным, так что обитатели все содрогнулись, по норам своим разбежались.

Опустела вмиг Муравия, обезлюдела, тишина наступила безмолвная…

А совсем рядом то злодейство творится, Охотник злорадствует, бесчувственную девицу лапает.

Оклемалась, чувствует руки грубые, бесцеремонные, по её телу гуляющие.

Бешеная злость тут её обуяла. Стала драться да вырываться, но куда уж ей с ним справиться.

Вдруг раздался крик ужасный, гром гремит, земля трясётся, в том голосе её любимый узнаётся!

Завизжала что есть мочи, Охотник навалился, снасильничать хочет.

Вальдемар-то в тишине той безмолвной вдруг услышал визг девичий, знакомый, поспешил на звук, отголосок.

Забежал он в пещеру ту тёмную, злодейства полную, и увидел Василисушку свою обожаемую, в объятиях зверя дикого бьющуюся.

Заклубилась дымка красная, пеленой бешенства называемая.

Сорвало с крепких петель дверь проходную, нервы железные пообрывалися, мышцы могучие повздувалися.

Достал он свой жезл сияющий, громобойной силой наделённый, да как трахнет оборотня да по загривку.

Отлетел зверюга страшный да в стену-то впечатался, так что все косточки затрещали, камни задрожали.

Заскулил злодей окаянный, получил наконец по заслугам, убежал он собакой побитой, раненой, неприкаянной.

Подбежал Вальдемар к Василиске своей, дрожащей, испуганной, подхватил её, поднял на руки, согрел да заласкал её.

Приникла она к нему нежно, ласково, обожающе.

Вся счастливая, за спасение благодарная. Прижалась тесно, жарко, приглашающе.

Проник он в неё резко, жадно, угождающе, не сумевши противиться её мягкости да податливости.

Погрузился в неё полностью, до краёв собой заполняя.

Жёстко, требовательно, диким желанием необузданным обуреваемый, не остывший ещё после боя да от страха за неё не оправившийся.

А Василиска тому и рада, ещё пуще к нему прижимается, его твёрдостью упивается.

Вся любовным томлением растекается, под его напором извивается.

Вальдемар темп всё наращивает, кровь кипит, дыханье сбивается, Василиской своей наслаждается, апогей-то уж близко подбирается, вся земля под ними содрогается.

Василиска шаловливая пощады просит игриво, но не тут-то было.

Вальдемарка темп не сбавляет, беспощадно её распекает.

Закружилась голова-то у неё от восторга дикого, счастья невыносимого.

Разомлела вся, в неге купается, его дожидается.

Заревел, словно зверь раненый, но от наслаждения, застонал от наваждения да удовлетворения.

Обнял, прижал к себе кудесницу свою неутомимую, богиню горячо любимую.

Хлынули чувства, до сей поры скрытые, через край.

Признался в вечной верности ей, как самурай.

Обнажился он пред ней полностью, дверь в душу открыл, ключ ей отдал.

Объявил её своей суженой, затаив дыханье, ответа скорого ждал.

Вся зарделась Василиска, от ласк его разгорячённая, да ещё пуще от вопроса нежданного.

Согласилась сразу, не раздумывая, вся влюблённая, очарованная, украденными моментами околдованная.

Готова была хоть на край света за любимым, желанным, ненаглядным.

Стали жить-поживать да добра наживать.