Читать книгу Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари - Мэри Шелли - Страница 9

Ты для меня весь мир, любимый мой. История Мэри Шелли
Елена Первушина
Трое мужчин, две женщины, два младенца

Оглавление

27-летний Джордж Гордон Байрон, унаследовавший титул барона в десятилетнем возрасте после смерти двоюродного деда Джорджа, уже успел обрести скандальную славу. Эпатировать публику ему удавалось так же естественно и непринужденно, как обольщать женщин и писать прекрасные стихи, и всем трем своим талантам он отдавался со страстью. Его предки возводили свой род к древним нормандцам, пришедшим в Англию с Вильгельмом Завоевателем. Был в роду один славный адмирал по прозвищу Джек Дурная Погода – родной дед будущего поэта, не очень везучий, но чрезвычайно деятельный, прославившийся своими путешествиями по Тихому океану, но были и гуляки, пьяницы и даже убийцы. К числу убийц относился и тот самый двоюродный дед, прозванный «дурным лордом Байроном», и отец поэта, капитан Джон. От первого брака он имел дочь Августу. Во втором, с богатой шотландкой Екатериной Гордон, у него родился сын Джордж, которому он дал второе имя по фамилии матери. С этим именем Джон проделывал интересные штуки. Когда он хотел подчеркнуть родство со знатными шотландцами, он писал его так: Джордж Гордон-Байрон, превращая его в фамилию. Именно под такой двойной фамилией юный Джордж и был записан в частную школу в Абердине.

Но фокусы с фамилией не помогли Джону. К моменту рождения сына он промотал большую часть состояния своей второй жены, а остатки она спустила в Европе. Она вовсе не была безмолвной страдалицей, терпящей безумства мужа, напротив, современники описывают ее как «женщину необузданного характера». Свое раннее детство Байрон провел с ней в Шотландии, где они жили в крайней бедности. Позже вместе с титулом юный Байрон унаследовал поместье Ньюстед, сильно запущенное, с полуразрушенным замком – бывшим католическим аббатством. Эти живописные развалины давали, тем не менее, кое-какой доход и позволяли свести концы с концами.

При таком «бэкграунде» немудрено, что мальчик вырос яростным циником, считавшим, что он ничем не обязан миру, а вот мир обязан ему всем. Что в сочетании с бесспорным талантом давало гремучую смесь.

Он начал «влюбляться» с десяти лет, но искренне любил, возможно, только свою единокровную сестру Августу, которую воспитывали родственники ее матери и с которой он встретился лишь в возрасте 14 лет (Августе было 17). После первой встречи он написал ей: «Помни о том, дорогая сестра, что ты самый близкий мне человек… на свете, не только благодаря узам крови, но и узам чувства». В написанных позже «Посланиях к Августе» и «Стансах к Августе» проскальзывает чувство, которое нельзя назвать иначе как благоговением. Августа неудачно вышла замуж: по большой любви, за такого же кутилу и мота, каким был ее отец. Байрон, возможно, желая подчеркнуть, что его сердце задеть нельзя, писал ей: «Любовь, по моему мнению, совершенный абсурд, это только жаргон комплиментов, сдобренных романтизмом и искусственностью… Если бы у меня было пятнадцать любовниц, я через неделю не помнил бы ни одной».


Портрет Джона Гордона Байрона.

Художник – Ричард Весталл. 1813 г.


В это время Байрон поступил в Кембридж, но не для того, чтобы учиться, а чтобы весело провести молодые годы. Впрочем, те же мотивы побудили к поступлению большинство студентов-аристократов. Буйные увеселения молодежи были в порядке вещей, почтенные профессора смотрели на такое сквозь пальцы. Но Байрон превзошел все их ожидания! Достаточно сказать, что он держал в своей комнате ручного медведя – и студенты до сих пор в доказательство этого показывают следы от когтей на стенах. В большом почете в Кембридже были и остаются спортивные успехи, и тут Байрон, страдавший с детства хромотой, сумел показать себя. Он был в числе первых во всех важных для Кембриджа дисциплинах: гребле, верховой езде, стрельбе и плаванье.


Августа Мария Ли (1783–1851) – дочь Джона Байрона, единокровная сестра лорда Байрона, с которой последний предположительно состоял в кровосмесительной связи.

Художник— Джеймс Холмс. 1800-е гг.


После Кембриджа Байрон с другом отправились в «образовательное путешествие» по Европе и побывали в Испании, Португалии, Албании, Греции, на Мальте и в Турции, где Байрон переплыл Дарданеллы, чем позже очень гордился. Из путешествия он привез поэму «Паломничество Чайльд-Гарольда». Вышедшие до этого два сборника стихов не сделали его известным, и, чтобы «преломить тенденцию», Байрон устроил великолепный «перформанс» своему новому произведению. 27 февраля 1812 года в палате лордов обсуждался антилуддитский1 закон, приговаривающий к смерти тех рабочих, которые сознательно повреждали машины хозяев, лишавшие их работы и куска хлеба. На этом заседании Байрон произнес свою первую речь, имевшую большой успех. «Разве мало крови бунтарей на вашем уголовном кодексе, что надо проливать ее еще, чтобы она вопияла к небу и свидетельствовала против вас? – спрашивал он. – Когда человек в смерти видит облегчение, и это, по-видимому, единственное облегчение, которое вы можете ему предложить, можно ли угрозами привести его к покорности?» Через два дня после этого вышла поэма, а наутро Байрон «проснулся знаменитым». Кстати, это именно его фраза. Когда его спрашивали о причинах успеха «Чайльд-Гарольда», он отвечал: «Я просто проснулся знаменитым».

На самом деле Байрон чутко уловил потребность, возникшую в среде образованных людей – отделиться от стремительно «обуржуазившегося» общества, от мира рациональности и наживы, сохранить верность старым идеалам, и главное – сделать это красиво. Его Чайльд-Гарольд глубоко разочарован в британском обществе, но, попав в страны, которые борются за независимость, – в Испанию и Грецию, он остается сторонним наблюдателем. Байронический герой, байроническая личность мгновенно стала модной «маской», под которой можно спрятать даже более чем заурядный ум и способности, вооружившись лозунгом «миру не дано меня понять». Через двадцать лет добросердечный юноша и бездарный поэт Ленский будет носить «кудри черные до плеч» в знак вольнодумства, а Татьяна Ларина будет спрашивать себя, кто же ее возлюбленный:

Чудак печальный и опасный,

Созданье ада иль небес,

Сей ангел, сей надменный бес…


Сравните фразу Джейн, сказанную о Шелли; такие прыжки из рая в ад и обратно были характерны для романтической традиции.

Но Татьяна продолжает:

Что ж он? Ужели подражанье,

Ничтожный призрак, иль еще

Москвич в Гарольдовом плаще,

Чужих причуд истолкованье,

Слов модных полный лексикон?..

Уж не пародия ли он?


Но пока, в начале XIX века, байронический герой на подъеме. Он всех интересует, ему все хотят подражать.

* * *

За «Чайльд-Гарольдом» последовали «Восточные поэмы»: «Гяур», «Абидосская невеста», «Корсар», «Лара», «Осада Коринфа», «Паризина», в которых Байрон закрепил «тренд» героя-мятежника, крайнего индивидуалиста, одинокого, враждебного всему миру и тем неотразимо привлекательного для женщин. Им казалось, что, влюбившись в бунтаря, они сами становятся бунтарками, но при этом снимают с себя всю ответственность за нарушение запретов: ведь они это сделали ради любви!

Августа Ли, разочарованная своим браком, приезжает к Байрону, они много и тесно общаются, он пишет ей страстные стихи. Появляется младенец – девочка, названная Медорой по имени одной из героинь поэм Байрона. По Лондону ползут слухи о кровосмесительной связи брата и сестры. Их распускает покинутая любовница Байрона Каролина Лэм. На самом деле историки до сих пор не могут решить, кто были настоящие родители Медоры. Отцом, вероятно, следует признать Байрона, но матерью могла стать как Августа Ли, так и еще одна из возлюбленных поэта – Мэри Чаворт.

В довершение всего Байрон решает вступить в законный брак. Невесту ему подбирает леди Мельбурн – свекровь Каролины Лэм; светский круг удивительно тесен. Ею оказывается ее племянница Анабелла Милбэнк, которая 10 декабря 1815 рожает Байрону дочь Августу Аду. Эта Ада, в замужестве Лавлейс, позже станет известна как первая в истории женщина-программист, работавшая вместе с Чарльзом Бэббиджем и написавшая первую программу для его «дифференциальной машины». Но пока, едва оправившись от родов, молодая жена с младенцем на руках покидает дом Байрона в Лондоне и уезжает к родителям в Лестершир. Она категорически отказывается сообщить причины разрыва с мужем, но уверяет, что если бы они стали известны, то никто не осудил бы ее. Байрон в ответ на эти завуалированные обвинения бросил только, что причины развода «слишком просты, и потому их не замечают».

* * *

Весь свет обсуждает распавшийся брак. При этом Байрон не отказывает себе ни в пылких ласках леди Каролины Лэм, ни в более рассудочной любви-дружбе графини Оксфордской, ни в бесхитростной симпатии начинающей актрисы Клер Клермон. Он познакомился с ней, когда был членом подкомитета правления театра «Друри-Лейн», и помог выйти на сцену.

Возможно, Клер полагала, что нашла «своего Шелли». В таком случае она очень ошибалась. Шелли, при всем его легкомыслии и «широте взглядов», граничащей с безрассудством, сердцем был неизменно верен своей Мэри. Байрон же просто не понимал, что такое верность. Но, возможно, Клер не обманывалась, а на свой лад выражала благодарность за протекцию, да еще и хотела, чтобы ее любили, пусть не сильно и не долго.

Во всяком случае, когда 25 апреля 1816 года Байрон, Шелли, Мэри Годвин и Клер Клермон отправились в Швейцарию, Клер была беременна.

Их сопровождали еще двое мужчин. Первым из них был трехмесячный сын Мэри Перси Уильям. Вторым – Джон Полидори, личный врач Байрона, автор диссертации по лунатизму.

Этой компании предстояло стать участниками одного из самых известных пари в мировой литературе. Пари, благодаря которому на свет появился новый жанр, ставший невероятно популярным в конце XX и начале XXI века. Речь идет о научной фантастике. Несмотря на то, что фантастика долгие годы считалась литературой, которую пишут мужчины о мужчинах и для мужчин, у ее истоков стояла женщина – Мэри Уолстонкрафт Годвин.

Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари

Подняться наверх