Читать книгу Приготовься умирать - Мелинда Ли - Страница 9

В конце коридора в отделении скорой помощи была организована небольшая зона ожидания с рядом пластиковых стульев и торговыми автоматами. Ланс привалился к одному из автоматов с закусками и с тревогой разглядывал бледное лицо Морган и легкую дрожь ее пальцев, которую она изо всех сил старалась скрыть.

– Тебе надо отдохнуть.

– Знаю.

Она шмыгнула носом и сказала почти шепотом:

– Чего мне сейчас больше всего хочется, так это завалиться домой с целой пинтой «Бен-энд-Джерри»[10] и не реагировать ни на что, пока ее не прикончу. Но если я сейчас расслаблюсь, то не уверена, что смогу опять собраться.

Взгляд ее оторвался от Ланса, пролетел по коридору и уперся в помощника шерифа, стоявшего на страже у палаты, где проводилось обследование Хейли. Ему велели подождать за дверью, и тот поначалу возмутился, но, когда понял, что сестрам, помимо оказания медицинской помощи, нужно взять на анализ биоматериал для выявления факта насилия, поумерил пыл и вышел, удостоверившись в том, что другого выхода нет. Прежний шериф был крайне консервативен и женщин в качестве помощников не признавал.

Ситуация была нестандартной: такому обследованию обычно подвергали жертв, а не преступников. Но при всем желании, что Хейли могла бы сделать? Она больна, да и весу в ней от силы килограмм пятьдесят, так что нескольких медсестер ей не одолеть – какой уж тут побег.

Ланс даже думать не хотел о том, что происходит за дверью палаты. При сборе материала для анализа на изнасилование проводится многочасовое инвазивное обследование, во время которого у потерпевшей берут мазки и делают снимки ровно тех участков, которые пострадали при совершении насильственного акта. Да, его проводят исключительно медсестры, имеющие специальную подготовку, но подобная процедура все равно травматична.

Морган сделала неуверенный, прерывистый вдох:

– Плохо, что меня так приложили прямо в суде, да еще на глазах у Эспозито, которому пришлось спасать меня от моего же собственного клиента. Хейли сейчас нужен крутой адвокат, и стоит только шерифу или прокурору учуять слабину, мои переговорные позиции ждет полный крах. Мы с тобой знаем, что моя работа в определенной части – театр, и если честно, мне сейчас ужасно тяжело не выбиваться из образа…

– Я понимаю. Не то чтобы мне это нравилось, но я понимаю. – Ему очень хотелось обнять ее и утешить, но в равной степени он также ценил ее необходимость поддерживать свою профессиональную репутацию.

Он уважал ее. Пожалуй, он никогда и не встречал столь сильных людей – но под этой оболочкой целеустремленности и острого ума скрывалось поистине золотое сердце. Приходить на помощь было ее призванием: на ней лежала ответственность за трех маленьких детей, пожилого дедушку и двух собак, а прошлым летом в доме появилась еще и больная девушка, ждущая пересадку почек. С той поры здоровье страдалицы явно пошло на поправку, и теперь она даже настаивала на том, чтобы помогать Морган в качестве няни, но сколь бы ревностно Джанна ни относилась к своим обязанностям, бессмысленно было отрицать, что на самом деле это Морган опекала ее.

А уж о том, сколько всего Морган сделала для Ланса, и говорить не стоит… Взять хотя бы прошлый ноябрь – чем закончился бы случившийся тогда кризис у его душевнобольной матери без ее поддержки, Ланс и представить себе не мог.

– Только помни, что ты всего один человек, и ты не волшебник. Ты не можешь спасти всех. – Он легонько сжал ее предплечье.

Морган согласно кивнула и на секунду прикрыла глаза. Когда она их открыла, ее решительность снова была при ней в полной своей красе:

– Как бы то ни было, я хочу помочь Хейли, а для этого я должна быть в форме.

Никто бы не смог работать столь усердно. Да и Элизе Морган симпатизировала: они обе потеряли мужей и вынуждены были воспитывать детей в одиночку.

Подойдя к кофейному автомату в углу помещения, Морган налила себе напиток в пластиковый стаканчик и поднесла его к носу, вдохнув терпкий аромат кофе так, будто это был чистый кислород. Сделав глоток, она посмотрела в дальний конец коридора. Метрах в пяти от помощника шерифа, стоящего на страже, на одном из пластиковых стульев вдоль стены, сидела Элиза, сжимая в руках сумку с чистой одеждой для дочери. Рядом стоял Шарп – он запихнул руки в передние карманы штанов, будто это был единственный способ удержаться себя от излишних прикосновений к ней.

Удовлетворившись первым глотком, Морган выпила кофе залпом словно рюмку текилы и кинула пустую емкость в мусорное ведро. Потом она достала купленный ранее пакетик M&M’s и надорвала его верхушку. Ланс открыл было рот, готовясь выступить с нравоучением относительно того, что, если Морган прекратит потакать своему пристрастию к сладкому и сосредоточится на здоровой пище, выздоровление пойдет быстрее, но разом передумал. Лучше не сегодня.

Морган повернулась к нему с задумчивым выражением на лице.

– Тебя не напрягает работать на обвиняемого?

– Иногда напрягает, – признался он. – Но все должны делать свою работу. Система правосудия несовершенна, и в работе частного детектива есть свои острые углы.

– Из-за этого Макфарленда я задумалась, а по правильному ли пути пошла моя карьера… – Она отправила в рот еще несколько драже.

– Ну и зря. Тебе удалось оправдать уже нескольких невиновных людей! – напомнил Ланс. – Нельзя позволять одному неадекватному клиенту подрывать веру в свои силы. И Хейли ты уже помогла: не будь тебя, на обследование она и не попала бы!

– Угу, – буркнула Морган, продолжая хмуриться. А может, это была гримаса, сопровождающая головную боль – он ненавидел болезненные участки, опоясывающие ее глаза и рот.

– Не смотри на меня так, – сказала она, продолжая лакомиться конфетами. – Как только потеплеет, начну тренироваться.

– Ладно. – Ланс слышал это уже много раз. – Ненавижу повторять за Шарпом, но регулярные тренировки больше способствуют поднятию тонуса, чем сладости.

Но в этот момент его внимание привлекла бегущая строка со срочными новостями на экране телевизора, стоявшего в углу.

– Полиция штата обнаружила тело, – ткнул он в сторону экрана.

Морган подошла поближе и увеличила громкость. Репортер стоял у края дороги на фоне лесной чащи, позади женего на гравийной обочине выстроились вряд полицейские машины, у которых маячили копы с мрачными лицами.

Не менее сурово было и выражение лица репортера, когда он нацелил свой микрофон на одного из помощников шерифа. Тот дал следующие пояснения:

– Этим утром на лесном участке, прилегающем к национальному парку, туристами было обнаружено тело женщины возрастом около двадцати пяти лет. Мы предполагаем, что ее смерть была насильственной. Идентификация жертвы будет произведена после уведомления ее ближайших родственников. Управление шерифа занимается расследованием. На этом пока все. Больше никаких комментариев. – Коротко кивнув и подняв руку, детектив удалился от микрофона.

– Возможно, это Шеннон Йейтс, – предположил Ланс.

– Вполне может быть, – согласилась Морган. – Возраст совпадает.

– Хейли ее ровесница.

– Молодым женщинам достается больше всего, – вздохнула Морган и кивком показала на другой конец коридора. – Ты знаешь Элизу или Хейли?

– Нет. – Ланс никогда не слышал даже их имен, хоть и был близко знаком с Шарпом последние двадцать три года – с тех самых пор, как Шарп работал в полицейском участке и вел расследование исчезновения отца Ланса. Когда поиски Вика Крюгера окончательно зашли в тупик, а у матери Ланса стало стремительно прогрессировать психическое заболевание, мужчина понял, что мальчик остался совсем без присмотра, и взял эту миссию на себя.

Морган чуть наклонила голову:

– Похоже, ее внезапное появление порядком его взбудоражило…

– Ты тоже заметила? – Ланс бросил взгляд вдоль коридора – Шарп придвинулся к Элизе чуть ли не вплотную, но вся его фигура напоминала скорее застывшую статую, словно он не понимал, как себя с ней вести. – Что насчет Хейли? Думаешь, она могла прикончить парня?

– Не знаю. – Морган потерла шею. – Не хотелось бы так думать. Она такая молоденькая, такая нежная… но при этом держалась отчужденно, будто не от мира сего. По словам Колгейта, ее обнаружили в одиночестве сидящей над телом, всю в крови. На орудии убийства были только ее отпечатки, люди видели, как накануне ночью она уходила из клуба с убитым, а криминалисты нашли на месте преступления использованный презерватив. Первым, что она вымолвила в присутствии приехавшего на вызов наряда, была фраза «Что я наделала?!». Как видишь, в свете всех этих фактов она отнюдь не выглядит невиновной…

– С другой стороны, они совершенно не исключают, что ей, возможно, подсыпали наркотики или даже изнасиловали.

– Конечно, не исключают. – Морган нахмурилась. – Но это будет чертовски трудно доказать, не имея на руках положительного анализа на наркотики и хоть каких-то вещественных доказательств действий насильственного характера… – Она сделала паузу, сдавив пальцами переносицу. – Даже с вещдоками довольно сложно добиться осуждения за изнасилование, а тут…

– Я в курсе.

Она посмотрела на часы и вытряхнула из флакона, извлеченного из сумки, еще две таблетки тайленола.

Привлечь к ответственности по обвинению в изнасиловании действительно непросто. Суд может запросто счесть имеющиеся улики недостаточными, да и интерпретировать их можно совершенно по-разному. Ведь чтобы пережить и осознать произошедшую травму, сознанию требуется некоторое время, поэтому потерпевшие часто путаются в показаниях, и их самих в итоге обвиняют в клевете.

Дверь палаты распахнулась, и в коридоре показалась одна из медсестер. Морган с Лансом не стали терять ни минуты, и Морган вошла внутрь вместе с Элизой. Помощнику шерифа тем временем кто-то позвонил, и он ответил, отойдя в сторону от посетителей, но не спуская с них глаз.

Шарп топнул ногой. Сеточка морщин вокруг глаз проступала сильнее обычного – Морган была права: он потрясен. Небывалое явление!

– Когда вы в последний раз виделись с Элизой? – спросил Ланс.

– Почти двадцать пять лет назад, – со вздохом ответил Шарп.

– А сколько лет Хейли?

– Двадцать пять. – Подняв руку, он продолжил: – Нет-нет, она не от меня. Ее отец был моим лучшим другом. Тед погиб, когда Хейли была еще младенцем.

– Погиб при исполнении? – предположил Ланс.

– Да. – Шарп отвел взгляд в сторону.

Далекая боль в его глазах говорила о том, что здесь не все так просто.

– Я потом тебе все расскажу, ладно?

– Ладно, – согласился Ланс.

Дверь палаты открылась, и Морган с Элизой вышли, а следом за ними Хейли. Маленькая и хрупкая, она была похожа на птенчика и вполне могла бы сойти за подростка. Леггинсы, свободный пуловер и кеды только подчеркивали худощавость ее фигуры, длинные рыжие волосы были собраны в хвост. И хотя из присутствующих вся в синяках была именно Морган, побитый вид имела как раз Хейли. Она была настоящим рыжиком – веснушки по всему телу, а кожа столь бледного оттенка, что местами казалась почти прозрачной.

Конечно не стоит оценивать людей по их внешнему виду, но Ланс с огромным трудом мог представить, как эта изящная молодая девушка могла совершить столь зверское преступление, как зарезать жертву ножом.

Хейли уставилась на них двумя своими огромными голубыми глазами:

– Что мне теперь делать? – спросила она робким голосом.

Помощник шерифа убрал телефон и подошел к ним.

– Хейли Пауэлл, вы арестованы по обвинению в убийстве Ноа Картера.

Для Ланса арест Хейли не стал сюрпризом, но услышать щелчок застегивающихся на твоих руках наручников буквально через минуту после того, как тебя обследовали на предмет изнасилования – было слишком жестоким…

– Повернитесь и вытяните руки в стороны, – распорядился помощник. – Ладонями ко мне.

С минуту Хейли стояла неподвижно, и только дрожь сотрясала все ее тело. Потом медленно, прерывистыми движениями она стала покорно делать то, что велели. Помощник застегнул наручники, и по щеке у девушки покатилась слеза, а в глазах появилось выражение полнейшей опустошенности. Намереваясь сопроводить ее в место официального заключения, помощник шерифа действовал вполне профессионально, проявляя даже некоторую заботливость, но Ланса все равно не покидало ощущение, что обращаются с ней излишне грубо.

– Все будет хорошо! – заверила ее Морган. – Завтра утром вам предъявят обвинение, я буду рядом. Вам только ночь продержаться. Никому ничего не рассказывайте, ни тюремщикам, ни сокамерникам – другие арестанты могут попытаться использовать все, что вы скажете, в своих собственных корыстных интересах.

Хейли не отвечала, вперив взгляд в пространство прямо перед собой, и только нижняя губа слегка дрогнула на окаменевшем лице, но, когда наручники защелкнулись сначала на одном запястье, потом на другом, головы она не склонила.

Помощник увел Хейли. Элиза издала сдавленный всхлип, а лицо Шарпа напряглось.

– Нам нужно поговорить, – обратилась Морган к Элизе. – Я должна кое-что знать, чтобы подготовиться к завтрашнему предъявлению обвинения.

Элиза согласно кивнула, и при виде помощника шерифа и Хейли, выходящих из больницы, на глаза у нее навернулись слезы.

– Поехали в офис, – скомандовал Шарп.

– Ей придется ночевать в тюрьме? – спросила Элиза.

– Да. – Морган достала из сумки телефон. – Но я попробую добиться перевода Хейли на эту ночь в лазарет.

– Пойдем-ка отсюда, – сказал Шарп Элизе. Та выглядела совершенно потерянной.

– Увидимся в офисе и обсудим все обстоятельства дела, – заверила ее Морган.

Элиза кивнула, и они с Шарпом пошли к выходу. После того, как они скрылись из виду, Морган сказала:

– Они не нашли ни признаков изнасилования, ни следов наркотиков. Я так и знала, слишком много времени прошло, чтобы рассчитывать на положительный результат. Ее слишком долго продержали в камере у шерифа. Наркотики в клубе – штука сильная, и их вполне можно засечь с помощью токсикологического исследования, но только при оперативном проведении анализов. Основываясь на отсутствие признаков сексуального насилия, обвинение теперь сможет свести на нет любые мои попытки представить действия Хейли как самозащиту. Я только усилила их позиции…