Читать книгу Леди и смерть - Мередит Митчел - Страница 6

…Кэтрин Рис-Джонс прогуливалась с братом по крошечной лужайке перед домом миссис Меллотт.

– Филипп, я хотела бы вернуться домой!

– Разве тебе плохо у тетушки? Уверен, тебе здесь веселее, твой брат сейчас – неподходящая компания для недавней выпускницы пансиона, у которой в голове должны быть только платья и кавалеры! – Филипп ласково смотрел на сестру и словно бы не замечал, что теплая коричневая шаль старит девушку, делает ее совсем уж некрасивой.

– Разумеется, дома мне было бы лучше! Эвелин терпеть меня не может! – пожаловалась Кэтрин. – Она считает, что из-за нас лишится всех поклонников. А тетя выставляет меня напоказ гостям, как какую-то диковинку, и я всякий раз должна отвечать на вопросы о бедной мисс Гринлоу!

– Полно, Китти, ты преувеличиваешь! – Рис-Джонс явно не принимал слова сестры всерьез, отчего ее рот обиженно искривился. – Эвелин стоило бы поменьше есть кексов и сладких булочек, если она хочет не растерять своих поклонников. И она ни в чем тебя не обвиняет, напротив, ты же сама заметила, что в дом дяди Меллотта стало приезжать намного больше визитеров, чем прежде. Нездоровое любопытство одолевает некоторых наших соседей, но, я уверен, среди них есть и те, кто искренне хочет поддержать нас!

– Ты так говоришь, потому что к тебе они не осмеливаются приставать с расспросами! – Кэтрин сердито притопнула ножкой, отчего ее ботинок погрузился в размякшую почву лужайки едва ли не на два дюйма. – Ты спрятался ото всех в нашем доме, а я должна терпеть болтовню тети и насмешки Эвелин! Это несправедливо, Филипп!

– Потерпи немного, дорогая, – брат нахмурился, похоже, жалобы начали раздражать его. – Ты же знаешь, тетя не хочет, чтобы ты переехала в наш дом, когда у тебя нет одинокой родственницы или компаньонки, которая могла бы за тобой присматривать. И я не могу спорить с тетушкой, у меня просто нет на это сил!

– А тебе известно, что мисс Соммерсвиль проживает в собственном доме вдвоем с братом, и никто не осуждает ее за то, что у нее нет компаньонки?

– Мисс Соммерсвиль на несколько лет старше тебя, к тому же в их семье все осуждение достается Ричарду. По сравнению с ним его сестра кажется соседям образцом благонравия. И у них нет такой тетушки, как миссис Меллотт!

– О, да, в глазах тети я все еще глупая девчонка, которой ни к чему заказывать собственные туалеты, ведь она может донашивать платья кузины!

– Да нет же, ты окончила пансион, и тетя прекрасно осознает, что ты выросла!

– Вспомни ее прошлогодний подарок на Рождество! Что она подарила тебе, ты помнишь? А я получила лишь сборник поучительных проповедей и ножницы, пристегивающиеся к поясу, как будто я так мала, что могу их потерять!

– В итоге мой подарок ведь тоже достался тебе, – возразил Филипп. – Конечно, тетушка иногда ведет себя странно, но ведь она небогата и считает необходимым использовать вещь до тех пор, пока она может быть полезной.

– Ты ничего не желаешь слушать!

Кэтрин заплакала. Филипп устало провел рукой по лбу, испытывая желание оказаться подальше от сестры, тетушки и всех соседей, вольно или невольно вмешивающихся в его жизнь.

– Прекрати, прошу тебя! – он обнял сестру, и Китти, почти такая же высокая, как и он, уткнулась носом в воротник его пальто. – Уже не так много времени осталось до Рождества, и, обещаю, мы устроим празднование в нашем доме! А пока тебе лучше поучиться у тетушки ведению домашнего хозяйства, ведь, как только ты вернешься домой, ты должна будешь стать хозяйкой, принимать гостей, заботиться о том, чтобы жаркое не сгорело, и все в том же духе…

– Разве наша экономка плохо справляется со всем этим? – мисс Рис-Джонс удивленно посмотрела на брата, которому удалось добиться своего – ее слезы перестали скользить по бледным щекам.

– Она исполняет свой долг выше всяких похвал, но ведь сейчас некому, кроме нее, позаботиться об одиноком холостяке, – Филипп с притворной угрюмостью свел угольно-черные брови над крепким прямым носом. – А когда в доме есть молодая хозяйка, экономке следует лишь слушаться ее приказаний.

– Ты дразнишь меня! – догадалась Кэтрин и собралась уже было снова топнуть ногой, но вовремя вспомнила о состоянии лужайки тети Меллотт и лишь сердито сжала кулачки.

– Вовсе нет, – Рис-Джонс сдержал улыбку. – Тебе, как и всякой леди, надо думать о замужестве, а умение управлять домом – неотъемлемое качество хорошей жены. Я думал, когда мы с Кэролайн поженимся, ты поселишься с нами и научишься всему у нее… Но, как видно, я не заслужил тихого семейного счастья, а вместе со мной страдаешь и ты, невинная душа…

Кэтрин сочувственно погладила брата по руке.

– Ты найдешь себе другую невесту, вот увидишь! И я буду учиться управлять домом у твоей жены, а до этого я предпочла бы все-таки жить с тобой. В пансионе меня многому научили, но в доме у тетушки я не могу проявить себя…

– Я знаю, что должен перестать так много думать о Кэролайн и начать снова бывать в обществе. Никто не осудит меня за это, ведь мы не успели пожениться, и я не обязан носить траур. Но это так тяжело, Китти!

– Ты же не любил ее! – теперь уже мисс Рис-Джонс стала терять терпение, а ее брат – жаловаться и стенать. – Ты просто хотел поскорее забыть Полли!

– Да, это так и есть, – Филипп и сам много раз говорил себе это, но ему не становилось легче. – Но мне так жаль Кэролайн! Я уважал и ценил ее, а в будущем мог полюбить… А теперь ее нет! Ты не сможешь понять меня, Китти, пока сама не полюбишь и не отчаешься! Впрочем, я не хотел бы, чтобы на твою долю досталась хотя бы малая часть моих горестей!

Кэтрин промолчала, хотя у нее было что ответить брату.

– Идем в дом, ты замерзнешь, – опомнился Филипп. – Завтра я навещу тебя снова.

– Помни, ты обещал, что я вернусь домой на Рождество! – воскликнула мисс Рис-Джонс, когда молодой человек уже шагал по дорожке в направлении конюшни.

Возвращаясь в свое одинокое жилище, Филипп Рис-Джонс размышлял о том, каким несчастливым оказался для него последний год. Знакомство с прелестной девушкой, глубокое чувство, так непохожее на прежние кратковременные увлечения, надежда на долгий счастливый брак… Все это случилось, кажется, много лет назад, а ведь на самом деле со дня его объяснения с очаровательной рыжеволосой мисс Полли едва минуло восемь месяцев. Сможет ли он когда-нибудь забыть тот день, когда разрушились его надежды на брак по любви?

Несколько недель он еще надеялся, что Полли просто желает крепче привязать его к себе, и собирался вновь просить ее руки, но вдруг узнал, что его избранница помолвлена с другим!

Советы друзей отправиться в путешествие, чтобы отвлечься от горьких сожалений, Рис-Джонс отверг сразу. Он бывал на континенте и не сомневался в том, что праздная поездка только усилит печаль. Необходимо было заняться каким-нибудь делом, и Филипп вернулся в свое поместье, чтобы погрузиться в заботы о его процветании, как того хотел отец. Двумя месяцами спустя он внезапно вспомнил и о другом желании своего батюшки, подкрепленном настойчивыми просьбами покойной матери, – жениться на Кэролайн Гринлоу.

Брак с достойной девушкой – вот спасение от хандры! В это лекарство Филипп уверовал сразу. Мисс Гринлоу показалась ему милой и доброй, и он начал ухаживать за ней, ничем не выдавая, что сердце его все еще несвободно. Родители мисс Гринлоу одобряли его намерения, возможно, они не знали о его ухаживаниях за Полли или не придавали им значения, полагая лишь флиртом, к которому так склонны молодые люди, прежде чем остепенятся. Быстрая помолвка – мисс Гринлоу уже двадцать два года, не стоит тянуть с замужеством – и вот уже назначена дата свадьбы, и Филипп не без удовольствия погружается в мечты о будущей семейной жизни…

И вдруг это ужасное убийство! Все снова разрушено в тот миг, когда он уже почти убедил себя, что счастлив! Кто способен пережить такое и не лишиться рассудка?

– Я должен вернуться к жизни! – бормотал Рис-Джонс, пока его лошадь медленно брела по неровной дороге. – Иначе сойду с ума, а я еще должен позаботиться о сестре и продолжить род Рис-Джонсов. Отец бы не принял моей слабости…

Старый мистер Рис-Джонс считал сыновний долг превыше всякого другого. В молодости он сам последовал требованию родителей и женился на состоятельной, но не слишком красивой и уже немолодой леди, на которую так походила Кэтрин. И от сына, который унаследовал его привлекательную, мужественную внешность, отец ожидал такого же слепого исполнения долга – выдать замуж сестру, умножить состояние Рис-Джонсов, заключив брак с мисс Гринлоу, воспитать правильно сыновей и дочерей.

Любовь к мисс Полли на какое-то время заставила Филиппа забыть обо всем остальном, но, потеряв ее, он понял, что его зависимость от мнения отца, ненадолго ослабшая, опять окрепла, пусть даже мистер Рис-Джонс уже три года как покоился в могиле, ненадолго пережив свою супругу.

– Что ж, начну все заново, – решение, к которому молодой Рис-Джонс пришел, пока ехал домой, немного улучшило его настроение. – Какая-нибудь милая, славная девушка утешит меня, и все эти переживания забудутся, как страшный сон. Ее приданое не будет иметь значения для меня, лишь бы я ей понравился, а уж ее родителям я понравиться сумею.

О жалобах сестры Филипп вспомнил, когда экономка спросила, как он нашел сегодня мисс Рис-Джонс. Вспомнил, какой бледной и грустной выглядела его сестра, как просила его не оставлять ее у Меллоттов.

«Мне не следует тянуть с женитьбой, это совершенно определенно. Пора перевернуть новую страницу нашей семейной саги. И у Китти появится наперсница. Ее пора вывозить в свет, она уже совсем взрослая, а тетушке нужно позаботиться о том, как лучше устроить Эвелин. Приданое моей кузины не столь привлекательно, как у Кэтрин, неудивительно, что Эвелин завидует бедняжке, – размышлял Рис-Джонс, ожидая в своем кабинете, когда ему подадут ужин. – Может быть, все же пренебречь мнением тети и привезти сестру домой?»

Филипп подумал о Ричарде и Джейн Соммерсвиль. Соседи привыкли, что мисс Соммерсвиль исполняет роль хозяйки дома, при этом всем известно, что у нее нет средств, чтобы платить компаньонке, и если кто-то и осуждает ее за это упущение, то не настолько, чтобы не поддерживать с ней дружбы.

– Пожалуй, я поговорю с мисс Соммерсвиль. Все в один голос утверждают, что в их семье благоразумие досталось ей, а легкомыслие – ее брату, так пусть она даст мне совет, как убедить тетушку Меллотт отпустить Китти. Жаль, что мисс Соммерсвиль еще не нашла себе мужа, иначе я мог бы попросить ее время от времени брать Кэтрин с собой на балы и музыкальные вечера.

Филипп не разделял увлечения Ричарда Соммерсвиля игрой, почти не бывал в его доме и редко беседовал с мисс Соммерсвиль, но сейчас ему пришло в голову, что эта девушка вполне отвечает его пожеланиям относительно будущей супруги – она хороша собой, добра и рассудительна, и наверняка обеспокоена тем, что до сих пор не получила предложения, которое бы ее устроило.

«Могу ли я надеяться, что она примет мои ухаживания благосклонно?» – с такими мыслями Филипп Рис-Джонс уселся за стол, не подозревая, что Джейн Соммерсвиль в эти мгновения сама думает о нем.

– Вот, мисс, думаю, это то письмо, о котором вы спрашивали, – низенькая веснушчатая девушка протянула Джейн плотный конверт из коричневой бумаги.

У мисс Соммерсвиль едва хватило душевных сил поблагодарить служащую почты, выйти на улицу и добраться до ожидаюшего ее экипажа леди Гренвилл, которым Джейн могла пользоваться, пока ее брат путешествовал в их собственной карете.

Перед тем, как получить долгожданное послание, Джейн передала девушке на почте конверт на имя Р.С.К. с чеком на пятьсот фунтов – все, как было условлено. И все же она вся трепетала, когда спросила, нет ли какого-либо сообщения для мисс Соммерсвиль.

Теперь же, держа в руках коричневый конверт, она испытывала не облегчение, но страх. Что, если в конверте ничего нет? Две или три минуты она разглядывала его в сумеречном свете, ноябрьское солнце почти не проникало в окна кареты. Наконец, она сообразила, что, если ее обманули, она ведь может вернуться на почту и забрать свой конверт с чеком. Достаточно будет сказать, что она ошиблась и положила в конверт не то письмо, или что-нибудь еще в этом роде, и чек лорда Гренвилла вернется к ней.

– Что ж, от того, что я сижу тут и не решаюсь посмотреть, что внутри, мои дела не улучшатся, – сказала она себе, немного успокоившись, и вскрыла послание недрогнувшей рукой.

Несколько сложенных листочков, исписанных мелким неровным почерком, избавили ее от опасений, что конверт окажется пуст, а прочтя первые строки, она безошибочно узнала манеру письма своей матери.

Джейн придвинулась ближе к окну, уселась поудобнее и принялась читать.

Миссис Соммерсвиль обращалась к своей подруге, которая, как было известно Джейн, умерла еще молодой, когда рожала четвертого ребенка.

– Выходит, леди Мортем и мисс Гилбертс тут ни при чем, – пробормотала девушка и продолжила читать, торопливо пробегая глазами неинтересные ей описания сплетен и домашних дел.

На третьем листе она нашла то, что было для нее самым важным.

«Вчера я узнала, что у Руперта родился ребенок, девочка. Думаю, я уже никогда не последую твоему совету признаться ему, что у него есть дочь. Если бы у миссис Несбитт не было детей, или она хотя бы родила ему сына, я могла бы рассказать ему о Джейн и попросить упомянуть ее в своем завещании – кто знает, кого она выберет себе в мужья…

Но теперь, когда у него появилась собственная малютка, его сердце будет отдано только ей. Он так и не простил мне решения выйти замуж за Соммерсвиля, а разве мужчина может полюбить ребенка женщины, которая предпочла ему другого? Даже такой чудесный человек, как Руперт, не способен на это, я уверена.

Я наделала слишком много ошибок, и теперь их уже не исправишь. Мне не следовало встречаться с Несбиттом после свадьбы, но так уж случилось… Зачем он только вернулся в наши края через столько лет? После рождения Ричарда мне казалось, что я стала толстой и некрасивой, и мне было так приятно вновь очаровать бывшего поклонника, убедиться, что моя красота все еще со мной, однако я должна была ограничиться лишь безопасным флиртом!

И о ребенке Руперту нужно было сказать раньше, чем я убедила всех, включая Соммерсвиля, что Джейн родилась на несколько недель раньше положенного срока. Счастье еще, старый добрый доктор Кирк помог мне, иначе неизвестно, чем бы все это закончилось! Ты помнишь, как лихорадка мучила меня, но только нам с тобой известно, что ее причиной послужили расстроенные нервы, а вовсе не преждевременные роды!

И я больше не желаю портить себе жизнь. Пусть Несбитт наслаждается отцовством, говорят, маленькая Флоренс его точная копия! Хотя о чем можно говорить, когда ребенку не исполнилось еще и месяца? Джейн уже идет третий годик, а я все еще не могу понять, на кого она больше похожа, на меня или на своего отца?

Если бы ты увидела ее сейчас, она бы тебе понравилась. Ричард в ее годы был совершенно невыносим, а она может часами сидеть с новой игрушкой и не доставляет няне никакого беспокойства! Это хладнокровие и вдумчивость она, вне всякого сомнения, получила от Руперта. Тебе давно бы следовало навестить нас, дорогая, мне так не хватает твоего общества! На будущей неделе состоится бал у Блэквеллов, мы могли бы поехать туда вместе! Возможно, там даже будет Руперт, он ведь состоит с ними в родстве! Жаль, что я не могу уже танцевать так много, как в годы нашей юности…»

Дальше миссис Соммерсвиль принялась рассказывать подруге о платье, которое приготовила для этого бала, а затем подробно изложила свои взгляды на туалеты соседок. До самого окончания письма ни слова больше не было сказано ею о мистере Несбитте и его маленькой дочери.

Но его второй дочери хватило и этого. Незнакомец не обманул ее и честно заработал свои пятьсот фунтов! Сведений, содержащихся в письме миссис Соммерсвиль, было вполне достаточно для того, чтобы разыскать настоящего отца Джейн.

– Мистер Несбитт! Кажется, я что-то слышала о нем, возможно даже, встречалась на каком-нибудь приеме у наших общих знакомых, – Джейн, подумав, положила письмо матери обратно в конверт и попросила кучера везти ее домой.

Через час она уже сидела в своей любимой комнате и составляла список людей, которые могли бы поделиться с нею сведениями о семье Несбитт. Разумеется, ее больше всего интересовало, каково состояние мистера Несбитта и сколько у него дочерей.

– Подумать только, у меня есть как минимум одна сестра! – надо сказать, эта мысль не очень понравилась Джейн. – В первом письме тот человек писал, что у моего отца нет наследников по мужской линии, значит, у него так и не появились сыновья либо они уже умерли. Сколько же лет Флоренс? Судя по письму матушки, ей должно быть около девятнадцати. Должно быть, она еще не замужем…

Мисс Соммерсвиль еще несколько раз перечитала листочки, и вправду оказавшиеся драгоценными для нее, затем внимательно рассмотрела бумагу и почерк. Не должно было остаться ни малейшего сомнения в том, что документ подлинный. Как ни старалась, она не нашла никаких признаков того, что вымогатель придумал всю историю, чтобы получить пятьсот фунтов. Оставалось признать, что у нее в руках настоящее письмо покойной миссис Соммерсвиль, либо согласиться с тем, что подделка выполнена очень искусно. И в том и в другом случае следовало извлечь из письма всю пользу, какую только оно могло дать.

– У моей матери был любовник! И мой отец ни о чем не подозревал! Разве такое возможно? – молодая леди пыталась вспомнить отношения своих родителей в те годы, когда она сама и ее брат были еще детьми. – Кажется, отец и мать редко ссорились, зато они частенько не замечали друг друга, словно бы жили каждый своей жизнью… И почему матушка не вышла замуж за этого мистера Несбитта, если он предлагал ей? Он, наверное, состоятельный джентльмен, к тому же любил ее, если сохранил привязанность к ней через несколько лет после того, как она вышла замуж за моего отца… То есть за мистера Соммерсвиля. Смогу ли я научиться называть отцом кого-то другого?

Конечно, она сможет. Для достижения своих целей она сыграет любую роль, но иногда и Джейн одолевали приступы неуверенности в собственных силах. Нелегко узнать, что ее мать тайно встречалась с каким-то мужчиной, когда уже несколько лет была замужем и растила сына!

Если бы на месте Джейн была мисс Холтон, она была бы потрясена намного сильнее, но у мисс Соммерсвиль, по сравнению со Сьюзен, имелось два преимущества: сильная натура и братец, после выходок которого ее уже трудно было сбить с толку.

– Итак, я теперь знаю все, что мне нужно, чтобы начать действовать. Но каким образом?

Весь остаток дня мисс Соммерсвиль продумывала фразы, с которыми могла бы обратиться к мистеру Несбитту, пока не поняла, что сперва ей нужно побольше узнать о нем, а еще лучше взглянуть на него и составить собственное мнение.

– Теперь, когда леди Мортем уехала из здешних мест, лучше всего обо всех семьях графства осведомлена леди Пламсбери. Я попрошу Эмили, чтобы она расспросила бабушку лорда Гренвилла…

Опять получалось, что ей требовалась помощь подруги. И она дала себе слово как-нибудь отблагодарить Эмили. После, когда ее судьба изменится. А пока она расскажет леди Гренвилл о том, что прочла в письме миссис Соммерсвиль, и спросит, что Эмили думает о его подлинности.

На всякий случай Джейн даже дважды переписала каждый листочек и спрятала их в разных местах. Кто знает, вдруг по какой-нибудь случайности она лишится бесценного документа? Тогда у нее хотя бы останется копия.

Когда горничная принесла ей ужин прямо в комнату, мисс Соммерсвиль уже чувствовала себя так, словно ей пришлось в одиночку составлять план военной кампании.

«Надо отвлечься, – думала она, отрезая себе маленький кусочек оставшегося от обеда жаркого. – Я ведь так хотела заполучить письмо матушки, и вот оно у меня в руках. Значит, надо радоваться, а вместо этого мое беспокойство только растет. Часть пути я прошла, но эта часть так мала по сравнению с тем, что меня ожидает!»

Чтобы занять голову чем-то другим, она принялась размышлять о предстоящих осенних и зимних празднествах и молодых джентльменах, которых могло бы устроить ее нынешнее приданое, а также о тех, кто обратит на нее внимание только в том случае, если она прибавит к нему пять-шесть тысяч фунтов. Неожиданно она вспомнила, как два дня назад у леди Гренвилл подруги говорили о драме в семье Рис-Джонсов.

– Есть же еще Филипп Рис-Джонс! Совсем недавно он считался удачной партией, а сейчас его персона в центре пересудов! Навряд ли матушки и тетушки наших юных леди захотят в ближайшем сезоне видеть его женихом одной из них. А это означает, что он может почувствовать признательность женщине, которая поддержит и ободрит его, но не будет изводить расспросами о погибшей невесте. И мне вполне по силам быть той самой женщиной!

Она подумала, что у них с Филиппом найдется немало общих тем для разговоров. Брат и сестра Рис-Джонсы, как и Соммерсвили, лишились родителей в сравнительно юном возрасте, а легкомысленного шалопая Ричарда вполне можно было сравнить по уровню здравомыслия с юной неопытной Кэтрин Рис-Джонс, несмотря на разницу в возрасте.

– Завтра же поеду к Эмили и спрошу, как прошел ее визит к Меллоттам. Жаль, что сестра Филиппа не живет сейчас вместе с ним, я могла бы навестить ее и поздравить с успешным завершением образования. Может быть, Уильяма удастся уговорить поехать к Рис-Джонсу или же пригласить его в Гренвилл-парк на чай. Все соседи, должно быть, уже постарались ободрить Филиппа, самое время проявить себя и нам. Мы, в отличие от Кастлтонов и Блэквеллов, не станем расспрашивать его о том, что он чувствует после смерти мисс Гринлоу!

Да, Джейн Соммерсвиль было о чем поговорить со своей лучшей подругой, и на следующее же утро она устремилась в Гренвилл-парк.