Читать книгу Украшение и наслаждение - Мэдлин Хантер - Страница 5

Глава 5

Оглавление

Большинство мужчин чувствовали себя в этой гостиной карликами, но граф Саутуэйт, напротив, умудрился приспособиться к ее размерам. Высокий и широкий, он, казалось, чувствовал здесь себя как дома.

Войдя в комнату, Эмма сразу же направилась к гостю. Ей показалось, что он хмурился, но это могла быть и сосредоточенность, потому что граф рассматривал картину Тербрюггена. Он стоял возле камина, скрестив на груди руки, и выглядел весьма внушительно – как и подобает лорду. В своем безупречном синем сюртуке, светло-коричневых бриджах и высоких сапогах он казался воплощением уверенности, которую обеспечивало человеку знатное происхождение.

Увидев приближающуюся к нему хозяйку, он не стал менять позу, и Эмма вдруг почувствовала себя провинившейся школьницей, вызванной разгневанной директрисой. Тут граф наконец поклонился ей, но даже не попытался улыбнуться; он явно был не в духе.

– Как любезно с вашей стороны, что вы навестили меня, – сказала Эмма.

Она села на стул, а граф – на диван. Покосившись на газету, лежавшую на столике у дивана, он проговорил:

– Похоже, вы очень хорошо справляетесь, мисс Фэрборн. Сначала аукцион, а теперь… Попытка продолжить дело?

– А почему бы и нет, сэр?

– Что ж, возможно, вы правы. Ведь вы вполне взрослая женщина, а не юная девушка. – Тут он вдруг улыбнулся, и улыбка его оказалась довольно приятной, гораздо более приятной, чем улыбка обаятельного мистера Найтингейла.

Приободрившись, Эмма сказала:

– Когда вы прибыли, сэр, в комнате были и другие посетители, не так ли?

– Да, были. Целая компания.

– А как случилось, что они все исчезли?

– Я намекнул им, чтобы они ушли.

– Сэр, прошу прощения за то, что мистер Ригглз не предупредил меня о вашем присутствии. Иначе я приняла бы вас тотчас же.

– Я сам настоял на том, чтобы мистер Ригглз не выделял меня из компании остальных ваших посетителей. Поэтому не браните его. Я попросил его передать вам мою визитную карточку вместе с остальными. Но конечно, я тогда не подозревал, что в вашей гостиной множество молодых людей. – Граф взял со стола газету и выразительно посмотрел на нее. – Я никак не мог понять, кто они и почему собрались здесь. Но потом, увидев это объявление, я все понял.

Эмма невольно вздохнула. Как жаль, что один из посетителей оставил тут газету… Теперь граф, конечно же, догадался, что она собиралась нанять кого-то на службу и, следовательно, провести еще один аукцион.

– Полагаю, вы этого не одобряете, – сказала Эмма.

Граф с усмешкой пожал плечами:

– Я еще не пришел к определенному мнению, но мне кажется, есть лучшие – и более скромные – способы вести подобные дела.

«Похоже, мое объявление почему-то позабавило его», – подумала Эмма. Снова приободрившись, она сказала:

– Я всего лишь проявляю практицизм. Знаю, что есть лучшие способы справиться с подобной ситуацией, но ни один из них не приносит быстрого результата. И это обстоятельство заставило меня действовать именно так. Я хочу поскорее… двинуться дальше.

Внимательно посмотрев на нее, граф кивнул:

– Что ж, понятно. Ведь мы все нуждаемся в каком-то утешении, когда скорбим.

– Хорошо, что вы это понимаете, сэр. Эта деятельность действительно приносит мне утешение и отвлекает от печали. Но если уж вы относитесь к этому с таким пониманием и сочувствием, то почему же вы отослали соискателей?..

Граф ответил не сразу. Довольно долго он в задумчивости смотрел на нее, и чем дольше он размышлял, тем неуютнее чувствовала себя Эмма; теперь уже ей казалось, что граф задумал что-то очень для нее неприятное…

Наконец он проговорил:

– Я отослал их, потому что они никак не подходят для поставленной вами цели. Они слишком молоды.

– Как благородно с вашей стороны, что вы заботитесь обо мне. И все же я не хотела бы, чтобы вы взваливали на себя такое бремя. Я способна и сама решать такие вопросы. К тому же у меня есть близкая подруга, готовая мне помогать.

– Ах да, леди Кассандра… Она доказала свою компетентность в подобных вопросах. Что ж, ее участие в этом деле многое объясняет.

Эмма не поняла, что гость имел в виду, но в тоне его прозвучало неодобрение. И было очевидно, что Кассандра Саутуэйту не нравилась.

– Возможно, я еще и потому их отослал, что у меня у самого есть заинтересованность в этом деле, – добавил граф.

– Неужели? Но даже если и так… вы поставили меня в смешное и нелепое положение.

– Ничего подобного. И поверьте, у меня действительно есть некоторый интерес…

«Как странно… – подумала Эмма. – Ведь джентльмены обычно не участвуют в делах такого рода – это ниже их достоинства». Но граф все же вложил средства в аукционный дом. И он коллекционировал произведения искусства. Так почему же… А может быть, он решил, что получить место мистера Найтингейла было бы забавно? Как те лорды, что сбрасывают плащи, чтобы помочь в стрижке овец на своих землях…

И все же его причастность к «Дому Фэрборна» и заинтересованность в ее делах создавали лишние сложности. Возможно, он попытается установить контроль над всей компанией. И возможно, попытается избавиться от Обедайи.

– Лорд Саутуэйт, вам, вероятно, покажется это дело забавным на некоторое время, но ведь мы с вами оба знаем, что такое аукционы. Все это будет связано со скандалами, а вам они, конечно же, не нужны.

– Скромность и сдержанность, мисс Фэрборн, как раз и помогают избежать скандала. И заверяю вас: я мастер в подобных делах. Вам не потребуется оплачивать мои услуги, так как я не буду вашим служащим. Теперь понимаете?

– Значит, вы, сэр, представляете положение дел не так, как я, и мне это не очень нравится. Имейте в виду: я не готова подчиняться вашим требованиям и не стану дожидаться вашего знака одобрения или порицания. Я хочу вести дела по-своему, и в этом случае едва ли будут возможны скромность и сдержанность, которых вы собираетесь потребовать от меня.

– Дайте мне возможность взять на себя заботу о скромности и сдержанности, то есть о предотвращении скандалов. Что же касается вашего образа мыслей… Думаю, что смогу убедить вас в том, что у меня примерно такой же образ мыслей. Полагаю, мы с вами будем прекрасно сотрудничать.

– Ну… это маловероятно. Боюсь, что вы и в самом деле не понимаете ситуации, лорд Саутуэйт.

Он казался удивленным, возможно – даже оскорбленным.

– Вы хотите сказать, что я не соответствую вашим требованиям? Слишком стар? Или недостаточно красив?

– Едва ли вас можно назвать старым, а ваша внешность… она вполне приемлема. – На самом деле, не будь граф аристократом, подошел бы идеально. Ведь он даже разбирался в искусстве…

– В таком случае почему я вам не подхожу? Я склонен думать, что такой человек, как я, гораздо предпочтительнее, чем мальчики, ожидавшие вас здесь. И наверное, вы не заставите меня снимать сюртук, чтобы доказать, что я удовлетворяю требованиям к физическому состоянию. Я бы счел это неприемлемым и недостойным.

О Господи! Должно быть, он подслушал их с Кассандрой разговор.

– Да, пожалуйста, не делайте этого. Я уверена, что… Не сомневаюсь в вашем физическом совершенстве. Да и никто бы не усомнился. Так что демонстрировать… что-либо нет надобности.

– Слышать это – огромное облегчение. – Граф усмехнулся. – И уверяю, я не потребую подобных доказательств физической пригодности от вас. По крайней мере авансом, заранее.

Что за нелепое и даже скандальное предложение?! Ошеломленная Эмма молча смотрела на собеседника. А тот, ласково улыбнувшись ей, подумал: «Похоже, мисс Фэрборн крайне удивлена. Что ж, очень хорошо…» Дариус был уверен, что она теперь понимала всю глупость своего объявления. Конечно, она могла воображать, что владела ситуацией, просто будучи нанимательницей, работодательницей, а не любовницей, но в качестве деловой женщины она оказалась ужасно уязвимой. Да, было совершенно очевидно, что она не смогла бы справиться даже с юнцом клерком, одним из тех, кто явился на ее зов.

И кроме того, когда мисс Фэрборн изумлялась, она оказывалась не только уязвимой, но и очень милой. Именно такой, какой являлась ему в его странных снах. Конечно, он решил всего лишь преподать ей урок, защищая репутацию «Дома Фэрборна», но все же что-то подсказывало Дариусу, что его влечет к этой женщине.

Желая хорошенько проучить мисс Фэрборн, граф добавил:

– Сознаю, что не соответствую вашим требованиям и что я вовсе не то, что вы ожидали увидеть, когда сочиняли свое объявление. Я и сам много раз твердил себе: вы – совсем не то, чего я стал бы добиваться в обычных обстоятельствах. И все же думаю, что мы могли бы хорошо сработаться. Ваша отвага вполне соответствует моим вкусам и предпочтениям и внушает надежду на то, что наслаждения, которые вы могли бы предложить, совершенно непредсказуемы.

Она все еще молчала. И даже рот раскрыла от удивления.

А Дариус тем временем продолжал:

– Полагаю, вы сознаете, что оказались в невыгодном положении. Ведь одна вы едва ли сможете успешно командовать, не так ли? Поверьте, я не стану требовать плату за свои услуги и за помощь. Обещаю, вам не придется жаловаться. А если вы будете недовольны мной, то я немедленно постараюсь выправить ситуацию. Как, вне всякого сомнения, поступите и вы, если я не буду удовлетворен.

Эмма прищурилась и, помрачнев, спросила:

– О чем вы говорите, лорд Саутуэйт?

Теперь она была окончательно сбита с толку и отчасти даже напугана. Снова улыбнувшись, Дариус взял газету.

– Конечно, я говорю вот об этом. И все это выглядит довольно вульгарно.

Эмма протянула руку за газетой. И задумалась, глядя на свое объявление.

Граф же заявил:

– Конечно, вы не первая женщина, которая ищет таким способом любовника, мисс Фэрборн. И ваше описание желанного кандидата выглядит еще не самым непристойным. Но вы достаточно ясно выразили свою мысль, чтобы вас поняли. Осмелюсь заметить, что весь Лондон получит огромное удовольствие от того, с какой элегантностью и прямотой вы описали свои потребности.

Лицо Эммы тут же вспыхнуло. Она в ужасе уставилась на графа, прикрыв рот ладонями. Потом снова принялась перечитывать объявление, и он увидел, как засверкали ее глаза.

– Ваши предположения выходят за рамки приличий, сэр!

– Вы считаете их наглыми и дерзкими? – В устах дочери торговца, объявление которой вызывало даже не предположение, а уверенность, подобный упрек был неуместен.

– Непростительно наглыми!

– А я считаю, что веду себя излишне великодушно, – с усмешкой ответил граф. Да, чертовски благородно, будь все проклято! – Она хотела купить продажного мужчину, а он предложил ей помощь.

– Не сомневаюсь, сэр, что ваше мнение именно таково. И полагаю, что вы даже не догадываетесь, насколько возмутительно ваше предположение.

– А я не сомневаюсь, что вы меня просветите – ведь вы редко заставляете себя прикусить язычок, когда разумнее всего сделать как раз это.

Дариус надеялся, что она услышит в его тоне предостережение. Но похоже, она собиралась перечислить все пункты, по которым он якобы оскорбил ее. Ох, неужели эта женщина вообразила, что он станет щадить ее и делать вид, что не заметил непристойностей в объявлении? Она прямо-таки напрашивалась на грубость!

– Во-первых, – начала Эмма, – вы поспешили предположить, что женщина, дающая объявление с целью найти любовника, пожелает принять того, кто не соответствует ее требованиям. А во-вторых… Мне нужен всего лишь служащий, не более того.

– Сказать по правде, я считал, что женщина, которой нужен любовник, предпочтет мужчину, обладающего опытом, а также предупредительностью и возможностью похвастать знатным происхождением. К тому же такой мужчина мог бы делать ей подарки – в отличие от зеленого юнца, думающего только о себе и постоянно требующего денег. Так что простите меня за то, что я не вижу преимуществ для такой женщины, если ее выбор падет на дорогостоящего, непорядочного и менее удовлетворительного во всех отношениях субъекта.

– Кроме того, – продолжала Эмма, не обращая внимания на слова графа, – вы поспешили с выводами, вообразив то, чего нет на самом деле. Вы почему-то решили, что я очень покладиста и готова на все. Но поверьте, было бы совсем не так, даже если бы я выбрала вас в любовники.

Она встала. Щеки ее раскраснелись, а глаза метали молнии. Казалось, что в руке у нее сейчас окажется копье и она вот-вот испустит боевой клич кельтов.

– И наконец, вы неслыханно и недопустимо самонадеянны, если сочли, что понимаете смысл моего объявления. Это объявление предназначено не для поисков любовника, лорд Саутуэйт!

Эмма в ярости швырнула ему газету, и он, поймав ее, тоже поднялся с места. Уставившись на объявление, пробормотал:

– Нет, я не ошибся… Ведь тут…

Внезапно подлинный смысл объявления дошел до него. Проклятие! Выходит, эта несносная женщина ввела его в заблуждение.

– Уверяю вас, сэр, ваша интерпретация совершенно ошибочна.

– Но если так, то вы в высшей степени легкомысленны. Написав это, вы поступили необдуманно, и такой поступок непростителен. Ведь каждый, кто это прочтет, подумает то же, что и я.

– Так подумает только человек испорченный, с излишне развитым эротическим воображением.

Граф невольно вздохнул.

Он не мог отрицать, что мисс Фэрборн выглядела оскорбленной и ничуть не притворялась. Черт возьми! Дариус перечитал объявление еще раз. Даже и сейчас он готов был держать пари, что выглядело оно так, будто написавшая его женщина искала профессионального дамского угодника, жиголо.

Нелепость ситуации ужасно раздражала его и угнетала. И если бы он попытался объяснить ей, что вовсе не собирался стать ее любовником, это едва ли помогло бы изменить положение к лучшему. Ведь его намерение проучить мисс Фэрборн разозлило бы ее не меньше, чем намерение сделать своей любовницей.

– Конечно, мне следует извиниться, – пробурчал граф. – И все же должен сказать, что объявление, которое я понял неверно, как и присутствие здесь молодых людей… В общем, все это ввело меня в заблуждение. А присутствие леди Кассандры едва ли могло рассеять мои подозрения. Ведь я прекрасно помню все скандальные слухи о ней, которые читал в бульварных листках… – Неверное суждение о мисс Фэрборн вынуждало его теперь извиняться, и из-за этого он чувствовал себя идиотом. – Если же я позволил себе неуместную попытку флиртовать с вами… Теперь вам понятно, почему я так поступил?..

– Ни о каком флирте не могло быть и речи! Все, кроме вас, сэр, поняли и объявление, и всю ситуацию иначе.

– Ничего подобного! Ничего они не поняли. И что это за «особая» и «приятная» работа, требующая всех перечисленных там качеств? – Граф кивнул на газету.

Наступила короткая пауза, затем Эмма с достоинством проговорила:

– Я помогала Обедайе нанять нового человека для выставочного зала. Мистер Найтингейл ушел от нас, а «Дому Фэрборна» требуется представительный мужчина, способный приветствовать постоянных клиентов. Вот почему здесь сегодня Обедайя. – Она тоже указала на газету. – Можете сами убедиться, что в этом объявлении в точности описан человек, необходимый мистеру Ригглзу.

Дариус снова вздохнул. Он по-прежнему злился, но теперь по крайней мере уже не чувствовал себя ослом.

– Вам не нужен новый человек, мисс Фэрборн.

Эмма опять села и с вызовом заявила:

– Ошибаетесь, лорд Саутуэйт!

– Но мистер Найтингейл покинул вас, потому что он уверен: «Дом Фэрборна» будет закрыт. Без вашего отца у компании нет будущего, и потому вы не нуждаетесь в человеке, способном заменить мистера Найтингейла.

– Возможно, вы и вложили средства в нашу компанию, сэр, но вы понятия не имеете о том, как руководить «Домом Фэрборна». Финансами и каталогами ведает Обедайя. У него есть на это лицензия. Пока он у нас, мы будем процветать. Откровенно говоря, Обедайя уже готовится к новой распродаже.

– Но ваш отец никогда не упоминал о том, что мистер Ригглз имеет такие права.

– Не в его интересах было раскрывать карты посторонним, а вам – в особенности. Дело в том, что Обедайя обладает прекрасным вкусом и глубокими познаниями. Более того, осмелюсь добавить: имей он состояние, папа продал бы половину компании именно ему, а не вам.

– Однако он продал ее мне, а я не собираюсь давать согласие на проведение следующего аукциона.

– Ваше согласие не требуется, потому что более половины произведений, представленных на последнем аукционе, новые. И Обедайя решил придержать лучшие из них до следующего раза.

Дариус нахмурился и молча кивнул; он тотчас же вспомнил, как ходил по хранилищу, с трудом разворачиваясь, поскольку все помещение было уставлено произведениями искусства. Но эта женщина тогда настолько запутала его своими ужасными манерами и разговором, что он даже не поинтересовался, почему подобные вещи находятся в хранилище, а не представлены на последней распродаже. Теперь-то все объяснилось… Эти вещи не попали на аукцион, потому что их специально придержали. А всю последнюю неделю она провела, явно игнорируя его распоряжения, хотя, конечно же, знала, что он проявит неудовольствие и не одобрит ее действия.

Сегодня он пришел, чтобы сказать ей: аукционный дом должен быть продан. Но к сожалению, нелепое недоразумение с этим объявлением означало, что ему придется отступить на время.

Пока граф готовился произнести заключительное слово, дабы сохранить остатки собственного достоинства, его взгляд был привлечен лучом солнца, падавшим из окна: солнце высветило все разнообразие оттенков каштановых локонов мисс Фэрборн, причем некоторые пряди казались почти золотыми. И это случайное наблюдение привело к тому, что он невольно залюбовался собеседницей. У нее была прекрасная кожа и чудесный цвет лица, а простенькое черное платье восхитительно обтягивало ее груди. Они, вероятно, были очень нежными и округлыми, с крепкими розовыми…

«Все, пора уходить», – сказал себе граф. И тут же проговорил:

– Сегодня день недоразумений, мисс Фэрборн. Думаю, правильнее выбрать другой день для обсуждения наших дел, чтобы не возникли новые поводы для споров. Я скажу мистеру Ригглзу, чтобы он ожидал меня в этот день здесь, и тогда я смогу решить… как обстоят дела в свете новой информации, только что открывшейся мне.

– Согласна, сэр. Разумнее отложить этот разговор. Однако я хочу сейчас же заявить, что «Дом Фэрборна» не должен быть продан. – Расправив плечи и вскинув подбородок, Эмма добавила: – Он не может быть продан. И не будет продан.

Граф не привык, чтобы женщины говорили с ним подобным образом. Ведь было очевидно, что мисс Фэрборн бросала ему вызов. Это ужасно раздражало, но все же он сдержался. Вытащив из кармана часы, граф посмотрел на них и проговорил:

– Весьма сожалею, но сейчас у меня нет времени объяснять вам ваши заблуждения.

– А я не склонна продолжать эту нашу беседу. Действительно, лучше ее отложить.

– Да, конечно. Буду с нетерпением ждать новой нашей встречи. – Граф с поклоном добавил: – А теперь я покидаю вас. И еще раз приношу свои извинения за сегодняшнее недоразумение.

– Мы никогда не будем говорить об этом недоразумении, лорд Саутуэйт. К утру все станет на свои места – будто ничего и не произошло.

Украшение и наслаждение

Подняться наверх