Читать книгу Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Меган Максвелл - Страница 9

В Германии прошел сильный снегопад, и сейчас здесь чертовски холодно. Когда мы прилетели, нас уже ожидала какая-то темная машина. Эрик приветствует шофера и представляет меня – теперь я знаю, что шофера зовут Норберт. Мы садимся в машину.

Я рассматриваю широкие заснеженные улицы, а Эрик по телефону беседует с матерью, обещая заехать к ней на следующий день. Удивительно, что никто не играет в снежки и не лепит снежных баб. Спустя полчаса, когда машина останавливается напротив огромных решетчатых ворот, понимаю, что мы приехали. Ворота открываются. Сразу возле них я вижу небольшой домик. Эрик шепотом рассказывает, что в нем живет семейная пара, работающая в его доме. Машина продолжает путь через прекрасный ледяной сад. Когда передо мной появляется огромный домина, который поразил бы воображение любого, я могу только изумленно хлопать глазами. Как только машина останавливается, Эрик помогает мне выйти из автомобиля. Заметив, как я рассматриваю все вокруг, говорит:

– Добро пожаловать домой.

От того, как он на меня смотрит, от его голоса и выражения лица у меня по коже бегут мурашки. Он решительно хватает меня за руку и тянет за собой. Я послушно следую за ним. Нам открывает дверь женщина лет пятидесяти, и Эрик сразу мне ее представляет:

– Джудит, это Симона. Она вместе со своим мужем ухаживает за домом.

Женщина улыбается, и я с удовольствием отвечаю на ее улыбку. Мы входим в просторный вестибюль, и к нам подходит тот самый шофер, который встречал нас в аэропорту.

– Норберт – супруг Симоны, – говорит Эрик.

Не раздумывая ни секунды, я каждого из них целую в обе щеки. И чтобы окончательно поразить их, говорю на своем совершенном немецком:

– Рада с вами познакомиться.

Шокированные моей эмоциональностью, супруги переглядываются и отвечают:

– Мы тоже рады, сеньорита.

Эрик улыбается.

– Симона, Норберт, идите отдыхать. Уже поздно.

– Сначала мы поднимем ваши вещи, хозяин, – показывает на багаж Норберт.

Когда они уходят с вещами, Эрик насмешливо шепчет:

– Мы в Германии не такие любители целоваться, ты застала их врасплох.

– Да что ты! Как жаль…

Одарив меня ослепительно белой улыбкой, Эрик всматривается в меня самыми прекрасными глазами в мире и тихо говорит:

– Ничего страшного, Джуд. – Он нежно поглаживает меня по щеке. – Уверен, что им понравится то, какая ты есть, так же как и мне.

Утвердительно киваю и делаю шаг назад, чтобы немного отдалиться от него. Чувствую, что сдерживаться мне становится все труднее.

Оглядываюсь, чтобы понять, куда идти дальше, и, увидев двойную лестницу, по которой поднялась прислуга, шепчу:

– Впечатляюще.

– Тебе нравится? – интересуется он, осторожно взяв меня за руку.

– Боже мой, Эрик!.. Как это может не нравиться?! Но он… он просто поражает воображение. Он огромный. Он удивительный.

– Пойдем, я покажу тебе весь дом, – говорит он, не отпуская моей руки. – Мы здесь одни, за исключением Симоны и Норберта, но они скоро уйдут. Флин у матери. Мы поедем за ним завтра.

Мне нравится ощущать прикосновение его руки. Я чувствую, как он сейчас счастлив, и от этого у меня на сердце потихоньку тает лед. Мы входим в огромную гостиную: большой и величественный камин приглашает погреться. Я с любопытством осматриваюсь. Мебель выдержана в темных тонах. Настоящий мужской дом: ни фотографий, ни единой безделушки. Ничего.

Ведя меня за руку, Эрик показывает все помещения первого этажа: две шикарные ванные комнаты, невероятного дизайна кухня, прачечная. Ошеломленная увиденным, я иду рядом с ним. Мы проходим по коридору, он открывает дверь, и мы попадаем в неимоверно огромный и при этом чистейший гараж.

Господи! Мечта моего отца!

Здесь стоят внедорожник «Мицубиси» темно-синего цвета, светло-серый «Майбах-Экселеро», «Ауди А6» черного цвета и темно-серый мотоцикл БМВ 1.100. Я в изумлении смотрю на него. Когда мне кажется, что удивить меня больше ничего не может, Эрик, пройдя по коридору, открывает другую дверь – перед моим взором появляется потрясающий прямоугольный бассейн, при виде которого у меня отвисает челюсть.

Бассейн в доме. Вот это шикарно!

Эрик улыбается. Похоже, его забавляет моя реакция. Я пытаюсь себя сдерживать, но ничего не получается. Вот такая я неуравновешенная!

Выйдя из голубого помещения с бассейном, мы дальше идем по коридору и входим в кабинет. В его кабинет. Все вокруг из темного дуба, огромная библиотека с передвижной лестницей (ну, типа тех, какие показывают в фильмах). Какая прихоть!

На столе вижу ноутбук с экраном в двадцать дюймов, а на дополнительном столике – принтер и другую периферию. Справа от стола камин, в котором горит огонь, а слева – за стеклянной витриной – красуются всевозможные пистолеты.

– Они твои, да? – спрашиваю, подойдя к витрине.

– Да.

Я с ужасом рассматриваю пистолеты.

– Мне никогда не нравилось оружие. – Но, перед тем как он успел что-то ответить, продолжаю: – Ты умеешь ими пользоваться?

Как всегда, он долго на меня смотрит и наконец произносит:

– Немного. Я занимаюсь спортивной стрельбой.

Не давая больше возможности задавать вопросы, он снова берет меня за руку и выводит из кабинета. Мы переходим еще в одно помещение, где мне в глаза бросается невероятное количество игрушек и письменный стол. Эрик объясняет, что это комната Флина, здесь он играет и занимается. Все сложено очень аккуратно, каждая вещь – на своем месте. Вот этот порядок меня просто оглушает. Если бы моя племянница или я сама занялись уборкой игрушек в комнате, то это был бы настоящий хаос.

Я, конечно, оставляю свои мысли при себе, и мы выходим из этой комнаты, чтобы войти в следующую. Она почти пуста, за исключением беговой дорожки и коробок – уймы коробок.

– Эта комната для тебя. Для твоих вещей, – вдруг произносит Эрик.

– Для меня?

Он кивает и продолжает:

– Здесь ты сможешь получить свое личное пространство: то, что ты хочешь, и то, что тебе нравится. – Я собираюсь что-то сказать, но он добавляет: – Как ты уже заметила, у Флина и у меня свое личное пространство есть. И у тебя оно тоже будет – для всего, что ты захочешь.

Я даже не знаю, что ответить ему на эти слова. Я настолько опешила, что решаю лучше промолчать, чем ляпнуть что-то, о чем потом буду сожалеть.

Эрик еще ближе подходит ко мне и целует в лоб.

– Пойдем. Я покажу тебе остальное, – шепчет он.

После увиденной здесь роскоши, погруженная в свои мысли, я поднимаюсь по великолепной двойной лестнице. Эрик вскользь упоминает, что на этом этаже расположено семь комнат, при каждой из которых есть ванная.

Комната Эрика потрясающая. Огромная. Она выдержана в синих тонах, а в центре стоит гигантская кровать, от вида которой сразу подскакивают и сердце, и давление. А ванная рядом – это еще одно чудо: джакузи, гидромассажный душ. Все просто роскошное.

Вернувшись в комнату, я обращаю внимание на лампу, стоящую на одном из столиков. Это та самая лампа, которую мы купили на блошином рынке и на которой я оставила отпечатки своих губ. Она здесь совершенно лишняя! И абсолютно не вписывается в стиль, слишком неформальная. Пусть я не смотрю на Эрика, но все же чувствую, что он за мной наблюдает. Тайком перевожу взгляд в другой конец комнаты и замечаю свой багаж. И изо всех сил скрываю, что меня это взволновало.

Но экскурсия продолжается: мы покидаем комнату Эрика и входим в комнату Флина. Я вижу идеально расставленные машинки. Неужели этот мальчик настолько аккуратен? Честно говоря, я очень удивлена. Его комната красивая, но безличная: не похоже, что здесь кто-то живет, а тем более мальчишка.

Мы выходим, и Эрик показывает мне остальные пять комнат. Они большие, красивые, но слишком безжизненные. Видно, что никто ими не пользуется.

Когда осмотр этажа заканчивается, Эрик снова берет меня за руку и тянет по лестнице вниз. Мы попадаем в неимоверной красоты кухню, выдержанную в оттенках цвета дерева и металла. Эрик открывает американский холодильник и вынимает для меня холодную кока-колу, а себе пиво.

– Надеюсь, дом тебе понравился.

– Эрик, он чудесен.

Мой Айсмен улыбается и делает глоток пива.

– Он настолько огромный, что… ух! – произношу я и прикладываю руку ко лбу. – Да у тебя, черт возьми, такой домина… Если бы его увидел мой отец, у него бы помутнело в глазах. Да… Ведь весь мой дом меньше, чем одна ванная комната первого этажа. – Эрик смеется, а я спрашиваю: – Почему ты об этом никогда не рассказывал?

Он пожимает плечами, окидывает взглядом кухню, как только что это сделала я, и говорит:

– Не знаю. Ты никогда не спрашивала о моем доме.

Улыбаюсь. Может быть, я выгляжу глупо, но не могу перестать улыбаться. Мне нравится Эрик. Мне нравится его дом. Мне нравится быть здесь вместе с ним. Мне нравится все, абсолютно все, что с ним связано! Чтобы я не смогла ускользнуть, он обхватывает меня за талию и сажает на стол. Становится у меня между ног и приторно-сладким голосом спрашивает:

– Ты уже сняла с меня наказание?

Этот вопрос и внезапная близость застали меня врасплох, так что я сразу не нахожусь с ответом. С одной стороны, я должна оставаться железной леди, какой я, по идее, являюсь, и заставить заплатить его за то, как мне было тяжело, но, с другой стороны, он настолько мне нужен, что я готова простить ему абсолютно все до конца жизни и прокричать: «Трахни меня прямо здесь!»

Мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечность. Мы возбуждаем друг друга. Глазами целуем друг друга.

И, что естественно в моем случае, я мысленно начинаю взвешивать. Простить его? Или не простить?

Однако, сытый по горло ожиданием, он впивается в мой рот своими соблазнительными губами. Они обжигают меня, и я слышу, как он говорит:

– Поцелуй меня…

Я не двигаюсь. Не отвечаю на его поцелуй. Я настолько оцепенела от желания, что едва могу дышать.

– Малышка, поцелуй меня, – настаивает он.

Увидев, что я ничего не предпринимаю, обхватывает мою голову руками и делает то, что лишает меня рассудка: он проводит языком по моей верхней губе, потом по нижней и, чтобы завершить сладкую пытку, нежно покусывает губы. Его дыхание учащается. Я же дышу как астматик. Наконец, не в силах больше ждать, он целует меня. Он завладевает моим ртом настолько роскошно, что я готова абсолютно на все, чего он пожелает.

Не отрываясь от моих губ, он медленно проводит рукой вниз по шее, а затем опускает ее на спину. Эрик пальцами впивается мне в тело и притягивает к себе настолько близко, что я чувствую, как в мое лоно упирается сладостный, искушающий и возбужденный член.

О боже! Хорошо, что на мне джинсы. Иначе Эрик давно уже сорвал бы с меня трусики… Точнее сказать, я сама бы с себя их сорвала. Я бессознательно откидываю голову назад и закрываю глаза. И тогда он, увидев, что я наслаждаюсь, кусает меня за подбородок и, опускаясь языком вниз по горлу, шепчет:

– Дорогая, пойдем в комнату. Я хочу раздеть тебя и взять тебя так, как мечтал сделать все эти дни. Я хочу раскрыть перед собой твои ноги и смаковать тобой, готов погрузиться в тебя столько раз, сколько у тебя хватит сил стонать… Я готов слушать твои крики, пока они не утихомирят мое страстное желание в тебе.

У меня кругом идет голова от этих слов. «Страстное желание!»

Они моментально меня опьяняют, и, как всегда, мне хочется большего. Но я не должна этого делать. Я изо всех сил борюсь со своим желанием и возбуждением. Собрав оставшиеся силы, я отступаю назад, заранее зная, что произойдет:

– Нет… Я тебя еще не простила.

– Джуд, я хочу тебя…

– Нет… Ты не должен.

– Джуд, дорогая… – протестует он.

– Скажи мне, где моя комната и…

Не успела я закончить фразу, как он разочарованно отстраняется от меня. Выражение его лица настолько же напряженное, насколько напряжено то, что у него между ног. Он закрывает глаза и опирается на стол. Я вижу, что у него даже побелели костяшки на пальцах. В конце концов он тихо произносит, даже не взглянув на меня:

– Хорошо, будем дальше играть в твою игру. Иди за мной.

На это раз не взяв меня за руку, он направляется к лестнице – мне остается только следовать за ним. Я рассматриваю его широкие плечи, сильные ноги и бедра. Эрик такой соблазнительный! Настоящее искушение, ох! Только теперь я понимаю, от чего именно я только что отказалась.

Поднявшись на второй этаж, он идет прямиком к своей комнате, открывает дверь, берет мои чемоданы и выходит в коридор:

– В какой комнате ты хочешь спать?

– В той, что свободна, – с трудом могу ответить я.

В ярости Эрик решительно шагает вглубь коридора и открывает дверь самой удаленной от него комнаты. Мы входим, он оставляет мои вещи и, бросив мне «Спокойной ночи», даже не взглянув на меня, закрывает дверь и уходит.

Пару секунд я стою как дура и смотрю на дверь – грудь вздымается и опускается от возбуждения. Что я наделала! Может быть, я окончательно чокнулась? Не в силах еще что-либо сказать или сделать, я раздеваюсь, надеваю пижаму и ложусь в чудесную кровать. Не хочу ни о чем думать, поэтому включаю айпод и напеваю: «Убеди меня быть счастливым, убеди».

Под конец песни я гашу свет. Мне нужно поспать. Но мое подсознание меня предает.

В моем похотливом и влажном сне я вижу, как Эрик целует меня и раздвигает мне ноги, открывая путь для другого мужчины. Я приподнимаю бедра, чтобы он проникал в меня все глубже, и тогда этот мужчина, лица которого я не вижу, ускоряет свои движения до тех пор, пока не может больше сдерживаться. Он испытывает оргазм, а я, тяжело дыша, умоляю о продолжении. И тогда незнакомец освобождает меня и Эрик, мой похотливый, сексуальный и пленительный Айсмен, занимает его место. Он касается моих бедер… О да!

Разводит мне ноги… Да-а!

Впивается в меня страстными, ошеломляюще-желанными глазами, заставляя меня смотреть на него точно так же. Похотливым тоном он произносит: «Ты только попроси». Не давая мне ответить, моя любовь, мой мужчина, мой Айсмен одним точным и пылким ударом врывается в меня, заставляя меня кричать от наслаждения. Эрик!

Он, только он, дарит мне то, что мне нужно на самом деле. Он, только он, знает, что мне нравится.

Один… два… три… Двадцать раз он ныряет в мое лоно, доводя меня до безумия. Я кричу, задыхаюсь, царапаю ему спину, пока мой любимый мужчина двигается во мне, доводя меня до самого сладкого, чудесного и сногсшибательного оргазма.

Я просыпаюсь мокрая от пота. Я одна в постели, но до сих пор не могу прийти в себя от увиденного сна. Не знаю, сколько я еще смогу протянуть это наказание сексуального воздержания, но знаю точно одно: мне нужен Эрик, и я умираю от желания оказаться в его объятиях.