Читать книгу Душа - Мэри Роуз Блэк - Страница 5

Видимо, я с самых начал не заслуживала любви. Так я повторяла себе каждый раз, когда настроение было премерзкое, когда депрессия стучала в дверь, или просто глаза видели картины нежных, любящих взаимодействий.

Я не заслуживаю любви. Но я хочу её. Почему я должна выделяться? В чём моя вина? Я её недостойна. Я хочу утонуть в ней. Раздвоенность преследует меня всюду.

И однажды я решила, что хочу влюбиться. Да, это произошло само собой, так же просто, как поскользнуться на гладком стекле льда. Я не жалею. Это было ещё одним уроком.

Его звали Игги. Мы были одноклассниками. Сложно теперь сказать, когда всё произошло, потому что я не сразу осознала, что влюбляюсь в него. Эта детская влюблённость была такой розовой, глупой, но тогда заменила мне воздух. А встречи в школе каждодневные лишь способствовали росту чувства внутри.

Я на пальцах руки могу перечесть те разы, когда взаимодействие на уроках было близким. Я полюбила парные работы. Я каждый раз всячески пыталась попасть в пару с ним. Любой ценой. Мне нужно было это.

Как-то раз, когда работа по биологии была завершена, мы бездельничали, тихо рисуя на тетрадных листках. Точнее, он рисовал, а я исподтишка, словно мне это совсем не интересно, словно я очень сильно увлечена параграфом учебника, наблюдала за ним, следя за полуулыбкой на мягком лице. Кожа, персиковая, цвета парного молока или словной кости с клубничным румянцем, на носу золотая веснушчатая пыль. Тогда я считала его самым красивым, с течением времени всё переменится.

Чувствую, как пихает меня локтем, тихо двигая рисунок. Скашиваю глаза. Игги любил делать надписи в стиле граффити на стенах, вот только на стенах он их никогда не изображал, хотя точно знать этого я не могла. Сейчас же я вижу перед глазами своё имя в неровном сердечке со стрелой, вокруг что-то ещё, больше похожее на неудачные наброски, простые каракули. Я вспыхиваю, внутри всё подскакивает. Помню, что не краснела тогда. Мне казалось так.

Беззвучно тычет кончиком карандаша на сердечко, я немного улыбаюсь и робко поднимаю глаза на его лицо. Он что-то шепчет мне, формируя на руках сердечко. Он тогда просто пошутил, ведь любил красоваться, любил внимание, любил, когда его любили… а у меня тогда весь мир перевернулся – тот, кого любила я, оказывается, был ко мне также неравнодушен! Звонок вырвал меня из мечтательного оцепенения, дня после урока я не помню совсем.

Я сохранила листок. Он аккуратно лежал в одном из моих дневников. Долгое время я любила перечитывать свои мысли о том периоде моей жизни, смотрела на этот помятый тетрадный листок с карандашными рисунками.

Но после всё изменилось. Я перестала его любить, ибо за летние каникулы нашла новый объект любви, – мне просто всегда нужно любить кого-то, пусть в глупых мечтах, нереально, впустую, – и я забыла Игги, стала считать его очень не приятным, страшным – да и его пубертатный период сказался на его облике – и вообще «я не любила его, это просто мимолётное помешательство, ненастоящая любовь, да и как я могла так про него думать и что-то представлять себе?».

Мне четырнадцать, я в классе китайского языка. Народ стоит на ушах в ожидании преподавателя. Тихо сижу за своей партой на соседнем ряду, погружённая в мысли. Кто-то обращается ко мне, но я не слышу вопроса. Я до сих пор не могу вспомнить, что он мне тогда сказал. Что-то обидное. Это так меня расстроило, что я заплакала. Заплакала у всех на виду, проявила слабость.

Я помню, как он смеялся, когда я плакала. Шутка оказалась чёрной. Она относилась лишь ко мне. Каково же было девочкам вокруг меня – большинство парней гоняло мяч в зале – увидеть всегда весёлую, пусть и скромную, тихую, девчонку в крокодильих слезах. Я помню, как лучшая подруга детства моего обнимала меня за плечи, как одна из близких одноклассниц шептала слова успокоения. Моё тело было жутко скованно, я сжимала кисти рук на коленях.

– Ты всех своими шуточками до белого каления довести можешь! – эти слова лучшей подруги я запомнила очень отчётливо, запомнила её с укоризной голос и высокий тембр, обращённый в адрес Игги. Он стоял рядом – перестал смеяться – с непонимающим выражением лица «а что вообще тут такое и почему это я виноват?», переводя глаза из стороны в сторону.

Вижу, как он опускается рядом со мной на корточки, пытается заглянуть мне в глаза, которые я отвожу старательно, я не могу и не хочу показать ему себя такой: уязвлённой, заплаканной. Закрыв лицо руками и опустив голову, вслушиваюсь в его слова:

– Ну прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть, – по голосу он и правда извинялся, слова были вкрадчивыми, искренними. Сквозь пальцы я вижу его обеспокоенный взгляд. Он хочет исправить содеянное.

Тело содрогается от всхлипывания, спазм гудит в животе, я шмыгаю носом. Поднимаю голову, вытирая руками красные глаза, натягиваю на лицо улыбку, молча смотрю на Игги. Он тоже улыбается, широко. Звонок спасает меня от говорения.

Возможно, он на самом деле сожалел об этом, возможно отнёсся легкомысленно, замёл всего-навсего после себя следы. Я вновь простила ещё одного обидчика в своей жизни. Простила, но не забыла.

А через год я ясно поняла, как он ко мне относится, из конца комнаты наблюдая в обнимку с Сарой Элиот за мной. А я сидела за столом и просто ела. Помню, что рассказывала одну историю ребятам вокруг, они были по одну сторону, я, с куском мясного пирога, за столом на стуле – по другую. Я была в центре внимания – втайне я всегда любила его, любила, когда смотрят лишь на меня и только на меня – и всем было интересно меня слушать, им нравился мой рассказ. Откусывая очередной кусок, я смотрела на Игги и Сару, хотела быть на её месте, но вместо этого лишь жевала усиленно, глотала пищевую бомбу. Я помню, как он обнимал её за талию, помню, как она играла пальцами с его волосами…

После того случая я окончательно «отключила» чувства свои к нему. Может быть, я «отключила» тогда все чувства, ибо на смену пришёл иной смысл жизни, я нашла новое объяснение всему, объяснение своему миру.

Я любила тебя, Игги. Ты никогда не знал об этом. Моя любовь бы ни к чему тебя не обязывала, ничего бы не нужно было взамен. Я всего лишь хотела знать, что она была взаимной. Я хотела бы чувствовать это каждый раз, когда я потом влюблялась.

Но каждый последующий раз я наталкивалась лишь на глухую стену, вынуждена была повернуть назад, уйти. Поэтому просто устала однажды пытаться и до самого конца школы закрылась.

Спасибо тебе, Игги. Ты первым дал понять, что я не заслуживаю любви. Это может быть похоже на драму, но что сделать, моя жизнь стала такой.