Читать книгу Дядя из интернета любит меня больше, чем ты. Как защитить ребенка от опасностей интернета - Мери Айкен - Страница 4

Технологии всегда сказывались на человеческом поведении, но, насколько я могу судить, наибольшее влияние оказало на него появление интернета. Не надо быть экспертом по поведению в сети, чтобы заметить, что киберпространство каким-то образом заставляет людей становиться безрассуднее.

То, что киберсреда свободнее от опасностей, чем реальная действительность, а контакты в сети с другими людьми несколько менее рискованны, чем в при личном общении, – иллюзия. Но наши инстинкты создавались и оттачивались для жизни в реальном мире, и в отсутствие ситуационных стимулов и других неявных элементов информации – выражений лиц, языка жестов, визуального пространства – мы оказываемся неспособны принимать полностью обоснованные решения. А поскольку в сети мы не общаемся и не взаимодействуем лично, можно сохранять анонимность, или, что важнее, считать, что это так. Как было сказано в прологе, в сети можно почувствовать себя свободнее и храбрее. Люди перестают сдерживаться и могут вести себя в каком-то смысле «как пьяные», поскольку пребывание в киберпространстве заставляет некоторых утрачивать рассудительность и становиться импульсивнее, что несколько напоминает действие алкоголя. Расторможенности способствует обстановка киберпространства – кажущиеся безвластие и анонимность, а также ощущение дистанции или физической отстраненности.

Это заметно по изменяющимся ритуалам ухаживания с «селфи» и «секстингом», и по обмену фривольностями в социальных сетях. В интернете нам удобнее быть смелыми и откровенными. В реальной жизни человек может служить образцом здравомыслия, рациональности и скромности, но все эти качества остаются за порогом, когда он выходит в киберпространство. Почему?

В киберпсихологии это осмелевшее поведение объясняется эффектом сетевой расторможенности. Это понятие, введенное Джоном Салером, часто используется и является общепринятым среди ученых, работающих в этой области. Свою роль играет и другой мощный фактор – сетевая эскалация, которую я изучала и описывала в своих работах. Это конструкт или концепция, которая используется мной для описания процесса усугубления (или усиления) поведенческих проблем в сети. Многие уже сталкивались с самыми разнообразными проявлениями этого – недоброжелательными электронными письмами, агрессивными текстами или оскорбительными провокационными комментариями к постам.

Дело не в некой технологии, которая может наносить урон или быть вредной по своей сути. Проблема в отсутствии представления о ее воздействии. Большинство людей не понимают, какое влияние может оказывать на них киберпространство. Они полагают, что оно ничем не отличается от любого другого места. Наименее защищенными оказываются люди, ведущие себя импульсивно, или те, кто борется со своей склонностью к опрометчивым поступкам. Но эффект сетевой эскалации приводит к тому, что любой человек может очень быстро переходить к новому поведению и нормам.

Ниже, в главе о киберроманах, мы поговорим о том, какие новые способы используют люди для знакомств, приобретения друзей, создания сообществ и обзаведения полезными личными связями в интернете. Но в этой главе я буду рассматривать воздействие технологий на незначительную часть населения, а именно на людей с атипичным сексуальным поведением – фетишизмом или парафилией. А нужно ли, вообще-то говоря, так детально рассматривать одну специфическую группу пользователей сети? Изучая неблагоприятное воздействие технологий на маргинальное или необычное поведение, мы лучше понимаем потенциальные последствия, которые влечет пребывание в киберсреде обычных людей. Как киберпсихолог-криминалист я не раз и не два воочию убеждалась: всякий раз, когда технология вступает в контакт со скрытой предрасположенностью или же склонностью к определенному типу поведения, результатом бывает усиление или эскалация поведенческих проблем.

Я могу утверждать, что наклонности и слабости, становящиеся источником проблем в реальной жизни, могут еще острее проявляться в интернете. Это относится ко всем видам поведения.

Если предпочтения человека не вредят окружающим и не чреваты рисками, воздействие технологий может быть относительно благоприятным. Вряд ли можно говорить о саморазрушении, если человеку просто нравится посещать интернет-форумы для садоводов. Но в сети рискованное поведение, и особенно патологии и криминальные проявления, чреваты значительно более высокими рисками. Вот пример того, что имеется в виду: в реальном мире сталкер обычно фокусируется на какой-то одной жертве, но технологии дают возможность киберсталкеру преследовать множество жертв одновременно. Киберсталкинг считается результатом эволюции преступного поведения в реальном мире. Питательной средой для мутаций является киберпространство. Переместившись в него из реального мира, поведение поднимается на новую ступень или активизируется. Иногда это влечет за собой серьезные последствия в реальной действительности.

Случай с коленвалом

Джордан Хаскинс мечтал изменить к лучшему жизнь своей малой родины – малонаселенного округа Сагино в штате Мичиган. Бледный, аккуратный двадцатитрехлетний молодой человек называл себя сторонником праведной жизни, семьи, свободы и религии. Летом 2014 года, еще будучи студентом баптистского университета Маранафа, он объявил о намерении баллотироваться на выборах в палату представителей штата. На фотографии для интернет-сайта своей предвыборной кампании он, изо всех сил улыбаясь, позирует на фоне развевающегося американского флага, экземпляра Декларации независимости в оттенках сепии и картины с темными силуэтами трех крестов распятия – очевидно, голгофских.

Этот кандидат от Республиканской партии говорил, что своим решением баллотироваться он обязан горячему интересу к истории, философии, религии и политике, и желанию послужить обществу. Он осознал свой природный талант государственного деятеля.

«Я нашел свое место, дело, которому смогу отдаваться со всей страстью», – говорил он.

Как выяснилось, это была не единственная его страсть. До официального начала своей предвыборной кампании Хаскинс оказался перед лицом необходимости объяснить наличие у него судимости. Он обвинялся и был признан виновным в четырех случаях посягательства на частную и государственную собственность и неправомерного использования государственного автотранспорта, совершенных им за десять месяцев в 2010–2011 годах.

На допросе в полиции после ареста Хаскинс признался, что дважды проникал на государственную парковку, где стояли пикап службы по борьбе с гнусом и джип шерифа. Он заводил мотор какой-то одной из машин через провода зажигания, садился на переднее сиденье и мастурбировал под звуки работающего двигателя.

Он объяснил полицейским, что это называется «провернуть коленвал». В 2011 году его приговорили к году и восьми месяцам условно. Срок истекал всего за одиннадцать дней до выборов. Когда в 2014 году местная пресса поинтересовалась у кандидата его уголовным сроком, он сказал: «Я творил все это в состоянии полного умственного и эмоционального раздрая. Это единственное возможное объяснение».

Провернуть коленвал? Да что же должно найти на человека, чтобы он полез через забор на полицейскую парковку, вскрыл машину, и так далее?..

«Это просто по приколу, риск, острые ощущения», – сказал Хаскинс.

А откуда он узнал о таком необычном фетишизме?

«В интернете прочитал».

Анатомия фетиша

В лавочках, торгующих разной эзотерикой и хиппи-безделушками, на полках, заставленных благовониями и эфирными маслами, можно обнаружить ряды маленьких резных фигурок. Считается, что эти талисманы, созданные по мотивам верований североамериканских индейцев и африканских религиозных культов, обладают сверхъестественными свойствами – придают силы, помогают вступить в контакт с загробным миром или же просто приносят удачу. Такой предмет называют «фетиш».

Первое использование термина «фетиш» применительно к предметам, вызывающим сексуальное возбуждение, приписывают французскому психологу Альфреду Бине, который больше известен как создатель самых первых тестов на интеллектуальные способности. В разговорной речи фетишем называют сильное желание или влечение к каким-то состояниям или видам занятий. Женщина может шутя заметить: «обувь – мой фетиш», имея в виду, что тратит на нее несоразмерно большую часть своих доходов. Мужчина может сказать, что его возбуждают туфли на шпильках. На самом деле, ноги и связанные с ними предметы – самые распространенные фетиши. В психологии фетишизм – психическое расстройство на почве использования неодушевленных предметов в качестве источника сексуального удовлетворения.

Начнем с причин, приводящих к развитию фетишизма. В своем знаменитом эссе о фетишизме, написанном в 1927 году, Зигмунд Фрейд утверждал, что он является следствием замедленного психосексуального развития. Фрейд писал: «И если я теперь сообщу, что фетиш есть заменитель пениса, то наверняка вызову разочарование; поэтому спешу добавить: заменитель не какого угодно, но вполне определенного, совершенно особенного пениса, который имел крайне важное значение в первые годы детства, но впоследствии был утрачен…»

Интересно, что, по мнению Фрейда, широкая распространенность фетишей ног и обуви может объясняться подсознательными воспоминаниями о заглядывании под юбки женщин в ползунковом возрасте.

У взглядов и теорий Фрейда есть множество критиков. Многие современные психологи скептически относятся к его терапевтическому методу психоанализа и дистанцируются от него. Что касается меня, то я ценю работы Фрейда, поскольку они часто помогают разобраться в сложных поведенческих проблемах, а теория психоанализа наших дней пошла намного дальше, чем выдвигавшиеся им идеи. Некоторые более современные психоаналитические подходы объясняют фетишизм иначе, считая, что он может являться одним из способов поддержания человеком связного представления о себе. Но в целом сегодня господствуют другие школы психологической науки – от теории когнитивного развития Жана Пиаже до теории стадий психосоциального развития Эрика Эриксона. В последнее время налицо огромный интерес к биопсихологии, которая исследует влияние мозга и нейромедиаторов на поведение.

Подозреваю, что Фрейд, живи он в наши дни, с большим интересом отнесся бы к теме воздействия технологий на человека. Коль скоро он утверждал, что в подавляющем числе случаев в основе поведения лежат сексуальные импульсы, уверена, что он считал бы их одним из факторов некоторых видов киберповедения.

Стоит ли искать разгадку любых поступков в сексе? Даже сам Фрейд, как говорят, однажды сказал по этому поводу: «Иногда сигара – это просто сигара».

Тем не менее похоже, что некоторые фетиши действительно объясняются впечатлениями детства. В своем учебном пособии «Сексуальность» психолог Роберт Крукс и сексолог Карла Баур пишут, что мальчики могут ассоциировать возбуждение с предметом, принадлежащим эмоционально важному человеку. Такую ассоциацию иногда называют символической трансформацией, в процессе которой объект фетишизации мысленно наделяется силой или сущностью своего обладателя. В современном психоанализе фетиш является объектом самости, то есть объектом, представляющим близкого человека – обычно кого-то из родителей.

Некоторые эксперты утверждают, что у фетишизма есть общие черты с обсессивно-компульсивным расстройством личности. Как и в случае ОКР, отказаться от влечения к усвоенному фетишу и противостоять такому поведению очень трудно. Современные психологи сходятся во мнении о том, что фетишизм подкрепляется процессом обусловливания. При виде объекта фетиша или при мысли о фетишистском поступке появляется чувство предвкушения награды – как у собак русского физиолога Ивана Павлова, которые начинали облизываться при виде лаборанта, рассчитывая на скорую кормежку. Что касается случая Хаскинса, то в подростковом возрасте его арестовывали за угоны с целью покататься, поэтому, возможно, он хотел переживать эти острые ощущения вновь и вновь. Залезая в чужую машину, он чувствовал себя вознагражденным, и это подкрепляло и закрепляло фетиш. Чем больше он рисковал, тем больше усваивалось такое поведение. Так устроен процесс обусловливания.

Растущее число интернет-сайтов, обслуживающих сексуальные фетиши на тему автомобилей (например, pedalsupreme.com предлагает «попульсировать педалью, прокрутить движок, смотреть видео и фотки ног и ступней»), говорит о том, что это растущий тренд. Есть и YouTube-канал под названием pumpthatpedaldotcom, еженедельно выкладывающий новую порцию материалов. Сексолог д-р Сьюзен Блок считает одним из возможных психологических объяснений такого поведения то, что «рев двигателя напоминает им о возбуждении собственного либидо».

Фетиш можно создать в лабораторных условиях. В одном классическом опыте группе мужчин показывали в повторяющемся режиме серии эротических слайдов с обнаженными женщинами. Иногда в слайдшоу появлялось изображение женских сапожек. Вскоре мужчины уже испытывали сексуальную реакцию при виде фото сапожек, а со временем так же реагировали и на изображения других видов женской обуви. Если можно настолько просто обусловить желание с помощью единственного фото женской обуви, можете представить себе, как может вдохновлять, прививать и поддерживать фетишизм интернет с его бесконечным количеством образов.

И здесь мы возвращаемся к Джордану Хаскинсу, который проиграл выборы после того, как его история приобрела вирусную популярность, а сам он оказался объектом повышенного нездорового интереса. «Можно не уважать мои политические взгляды, можно не уважать мои убеждения, но вы как минимум должны уважать меня как человека», – сказал Хаскинс. Не уверена, что на этот призыв откликнулись многие.

Политики + Парафилия

Раньше даже в клинических заключениях необычное сексуальное поведение обозначалось ярлыками «отклонение» или «извращение». Не так давно стало принято называть все виды атипичного сексуального поведения, в том числе фетишизм, не столь предвзятым и эмоционально нагруженным обобщающим понятием «парафилия». То, что само слово парафилия образовано из древнегреческих παρα – «за пределами» и φιλια – «любовь», подразумевает, что это поведение, которое не укладывается в рамки традиционных представлений о любовной связи. Учитывая очевидный рост числа интернет-сайтов, предназначенных для людей с различными парафильными проявлениями, можно предположить, что атипичное сексуальное поведение становится все более распространенным явлением.

Примеров из жизни публичных фигур, потерпевших, подобно Джордану Хаскинсу, полный крах после того, как стало известно об их необычных или экстравагантные сексуальных предпочтениях, более чем достаточно. Можно вспомнить американского конгрессмена Энтони Винера, который знакомился с женщинами в интернете, посылая им свои интимные фото. Вспоминается и сенатор США от штата Луизиана Дэвид Виттер, которого возбуждало, когда его пеленали, и он вынужден был обращаться за этим к проституткам. И еще вспоминается губернатор штата Нью-Йорк Элиот Спитцер, который, занимаясь сексом с девушками по вызову, упорно отказывался снимать свои длинные черные носки. Примечательно, что браки этих политиков устояли и после того, как их необычные сексуальные практики стали достоянием общественности. А вот актеру Дэвиду Каррадайну повезло меньше. Его нашли мертвым с затянутой вокруг шеи веревкой в платяном шкафу гостиничного номера. По словам его бывшей жены, он увлекался крайне опасной аутоэротической практикой самоудушения под названием гипоксифилия – ограничением доступа кислорода к мозгу для усиления сексуального возбуждения.

В последнем по времени, пятом издании «Диагностического и статистического справочника психических расстройств» (DSM-5) Американской психиатрической ассоциации, которым пользуются врачи-психиатры всего мира, выделяются восемь основных типов парафильных расстройств: эксгибиционистское, фетишистское, фроттеристское, педофильное, расстройство сексуального мазохизма, расстройство сексуального садизма, трансвеститское и вуайеристское расстройство. Понять, какое именно поведение подразумевает каждый из этих терминов, не составляет особого труда – слова из области медицины стали общеупотребительными. Возможное исключение может представлять фроттеризм – расстройство, при котором сексуальное возбуждение и удовлетворение достигаются посредством трения своих половых органов через одежду о постороннего человека, обычно в местах скопления людей (хороший повод избегать поездок в переполненном метро в часы пик).

Из восьми парафильных расстройств наиболее распространенными являются: трансвеститское расстройство, при котором человек получает эротическое или сексуальное удовлетворение от переодевания в одежду противоположного пола; вуайеристское расстройство – медицинское название мужчин, удовлетворяющих себя подглядыванием за голыми женщинами; эксгибиционистское расстройство – поведение «флэшеров», неожиданно демонстрирующих гениталии случайным прохожим; и, наконец, самое последнее и наиболее настораживающее педофильное расстройство, при котором человека сексуально возбуждают маленькие дети.

Некоторые из этих расстройств имеют свойство образовывать кластеры, то есть у человека может быть больше одной парафилии. Нередко можно обнаружить сочетание фетишизма, трансвестизма и садомазохизма.

В научной литературе описаны десятки других видов парафилии, в том числе сексуального влечения к ампутантам (акротомофилия), трупам (некрофилия), беременным женщинам (майезиофилия), плюшевым игрушкам и персонажам мультфильмов (плюшефилия). Среди наиболее распространенных фетишей – обувь, одежда из кожи и латекса и женское белье.

Насколько все это ненормально? А может быть, Джордан Хаскинс – всего лишь обычный парень с идеалами и политическими амбициями, обязанный своими немалыми психологическими проблемами излишнему любопытству в интернете?

Как и многие другие виды атипичных поведенческих моделей, фетишизм проявляется в диапазоне от легких, еле заметных склонностей до резко выраженного регулярно демонстрируемого поведения. В легкой форме наличие подобных желаний или «интересов» (как они деликатно именуются в DSM-5) могут замечать у себя многие люди, но они появляются только в глубоко личных фантазиях. Если у человека есть определенный фетиш, с которым согласен партнер, или такой тип поведения становится частью нормальной сексуальной практики, это не считается патологией.

Большинство фетишей безвредны для окружающих, но у фетишистов могут возникать проблемы с законом. Интересно, что преступлением, наиболее часто сопутствующим этой модели поведения, является кража со взломом: человеку необходимо удовлетворить свою потребность в фетишизируемом предмете (например, бюстгальтере или женских трусиках), и он проникает в соседний дом, чтобы украсть его. Кстати, Джордан Хаскинс получил тюремный срок не за «проворачивание коленвала», а за причинение вреда государственному имуществу в виде вырванных проводов зажигания и несанкционированного проникновения на закрытую территорию. «Использование автотранспортного средства не по назначению» сочли в его случае проступком, не представляющим общественной опасности.

Фетишизм считается патологией, если он вызывает ярко выраженные регулярно повторяющиеся фантазии и если партнеров обязывают или насильно принуждают к участию. Тогда это считается поведением, способным вызвать проблемы в отношениях и разрастись до всепоглощающего и деструктивного. С медицинской точки зрения различие между сексуальным предпочтением и клиническим диагнозом сводится к единственному слову: страдание.

Диагноз «парафильное расстройство» ставится, если:

• человек испытывает личные страдания в связи со своими наклонностями, а не просто стресс в связи с неодобрительным отношением к ним общества или близких людей;

или

• сексуальные потребности или привычки человека причиняют другим людям психологические страдания, увечья или смерть, или подразумевают вовлечение в сексуальные действия не склонных к этому лиц или лиц, неспособных дать на это законное согласие.

Меня часто спрашивают, почему политики и знаменитости так часто попадают в неприятности в связи с подобного рода поведением. Мой ответ состоит в том, что, по всей вероятности, наиболее заметными и незащищенными являются публичные фигуры, чьи карьеры связаны с усиленным продвижением в интернете. То, что делает человек, находящийся на сцене, становится заметно значительно более широкой аудитории. Я считаю, что проблемы этих людей просто отображают проблемы многих других. Технологии затрудняют самоконтроль и могут способствовать резкому нарастанию поведенческих проблем.

Нормализация фетиша

Небольшой, но устойчивый интерес к садизму в его связи с сексом существовал на протяжении многих веков, а возможно, и всей истории человечества. Слово «садизм», обозначающее возбуждение от причинения боли другому человеку, ведет свое происхождение от имени французского аристократа маркиза де Сада. Распутник, вольнодумец, бисексуал и плодовитый писатель, Донасьен Альфонс Франсуа де Сад умер в 1814 году, оставив после себя множество эротических романов, рассказов, пьес, диалогов и политических трактатов. Маркиз был поборником абсолютной свободы без каких-либо моральных границ и провел многие годы в тюрьмах и сумасшедших домах в связи со своими наклонностями, которые, в свою очередь, питали его творчество, изобилующее сексуальными фантазиями, преступлениями, богохульством и насилием. Большая часть его произведений была под запретом вплоть до середины двадцатого века, когда де Садом заинтересовались интеллектуалы, объявлявшие покойного маркиза то нигилистом, то сатириком, то человеком, предвосхитившим Фрейда и экзистенциалистов. Французский поэт Гийом Аполлинер называл де Сада «самым свободным из живших когда-либо умов».

Главный элемент садомазохизма – боль, как причиняемая, так и испытываемая. И судя по всему, для небольшой части людей это всегда выглядело привлекательным. Садомазохистские «игры» по обоюдному согласию уже давно приобрели устойчивую популярность в узких кругах, хотя об этом было не принято распространяться в обществе. В 1953 году 12 % женщин и 22 % мужчин, опрошенных одним из основоположников сексологии американским биологом Альфредом Кинси, признавались, что испытывают сексуальное возбуждение, читая описание сцен садомазохизма; вдвое больше мужчин и примерно столько же женщин показали эротическую реакцию на боль в виде укусов. Эти результаты привели Кинси к выводу о том, что «мужчин могут возбуждать как физические, так и психологические стимулы, тогда как значительное число женщин, хотя и не все, могут испытывать возбуждение только при физической стимуляции». 5 % мужчин и 2 % женщин, опрошенных в ходе исследования, проводившегося два десятилетия спустя – в 1974 году, в разгар так называемой сексуальной революции, – сообщали, что испытывают сексуальное удовольствие, причиняя боль.

В 1976 году один из первых опросов канадских мужчин показал, что у 10 % из них бывают садомазохистские фантазии во время полового акта, а более современный опрос 2008 года выявил наличие у значительной части канадских женщин (31–57 %) фантазий на тему изнасилования. Речь шла о «фантазиях», а не о пережитом опыте. От 9 до 17 % опрошенных женщин регулярно фантазировали на эту тему или считали ее своей любимой фантазией. Еще один опрос показал, что сексуальные фантазии о связывании партнера испытывают 33 % женщин и 50 % мужчин, при этом участников не спрашивали, занимались ли они этим в действительности. Данные подобных опросов говорят о том, что значительное число людей либо испытывают возбуждение при мысли о подобных сценариях, либо с той или иной степенью регулярности реализуют их на практике.

О чем еще может говорить эта информация? Возможно, она дает некое научное объяснение бешеной популярности романа «Пятьдесят оттенков серого» [2]. С момента выхода в 2011 году и с учетом многочисленных сиквелов он разошелся по миру в ста миллионах экземпляров и стал самой продаваемой книгой в истории, не считая Библии. Это очень большое число. И огромное количество читателей.

Могу предположить, что большинству населения планеты уже известно, что в этой книге рассказывается о любовной связи молодого бизнесмена Кристиана Грея и студентки литературного факультета Анастейши Стил. Условия отношений диктует Грей, что означает присутствие в них бондажа, доминирования и садомазохизма, которые сегодня принято обозначать аббревиатурой БДСМ. Благодаря книге широкая читательская аудитория познакомилась с парой серьезных парафильных расстройств – сексуальным садизмом и сексуальным мазохизмом, которые представлены в ней как приятное и увлекательное времяпрепровождение.

Разумеется, предпринимались и другие попытки популяризации парафилии – в частности, можно вспомнить шикарно изданный фотоальбом Мадонны Sex 1992 года, или классический фильм Луиса Бунюэля «Дневная красавица» 1967 года. Главная героиня последнего в исполнении Катрин Денев – подверженная фетишистским наклонностям молодая женщина, которая одержима мыслями об отце и фантазиями о кнутах, стеках и сценах с бондажем и доминированием. Несмотря на любовь к приятному во всех отношениях мужу-доктору, она не может заставить себя открыться ему. В поисках сексуального удовлетворения и воплощения своих фантазий она идет работать проституткой в бордель – по будням, пока муж на работе. А незабываемая БДСМ-сцена из фильма Квентина Тарантино «Криминальное чтиво» (1994) с фразой «Приведи-ка сюда Урода»?

Чтение о тех, кому все позволено, и о распутстве увлекает. Оно замещает подспудное стремление жить на полную катушку, без оглядки на мнение общества. Совершенно очевидно, что своей популярностью «Пятьдесят оттенков» в немалой степени обязаны описаниям «запретных» и даже шокирующих сцен. Мне было очень интересно узнать, что предлагает эта книга обычному читателю, и с некоторым трепетом я приступила к чтению первого романа из серии. Как принято в этнографических исследованиях с полным погружением в изучаемую среду, я собиралась прочитать всю трилогию с целью подвергнуть ее критическому анализу. Однако после первых тридцати-сорока страниц я перестала искать свидетельства безответственно легкомысленного отношения к серьезному психическому недугу – вместо этого я озаботилась психологическим состоянием автора произведения, Э. Л. Джеймс. Но, вообще-то, со мной всегда так.

Еще через десять страниц я была вынуждена отказаться от своей идеи. Читать отчеты о настоящих клинических психопатах или о преступлениях в состоянии невменяемости – достаточно тяжелое занятие. Оказалось, что читать о вымышленных мучениях и пытках мне еще труднее. Но больше всего меня обеспокоил базовый посыл книги – все это может доставлять удовольствие и даже быть романтичным.

20–30 лет назад человеку с фетишем или глубоко личным тайным пристрастием приходилось рыться в публичной библиотеке в поисках произведений де Сада, смотреть «Дневную красавицу» в артхаусном кинотеатре или же отправляться в зал, где крутят порнографические ленты. Те, кому это было нужно позарез, искали нужные материалы в коммерческой порнографии. Насколько трудно было их найти? Анализ обложек порножурналов гетеросексуальной ориентации 1980-х годов показал наличие более 17 % случаев показа сцен бондажа и доминирования. То есть даже в порножурналах содержалось относительно небольшое количество материалов подобного рода. Возможности для развития и подкрепления поведения были несколько ограниченны. Сейчас положение дел изменили технологии.

Разве можно считать случайным совпадением то, что в первые годы после выхода в свет трилогии «Пятьдесят оттенков» количество поисковых запросов в интернете по словосочетанию «БДСМ-порно» выросло во всем мире на 67 %, а по словам «секс-рабыня» и «хозяин» почти на 79 и 72 % соответственно? Число подписчиков ванкуверской пансексуальной социальной сети FetLife, обслуживающей приверженцев БДСМ, более чем утроилось; в сообществе состоит 3,7 миллиона человек, которые разместили 19 миллионов фото и 172 000 видео, участвовали в 4,7 миллиона дискуссий и создали 1,7 миллиона постов.

FetLife представляет себя как «нечто вроде Facebook или MySpace, только для таких же извращенцев, как мы с тобой. Мы считаем, что так веселей. А ты разве нет?».

Сексуальный садизм – рискованное занятие, и совершенно очевидно, что его участников отчасти возбуждает именно наличие риска как такового. Но самые острые ощущения доставляет причинение боли, как правило, с использованием целого арсенала приспособлений: стеков, деревянных шлепалок, электростимуляторов, крюков и ножей, а также традиционных плеток. Как пишет Уильям Сейлтан в своей статье для интернет-издания Slate, о травмах, требующих хирургического вмешательства, и непроходящих шрамах от побоев сообщали даже женщины, участвующие в съемках БДСМ-порно.

Далее Сейлтан пишет: «Хотя эти травмы были получены случайно, субкультура БДСМ не видит ничего плохого в сознательном нанесении увечья. В соответствии с “Заявлением о согласии”, созданным Национальной Коалицией за Сексуальную Свободу, травма считается ущербом только в случае, если “была неожиданной или нанесена без предварительного согласия”».

С моей точки зрения, право на получение увечья – несколько необычный аспект понимания принципа свободы личности.

Соучастники найдутся в интернете

В зависимости от степени потребности в контроле и власти и готовности проявлять покорность и беззащитность садомазохистские отношения могут варьироваться от достаточно безобидных до жестоких. Садизм и психопатия коморбидны – это значит, что они часто сопутствуют друг другу. Однако не стоит забывать о результатах значительного числа исследований последних трех десятилетий, которые показывают, что практикующие садомазохизм люди выглядят вполне благополучными в психологическом и социальном плане – по сравнению с общей массой населения они более образованны, лучше зарабатывают и выше по профессиональному статусу. В одном из этих исследований американский социолог д-р Томас С. Уайнберг приходит к выводу, что «социологические и социально-психологические наблюдения свидетельствуют, что практикующие садомазохизм эмоционально и психологически устойчивы, в целом довольны своей сексуальной ориентацией и хорошо адаптированы социально».

Хотя интерес к БДСМ не обязательно указывает на наличии более значительных проблем, взрывной рост количества БДСМ-материалов в интернете и общая нормализация отношения общества к этим практикам заставляют меня задуматься о том, какое воздействие все это может оказывать на наиболее уязвимую аудиторию – душевнобольных и психологически нездоровых людей. В наши дни партнеров для БДСМ-практик можно найти практически моментально, и в этой связи случаются неприятные истории и настоящие трагедии. Мазохисты иногда жалуются на то, что им трудно найти «хорошего садиста» – то есть такого, который понимает их предпочтения. И в этом плане очень кстати оказывается интернет, где найти себе подобных можно в несколько кликов.

До изобретения интернета найти партнера или группу партнеров для занятий БДСМ было не так просто. Я занималась теорией, которую назвала онлайн-синдикация. На самом деле это математическая модель поведения в эпоху технологий, которая позволяет ответить, скажем, на такой вопрос: какова вероятность того, что сексуальный маньяк из городка в Северной Дакоте и сексуальный маньяк из городка в сельской глубинке Джорджии встретятся друг с другом в реальной действительности?

Раньше это определялось законами вероятности и области определения. Говоря проще, в силу большого расстояния между местами их жительства возможность такой встречи была минимальной, если не нулевой. Теперь это не так, причем не только для сексуальных маньяков, но и для девушек с расстройствами пищевого поведения, киберпреступников и фетишистов. Все они могут без особого труда объединяться в группы по интересам для общения и осуществления совместных планов. Мне очень хотелось бы ошибаться, но, как мне кажется, этот киберэффект может вести к нарастанию девиантного, криминального и аномального поведения в широких массах населения.

Можно стать членом сообщества вроде FetLife, зарегистрироваться на сайте знакомств вроде Alt.com или вступить в ряды domsubfriends – объединения по обмену опытом и взаимопомощи в БДСМ-практиках. Есть еще Tabulifestyle (известный также как TLS) – сервис знакомств для лиц с табуированными предпочтениями. TLS описывает себя как «сервис для ищущих сексуальных приключений пар и одиночек» и заявляет, что являет собой «закрытое для посторонних сообщество РЕАЛЬНЫХ людей без сексуальных предрассудков. Благодаря детализированным профайлам, безлимитным фотогалереям, надежным алгоритмам поиска, календарям участников и свинг-клубов, усовершенствованным возможностям блокировки и фильтрации Tabulifestyle является надежной и безопасной РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОЙ средой».

Насколько РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОЙ? И насколько безопасной?

Есть более чем достаточно примеров печальных и неприятных ситуаций людей, чьи парафилии резко усиливались после обнаружения себе подобных в социальных сетях. В 2012 году в центре внимания СМИ Ирландии оказалось исчезновение работницы детского сада Илэйн О’Хара. В квартире одинокой тридцатишестилетней женщины было найдено несколько необычных предметов, в том числе латексный боди и фотографии двух охотничьих ножей. О’Хара была подвержена депрессии и мыслям о суициде, и уже давно резала себя. Приятельница ее отца, психолог по профессии, считала, что уровень эмоциональной зрелости Илэйн соответствовал пятнадцатилетнему возрасту. Илэйн говорила отцу, что встретила человека, которому нравится ее связывать, и что она просит его убить ее.

Спустя год, в сентябре 2013 года, ее останки в кустарнике в пригороде Дублина случайно обнаружил человек, гулявший с собакой. На дне близлежащего пруда нашли ее мобильный телефон, ржавую цепь, БДСМ-шлем с прорезями на молниях для глаз и рта, кусок веревки, ножи и прочие садомазохистские принадлежности. Восстановленные текстовые сообщения с телефона О’Хара свидетельствовали об ее отношениях с мужчиной, считавшим себя садистом.

В этих сообщениях он и О’Хара выражали интерес к нанесению и получению ножевых ранений для сексуального удовлетворения. Одно из адресованных ей сообщений гласило: «Я испытываю огромную тягу насиловать, резать и убивать. Ты обязана помочь мне справиться с ней или удовлетворить ее».

По обвинению в убийстве О’Хары был арестован Грэм Дуайр – сорокадвухлетний дублинский архитектор, отец троих детей. В 2015 году присяжные единодушно вынеси вердикт о его виновности, и он получил пожизненный срок.

Как же нашли друг друга убийца и его жертва? В записной книжке О’Хары осталось название сообщества по интересам, в котором она состояла, – FetLife. Известно, что Дуайр предавался своим фантазиям, проводя время на FetLife, Alt.com и других БДСМ-сайтах. Пара обменивалась тысячами сообщений крайне настораживающего содержания, которые, как сообщается, сохранились в ноутбуке О’Хары. Об уровне психического расстройства, на котором находилась О’Хара на протяжении всего периода этой связи, свидетельствует, в частности, рабская покорность языка ее обращений к своему убийце.

Последний чувствовал себя достаточно раскрепощенно, это можно понять даже по отсылке к своей реальной профессии в сетевом никнейме – «Architect77». Текстовое общение шло по нарастающей – от обсуждения БДСМ до разговоров об убийстве. О’Хара встречалась и с другими сетевыми знакомыми, чья мнимая анонимность рухнула в связи с обязанностью дачи свидетельских показаний в суде. Но самое главное, о чем говорит история Дуайра и О’Хара, – онлайн-синдикация, позволившая маргиналам соединиться за несколько кликов. Хозяин искал рабыню. Рабыня – хозяина. Женщина с давней историей самоповреждения нашла мужчину с фетишем нанесения ножевых ранений.

О’Хара была поклонницей детективных телесериалов вроде CSI, и, по иронии судьбы, предупреждала Дуайра о том, что убийца может разоблачить себя следами ДНК и звонками по мобильному. Больше чем за год до своего убийства она написала ему такую смс: «Технология сегодня может быть убийственной, мой Господин».

Киберсоциализация

Биопсихолог Брюс Кинг писал, что понятие «нормального» в сексуальности определяется местонахождением человека. Мы знаем, что из-за эффектов анонимности и сетевой расторможенности люди могут поступать и высказываться в киберпространстве так, как никогда не стали бы в реальной действительности. Эта среда играет важную роль и в социализации. Когда мы контактируем с людьми в интернете, все географические барьеры рушатся. И, как я писала выше, в условиях ограниченности социальных сигналов в киберпространстве мы знакомимся с людьми и сближаемся с ними, не опираясь на свои инстинкты из реального мира.

Здесь есть и позитивные, и негативные результаты. Прелесть беспрепятственных коммуникаций в том, что можно дружить с людьми, познакомиться с которыми иначе было бы просто невозможно, и узнавать много нового и интересного о жизни других. Это расширяет социальный кругозор, а кроме того, способствует развитию эмпатии и взаимопонимания. У тех, кто в силу больших расстояний или личных проблем оказывается в социальной изоляции, теперь есть место, где можно целенаправленно искать и находить хороших знакомых. Интернет – один из способов, помогающих разобраться в себе молодым людям, которые могут ощущать себя одинокими и недостаточно понимающими свою сексуальность. Подростковый возраст так или иначе является временем обретения опыта, поэтому существует мнение о том, что удовлетворять любопытство и экспериментировать онлайн может быть лучше и безопаснее, чем в реальной действительности. (Я остановлюсь на этом подробнее в главах о подростках в сети и о киберроманах.)

Теперь о негативе: мы можем безрассудно обзаводиться сомнительными друзьями и социальным окружением. Онлайн-синдикация позволяет не только находить людей, разделяющих ваши интересы. Она в том числе способна инициировать процессы нормализации и социализации девиантного или криминального поведения. Я считаю, что такие процессы являются огромной угрозой для общества, если их своевременно не замечать и не подавлять.

В «Оксфордском толковом словаре по психологии» приводится следующее определение социализации: «Процесс, начинающийся с младенчества, посредством которого индивид приобретает опыт, убеждения, ценности, социальные навыки, стереотипы поведения и совокупность знаний данного общества… и модификация поведения индивида в соответствии с требованиями общества или отдельной группы, к которой он принадлежит».

Вот как это работает: некая группа или сообщество ассимилирует новых членов, приобщая их к своим особенностям. В интернете процесс приобщения и обучения может быть как формальным, так и неформальным. Нормы и правила могут сообщаться в явной или в неявной форме. Успех социализации обозначается приемом индивидуума в сообщество. В социальной психологии это называется нормализацией. Если вы когда-либо принадлежали к любого рода группе, то, наверное, обращали внимание на то, что по мере укрепления отношений между ее членами формируется групповая идентичность. Это часть этапа нормализации в развитии группы, который представляет собой неотъемлемый элемент социализации.

Что меняется в интернете?

Киберсоциализация проходит значительно быстрее, поскольку люди находятся в состоянии гиперподключенности. Основу сообщества и сетей в интернете составляют индивидуумы, или субъекты деятельности, как называют их киберпсихологи. Это контактирующие в сети знакомые, друзья, сотрудники или коллеги, которых связывают отношения или особые интересы. Садоводы находят друг друга на форумах по садоводству. Кулинары – на кулинарных сайтах. «Связующим звеном» для них является интерес к садоводству или кулинарии. Но это связующее звено может почти сразу же стать очень специфическим, и человек оказывается в сообществе любителей готовить из пастернака или с приправой из семян пажитника. Чем специфичнее связующее звено, тем теснее узы. В интернет-сообществах атипичных сексуальных предпочтений связующим звеном выступает определенный фетиш.

Если популярность книг вроде «Пятидесяти оттенков серого» нормализует бондаж, доминирование и садизм (то есть они перестают быть объектами табу или запретными темами), то в интернет-сообществах приверженцев этих практик такие фетиши социализируются. Другими словами, благодаря популярности книги человек считает «нормальным» проявить интерес к БДСМ и спокойно просматривает в интернете разнообразные сайты соответствующей тематики. Как только он начинает взаимодействовать с членами какого-то сообщества или вступает в него, он попадает в некую мировоззренческую систему. Это значит, что он может применять общие установки, ценности, взгляды, навыки, поведенческие стереотипы и накопленные знания общества, в которое вступил. В социальной психологии это называется «референтной группой» индивида.