Читать книгу Ночные тени - Мельхиор Верденберг - Страница 5

Серый зимний день парализовал окрестности. Завеса тумана не пропускала солнечных лучей. Он сидел за массивным письменным столом в стиле ар-деко, положив на него локти и подперев голову ладонями. Кабинет, обитый темным деревом, поглощал и без того скудный дневной свет. Настольная лампа фирмы «Тиффани» освещала только темно-зеленую кожаную папку, лежавшую перед ним. На ней красовался роскошный лист бумаги с оригинальным тиснением, изготовленной по специальному заказу, рядом – авторучка «паркер дуофолд». Сад перед виллой замело снегом. «Кладбищенский покой, – подумал он, взглянув на неподвижное озеро, которое казалось свинцовым, – кто нырнет в него, сгинет без следа».

Правая рука дрожала. Ему не нравились коричневые старческие пятна на ней. Они были единственным, что у него множилось. Виски он себе не позволил. Тот янтарно мерцал в хрустальном графине. Шотландский виски давно заменил собой белое вино, став его повседневным спутником. В офисе бутылка виски всегда хранилась в ящике рабочего стола. Первым стаканчиком он баловал себя ровно в десять утра. Дома этот крепкий шотландский напиток двадцатичетырехлетней выдержки всегда стоял под рукой на серебряном подносе.

Сейчас его занимал единственный вопрос, мучительный и не дающий уклониться от ответа: следует ли прекратить объяснения, сделать чистосердечное признание? Он вновь попытался отбросить навязчивую мысль, подумать о чем-либо другом. На некоторое время это удалось, он вернулся в прошлое.

Старший адвокат и соучредитель адвокатского бюро, вскоре после того как его приняли туда на работу, поведал ему за первым совместным бокалом белого вина: «Получение от доверителя полномочий на исполнение завещания является для адвоката обеспечением его старости. С каждым доверителем нужно последовательно добиваться этой цели».

За годы университетской учебы он ничего подобного не слышал и сейчас жадно впитывал в себя эти премудрости.

Еще один старший коллега также дал ему вскоре бесплатный совет: «Белое вино делает людей разговорчивей», а дальше он изложил ему «тактику выжженной земли».

«Будь агрессивен, пристрастен, сражайся за своего клиента, как лев, до последней инстанции. Какие бы у тебя ни были шансы, не сдавайся. Клиенты оценят тебя как бесстрашного бойца, готового дойти до федерального суда. Если же решение будет отрицательным, то ущерб понесет только клиент. Но он будет помалкивать, иначе ему придется признать, что ошибся в выборе. Более того, он годами рекомендовал тебя своим друзьям, хотя на самом деле ты оказался, как говорят немцы, «фальшивой монетой».

Впрочем, выражение «фальшивая монета» в том наставлении не прозвучало, ибо коллега говорил на бернском диалекте. Но так тогдашний молодой адвокат из Цюриха, которому Германия была ближе, чем Берн, перевел для себя слова старшего коллеги.

С тех пор выражение «фальшивая монета» часто приходило ему на ум. Вспомнив о своем посвящении в профессиональные секреты, он усмехнулся и вернулся к прежним дням, когда его несла волна успеха, клиенты сами шли к нему гурьбой, чему способствовала и его политическая активность.

В ту пору его холодная улыбка казалась самонадеянной, однако клиентам она внушала чувство надежности, которой от него и ждали. Только ему было известно, что это всего лишь маска, за ней скрываются его сомнения, неуверенность, решения, проблематичные в моральном плане. А ведь он выбрал свою профессию, чтобы содействовать победе права и справедливости.

Однако былые идеалы оказались нестойкими, уже при первом же искушении он поддался соблазну денег.

Тогда он впервые выдвинул свою кандидатуру в совет кантона. Стажировка в США себя оправдала. Представляя интересы миноритарных акционеров, набранных им с помощью непривычных в ту пору рекламных объявлений, он устроил скандал вокруг крупного иностранного инвестора. Тот собирался выплатить дивиденды только привилегированным семейным акционерам. Почти гениальная комбинация аргументов национального, либерального и социального характера позволила ему демонизировать хищного иностранного инвестора, сплотив против него большинство акционеров.

Последствия этого давнего швейцарского скандала известны только инсайдерам. Лишь после его избрания в совет кантона, когда он перепрыгнул в рейтинге кандидатов сразу через пять мест, появилась краткая информация о соглашении между иностранным инвестором и представителем акционеров. По договоренности сторон условия соглашения не раскрывались. Поэтому осталось в секрете, что инвестор выплатил свежеиспеченному члену совета кантона определенную компенсацию, которая превышала общую сумму компенсаций акционерам.

Один подслеповатый коллега заикнулся было тогда о нарушении адвокатской этики и предательстве интересов доверителей, но после первой кружки пива умолк.

Ныне в него мертвой хваткой вцепился молодой коллега. В нем он видел себя самого, только в ранние годы, честолюбивого, при необходимости неуступчивого, безжалостного. Он знал, что, будь он моложе и окажись он на месте соперника, то действовал бы так же решительно. Написал бы грозное заявление прокурору, натравил бы его, как гончего пса. Такой ход срабатывает безотказно.

Утром в телефонном разговоре с молодым человеком тот сказал: «Уважаемый коллега, ваши отговорки становятся невыносимы. Уже несколько недель я требую сообщить, где находятся миллионы моей клиентки, доверенные вам. Вы пытаетесь свалить ответственность на сингапурский банк, но я давно выяснил, что вы перевели деньги на свой офшорный счет. Я вынужден подать судебный иск».

Он понимал, сегодня за ним придут; несмотря на возраст, наденут наручники и посадят в полицейскую машину.

Благодаря двум бесплатным советам старших коллег и собственным талантам финансовые дела шли у него превосходно. Но одно ошибочное решение стало для него ловушкой. Он нарушил заповедь, действующую в коллегии адвокатов: «Не лезь в чужие дела». Он все чаще уговаривал клиентов передать ему доверенность на управление имуществом. Особенно это касалось вдов его умерших однопартийцев.

Алчность – это ненасытная змея. Она оплела его, и вскоре он начал заниматься самостоятельными финансовыми спекуляциями, рискуя деньгами своих клиентов. Для проведения операций его банкир посоветовал воспользоваться ломбардным кредитом.

Довольно долго все шло гладко; он приобрел виллу на берегу озера, что никогда не смог бы сделать на свои адвокатские гонорары. Подкосил его неожиданный финансовый кризис, который безжалостно опустошил банковские счета, оставив миллионные долги. Банки отказали в кредитах, заставили в принудительном порядке и с большими потерями распродавать имущество.

Кризис нанес ему глубокую, незаживающую рану. Теперь его жизнь состояла из постоянного лавирования, но многоголовая гидра прогрызала все новые дыры в личных финансах. Все суетливей и опрометчивей он пытался проворачивать финансовые транзакции с другими банками, осуществлял рискованные инвестиции в сомнительные ценные бумаги, чтобы избежать разоблачения. И вот оно на пороге.

Он решил оставить лист бумаги чистым. «Будь верен себе. Иди до конца!» Это ведь обращено к нему самому.

На его губах появилась прежняя самонадеянная усмешка. Нет, он берет не авторучку, а лежащий рядом маленький «вальтер». Черный пистолет удобно лежит в руке. На мгновение он подумал о собственном преследователе. Подходящая цель? Вздохнув, качнул головой: «Нет, предоставим ему возможность самому попасть в ловушку». Он любил обращаться к себе во множественном числе. Маленькое отверстие на кончике патрона сработает надежно. Пуля, пробив череп, разлетается на куски.

Прощание с покойным состоялось в узком семейном кругу. Сообщение о его смерти было опубликовано позднее: «Его прямолинейность и надежность останутся для нас примером».

Ferrari 575M Maranello, www.guideautoweb.com.