Читать книгу Талисман для князя. Щит рода - Мелина Боярова - Страница 3

«Игнат Александрович Забелин, – значилось в паспорте, – тридцати двух лет. Родители Дарья Дмитриевна Забелина, в девичестве Агнищева, и Александр Олегович Забелин – вычеркнут из медной книги дворянских родов». «Ага, – я припомнила, что знала об истории рода, – если не ошибаюсь, дед этого отступника, Олег Александрович, приходился родным братом моему дедушке по отцовой линии Даниилу Александровичу и служил защитником великого князя Владимирского». В семье Забелиных не любили вспоминать о старшей ветви из-за позора, который несмываемым пятном лег на репутацию рода.

Из того, что я уже знала об этом мире, Российская империя делилась на отдельные княжества, которыми управляли великие князья. Во главе стоял неодаренный император из династии Романовых, Петр Александрович. Его власть опиралась на Великокняжеский совет, куда входили сильнейшие маги высшего сословия из золотой книги родов. Следующей ступенькой власти был Большой княжеский совет, состоящий из князей первого сословия, входящих в серебряную книгу. В Большом совете шло деление на Приказы, контролирующие различные направления государственной деятельности. Приказы подразделялись на Ведомства и так далее.

Так вот, отца Игната, Александра Олеговича, служившего в охранении великого князя Владимирского Ивана Ярославовича и его семьи, обвинили в измене и казнили еще за пару лет до рождения Нины Забелиной. Ее дед Даниил Александрович официально отрекся от предателя и убийцы, и повелел уничтожить все сведения об отступнике. Сам он ненадолго пережил племянника, слишком сильным потрясением стало предательство Александра. По его вине погиб великий князь вместе с женами и детьми. Чудом уцелела младшая супруга, носившая под сердцем последнего прямого наследника, который и родился раньше срока из-за этого трагического события. Во главе княжества Владимирского поставили малолетнего Ярослава Ивановича Бельского под регентством матери Ксении Святозаровны, в девичестве Стрешневой. Но на деле власть захапали князья Юсуповы и их союзники, среди которых князь Агнияр Шумский.

Стало быть, Игнат сильно рисковал, когда откликнулся на приглашение отца? Попадись он на глаза ближникам Бельских или тех же Шумских, расправились бы на месте и еще благодарность от высшего начальства получили за расправу над сыном убийцы. А может, ему и терять уже нечего? Исковерканная печать медленно убивала Игната на протяжении… эм-м, одиннадцати лет? Это какую силу воли надо иметь, чтобы день за днем терпеть мучения, не прекращающиеся ни на секунду? Магия, которой отступник наделен по праву рождения, искала выход и сжигала его изнутри. Припомнив, во что превратилась кисть под перчаткой, я невольно поежилась. Может, поэтому он и пил, чтобы забыться и заглушить боль? А ведь сам Игнат не причастен к тому, что сделал его отец, однако наказание постигло всех ближников Александра Забелина. Удивительно, как еще весь род не вырезали. Хотя, теперь это неважно. Наверное, у деда Даниила Александровича не было иного выхода, кроме как отречься от племянника и его семьи. Ради сохранения рода он собственными руками обрек на смерть наследника, который тогда только вошел в силу.

Я уже другими глазами посмотрела на троюродного брата по отцовской линии. Каково это, в двадцать один год лишиться всего, что составляло смысл жизни? Не сомневаюсь, молодого защитника ждало блестящее будущее, и он с малых лет готовился к тому, чтобы стать щитом рода. Но его вышвырнули на помойку, принесли в жертву ради спасения остальных, а он не сдался и выжил всем назло. Примчался сюда, стоило отцу позвать, спас меня и оставался тут, выхаживал, пока я металась в лихорадке и болталась между жизнью и смертью. С момента трагедии минуло несколько дней, если я правильно поняла рассказ Егорки, когда Игнат посреди ночи всполошил постоялый двор.

Сразу так стыдно стало за свое поведение. А ведь я даже не поблагодарила за спасение. Но он должен понять! Я только что потеряла близких и не понимала, зачем вообще выжила. И сейчас не понимаю, зачем? А зачем, например, столько лет мучился Игнат? Ответов у меня не было. Разве что, ради мести и восстановления справедливости? Я лишь недавно осознала, каково это, быть щитом рода. Для меня в тот момент собственная жизнь не имела значения. Память предков, заключенная в крови и дающая силу магии, текущей внутри, призывала любой ценой защитить главу, сберечь семью, сохранить наследие. Невозможно противиться этому зову. Он основа, из которой когда-то появился род защитников. Предать его значило отринуть силу, которую давал источник. А он выбирал самых достойных, не каждый Забелин носил звание щита. Вот почему предательство Александра стало для семьи таким ударом. Он просто не мог так поступить! Но упрямые факты доказывали обратное.

Письма просматривать не стала. Судя по изящному почерку и вензелям с двойным «Д» на конверте, они принадлежали матери Игната. Это личное, куда не стоило совать нос. Помимо паспорта в пакете лежала подорожная на имя Игната Черного – символично, если учесть, что в родовых цветах Забелиных преобладал белый, – накладные на приобретение товара и договора на доставку. На отдельном листочке имелся список покупок, где большинство позиций уже вычеркнуто. Ну вот, а то я уже поверила, что родственничек примчался в Суздаль только из-за приглашения отца.

Документы, кроме дневника, разумеется, я сложила обратно в пакет и вернула на место. Пришлось повозиться, потому что Игнат перевернулся на бок и принял позу эмбриона. Невольно отметила, каким горячим сделался братец, и что запах перегара уже выветрился, а сон стал беспокойным. В полумраке вечерних сумерек взгляд зацепился за полыхающий алый сгусток в груди мужчины. Под одеждой не заметить, а на обнаженном участке тела он сразу бросался в глаза.

Постоянно видеть магические потоки утомительно, они слепят, накладываются друг на друга, дезориентируют и искажают восприятие действительности. Я научилась притуплять это видение и вызывать его по мере необходимости, тогда даже стены не преграда для обнаружения линий силы. Вот и сейчас я перешла на магическое зрение и ужаснулась тому, что творилось с Игнатом. Огонь давно выжег алкоголь из крови. Внутренний источник работал на износ, переполненный энергией, которую выделял, чтобы исцелить хозяина. Прежде Игнат Забелин тяготел к огню, но в организме истинного «щита рода» обязательно присутствовали и другие стихии. Собственно, фиолетовый цвет щита как раз и получался, если маг задействовал сразу несколько стихий для создания защиты. Если проще, Забелины – это маги-универсалы, сумевшие объединить и совместить несовместимое. Печать рода служила тем механизмом, что не давала силам конфликтовать и тем самым разрушать носителя. Понимание этой простой истины поразило до глубины души. Прежде я общалась только с клановцами и не подозревала, какое значение такой знак оказывал на магический потенциал и способности каждого представителя. Отец не вдавался в подробности, а мне даже в голову не приходило поинтересоваться.

Однако знать причину проблемы и решить ее – разные вещи. Я понятия не имела, каким образом наносится печать, не понимала механизма, при помощи которого дед Даниил заблокировал ее работу. Я видела, как избыток огненной энергии распирает каналы силы, и что он уже поглотил часть потоков, служивших проводниками других стихий. Как это исправить или хотя бы облегчить состояние брата, не представляла. Сама не так давно освоила управление внутренними потоками силы и научилась создавать щит. Здесь же требовалось вмешательство в организм другого человека. Одно неверное действие, и рискую попасть под выплеск сырой силы, что выжжет все живое поблизости.

Игнат уже весь покрылся испариной и горел, как горит больной человек с температурой за сорок. Лечение в данном случае бесполезно, но как бороться с жаром, матери двух детей объяснять не нужно. Подтащила поближе к кровати тазик для умывания, при помощи меча располосовала наволочку на две части. Одну смочила в воде и положила на лоб мужчине, другой обтерла лицо, шею и грудь. Не поленилась сбегать в соседний номер и поискать среди пустых бутылок, не осталось ли где пары капель хмельной жидкости. Нашла початую пыльную бутыль под кроватью, видимо, давно туда закатилась. Закисшего вина, по запаху напоминающего уксус, как раз хватило на одно растирание. Видимого облегчения это не принесло, тут бы ванна со льдом не помешала, а лучше холодильник.

Кста-ати! Я вспомнила, что в поместье использовали специальные амулеты, охлаждающие помещение. Такие устанавливали в кладовых, чтобы продукты дольше оставались свежими. Наверняка, на постоялом дворе имеется что-то подобное!

Отправилась на поиски тетки Степановны, как ее называл Егорка. Служанка, встретившаяся в коридоре, посоветовала посмотреть внизу. По вечерам в обеденном зале собиралась куча народу, поэтому Авдотья Степановна крутилась там, покрикивая на подавальщиков и обслуживая денежных клиентов. Я с опаской спустилась в наполненное дымом и пьяным угаром помещение. Закашлялась с непривычки и шарахнулась в сторону от нетрезвой парочки, направляющейся наверх.

Приличное заведение? Ага, как же!

– Эй, ты! – меня грубо толкнули, – живо принеси вина и закусок!

Зашипев от боли, ведь эта пьяная сволочь зацепила раненое плечо, я выхватила меч, в два прыжка обогнала нахала и поднялась на пару ступеней повыше. Не знаю, что на меня нашло, следовало вести себя как можно тише, но спускать подобные оскорбления простолюдину не собиралась. Накипело, наверное, да и переволновалась за Игната.

– Я требую извинений! – острие стали уперлось в щеку наглеца. – Ну? – слегка надавила, проколов кожу и выпустив капельку крови. – Или не знаешь, что полагается за оскорбление представителя высшего сословия?

Мужик в униформе городского стражника опешил от неожиданности. Кто, как не он, знал, какими последствиями чреваты стычки с дворянами? По-хорошему, дядьке стоило извиниться и замять конфликт. Но все это происходило на глазах дамы, в организме бушевал хмель, судя по свежему перегару, да и на дворянку я совершенно не походила.

– Пошла прочь, малявка, пока не зашиб! – рявкнул мужик и попытался перехватить оружие.

Я вывернулась, чиркнула лезвием по лицу и оставила глубокую царапину. Будь это бой на мечах, стражник не продержался бы и минуты. Но мы находились в таверне, на узкой лестнице, и о честном поединке здесь речи не шло. Стражник нагнал на втором этаже, схватил за шкирку и с размаху впечатал в стену. В глазах потемнело от смеси ярости и боли. Во рту появился противный металлический привкус. В голове не укладывалось, что взрослый мужчина, обязанный защищать невинных, запросто напал на ребенка. Пусть он не опознал во мне благородную, но это не значило, что с детьми простолюдинов допустимо такое обращение! Что же это за мир такой, где целые семьи вырезаются по чьей-то злой прихоти, а власть имущие творят полное беззаконие?

В руке я крепко сжимала меч, снова потерять который не имела права, а в груди разгорался праведный гнев на разожравшуюся тварь, что приближалась с садистской улыбочкой на губах. Вступиться за меня некому, никто из гуляющих внизу посетителей не озаботился судьбой незнакомой девчонки. Хотя многие видели, что произошло, но предпочли не замечать чужие проблемы. Только дамочка стояла чуть поодаль и ожидала зрелища, когда ее дружок проучит неучтивую нахалку.

– Попалась? – глумливо усмехнулся стражник, нависнув громадной тушей. – Что ты там требовала? Уважения? И к кому, к какой-то оборванке, где-то укравшей чужое оружие? Сейчас я тебе научу, как надо ув…

Стражник захрипел, вытаращил водянистые зенки и рухнул на колени, придавив меня к стене. Он силился что-то сказать и не мог, потому что говорить со вспоротой глоткой проблематично. Но я целилась в сердце, чтобы уж наверняка. Пальцы до сих пор сжимали рукоять, торчавшую из широкой груди. Силенок, чтобы оттолкнуть тело или выдернуть оружие, не хватало. Мне помогли это сделать и отпихнули мертвую тушу. Только тогда я увидела бледного как полотно Игната. Он стоял, привалившись спиной к стене, и шумно дышал. В руках отступник держал здоровущий черный меч с зазубринами у основания. Где он его только прятал? Чуть поодаль валялся труп дамочки с застывшим на лице выражением крайнего изумления. Вряд ли она ожидала, что возмездие настигнет так скоро.

Я поднялась, растерянно переводя взгляд со стражника, что затих на полу, на дамочку и обратно. Только что эти люди мнили себя на вершине могущества, и вот уже лежат мертвые, а на моих руках кровь одного из них.

– Надо уходить! –  отступник с трудом отлип от стены и подошел к трупу.

Срезал с пояса кошель, взял ключ, который болтался на запястье стражника, и открыл дверь номера, что парочка сняла для развлечений. После подхватил тело за ногу и втащил, аналогично поступил и с дамочкой, затем разбил фонари, освещающие эту часть коридора. В комнате тела подверглись тщательному досмотру, а ценности перекочевали в карманы родственника.

Я находилась в шоке от происходящего. На автомате сполоснула руки в тазике для умываний, что заблаговременно принесли слуги для платежеспособного клиента, почистила меч и насухо вытерла лезвие об чистые простыни разобранной кровати. После замыла пятна, что попали на одежду и слишком бросались в глаза.

– Зачем тебя понесло в зал, где маленьким девочкам появляться противопоказано? –  поинтересовался Игнат, который закончил обыск, тоже сполоснул руки и присел на кровать передохнуть. – Этого добивалась? – кивнул он на трупы. – Мир без них только чище станет. Один брал взятки и насильничал, вторая содержала подпольный бордель, но ты ведь этого не знала? Думай, прежде чем что-то делать!

– Ты весь горел, я… – запнулась, подбирая слова.

Взгляд то и дело возвращался к распластанным полуголым телам на полу. Я понимала, что не испытываю ни малейшего сожаления по поводу безвременной кончины этих двоих, но в то же время ужасал факт, что убила человека. Наверное, решающий удар нанес Игнат, но я ведь тоже принимала участие. И спровоцировала стражника тоже я. Ну что мне стоило смолчать? Так гадко я себя еще не чувствовала, хотя смертей за последнее время видела достаточно.

– Я хотела раздобыть амулет, что используют для охлаждения кладовых. Служанка сказала, хозяйка внизу, вот и отправилась на поиски, – пролепетала в оправдание, но прозвучало это так жалко и нелепо, что отступник скривился.

– Глупо! – фыркнул он. – Такие амулеты стоят денег, а еще нужен маг, который их зарядит. Здесь не то место, чтобы хозяева шли на такие траты. Тем более, когда для хранения продуктов сгодится обычный погреб. И… спасибо. Не знаю, что ты сделала, но стало легче.

– Я ничего такого не сделала, – удивилась, с радостью меняя тему разговора. – Это тебе спасибо, что вытащил тогда. И что спрятал от дружинников князя, и выхаживал. Как ты меня нашел? Ну, там, в лесу… – к сожалению, до сих пор не знала, куда меня выкинул источник.

Отступник изумленно вскинул брови и горько усмехнулся.

– Так понимаю, дядя ничего не рассказал, раз ты даже не поняла, где оказалась? – он обхватил голову руками, поник. – Значит, ни единого шанса.

– О чем ты? Не понимаю! – не понравился мне пессимистичный настрой Игната, ох как не понравился.

И еще вдруг накрыло понимание, в Суздаль он приехал не за тем, чтобы провести ритуал инициации для Данияра. Как бы он сумел обуздать стихию, если сам не в состоянии с ней справиться? Только не с той печатью, что медленно его убивала! Я подошла к мужчине, запрыгнула на высокую кровать и устроилась рядышком.

– Не знаю, что пообещал отец, – задумчиво уставилась на носки сапог, что не доставали до пола, – но клянусь, сделаю все возможное, чтобы выполнить обещание. Кто-то сильно постарался, чтобы стереть род Забелиных с лица земли, но ничего еще не закончилось, пока мы живы.

– Не для меня, – хмыкнул Игнат с фатальной обреченностью в голосе. – А ты еще можешь спастись, если уедешь как можно дальше. Уходим, не стоит здесь задерживаться.

Отступник поднялся, слитным движением убрал меч в ножны, болтающиеся на поясе, и направился к выходу. Я молча спустилась с кровати и потопала следом. А что еще оставалось? Настроение упало ниже некуда. Я недавно потеряла родителей и тех людей, что входили в род или преданно служили на протяжении многих поколений. Только-только обрела брата, которым при других обстоятельствах гордилась бы и стремилась быть на него похожей. Он и сейчас вызывал уважение стойкостью духа и невероятной силой воли. Однако повторить судьбу изгоя я не готова. Трусливо сбежать, поджав хвост, когда враги празднуют победу? Когда у них младший брат, который никогда не узнает, какая судьба постигла его семью? И который усилит род убийц, преданно защищая их интересы?

Пальцы сжались в кулаки. Я не сделала ничего плохого ни в этой, ни в прошлой жизни, чтобы со мной так обошлись! Где же справедливость? На мгновение замешкалась у тел врагов, и по губам расползлась горькая усмешка. Если справедливость заключается в том, чтобы вершить ее собственными руками, так тому и быть!