Читать книгу Не люби. Моя любовь тебя погубит - Мелисса Ролос - Страница 9

Мама убежала на свою новую работу с самого утра – я слышала, как хлопнула входная дверь. Но вставать, пока что, не собиралась.

В кровати я лежала долго. Час, а может быть и два, наверное. Пялилась в потолок и думала о том, что произошло со мной ночью. И этот поцелуй… Я только сейчас поняла, что этот парень поцеловал меня. Стоит ли говорить, что это был мой первый поцелуй или все и так ясно? Только не понятно зачем он это сделал…

Нехотя встаю с кровати и бросаю взгляд на свою отражение в зеркале. Хуже ничего быть не может того, что я увидела. Вроде и девочки, а избили так, будто я с парнями дралась. Это просто что-то с чем-то. Одним словом: ужас!

Вчера, после того как я пришла домой, я даже не обратила внимания на то, что все мое лицо было в ссадинах, царапинах и даже с фингалом под глазом. Но сегодня плюсом ко всему стал отек. Все мое лицо опухло и стало будто больше в размерах.

Робко приподнимаю майку своей пижамы, оголяя живот. В некоторых местах багровые пятна и синяки. На ногах тоже большое количество синяков.

Вот что значит, погуляла Алиса вечерком. Думаю теперь я до самых школьных будней буду дома сидеть и на люди не показываться. Даже сомневаюсь что тональный крем и большое количество макияжа здесь мне хоть чем-то помогут.

А ведь даже мама не видела в каком состоянии находится мое тело, потому что вчера вечером я быстренько проскочила к себе в комнату, а сегодня она с утра убежала на работу. В общем, разборки с мамой мне еще предстоят и это самое ужасное, что может быть.

Дело в том, что моя мама не просто по ахает, по охает, а начнет разбираться. Когда она увидит мое лицо, то сразу начнет выпытывать время, когда меня избивали, людей, которых успела увидеть или смогла вскользь услышать их имена, заставит идти снимать побои, и обязательно она пойдет и заставит меня написать заявление в полицию. Ясное дело, что она заботится обо мне, но это слишком. Так было в начальных классах, в средней школе, и в старшей школе, увы, это продолжается. Ах да, плюсом ко всему вышеперечисленному добавится домашний арест и никаких прогулок по ночам!

С глубоким вздохом иду в ванную, умываюсь и возвращаюсь обратно в комнату. Беру в руки косметичку и пытаюсь хоть как-то скрыть следы побоев. Но не успеваю я даже открыть тюбик с тональным кремом, как меня прерывает звонок в дверь.

Меня это жутко напугало, ведь мама на работе и вернуться до вечера точно не должна, а больше в этом городе к нам домой никто прийти не мог.

– Спокойствие, – говорю сама себе, убирая тональник обратно в косметичку. – Может это просто соседям соль понадобилась.

Убедив в этом саму себя, я вышла из комнаты, пересекла зал и остановилась перед дверью. Снова по квартире прозвенел звонок, отчего я поспешно посмотрела в глазок и увидела… пустой коридор!

– Малышня балуется! Вот я им покажу, когда поймаю! – бормочу себе под нос и отрываю дверь, делая шаг из квартиры в подъезд.

– О, куколка! – услышала я знакомый голос где-то слева. – Наконец-то я тебя нашел!

Мгновенно поворачиваю голову на голос и вижу вчерашнего парня, который вчера спас меня от местных хулиганов. Кажется, его зовут Вадим? Точно, Вадим Зимин!

– Как ты узнал где я живу? – спросила я, прекрасно помня, что не называла ему своего адреса.

Парень стоит, облокотившись о стену подъезда, и по нему видно, что он явно не в здравом уме.

– Я и не узнавал, а просто надеялся на везение. Зашел в первый подъезд и звонил во все двери, пока все-таки не нашел тебя!

– А зачем ты меня искал? – насторожилась я.

– Не знаю… Просто захотел! – сказал он, отрываясь от стены и выпрямляясь. Только как-то не особо у него выходит стоять прямо, потому что его то и дело бросало в разные стороны.

Я не смогла смотреть на его попытки ровно стоять на ногах, поэтому вздохнула, обвила его талию руками и помогла зайти в квартиру, захлопывая за нами дверь.

Он скинул обувь с ног и, опираясь на меня, дошел до дивана, на который вскоре тяжело опустился.

– Ты пьян? – задала я, интересующий меня вопрос.

– Пьян! – кивнул он, подтверждая мои слова.

– Но зачем ты пил?

– Не знаю. Мне просто захотелось расслабиться.

Вздохнув, я плюхнулась рядом с ним, просто не зная что сказать. Он так неожиданно появился в моей жизни, сказал, что не может быть мне другом, поцеловал, убежал, а сейчас пьяный приперся ко мне в квартиру. Это можно считать нормальным? Думаю, нет. Хотя черт знает как принято в этом городе.

Почувствовав на себе его пристальный взгляд, я повернула голову и встретилась с карими глазами, который так внимательно меня изучали.

– Хорошенько же эти придурки тебя потрепали… – заметил он, протянув руку и коснувшись ссадину на моей скуле. Больно. Но я молча терпела, как и всегда. – Проучить бы их хорошенько!

– Нет, не надо! – я перехватила его ладонь, смотря прямо в глаза. – Ты этим ничего не изменишь! Только хуже все сделаешь и сам ещё больше пострадаешь…

– Ты думаешь, я боюсь пострадать? Я редко делаю хорошие дела, но эти недоумки просто…

Он замолчал и отвёл взгляд в сторону, рассматривая откуда-то взявшиеся фотографии на стене. Видимо, мама успела все развешать, когда я ушла вчера гулять.

– Это ты на фотографии? – спросил он, переводя тему. Вадим кивнул в сторону моего выпускного в девятом классе, где я стояла с фиолетовым аттестатом и в красном платье в пол. В тот день мама плакала и постоянно причитала, что отец был бы очень горд мною.

– Просто что? – спросила я, возвращаясь к прежней теме и не отвечая на заданный мне вопрос.

– Что? – не понял он, а меня это уже начало раздражать. Не люблю пьяных людей.

– Ты говорил, что эти недоумки просто… Просто что?

– Они не имеют права касаться тебя. Не имеют права оставлять хоть какие-то свои метки на твоём теле! – шепотом сказал он и освободил свою руку из моей, снова касаясь той ссадины на моем лице. А я и не заметила, что продолжала держать его за руку.

– Мне больно… – так же шепотом сказала я, не в силах отвести свой взгляд от его лица.

– Прости.

Он отдернул руку и откинулся на спинку дивана. Будто очнувшись, я тоже отвернулась от него и уставилась на одну из фотографий, где была с отцом.

В этот день мы ходили в парк аттракционов, где катались на всяких каруселях и ели сладкую вату. Мама сфотографировала нас в тот момент, когда мы с папой делали друг другу усы и бороды.

Встав с дивана, я подошла к этой фотографии и сняла ее со стены, кончиками пальцев касаясь изображения отца. В носу защипало, и я почувствовала, как глаза стали гореть. Да, я терпела боль, когда меня избивали и не проронила и слезинки, а стоило только подумать о чем-то грустном и слезы появились на глазах.

Услышала сзади шорох, а после почувствовала большие ладони на своей талии.

– Твой отец? – спросил он, и я кивнула, не в силах выдавить хоть слово. – Что с ним? – Я молчала, поэтому он догадался сам.

Почувствовала, как сильные руки крепче обнимают меня.

– Не плачь, – успокаивающе шепнул парень, но слезы лишь фонтаном брызнули из глаз. Так всегда, хочешь успокоить человека, но он начинает лишь жалеть себя и плачет только сильнее, чем до этого. – Сильные девочки не плачут…

Я резко повернулась, из-за чего уткнулась к нему в шею, но быстро отстранилась и, посмотрев в глаза, кивнула. Он прав. Сильные девочки не плачут. Я сильная. И я со всем справлюсь. Пусть одна, но справлюсь.

– Вот и умница! – Вадим улыбнулся, и я улыбнулась ему в ответ слабой улыбкой.

Вывернувшись из-под его горячих рук, я еще раз едва коснулась изображения отца и повешала фотографию на ее место.

– Знаешь, – вдруг сказал Вадим, задумчиво разглядывая все те фотографии, которые постаралась развесить моя мама. – Я тоже живу в неполноценной семье. Мать ушла от нас, бросив на попечение отца…

– Нас? – переспросила я, почему-то зацепившись за это слово.

– У меня есть младшая сестра. Ей шесть и она в этом году пойдет только в свой первый класс, у нас в школе.

– Видимо, ваша мама просто была не готова к семейной жизни, – предположила я, видя, с каким отвращением он говорит о ней.

– Мне уже плевать, если честно! – он улыбнулся мне так широко, и я поняла, что он лжет. Ему не плевать. Но я решила не заострять на этом внимание. – Кстати, а в какой школе ты будешь учиться и в какой класс идешь?

– По тебе и не скажешь, что ты пьян! – фыркнула я, обратив внимание на данный факт. Ведь это правда выглядит удивительным. От него не пахнет алкоголем, да и он не ведет себя, как пьяный человек. Отвечает здраво, и на ногах уже держится очень хорошо. Странно это.

– Я быстро отхожу от алкоголя. Так ты ответишь на мой вопрос?

– Я не знаю пока что в какой школе буду учиться, но пойду в одинадцатый.

– Надеюсь, что мы будем не в одной школе… – пробормотал парень, но я решила сделать вид, что не услышала, хотя на самом деле было даже немного обидно.

– Знаешь, я, наверное, схожу, переоденусь, приведу себя в порядок, и приду к тебе. Можешь пока что по хозяйничать на кухне, если голоден.

Не дожидаясь его ответа, я быстро ретировалась к себе в комнату, захлопнув дверь и облокотившись о нее спиной. Этот парень сбивает меня с толку. Зачем он сегодня пришел ко мне в квартиру, зачем искал меня? Мне никогда раньше не нравились мальчики, но сейчас что-то приятное появляется внутри, когда он рядом со мной…

Тряхнула головой, пытаясь выбросить все мысли из головы, и подошла к зеркалу. Взяла в руки расческу, расчесалась и заплела обычные две косички. После этого переоделась в более приличную одежду, которая состояла из бордовых шорт и черной майки, а потом уже занялась своим лицом.

Как я и предполагала, скрыть все эти ссадины было трудно, но хорошенько постаравшись, я все же смогла хоть немного замазать это все.

– Эй, ты там еще ничего мне не поджег? – смеясь, крикнула я, выходя из спальни.

Но мне никто не ответил. В квартире было тихо и словно… пусто.

Кухня была и правда пуста. Вадим ушел. Просто тихо слинял из моей квартиры, даже не попрощавшись.

На дверце холодильника я увидела прикрепленный магнитиком листок.

«Алиса, мы не друзья. Просто не можем ими быть. Ты многого обо мне не знаешь, и я надеюсь, что никогда не узнаешь. Забудь меня. Выброси из своей головы. Мы не друзья!»

Глаза опять стали дико гореть и защипало в носу.

Сильные девочки не плачут…

Я крепко зажмурилась, досчитала до десяти и просто решила не думать об этом Зимине.

Скомкала в руке чертову записку и выбросила ее в мусорное ведро.

Услышав протяжное мяуканье своего кота где-то внизу, я с любопытством глянула на него, потом на часы, которые показывали два часа дня, и вспомнила, что еще не кормила бедного Ваську.

Сама-то я могу в любое время взять и приготовить себе что-нибудь, но это животное же не сможет взять сковородку, достать из холодильника яйца и, орудуя лопаткой, готовить себе завтрак в виде яичницы.

Представив такую картину, я хихикнула и достала коту его вискас. Ничего другого он есть не хотел, поэтому мы постоянно покупали только эту еду. И именно из-за вискаса, он стал безумно толстым.

Покормив кота, я, так ничего и не поев, пошла к себе в комнату и взяла в руки скрипку. Отчетливо помню, будто это было вчера, как семь лет назад я в каком-то переходе увидела бомжа, играющего на этом прекрасном инструменте. Играл он очень умело, будто занимался этим много-много лет, но мелодия, которую издавал сей прекрасный предмет, просто заманила меня в свой плен, в котором я живу и до сих пор.

Мужчине я тогда вытряхнула все деньги, которые давали мне родители на обед в школу. Я считала, что он их заслужил, поэтому не жалела ни одной копейки.

В этот же день я прибежала домой и рассказала обо всем папе. Я просто трещала о том, какие прекрасные звуки издает скрипка, как хорошо играет на ней бродяга в переходе, а папа вдруг предложил мне самой попробовать себя в музыке. Даже не переговорив с мамой, он отвел меня в музыкальную школу на следующий день, и, когда после одного занятия учительница сказала, что у меня есть нужные качества для изучения скрипки, папа купил мне этот инструмент.

Я бросила танцы и полностью отдалась игре на скрипке. Когда маме позвонили из моей танцевальной школы и сказали, что ее дочь пропускает занятия, мама была в бешенстве. Она была против моей игры на скрипке и отела, чтобы я занималась танцами. Помню, что родители сильно поругались из-за этого тогда, но отец настоял, чтобы я ни за что не бросала скрипку и играла.

С тех пор скрипка стала неотъемлимой частью меня, и я ни разу не пожалела о том, что стала играть на ней.

Сегодня же я опять играла на скрипке. Я играла любимую папину мелодию и вспоминала, как папа хвалил меня. Изо всех сил сдерживала слезы от воспоминаний, но вновь и вновь играла эту мелодию.

Прошел час, два, три, может даже больше, но за окном уже немного стемнело, что сообщило мне о скорой ночи.

Решив, что сегодня я ничего уже не успею приготовить, я заказала по интернету доставку пиццы. И слишком поздно спохватилась о том, что сегодня мне нужно было к матери в офис, на какую-то встречу.

Только вот идти уже туда точно нет смысла, поэтому я продолжила игру на скрипке, дожидаясь маму.

Время опять пролетело слишком незаметно для меня и оторвал меня от скрипки коротки стук в дверь.

Мамина голова мгновенно показалась из-за двери, а после появилась она вся, держа в руках коробку пиццы.

– Бедный парень, сколько бы он ещё ждал, когда ты открыла бы ему дверь и забрала доставленную пиццу, если бы не появилась я? – улыбнулась она, кладя коробку на мой рабочий стол, а сама присела рядом на кровати.

Мне захотелось биться головой о стену от того, какая же я безответственная.

– Опять играешь? – грустно спросила мама, проводя ладонью по инструменту. – Он любил, когда ты играла…

– Знаю.

Мама вздохнула и вышла из комнаты, оставляя меня один на один с мыслями. Но я больше не могу находиться одна, поэтому взяла пиццу и выскочила из комнаты к матери. Остаток вечера мы провели за просмотром какого-то фильма и поеданием Пепперони.

Спать я легла опять поздно, но, как назло, в голове опять появился Вадим. Мне безумно хочется подружиться с ним, несмотря на его желание, чтобы я выбросила его из головы. Я хочу стать его другом, хочу, чтобы он доверял мне. Хочу знать о нем все. Но, возможно, я больше его и не увижу.

Город огромен, а вероятность встретиться с ним ничтожно мала. Я же ничего не знаю о нем, кроме того, что его зовут Вадим Зимин, его бросила мать и у него есть младшая сестра, которой шесть лет и которая в этом году пойдет в первый класс.

Сон сморил меня где-то под утро, а до этого я так и лежала, смотря в потолок и размышляя об этом странном парне, который так внезапно появился в моей жизни.