Читать книгу Наследие времени. Секунда до - Мери Сейбл - Страница 3

В густом лесу Мергон было неспокойно. Казалось, что животные, деревья, воздух и даже текущая с гор вода наполнены тревогой.

Арда охотилась на оленя в одиночку. Еще очень юная, она уже стала ксанфой своего войска. Амазонки давно прятались в лесу за широкой рекой. С противоположной стороны место, где они жили, ограничивалось неприступной скалой. Место это было столь просторное, что там могло жить более тысячи женщин, при этом они друг друга не притесняли. Они самостоятельно обеспечивали себя продовольствием за счет того, что содержали немногочисленное стадо скота и обрабатывали небольшие поля. Сады с плодовыми деревьями снабжали их фруктами. Небольшой лес за рекой скрывал ксанфат от людских глаз, а если с другой стороны реки кто-то случайно и замечал их, то живым этому человеку было уже не уйти. Обычно женщинам жилось спокойно, и люди появлялись рядом с этим местом скорее в единичных случаях.

Многие амазонки попадали в ксанфат еще младенцами, это были девочки, оставшиеся без родителей после великих войн Элрога и Медеуса. Взрослых крестьянских женщин, что оставались без крова и мужей, тоже забирали по их собственной воле, но воинами они уже стать не могли. Именно эти женщины отвечали за порядок, приготовление пищи, ухаживали за ранеными амазонками, следили за маленькими детьми, занимались животными и земледелием.

Способных уже держать оружие девочек сразу готовили к роли защитниц ксанфата. Общение с мужчинами было строго запрещено, и за нарушение этого правила амазонка предавалась смертной казни. Смерть амазонки от руки ксанфы могла произойти только одним способом: ей отрубали голову. Но встретить мужчин можно было только за рекой, когда шла охота. Тогда девушки по возможности убивали всех. На протяжении сотен лет амазонки жили обособленно и одичали. Разговоры о рождении детей были запрещены.

Женщины-воины резко отличались от крестьянок. Их фигуры были мужеподобны, это были жестокие свирепые бойцы.

Но Арда не была похожа ни на кого: грубое лицо с волевым подбородком и ярко очерченными скулами, длинный нос и плотно сжатые маленькие губы. Глаза как два черных огонька, в них нельзя было найти сострадание. Ростом она была по меньшей мере на голову выше остальных девушек.

По традиции возглавить амазонок могла любая из тех, кто способен вызвать действующую ксанфу на бой на мечах. Бой проводился честно, но по окончании в живых могла остаться только одна. Новая ксанфа отрубала голову проигравшей. Кровь, бившую фонтаном, нужно было испить. После этого на лбу победительницы рисовали кровью треугольник, подразумевающий вершину горы. Символ власти над амазонками.

Когда Арда вызвала на поединок правившую на тот момент Зирду, никто не сомневался в том, что она их будущая ксанфа, хотя ей было всего лишь семнадцать лет. После победы над Зирдой Арда должна была пройти еще один обряд: охота на крупного зверя одной в глухом лесу.

Одомашненных животных, что жили с ними, убивать было строго запрещено, поэтому в пищу употреблялось мясо только диких животных, которых добывали за пределами реки. Если ты вызываешься стать новой ксанфой, значит, должна доказать, что сможешь прокормить своих амазонок. Для того чтобы исполнить многовековой обряд, Арда отправилась в лес за реку.

Она не боялась охотиться в одиночестве. Ее глаза выискивали зверя, но вдруг амазонка услышала странный шум. Привязав лошадь к дереву, она отправилась на звук. Даже обладая таким массивным телом, женщина умела двигаться бесшумно.

Идти пришлось недолго. Выглянув из-за широкого дерева, она увидела, что спиной к ней сидит обнаженный мужчина. Он был весь в крови и, казалось, плачет. Как бы бесшумно ни двигалась Арда, незнакомец ее услышал. Обернувшись, он в ужасе отшатнулся.

– Помогите, прошу вас. Я нашел ее в лесу и не знаю, как помочь. Кажется, на нее напал медведь.

Мужчину трясло. Он, хоть и выглядел внушительно, вел себя крайне странно, а в своих словах был будто сам не уверен. Ростом незнакомец не уступал ей; было видно, что у него крепкое тело и он может стать серьезным противником.

– Кто ты такой и что здесь делаешь? – Арда уже обнажила меч, но тут увидела лежащую на земле рядом с ним девочку. Это была принцесса Джоан.

– Я заблудился. Помогите же мне, она умирает!

Даже для жестокой амазонки это было страшное зрелище. Лица из-за запекшейся крови практически не было видно. Один глаз был вырван, плечо разодрано. Девочка была без сознания и едва дышала.

Мужчина даже не успел опомниться, как Арда молниеносно взмахнула мечом. Стой она чуть ближе, отделила бы голову от тела. Но он держался за глотку и захлебывался собственной кровью. Амазонки никогда не оставляли в живых мужчин, но этому человеку она все равно не дала шанса. Незнакомец мучительно умирал и был не нужен, а вот с маленькой девочкой надо было что-то делать. Ее было необходимо спасти, и действовать следовало быстро.

Арда обошла уже бездыханного мужчину и подхватила девочку на руки. Сделав несколько шагов, внезапно остановилась. Рычание дикого зверя застало врасплох. Ксанфа медленно повернулась. Она готова была поклясться, что зверь стоял на том самом месте, где она оставила умирающего мужчину.

– Я так долго искала тебя, но сейчас ты не вовремя, – обратилась она к медведю, будто он мог что-то понять. – Это ты ее покалечил?

Животное ничего не ответило и медленно сделало пару шагов вперед, после чего встало на задние лапы. Арда не двигалась. Зверь был выше, и справиться с таким, когда на руках ребенок, невозможно.

– Пожалуйста, уходи, – она сама не понимала, зачем разговаривает с ним, но косолапый смотрел прямо в глаза. – И мы оба сегодня не пострадаем.

Медведь опустился на передние лапы и попятился назад, после чего развернулся и убежал в чащу. Амазонка с облегчением выдохнула. Сегодня она не завершит ритуал посвящения в ксанфу, но новая девочка более ценный дар. Если выживет.

Арда очень торопилась. Найдя небольшой ручей, она спешно начала промывать страшные раны. Когда она смыла кровь с лица, стало видно, что раны не были рваными. Щека была насквозь пробита одним клыком, а второй, видимо, угодил в глаз. Из раны все еще сочилась кровь. Приподняв волосы девочки, Арда увидела на затылке два таких же глубоких следа от зубов. Левая рука тоже сильно пострадала: видимо, зверь тащил девочку за плечо после того, как отпустил голову. Следы от клыков были огромными. Такой медведь мог запросто раздробить ей череп, но, к счастью, сами укусы оказались даже не смертельными.

Охотясь, Арда ушла достаточно далеко от дома, и путь обратно мог занять не меньше трех дней. Малышка была без сознания. Охоту пришлось отложить, ведь, чтобы спасти девочку, помощь нужно было оказать немедленно. Ее срочно следовало привезти в их поселок к женщинам, которые смогут излечить такие раны. Кровотечение было уже не слишком сильным, однако укусы надлежало обработать, иначе раны могли загноиться. Это было бы смертельно для маленького ребенка. Арда не теряла времени: она понимала, что первую помощь придется оказать прямо здесь, в лесу.

Арда развела огонь, раскалила свой кинжал докрасна и в первую очередь прижгла то место, где когда-то был глаз. От боли девочка мгновенно очнулась и издала такой истошный крик, что даже хладнокровная Арда не смогла остаться равнодушной. Но продолжалось это недолго, потому что девочка снова лишилась чувств от боли. Закончив прижигать раны, ксанфа попыталась влить хоть немного воды в рот лежащей без сознания малышки.

Теперь нужно было отправляться домой, так как промедление могло стоить девочке жизни. Арда посадила ее на спину своей боевой кобылы и, придерживая одной рукой, помчалась, не жалея лошади.

Когда малышка приходила в сознание, Арда останавливалась, чтобы напоить и хоть как-то накормить ее. Ксанфа тщательно пережевывала для нее еду и насильно проталкивала в рот. Это спасло маленькой Джоан жизнь, которая теперь принадлежала амазонкам.

Наконец они добрались до переправы, о которой знали только амазонки, ибо находилась она под рекой.

– Мне нужна помощь! Здесь раненая девочка! – Арда кричала так, что было слышно даже у скал, окружавших их тайное убежище.

Такой Арду никто никогда не видел. От ее крика, казалось, содрогалась земля.

Услышав ксанфу, женщины устремились к ней на помощь. Чтобы преодолеть поток реки, они провели лошадь по деревянному настилу, который был положен под водой.

Девочку доставили в шатер, где лечили раненых и больных. Передав ее в руки своих соплеменниц, Арда направилась к своему шатру. После всего, что ей пришлось пережить, она хотела побыть одна. Ее сердце бешено колотилось. Она сама не помнила, чтобы была когда-то так напугана.

– Что стряслось? Где ты ее нашла? – спросила Арду одна из последовавших за ней амазонок.

– Я нашла ее в лесу, Норда. В трех днях пути отсюда. Она была с мужчиной. Варвар сказал, что на нее напал медведь. Я избавилась от него – перерезала глотку. Кажется, зверь их преследовал. Удивительно, что он не напал на меня, но нужно было срочно везти ее сюда. У меня не было времени выяснять, что там произошло на самом деле.

– Медведь?! Как маленькая девочка может выжить после нападения медведя? От нее и следа не должно было остаться! Как в том лесу мог оказаться один мужчина, да еще и с маленькой девочкой на руках? Это так далеко от любого ближайшего поселения, – Норда недоумевала.

– Наверное, они сбились с тракта. Я не знаю, как они могли так отдалиться оттуда, но это уже неважно. Я надеюсь, что она выживет, – все еще не отдышавшись, говорила Арда.

– Ты видела ее травмы? Даже если она выживет, что с ней делать? От нее никакой пользы не будет. А вдруг это был ее отец, а ты его убила!

Арда гневно обернулась и с угрозой посмотрела на Норду.

– Ты забываешь правила! Если кто-то услышит от нас о том, что мужчины имеют отношение к появлению на свет детей, я отрублю голову и тебе! Ты же помнишь, что кроме нас с тобой и женщин-крестьянок об этом никто не знает. Даже они помалкивают, понимая, что им грозит, если распустить язык, – сделав паузу, она посмотрела напуганной Норде прямо в глаза. – Девочка никогда не узнает о мужчине. Я нашла ее в лапах у медведя, ясно? И я одолела его сама, и тем самым спасла ей жизнь! – закончила Арда, взглядом давая Норде понять, что та свободна.

Норда ушла, так и оставшись с мыслями о том, как девочка не погибла после встречи с медведем. От ветра ее светло-русые волосы легли на лицо, прикрыв большие серые глаза. Тонкие губы плотно сжались от гнева. Ноздри ее широкого носа раздувались от злости. Ее тело выглядело очень сильным, и даже сейчас кулаки нервно сжались. Перечить ксанфе Норда не могла, как и потерять ее доверие.

Норда была предана законам амазонок, и именно за это, в первую очередь, ее ценила Арда. Поэтому она и рассказала о том важном секрете появления людей на свет, что хранила каждая ксанфа и крестьянки. Каждый раз, когда новая правительница вставала во главе своих амазонок, одна из крестьянских женщин обязана была раскрыть ей этот самый секрет. Всем же остальным с самого раннего детства рассказывали о том, что их находили растущими на редких деревьях в лесу. А за рекой очень опасно, ведь там живут страшные враги – мужчины-варвары. Амазонки могут пересечь реку только с одной целью – чтобы отправиться на охоту.

К вечеру, почувствовав себя достаточно отдохнувшей, Арда последовала к шатру, где сейчас находилась Джоан, чтобы узнать о самочувствии девочки. За Джоан в этот момент ухаживала Элен.

Элен попала к амазонкам уже взрослой. Таким как она оставляли прежние имена. Уже поседевшая, слегка пухлая и с миловидным лицом. У нее было доброе сердце, несмотря на тяжелую судьбу. Еще до того, как она попала сюда, Элен спасла много мужских жизней, а здесь и вовсе была незаменима.

Все взрослые женщины, попадая в ксанфат тем или иным образом, давали клятву не рассказывать о своем прошлом среди людей. Такая плата за спокойную и защищенную жизнь казалась ничтожной. С годами, конечно, им хотелось вернуться обратно, но они знали, что это стоило бы им жизни. Девочки-амазонки даже жили на другой стороне островка, чтобы у них было меньше возможностей пересекаться с крестьянками. Привилегий у амазонок в бытовых условиях не было: шатры у них были одинаково бедными, но главное, что эти шатры спасали от ветра, дождя, палящего солнца. У каждой имелась удобная кровать с пуховым или соломенным матрасом.

– Элен, как самочувствие у девочки? – Арда впервые осознала, что беспокоится о ком-то.

– Она в крайне тяжелом состоянии. Лишилась глаза, потеряла много крови, но борется за жизнь. То, что она осталась жива, можно объяснить только тем, что раны оказались не очень глубокими. Благодаря тому, что ты их прижгла, они не загноились. Я промыла и подзашила место, где был глаз, чтобы уменьшить дыру, и облила нашим драгоценным раствором. Рука скорее всего не будет слушаться… Больше повреждений нет. Непохоже это на медведя. По крайней мере, съесть он ее точно не хотел, будто принял за своего медвежонка. Я сделала все, что было в моих силах. Сейчас остается только ждать, и, конечно же, девочке нужен уход и покой, – Элен была крайне озабочена, все это не укладывалось у нее в голове.

– Медведь там был. Я сама его видела.

Элен кивнула и продолжила перечислять необходимые для выздоровления ингредиенты. Арда внимательно выслушала ее и пообещала, что достанет все, что потребуется для ухода. Девочка стала для нее новым смыслом в жизни.

Забота о девочке не прошла даром. Спустя два месяца маленькая Сатирра уже играла мечом с другими девочками. Раны затянулись, но на месте глаза остался шрам от века до щеки. Пострадавшая рука не слушалась, мышцы так и не восстановились. Было заметно, что левая рука у́же в плече, нежели правая. Но главным было то, что девочка выжила, когда в это практически никто не верил. В этот момент за ней наблюдали.

– Арда, послушай меня, – тихонько молвила Элен. – Малышке ничего не угрожает, но я хотела поговорить с тобой о ней.

– Говори со мной открыто. Ты же знаешь, я всегда выслушаю тебя, – ответила ксанфа.

– С этой девочкой что-то не так. Мы не знаем, как она оказалась в лесу, почему была с мужчиной. Может, это он так с ней поступил? У медведя слишком большая сила, чтобы после встречи с ним кто-то мог остаться в живых. Да и как бы варвар отобрал добычу у такого опасного существа?

– Это все, что ты хотела мне сказать? Сейчас это уже неважно. Ее жизни действительно ничто не угрожает. Она станет одной из нас и уже получила новое имя. Когда-нибудь я расскажу ей, как она пережила бой с медведем и стала истинной амазонкой, – на лице Арды мелькнула улыбка.

– Все не так просто. Она не крестьянка, как все остальные девочки, что попали сюда. Похоже, она знатных кровей. Видела ее платье? Оно же из шелка, обшито драгоценными камнями. Ее наверняка ищут знатные лорды с солдатами. Она была одна вместе с каким-то мужчиной, да еще так далеко от тракта. Возможно, он ее украл? – Элен была обеспокоена.

– Сожги платье, Элен. Девочка теперь одна из нас. Неважно, каких она кровей, мне это ни о чем не говорит, ты знаешь. Все должны считать, что это я спасла ее из лап медведя. Теперь она моя. Лорды, или как их там называют, – такие же мужчины, как и варвары. В следующий раз пусть внимательней смотрят за своими детьми, чтобы их не воровали. И не забывай, никакого мужчины не было, ты знаешь правила, – строго произнесла она.

– Да, знаю, – с тоской ответила Элен.

Прошло шестнадцать лет с того момента, как Сатирра попала к амазонкам. Она выросла послушной и на удивление доброй, притом, что это и не свойственно амазонкам. Она стала очень сильной, даже имея только одну здоровую руку. Ей пришлось учиться сражаться на мечах, стараясь не отставать от других девочек. Многие поддавались ей, будучи уверены в своем превосходстве. Но она не обращала внимания на это, усердно трудилась и могла постоять за себя.

Сатирра была не такая как все, но никто ее открыто не обижал. Она ощущала поддержку только со стороны Арды, чье ледяное сердце ей удалось растопить. Ксанфа искренне ее полюбила. Это была первая амазонка, которую она сама привела в ксанфат. Но несмотря на любовь и поддержку самой ксанфы, Сатирра чувствовала себя чужой в этом месте.

Она научилась ездить верхом и держалась в седле не хуже других. Это занятие она любила больше всего, так как чувствовала свободу, словно летала над землей. Правда, до сих пор ей ни разу не удавалось оказаться по ту сторону реки.

Конечно, стрелять из лука и владеть сразу двумя мечами ей было не под силу. Это очень мешало чувствовать себя полноценной амазонкой.

Ростом Сатирра была ниже всех; ее тело хоть и было крепким, но значительно отличалось от мужеподобных тел амазонок, несмотря на то, что тренировалась она ежедневно. Она выросла похожей на свою мать, о которой ничего не помнила. Неповрежденный глаз был темно-карего цвета. Волосы отросли до колен. Как и многие амазонки, она их не обрезала, а заплетала в длинную косу. Считалось, что длинные волосы притягивают удачу. Кроме того, они скрывали шрам на затылке, а иногда она укрывала ими непослушную левую руку, чтобы не был виден и этот шрам. Не все амазонки отращивали столь длинную косу, потому что это часто мешало на охоте, да и вовсе было неудобно. Но коса Арды тоже была до колен, при этом и сама ксанфа была на полтуловища выше маленькой Сатирры.

Арда никогда не разрешала брать Сатирру на охоту, даже если сама принимала в ней участие. Это не могло не возмущать юную девушку, которая так трудилась над совершенствованием бойцовских качеств. Амазонки тренировались каждый день не только ради охоты, на которой следовало быть ловкой и сильной. Охота на медведя считалась самой опасной, и все же причина тренировок крылась в другом – варвары, которых в глубине леса было несчетное количество. Обычно они не приближались к месту поселения амазонок. Единицы или маленькие группы, которые отваживались на это, живыми домой никогда не возвращались.

Варвары были проблемой не только для амазонок. Они грабили любое поселение, которое попадалось им на пути.

Находить новых девочек для пополнения рядов амазонок становилось все труднее. Арде приходилось отсутствовать месяцами в поисках поселений, где могли бы оказаться беззащитные женщины, лишившиеся своих мужчин, но таких уже практически не осталось. Арда понимала, что закончилась война, которая помогала им пополнять свои ряды женщинами и девочками.

Теперь поселения стали больше страдать от нападок варваров, которые убивали мужчин, пытавшихся оказать им сопротивление, а женщин забирали в плен. Несчастным приходилось рожать им детей. Арда выслеживала лагеря, где обосновывались варвары. Тайком с Нордой они воровали маленьких девочек. В одиночку тяжело было увести даже одного ребенка, а нападать целым отрядом не было возможности, ведь в поселениях варваров жили и беременные женщины. Когда Арда стала ксанфой, обязанность просветить ее о том, как рождаются дети, выпала Элен. Необходимо было сохранить это в секрете, как делали все ксанфы до нее, но Норде Арда действительно доверяла. Вдвоем им лучше удавалось красть младенцев-девочек.

Пленные женщины с радостью отдавали детей, ибо в обществе варваров им грозило только насилие. Самих крестьянок освободить не удавалось, так как они были скованы цепями, которые крепились к столбам. Поэтому, когда Арда отправлялась на охоту вместе с отрядом, она старательно следила за тем, чтобы не наткнуться на такие лагеря.

Амазонки были очень дисциплинированны. С детства их обучали передвигаться и сражаться, создавая как можно меньше шума. Даже при серьезном ранении ни одна из них не издавала даже малейшего крика. Исключение составляли принятые с давних времен несколько боевых кличей, и каждая знала, что они означают. Так, они могли подстроить свой голос под шипение змеи. Это означало, что поблизости находятся люди и все должны быть начеку. Подражание было настолько правдоподобным, что люди внимательно смотрели под ноги, чтобы не наткнуться на ядовитые клыки, но при этом не подозревали, что за ними уже пристально следят.

Если амазонка оказывалась один на один с врагом и ей срочно была нужна помощь, она три раза ударяла мечами друг о друга, таким образом она вызывала подмогу, если таковая была неподалеку. При этом у противника создавалось впечатление, что женщина готовится атаковать его.

Бывали случаи, когда враги слишком близко подходили к месту, где находился укрытый под водой реки мост. В этом случае амазонки, следившие с деревьев за переправой, отвлекали их от засекреченного места своими криками. Этот клич был похож на тот, который издают варвары при нападении. Громкий резкий крик был слышен за рекой в поселении амазонок, и те направляли вслед за непрошеными гостями погоню.

В атаку амазонки ходили молча, при этом сигнал к атаке передавался кличем, напоминающим уханье совы.

С охотой было сложнее: животные реагируют на звуки быстрее, чем люди. Поэтому на охоте амазонки передвигались особенно осторожно. Результат во многом зависел от удачи. Иногда животных удавалось окружить, а иногда приходилось устраивать погоню.

Был еще один клич: «асса», что означало «остановить резню». Им не пользовались настолько давно, что многие не понимали, для чего он применялся, хотя все о нем знали. Смысл его был в том, чтобы в битве случайно не зарезать обнаруженных женщин и детей, которые были так нужны для пополнения ксанфата. Уже при бывшей ксанфе Зирде этот клич не использовался.

В своей повседневной жизни амазонки общались между собой на общем языке, принятом на всем континенте, только произношение у них было более грубое и резкое.

Настал день, когда Сатирра поняла: она не готова больше мириться с тем, что ее никогда не выпускали охотиться за пределы реки.

– Арда, прошу, возьми меня завтра с собой. Я вас не подведу. Зачем я всю жизнь учусь сражаться, если всегда остаюсь в лагере?

– Но кто-то же должен охранять женщин, которые не могут постоять за себя, – с улыбкой ответила Арда.

– Я тебе не верю и хочу отправиться на охоту. Вдруг мы столкнемся с мужчинами, ведь мне никогда не приходилось видеть гадов и то, как они сражаются. Давно хотелось снести голову хотя бы одному! Хочешь, докажу, что умею постоять за себя? Ты стала нашей ксанфой в семнадцать лет, а я в девятнадцать даже не могу на охоту отправиться! – В голосе Сатирры было слышно негодование.

– Нет, ты останешься здесь. Тут мы в безопасности. Никто не переберется через реку, не зная, где находится наш подводный мост. Сотни лет назад амазонки сделали его ради того, чтобы защитить себя. Даже если кто-то заметит нас за рекой, он сюда не доберется, а мы успеем выслать за ним погоню и уничтожить, прежде чем он выдаст нас. Всякое может случиться, поэтому ты нужна нам здесь, – Арда стала строже и серьезнее.

Сатирра редко позволяла себе плакать. Из-за слез лицо отекало, отчего стягивало старые шрамы. Чувствовалась тугая боль по левой стороне лица. Она молча ушла в шатер, не проронив ни слова. Она не понимала, почему с ней так обошлись. Арда воспитывала ее не так сурово, как других девочек, поэтому страха не было. В душе появилась скорее злоба на ксанфу, а из-за возраста, в котором хочется быть непокорной, обида была еще сильнее.

Сатирра сидела в шатре в полной тишине, все время возвращаясь в мыслях к разговору с ксанфой. Соплеменницы, жившие с ней, были заняты тренировкой, которую она пропустила. Вдруг девушка услышала, как кто-то вошел в шатер, и немного удивилась.

– Ох, Элен, это вы! Простите, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать, – раздосадованно, подавляя всхлипы, сказала Сатирра. – Если только вам не нужна моя помощь? – спохватилась она.

– Я думаю, раз ты плачешь, то скорее тебе нужна моя, – спокойно ответила та.

– Чем же вы можете мне помочь? Ксанфа до сих пор не позволяет мне покидать лагерь. Я как отшельник, не видела ничего, что происходит на той стороне реки. Каждый день тренируюсь, но зачем это все? Такую покалеченную меня могли отправить в вашу часть лагеря, где я могла бы ухаживать за ранеными, больными, или за животными.

– Дорогая, послушай меня, Арда боится. С тех пор как она нашла тебя маленькой израненной девочкой, она печется о тебе больше всех. Когда она поняла, что ты выживешь, то стала думать о том, как тебя защитить от всех ужасов, что происходят по ту сторону реки. Я жила там много лет и знаю, почему она не хочет брать тебя с собой.

– Она рассказывала мне, как убила медведя, чтобы спасти меня. Это отважный поступок. В одиночку, думаю, никто бы из нас не смог одолеть такого зверя. Но ведь я уже взрослая и тоже имею право выбора. Постоять за себя могу и сама.

– Именно поэтому я и пришла с тобой поговорить. Слушай меня внимательно и не перебивай. Ты же знаешь, я попала к амазонкам уже в зрелом возрасте. Мне было некуда пойти. То, что меня в свое время нашла Зирда, спасло мне жизнь, – Элен осеклась и умолчала о том, что ее мужа и сыновей убили на войне.

Про жизнь с мужчинами рассказать она была еще не готова, и поэтому продолжила говорить о себе.

– Воином мне, конечно, не суждено было стать, но, как видишь, не все женщины здесь владеют мечом. Хотя стрелять из лука я все же научилась, – она подмигнула. – Арда намного жестче правит нами, чем Зирда, но при этом справедлива. Никто не усомнился в ней, когда она в честном бою одолела нашу предыдущую ксанфу. Перечить ей никто не имеет права, и тем, кому известно, как ты сюда попала, строго запрещено говорить об этом. А нас всего лишь трое – я, Арда и Норда. Раньше девочек забирали маленькими из поселений, где они были беззащитными, но ты очутилась здесь немного по-другому. Арда убила мужчину, рядом с которым тебя нашла. Он ничего не успел сказать перед своей смертью, кроме того, что на тебя напал медведь. Никто до сих пор не знает, как этот мужчина, только с тобой вдвоем, очутился так далеко от тракта и любой ближайшей деревни. Как он забрался в такую глушь? Когда ты оказалась у меня, конечно, первое, что я должна была сделать, – это спасти твою жизнь. Я сделала все что смогла, и только когда закончила обрабатывать раны, обратила внимание на то, во что ты была одета, Сатирра. Я думаю, что ты была украдена тем мужчиной. Никогда бы маленькая девочка не выжила, оказавшись в пасти у медведя. Возможно, никакого медведя и не было, а мужчина сам нанес тебе эти раны, мне это неизвестно. Но твое платье выдало мне, что ты благородных кровей. Я говорила Арде, что тебе здесь не место. Нам следовало найти людей, у которых тебя украли. Вернуть тебя домой. Мы не знаем, кто ты, но я знаю, что простые люди не носят такое, – Элен выглянула наружу, удостоверилась, что поблизости никого нет, и достала что-то из небольшого мешка.

Маленькое платье, расшитое золотыми нитями и украшенное драгоценными камнями. Оно было разорвано, сильно испачкано высохшей кровью, но при этом на нем остались участки, где было еще видно безупречный бирюзовый цвет.

Сатирра с замиранием сердца слушала рассказ Элен и одновременно рассматривала принесенное платье. Происходящее не укладывалось у нее в голове.

– Смотри, видишь эти камни? Они очень дорогие в мире по ту сторону реки. Простые крестьяне, какой была я, не могут себе позволить такие. Арда приказала сжечь платье, чтобы ты никогда не узнала о нем. Она все-таки считает, что твоя пропажа подстроена, и поэтому для твоей безопасности важно, чтобы ты туда не возвращалась. Тем более, еще ни одна девочка, попав сюда, не возвращалась по ту сторону реки к людям. Возьми платье, спрячь. Никому не говори об этом, ты же знаешь, меня могут казнить как предательницу, но я не могу больше скрывать это от тебя. Теперь, зная правду о себе, ты сама решишь, что тебе нужно: остаться с нами или же пойти своей дорогой. Я приму любой твой выбор. Пусть эта тайна останется между нами.

– Как понимать то, что я благородных кровей? – озадаченно спросила Сатирра, продолжая разглядывать платье.

Она не поняла и половину того, что рассказала ей Элен. Около шатра послышался шум, и женщина поспешно вышла, не ответив на этот вопрос, но успела сказать только одно:

– Не все мужчины так ужасны, как ты думаешь.

Сатирра сидела в тишине одна. Она положила платье в мешок, но потом вынула оттуда краешек юбки и рассматривала его. Она не могла поверить, что Арда обманывала ее. Неужели ее и правда нашли вдвоем с мужчиной, а не в пасти у медведя? Но кому верить в этой истории? Зачем тому мужчине была нужна маленькая девочка? По рассказам амазонок, мужчины ничего не приносят в этот мир, кроме как издевательства над такими как она. Теперь же Элен своими загадочными рассказами завела ее в тупик.

На вечернюю тренировку Сатирра все же вышла, но была очень рассеянна, чем и воспользовалась соплеменница. Тяжелый удар ногой по ребрам повалил ее на землю. Ей стало трудно дышать.

– Ты пропустила утреннюю тренировку, видишь, к чему это приводит? Ты сразу потеряла силу, Сатирра, – ухмыльнулась амазонка.

Сатирра, вставая на ноги, заметила взгляд Арды, которая не заступилась за нее. Снова внезапный удар по ребрам снес с ног. Она сквозь зубы застонала от боли.

– Вставай, Сатирра. Ты же так хочешь встречи с варварами, а они жалеть тебя не будут, – продолжала издеваться девушка. – Почему ты стонешь, хочешь опозорить нас при варварах? Может, тебе не стоит так рваться за реку?

Сатирра жалобно взглянула на Арду, но та впервые смотрела на нее с таким равнодушием. Ее лицо словно было высечено из камня. Амазонка, с которой сражалась Сатирра, подошла ближе и уже хотела снова ударить ее ногой, как девушка резко откатилась и быстро встала на ноги.

– Я не сдамся варварам!

– А если их будет много? Что тогда?

Голос звучал очень холодно, и Сатирра обернулась, чтобы убедиться в том, что это была Арда.

– Я справлюсь! – закричала Сатирра и увидела, как Арда подала сигнал еще нескольким девушкам.

– Мы сейчас это и проверим, – так же холодно подтвердила ксанфа.

Пять амазонок окружили Сатирру. Все они были вооружены двумя мечами. Ей ничего не оставалось, как отбиваться от атак одной рукой с мечом. Если она раньше и думала, что умеет сражаться наравне со всеми, то сейчас убедилась, что они всегда притворялись. Всегда считали ее ничтожеством, а теперь решили это доказать. Сатирра отбивалась от них, пока ее не обезоружили и не повалили на землю, прижав кинжал к горлу, ударив перед этим в нос.

– Достаточно! – сказала Арда, и хватка ослабла. – Теперь ты понимаешь, что ждет тебя за рекой? Здесь мы просто тренируемся, а там они зарежут тебя быстрее, чем успеешь моргнуть.

Арда подошла и помогла Сатирре встать.

– Пусть это будет тебе уроком. Я твоя ксанфа, а ты была первой девочкой, которую мне удалось привести в ксанфат. Пока я жива, а ты находишься здесь, тебе ничто не угрожает. Пойми же наконец, я желаю тебе только добра.

Сатирра смотрела на ксанфу, и в ее взгляде ни разу не промелькнул страх. Она готова была сражаться снова и снова. Хотела стать сильнее и доказать всем, что она не ничтожество. Но, вспомнив слова Элен, Сатирра расслабила руку, и меч упал на землю.

– Я больше не буду просить тебя отправиться вместе с отрядом на охоту, – опустив голову, она признала поражение.

– Я всегда знала, что ты будешь предана мне, – Арда улыбнулась и поцеловала ее в лоб. – Завтра я уеду на охоту, а ты продолжай тренироваться.

После такой жестокой тренировки Сатирра отправилась к реке, чтобы смыть пот и кровь, стекающую из носа по губам на подбородок. Затем вернулась в шатер и легла. Долго думала. Она не могла поверить, что Арда натравила на нее амазонок, чтобы заставить передумать отправиться за реку. От этого ей еще больше хотелось доказать свои способности. С такими мыслями Сатирра и погрузилась в глубокий сон.

Перед ней был лес. Она ощущала кого-то позади. «Странный голос, никогда такого не слышала», – подумала она.

– Не могу разобрать слов, не вижу никого, только узкую мелкую реку, камни, деревья… хочу посмотреть на того, кто меня зовет. Где ты? – сама с собой во сне заговорила она.

Она обернулась и едва не вскрикнула. Откуда ни возьмись появилась огромная пасть медведя и схватила ее за лицо.

Сатирра проснулась и моментально проверила рукой лицо. Оно горело. Все будто произошло наяву. Она никогда не видела живого медведя, только шкуры мертвых, которые добывали на охоте амазонки. Ей даже казалось, что она учуяла запах из его пасти. Мысль о том, что на самом деле с ней произошло, и гадкий сон не давали покоя.

Кроме того, у нее ныли ребра. Каждое движение приносило боль, но, стиснув зубы, она перевернулась на другую сторону.

Сон указывал на то, что Арда говорила правду о нападении медведя, но почему тогда она скрыла от нее детское платье? И зачем Элен понадобилось врать про мужчину, если таковой и был, когда ее нашли?

До утра ей так больше и не удалось уснуть, тем более что посреди ночи на соседнем спальном месте две амазонки, которым не предстояло выезжать на охоту с отрядом, тихо ласкали друг друга. Их еле слышные стоны заставляли чувствовать ноющую боль внизу живота, но Сатирра так и не прикоснулась к себе.

Многие из ксанфата были друг с другом близки, при этом не было такого правила, которое бы требовало верности. Сатирра в ночи всегда лежала в одиночестве. Днем она общалась со всеми, но близости с другой женщиной так на себе и не испробовала. Однажды она услышала от крестьянских женщин, что ей все равно не место за рекой, потому что мужчины таких изуродованных не любят. Не понимая, о чем они говорят, она просто решила выбросить это из головы.

Матрас, начиненный пухом, в эту ночь словно был сделан из дерева, на котором он лежал. Ворочаясь из стороны в сторону, сквозь щель в полотне она увидела, что наконец настал рассвет.

Сатирра вышла на улицу, и перед ней амазонки в суматохе собирали провизию из фруктов, которые выращивались на их территории, и сушеного мяса. На охоту могло уйти и больше недели, и пока попадется первая живность, нужно было чем-то питаться.

Ездить верхом они могли прекрасно и без седел, но, чтобы цеплять мешки с вещами и продовольствием, седла приходилось надевать. Запасных лошадей с собой не брали: провизии для каждой было не так много, и вьючная лошадь могла стать только обузой. Подстреленных животных сразу разделывали. Мясо и часть костей от туши распределяли между собой и складывали в мешки с солью, чтобы все не сгнило до прибытия домой. Шкуры тоже обязательно привозили в лагерь.

Кроме еды и воды амазонки могли взять с собой спальные мешки и длинные теплые плащи на случай, если вдруг погода принесет ветер и дождь. Амазонки практически не носили одежду, только туго натянутые обрезки кожи, чтобы удерживать грудь. Некоторые иногда украшали их камушками, найденными на берегу реки, или кожаными вставками еще и спереди, перевязывая через шею, но в основном просто носили чистую кожу, завязанную сзади на шнуровке. Главным для них было удобство. Летом они носили короткие кожаные юбки, которые также могли украсить камушками, но в седле они носили длинные брюки, чтобы не стирать ноги в кровь.

Холодов в этих краях не бывало, но зимой ветер и дождь все же несли прохладу. Следовало утепляться шерстяными штанами и шерстяными плащами. На ногах в теплую погоду носили сандалии, а вот зимой сапоги, в основном взятые когда-то из поселений.

Седла и основную конную амуницию удавалось находить на охоте вместе с кобылами, если встречались всадники. Однако это была редкость, варвары нечасто ездили верхом по лесу.

Охотились амазонки главным образом на оленей, кабанов, редко на медведя. По пути можно было нарваться и на зайцев, но те не были так ценны. Их мяса не хватало на большую толпу людей, но для самих охотниц его было вполне достаточно. Поэтому на охоте старались убить несколько крупных животных и вернуться с добычей для остальных.

Места на островке земли, где они жили, было достаточно. Деревья в знойные дни давали много тени. Ближе к скалам предшественницы нынешнего ксанфата вырубили часть деревьев и выкорчевали пни, создав большое пространство для полей. Изобилие травы позволяло накормить сотни животных. Но мясо приходилось добывать за пределами убежища. Есть лошадей строго запрещалось, а другого скота было слишком мало, поэтому за лошадьми тщательно следили и ухаживали. На территории женщины занимались курами, которые несли яйца, коровами, которые давали молоко, и овцами, дававшими шерсть. Все животные, в том числе и лошади, были исключительно женского пола. Женщины сами усложняли себе жизнь из века в век, ведь корова без теленка молока дать не может, а значит, следовало найти и украсть уже отелившуюся. Когда смерть забирала ценных животных, приходилось очень туго, ведь на поиски нового животного ксанфа должна была отправиться в одиночку.

Отряд из шестнадцати женщин, уходя в лес, разделился на две группы и двинулся в путь. Сатирра внимательно смотрела им вслед, видела, как они перебираются через реку. Лошадей вели в руках, но им было не впервой справляться с потоком реки, идя по невидимому для глаз мостику. Когда они скрылись между деревьев, Сатирра пошла в свой шатер.

Зайдя внутрь, она увидела, что под кроватью из мешка торчит кусочек окровавленного платья. Странное чувство возникло в ее груди. Сердце бешено стучало, а к лицу прилила кровь, и снова стало больно из-за шрамов. Живот скрутило.

Несколько часов она просидела на кровати, в замешательстве качаясь из стороны в сторону. Ее шатер был пуст, все амазонки тренировались, но только не она.

Ей хотелось побежать к Элен и расспросить обо всем, но это было слишком рискованно. Их могли заметить вместе, а хуже всего – подслушать. Пока остальные не вернулись, она начала метаться по шатру, но вдруг заговорила сама с собой.

– Что я здесь делаю? – С этим вопросом она быстро начала собирать свои вещи в мешок. Что-то ей подсказывало взять платье с собой. Тем более, если его найдут в ее отсутствие, то Элен могут казнить.

Выйдя из шатра за провизией, она забрала свою пасущуюся рыжую кобылу, на которой ездила верхом последние два года. Проходя с ней через деревья к реке, она остановилась.

– Что происходит, Сатирра? Ты опять пропустила тренировку! Хочешь, чтобы тебе снова ребра отбили? Мне кажется, еще со вчера они должны у тебя болеть, – голос за спиной был очень строг.

– Норда, это мое дело. Я сама разберусь, как мне поступать, – невозмутимо ответила Сатирра.

В тот день Норда не отправилась на охоту, а следила за Сатиррой по приказу Арды. Ксанфа словно знала о ее намерениях сбежать. Дерзкий ответ привел Норду в ступор. Она не привыкла к дерзким ответам, особенно от Сатирры.

– Ах вот оно как! Разве этому мы учили тебя столько лет? Преданность ксанфе превыше всего, а предательство может стоить тебе головы! Не делай этого, и я ничего не скажу Арде.

В ответ Сатирра промолчала. Ее руки начали трястись от страха, но своего решения она не изменила.

– Куда же ты собралась? Разве не знаешь, что нельзя нарушать приказы? Если не будем подчиняться, хаос поселится среди нас, и мы станем уязвимы для всего вокруг, – Норда смягчилась и поманила ее рукой.

– Я просто хочу охотиться со всеми! Я должна знать, что там за рекой. Хочу помогать, и ты меня не остановишь. Я докажу Арде, что не зря столько лет тренировалась.

Девушка отвернулась и повела лошадь к переправе.

– Я не собираюсь тебя останавливать. Арда сама разберется с тобой за неподчинение, когда ты к ним присоединишься. Или выследит тебя, если ты намерена сбежать. Правда, думаю, будет уже поздно, в одиночку тебя убьют. Арда накажет и меня за то, что я не уследила за тобой, но не буду же я тебя привязывать или сражаться. Напоминаю еще раз: тому, кто ослушался приказа, грозит смертная казнь!

С этими словами Норда развернулась и ушла обратно в лагерь за деревьями.

Сатирра и сама растерялась, не зная, куда она отправляется. Просто сбежать из ксанфата было слишком страшно. Ее опять замутило, и она замешкалась.

Скрываясь от Норды за толстым деревом, за Сатиррой наблюдала Элен. Она хотела выбежать и все рассказать как есть, но было уже поздно.

– Найди свой путь, дитя. Пусть моя помощь не погубит тебя, – прошептала она со слезами на глазах и увидела, как девушка впервые пересекала реку.

Когда Сатирра перебралась через поток и вздохнула полной грудью, то даже воздух ей показался другим. Все вокруг будто стало выглядеть иначе. Еще есть возможность вернуться назад; она оглянулась и увидела Элен.

– Спасибо тебе за то, что дала мне шанс на новую жизнь! Я никого не подведу.

Запрыгнув на Рогоссу, опрометчивая Сатирра поскакала вслед за остальными, но присоединится ли она к ним, еще не решила. Она даже не представляла, как это может изменить ее жизнь, но над временем ни у кого нет власти, его нельзя повернуть вспять.