Читать книгу Синтонимы. Книга 3 - Медина Мирай - Страница 4

Сноудония спала.

Спали леса, озера, горы и холмы. Казалось, даже люди, редко встречавшиеся по дороге, спали на ходу. На фотографиях Сноудония Ангеле казалась сказочной страной – родиной гномов и магических существ. Так оно и было, но только в погоду солнечную.

Начало слегка моросить. Влага проникала сквозь темную джинсовую куртку и белую футболку, белые кеды начали покрываться мелкими брызгами грязи. Но Ангела не обращал на это внимания. Его сознание разделилось на две части: одна искала пути выживания, другая смирилась со смертью. Его первая личность разрабатывала абсурдные планы по нахождению Леса Мерцаний, вторая же прощалась со всеми близкими.

Впереди показалась постройка. Ангела заметил нескольких мужчин, скучковавшихся в бурном обсуждении под навесом ветхого домика. Одна из мужских фигур показалась ему до боли знакомой, но Ангела отбросил эту мысль, сочтя её бредовой.

«Нет, вот что ему здесь делать?»

Синтоним продолжал стоять под дождём и смотреть на маленькую компанию, слушать их неразборчивый говор и смех, ощущать щекотливое чувство при мысли:

«А что, если это действительно он?»

Ангела ждал, когда некто обернётся к нему. И это произошло. Самый худой, но самый высокий мужчина обернулся, словно ощутил на себе взгляд.

– Ангела? – едва разобрал синтоним.

В следующий миг мужчина подбежал к парню и смотрел на него сверху вниз.

– Ну, здравствуй, сынок, – на лице папы появилась растерянная улыбка.

Никто из них не ждал подобной встречи.

– Сколько лет уже прошло? – спросил Ангела, не обращая внимания на то, как капли тарабанят по его лицу, а из-за водяной пелены перед глазами расплывается образ мужчины.

– Ангела, прости, – отец оглянулся на своих товарищей, – Давай под навес?

Они оказались под навесом в нескольких метрах от товарищей отца.

А папа не изменился. Рыжие, немного кудрявые, волосы слиплись от влаги и потемнели на лбу. Веснушки, ямочка при улыбке, серые глаза, верхняя губа больше нижней. Тело облегала белая рубашка, строгая жилетка и брюки, лакированные ботинки как никогда шли этому образу.

– Разве ты не должен быть в Нидерландах? – спросил Ангела.

– Я закончил тот проект и получил новый в Сноудонии. Понимаешь ли, архитектура – штука сложная. Порой рабочие и не понимают твоих планов и…

– Портят весь план, и приходится устраивать с ними разборки, – Ангела назубок выучил эту фразу. – Каждый раз, когда приезжал, ты говорил мне только это, типа, как отмазку.

На секунду отец потупился, не зная, что и ответить. Да, он был виноват в нечастых приездах, звонках и даже сообщениях.

Ангела не был зол на него, но чувствовал себя рядом с ним неуютно. Так, словно это не его отец. Отец и мать – это, прежде всего, статус. А статус такой нужно получить. Папа Ангелы на полпути к этому.

– Мистер Джинджер! – позвали его. – Намечается сильный дождь, завтра будет только моросить. Предлагаю закончить обсуждение завтра.

– Я не против, – мистер Джинджер обернулся к сыну. – Давай зайдём куда-нибудь? Тут неподалёку есть кафе, я частенько там бываю. Заедем?

Ангела ничего не ответил. Он уже продрог от холода и влаги. Они добежали до машины. Джинджер тут же включил обогреватель, и машина тронулась. Синтоним не мог вспомнить, когда такое было последний раз. Когда отец возил его куда-то, когда говорил с ним по душам, когда интересовался им? В памяти парня не всплыл ни один эпизод. Наверное, такого никогда не было.

В кафе Ангела тут же заказал чашку горячего шоколада, как и Джинджер. Они сели на диванчики подальше от окна в дальнем теплом уголке помещения под копией картины венецианской эпохи.

– Я… – начал Джинджер, – слышал о Мелле…

– Ты даже не приехал на её похороны! – пусть Ангела и всем видом демонстрировал злость, внутри себя он её пробудить не мог. Его отец выглядел открытым и понимающим. Ангела знал, что он прекрасно осознаёт все свои недостатки.

– Прости, я не мог этого сделать, правда.

– Ваш заказ, – официантка поставила на стол две порции горячего шоколада и круассаны с молочной начинкой.

Ангела тут же обхватил чашку холодными пальцами, ощущая, как пар согревает его лицо.

– А ты… что здесь делаешь? – продолжил разговор мистер Джинджер. – Приехал на каникулы?

– Можно и так сказать, – Ангела не поднял взгляд на отца, продолжая завороженно смотреть на вспененный шоколад и рисунок с улыбающейся мордашкой, нарисованный сливками. Но это не подбодрило синтонима. В последние дни его ничто не могло привести в чувство. От прежнего Ангелы либо не осталось и следа, либо он уснул надолго. Депрессия одолевала парня. Он чувствовал на себе пристальный взгляд смерти, её дыхание и даже шепот над ухом:

«Скоро ты умрёшь».

От безысходности Ангела старался даже в этом найти плюсы. Но их не было. Какие плюсы в смерти? В принципе, они есть, но звучат абсурдно и незначительно. Плюсов в жизни гораздо больше, и значение их велико. Именно поэтому Ангеле хотелось жить. Хотелось и не хотелось одновременно. «Хотение» и «нехотение» боролись на чашах весов. И порой перевешивало второе.

– Ты что-то ищешь? – неожиданно спросил Джинджер, размешивая ложкой шоколад. Легкий звон ложки о фарфор привлек внимание Ангелы, и он ответил:

– С чего ты решил?

– У тебя такой потерянный вид, словно ты чего-то лишился, а теперь пытаешься найти.

Чёрт подери, он был прав. Ангела отвык от проницательности папы.

А, может, мистер Джинджер – естественно рожденный синтоним? Эта мысль навела Ангелу на череду следующих мыслей: мама, которую он никогда не видел, отец, хранящий молчание о ней, способности Ангелы, взявшиеся из ниоткуда, Святая Мелани…

– Расскажи о маме, – не глядя на отца, попросил синтоним.

– Что? – Джинджер оторвал взгляд от перемешанного шоколада.

– Расскажи. Мне. О. Маме, – четко повторил сын.

Архитектор отложил ложку в сторону и уперся ладонью в лоб.

– Ты всегда говорил мне, что она оставила нас по каким-то важным причинам, а каким именно – не сказал.

Джинджер бегло взглянул на Ангелу и принялся разбирать салфетки, тем самым он старался унять стресс.

– В Сноудонии я не в первый раз. Когда-то мне поручили вести проект комплекса зданий – самый сложный проект из всех, что я планировал. Директор предприятия тогда ухлестывал за твоей мамой по пятам, и это – несмотря на жену, которой оставалось только смириться. Мне очень нравилась твоя мама. Она работала на этого директора, была его секретарём. Обычно у нас ассоциации такие, что директор, так или иначе, должен иметь роман с секретаршей, тем более такой красивой, как твоя мама. Но это был не тот случай. Она была недоступной для всех, отвергала всех мужчин, что её окружали. Они предлагали ей деньги и любовь, но твоя мама их даже не замечала, отмахивалась, как от назойливых мух. И тут я такой: «Здрасте!» Ты даже представить не можешь, сколько раз я пытался с ней поговорить! Целый год она просто игнорировала меня!

– Но потом?

– Как-то раз я встретил её на фестивале. Приезжали из соседних регионов, привозили, кто что имел. И так, бродя между палаток ярмарки, я встретил её. Впервые за год я видел такую светлую улыбку, такие глаза, искрящиеся от восторга. А знаешь, почему? Она увидела аммониты. Смотрела на них так заворожённо, что даже не заметила, как я подошел, – на лице Джинджера отобразилась милая улыбка. – Она сразу помрачнела, когда увидела меня. Я пытался завязать с ней разговор, но тщетно. И тогда я купил один из аммонитов и подарил ей. У нее было такое удивленное лицо! Я делал это не для того, чтобы привлечь ее к себе, а чтобы сделать приятно. И в тот момент, когда она улыбнулась мне, принимая подарок, я понял, что влюбился.

Ангела слушал отца, словно под гипнозом. Внимал каждому его слову, обращал внимание на любое изменение в мимике лица папы и понимал, что тот говорит искренне. Для этого не требовался даже Аварос.

– Ты никогда мне об этом не рассказывал, – отметил Ангела.

Мистер Джинджер пожал плечами.

– Твоя мама была очень красивой девушкой. Она очень тебя любила и хотела, чтобы ты был свободен и независим от мнения других. Она хотела, чтобы у тебя было своё видение жизни, и никто не вершил твою судьбу. Только ты, – Джинджер отпил остывшего шоколада и сжал губы, точно сдерживал слова. – Она ушла неожиданно. Я хотел бы, чтобы ты…

– Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? И что значит «ушла неожиданно»? – по телу Ангелы пробежал холодок.

Нет, ведь все эти годы отец говорил ему, что мать ведет свою жизнь и не хочет возвращаться в старую. Фактически, не желает видеть своего, возможно, единственного сына.

Ангела почувствовал, как кружится голова, как подкашиваются ноги и сердце бьётся чаще. В нём пробуждался Аварос. Он сокращал его жизнь, отрезал несчастные десятки дней, что ему остались. Ангела не мог остановить поток мыслей, влившихся в его голову. Он не различал их, он не мог озвучить ни одну.

«Больно… быть… с тем… кто…» – пронеслось в его голове.

– … еще упаковку с пончиками, слойками и… круассанами. Думаю, хватит.

Этот голос оборвал связь Ангелы с Аваросом. Он был до жути ему знаком, но синтоним отказывался верить самому себе.

Он заглянул за плечо отца.

Возле небольших низких витрин с подсветкой стоял высокий парень с темными волосами, в черном пальто и серых текстурных джинсах. Девушка за витриной поставила заказ на стойку, но не успел парень и руку протянуть за ним, как на всё кафе раздалось Ангелино:

– РЕЙДЕН?!