Читать книгу Элита - Мерседес Лэки - Страница 7

К ужину напряжение из-за бури спало, и все более или менее вернулось в привычное русло. Народ расслабился. То есть соваться наружу, естественно, дураков не находилось; перемещаться можно было только на бронированном трансподе от гаража до гаража. Но зато ребята перестали толпиться в гостиной. Все занимались примерно тем же, чем и я: стрельба, упражнения, плавание, игры.

Я пришла в столовую в обычное время ужина. Там опять было битком народу. Я взяла поднос и заозиралась в поисках свободного места. Мне повезло: меня заметили Гвоздь с Молотом и замахали мне, приглашая присоединиться. Они заняли столик на троих. Я втиснулась между братьями, кивком поблагодарив их.

И в этот самый миг – надо сказать, вполне закономерно – меня осенило. Подсознание выдало мне искомый ответ насчет их позывных. Я поняла, с чем у меня ассоциируются Гвоздь и Молот. «Он тяжкий молот в руки брал, он гвоздь и молот брал».

– Ну все, я догадалась, – с невозмутимым видом объявила я, прожевав несколько кусков. – Ваши настоящие имена Джон и Генри, да? – Можно было бы навести справки, но это скучно.

Братья переглянулись – наполовину озадаченно, наполовину восхищенно.

– Наши поздравления, мисс Шерлок, – улыбнулся Молот. – Так ты знаешь ту песню?

– Я долго не могла догадаться, – призналась я. – Но потом мне вспомнилась песня «Джон Генри». – И я напела первый куплет – совсем тихонько, потому что голос у меня, прямо скажем, не ангельский:

– У нас доморощенных музыкантов много, – прибавила я.

И тут я не соврала. На гитарах и прочих инструментах играют без электричества. А зимние вечера у нас на Горе долгие.

– Наша мать по профессии фольклорист, – пояснил Гвоздь. Я понимающе кивнула. Кстати, имейте в виду: нынешний фольклорист – это совсем не то, что фольклорист до Дисерея. Сейчас это человек, который копается в народных сказках и мифах с практической целью: описать всех чудищ и случаи использования магии. Даже старые книги в жанре фэнтези годятся, потому что они часто основаны на малоизвестных мифах, следов которых уже днем с огнем не найти. – А наш отец – музыкант. Он собирает фольклор для мамы, ездит по всяким местам вроде твоего Анстонова Родника. Или выступает. Недавно привез одну прикольную вещицу… – Гвоздь весь содрогнулся. – Надеюсь, в той песне про скрытня[3] все выдумки. Хорошо, у нас смена не ночная. – Я кивнула. Эту песню я слышала. Там об одном лесорубе, который возвращался со свидания с девушкой к себе домой, в дальние холмы. И вдруг он слышит какой-то шорох у себя за спиной… Короче, старая версия современной сказки про пришлеца. Ну и конец там не очень.

– А кое-кому не вредно было бы повстречать скрытня. Вот Асу, например, – прорычал Молот и гневно свел брови. – И чем раньше, тем лучше.

Странно, что он об этом заговорил.

– Ты, пожалуй, прав, но ты это к чему? – спросила я.

Гвоздь сделал знак брату: уймись, мол, хватит. Но тот не послушался:

– А к тому, что много он на воле гуляет. По мне, так чересчур много.

У меня от этой новости по спине побежали мурашки. Я-то ни на миг не забывала про Аса. И похоже, братья знают то, чего не знаю я. М-да… Из-за грозы мы все торчим в штабе, и многие болтают с друзьями, которые не Охотники, как я с Джошем. И слухами земля полнится…

– Он опасен, – бесцветным голосом произнесла я. – Даже теперь. И не только для меня. Вероятно, он решил, что все Охотники против него. Вряд ли он внезапно раскаялся и решил встать на путь истинный.

– Если он считает, что все Охотники против него – тут он прав, – согласился Гвоздь. – Но он успешно изображает раскаяние и готовность искупить вину. Видно, рассчитывает, что ему скоро ослабят вожжи.

Вот тут я уже встревожилась не на шутку:

– Вы знаете, чего я не знаю. Давайте-ка выкладывайте.

И Молот все выложил без обиняков:

– У меня есть друзья в армии. И мне сказали, что Ас уже вовсю крутится среди армейских Магов. Ас не тупой. Ему надо показать, что он дико полезный для армии. И новые фокусы он схватывает на лету – сколько лезет в его черепушку.

Взгляд Молота очень красноречиво говорил, что попадись ему Ас… тому пришлось бы пенять на себя. И было в этом что-то глубоко личное. Интересно, чем Ас напакостил Молоту? Я покосилась на его брата; Гвоздь все еще неодобрительно покачивал головой. Он посмотрел на меня долгим выразительным взглядом, как бы говоря: «Когда его вот так несет, все бесполезно».

Наконец Молот сердито фыркнул. Кажется, он немного остыл.

Гвоздь задумчиво постучал пальцем по стакану:

– Тут понимаешь, какая штука, Радка… Мы ведь работали с этими армейскими Магами. И они совсем не то что полицейские Маги, которые под началом у твоего дяди. В компании армейских Магов Аса на почве мании величия совсем переклинит. Армейские считают, что Охотники в смысле магии – вроде как второй сорт, черная кость. И они наверняка внушили Асу, что раз Гончие его бросили – это знак судьбы. Он типа рожден для более высоких свершений.

– Стоп-стоп, как ты сказал? – переспросила я.

Что за чушь?! Я же знаю, какие бывают Маги! У нас в Монастыре они тоже живут – то есть они называются Чародеи, но это одно и то же. Среди Учителей совсем немного таких, которые не Охотники, а именно Маги, и у каждого из них есть ученик. А в армии что, Маги совсем другие?

– У армейских Магов, которые мне попадались, самомнение раздуто до небес, – уныло сообщил мне Молот. – У нас был когда-то друг. Ключевое слово – «был». В нем пробудился дар, и он ушел служить в армию. С точки зрения магии они действительно сильнее Охотников. И всю дорогу кичатся тем, что Охотнику-то Гончие нужны, а Маги, дескать, и так справятся. В общем, если запустить Аса в их компанию… Раньше он был просто проблемой, а теперь он трижды проблема. Армейские Маги – они чем-то похожи на Псаймонов.

– Псаймоны – ледышки бесчувственные, а армейские нет, – прибавил Гвоздь. – Но в этом и вся разница. И Псаймоны, и Маги считают, что Пик на нас зря бюджет переводит. Они будто бы и без нас со всем управятся и потратят при этом вдвое меньше времени и вчетверо меньше сил.

Ну да, звучит правдоподобно. Маги могут делать то, чего не могут Охотники. Но суть в том, что Маг – это один разум и один набор магических искусств. А Охотник – это несколько разумов и тел и несколько наборов магических искусств. Маг не может быть одновременно в нескольких местах. А Охотник подчас может – благодаря Гончим.

Поэтому, строго говоря, Маг в поединке с Охотником одержит верх. Но Маг – одиночка, а Охотник – это целая маленькая армия. Зависит, конечно, от того, насколько тесная связь между ним и Гончими, но тем не менее. В армии предпочитают Магов, а Охотников сторонятся – это потому, что военные не доверяют Гончим. Гончие ведь тоже пришлецы, а пришлецов в армии не жалуют. Никаких.

– Никогда не встречал армейского Мага, чтобы он не был самовлюбленным… – Гвоздь кашлянул, – придурком. – Гвоздь еле сдержался, чтобы не сказануть чего покрепче. Меня это не смутило: у нас дома народ сыпал солеными словечками только так. Хотя мы в Монастыре все-таки старались особо не выражаться. – Они до обычных-то вояк не снисходят, разве что до офицеров, да и то если те о чем-то спросят. Короче, Асу там самое место, – кисло заключил он.

– Ну, тогда одна надежда на моего дядю. Может, он вколотит в их тупые головы, что Асу доверять нельзя и что ему место не в армии, а в самой темной и глухой тюрьме. Там бы ему и сидеть, если бы дядю тогда послушали, – напомнила я. – Но вы правы. Если он объявится где-то поблизости, надо не спускать с него глаз. Или хотя бы пусть Гончие с него глаз не спускают.

– Слушай, а две Асовы Гончие не переметнутся к нему назад? – забеспокоился Молот.

Я помотала головой:

– Не переметнутся, ручаюсь. Их от Аса воротит. И воротит настолько, что, когда о нем заходит речь, я чувствую, как их чуть ли не тошнит. Ас для них… ну, знаете… вроде липучей дряни. В нее ступишь нечаянно, а отмыться быстро не получается.

Лицо Молота просветлело. У обоих братьев была очень тесная связь с Гончими, почти как у меня.

– Ребята, может, вы попросите своих друзей-военных приглядывать за Асом? Или, если они сами не могут, пусть тоже кого-то попросят. – Я старалась скрыть мольбу в голосе, но справилась, кажется, не очень.

Молот ободряюще хлопнул меня по плечу:

– Мы потолкуем с ребятами и все выясним. Узнаем, на какую цепь посадили Аса и есть ли у него надежда подольститься к кому надо и чуток эту цепь ослабить. И вообще, в каких условиях его там держат. Мы тебе все расскажем.

– А я поговорю с дядей, он тоже что-нибудь выяснит по своим каналам, – пообещала я, мысленно прибавив: «И с Джошем». Джош все-таки Псаймон, он знает особые ходы и выходы. Псаймоны много о чем шепчутся между собой, у них свои секреты.

На том мы и остановились. Молот заговорил о чем-то другом, и уже совсем скоро мы втроем взахлеб хохотали над дурацкими шуточками. В гостиной опять было столпотворение, народ в основном танцевал. Под потолком вились камеры, нацеленные на рядовых Охотников. Пора и честь знать, решила я.

У себя я развалилась на диване и справилась насчет погоды. Количество осадков прямо-таки зашкаливало. Те самые водостоки, по которым я еще недавно разгуливала в дозоре, на девяносто процентов залило водой. И вода низвергалась туда бурным потоком со скоростью несущегося поезда. А ведь там околачиваются какие-то пришлецы.

Бедненькие. Не повезло им.

Но как будто завтра часам к девяти небо обещало расчиститься. Гроза уходила к морю. По морю ходят корабли, но их строили в расчете на такие вот удары стихии. И к тому же их совсем немного, этих кораблей, – не то что до Дисерея. Грузы доставлять морем безопаснее, чем по воздуху, – это да. Что там говорить, любой путь безопаснее воздушного. Даже суборбитальный. И это при том, что, если пришлецы нападают на наши суборбитальные транспорты, чаще всего полет заканчивается плачевно. Транспорты – это же беспилотники. Их так и прозвали: «мегадротики».

Значит, утром меня, по всей вероятности, вызовут. Но дядя хочет, чтобы я приступала к заданию как можно скорее, а приступить я смогу, только если…

Хмм.

– Вопрос. Кто отслеживает уровень воды в водостоках? – громко спросила я.

– Акваэнерго, отдел осушки, – откликнулся компьютер почему-то женским голосом. Не знаю почему.

– Вопрос. Имеется ли у меня доступ к данным Акваэнерго, отдела осушки, о поступлении и уровне воды в ливневых водостоках? – С компьютером приходится тщательно выбирать слова, чтобы у него мозги не расплавились.

– Доступ имеется.

– Указание. Известить меня, когда по данным Акваэнерго, отдела осушки, поступление воды в водостоке под центром Пик-Цивитаса прекратится, а уровень воды снизится до одного процента и менее. Одноразовое оповещение.

– Указание принято. Ждите оповещения.

Вот и чудно. Теперь мне дадут знать, когда можно спускаться в водосток.

А что, если опять налетит гроза, пока я в водостоке? Это ведь не исключено. Да и в принципе неплохо бы принять меры с учетом того, что кто-то уже покушался на мою жизнь. Пойду к Кенту и попрошу его сразу же извещать меня о приближении бури. Пусть делает что хочет, пусть хоть сам мне звонит.

Будильник поднял меня в обычное время, а на видэкране всплыло распоряжение явиться в оружейню для инструктажа. Я приложила руку к стене: не дрожит. Здание не трясется. Буря то ли выдохлась, то ли убралась восвояси. А значит, пора приниматься за работу.

И как бы в подтверждение этой мысли пришла информация от Акваэнерго: поступление воды снизилось до трех процентов и продолжает падать.

Позавтракала я в компании Паладина. Очень забавно слушать его рассказы о моих земляках со слов его земляков. И ему самому не терпелось расспросить меня о новых соседях его родни. Я с радостью отвечала. Марк встал из-за стола как будто вполне довольный жизнью. А я зашагала в оружейню получать свои инструкции.

Видэкран уже был включен, и Кент указал мне на кресло:

– Я буду краток. Карта у тебя в перскоме. Сегодня ты сопровождаешь ремонтную бригаду. Они из тех немногих цивов, которые в курсе, что водостоки небезопасны. Их тщательно отбирали, и просто так их не запугаешь.

Очень даже неплохо.

– Они вооружены? – уточнила я.

– Некоторые да, – подтвердил оружейник. – У них лицензия на оружие, и они проходят регулярные тесты по стрельбе.

Совсем хорошо. Цивы, которые могут за себя постоять, – это ценные кадры.

– Бери амуницию и готовься к отправке. Пошлю транспод, он доставит тебя к южному входу.

Вскоре я уже бежала к ожидающему меня трансподу. Эх, жалко, не успела как следует надышаться послегрозовым воздухом. Но пара-тройка глотков свежести мне все-таки перепала – и на том спасибо. Солнце вовсю сверкало на безоблачном небе, все вокруг было еще влажное. Вот бы полюбоваться этой красотой! Дома я всегда любила тот час, когда гроза только-только миновала и мир сияет как новенький.

Транспод высадил меня у небольшого бетонного бункера с дверью и электронным считывателем. Меня ждали шестеро в желтых комбинезонах и защитных шлемах – та самая ремонтная бригада, о которой говорил Кент. Увидев меня, ремонтники облегченно выдохнули. И кажется, обрадовались.

Когда транспод умчался, мужчина в ярко-синем шлеме, видимо бригадир, выпалил:

– Я и не знал, что нам пришлют тебя, Охотница Рада!

Его лицо светилось от восторга. Крепкая девушка с коротко остриженными темным волосами пихнула его в бок.

– Сначала работа, Келли. Фанатеть будешь потом, – сказала она с еле заметной улыбкой.

– Тогда за работу, – предложила я, и бригадир поднес перском к считывателю.

Послышался щелчок открывающегося замка, но никто из моих спутников не сделал попытки открыть дверь. «Молодцы, соображают», – отметила я про себя. И, начертив Письмена, призвала Гончих.

Мы собирались спускаться в водосток, где развернуться особо негде – поэтому мои сапотеки явились в облике грейхаундов. Я открыла дверь. Пять из одиннадцати Гончих втиснулись в дверь, изучили лестницу и бацнули.

«На лестнице чисто», – передал мне Ча. Я вошла в бункер и полезла вниз по ступеням. В самом низу я распростерла объятия: Кусач и Дергач прыгнули, и я их поймала. Мирддин и Гвалхмай бацнули вместе с Калачакрой и Шиндже.

– Все чисто! – крикнула я ремонтникам. Пока они спускались, мы с Гончими обследовали ближайшие участки водостока.

Везде горел свет, и это меня порадовало. Все-таки тут вода лилась как из ведра, и неизвестно, насколько прочна защита у ламп. Посреди туннеля струился тоненький ручеек, но это и все.

Бригадир Келли спрыгнул с лестницы первым.

– Что вы чините и где это находится? – осведомилась я.

– Короткое замыкание, с полмили на север, – ответил он.

То есть наш путь лежит прямехонько под городской центр, в самое его сердце.

– Если это из-за протечки, нам надо ее найти и заделать. – Келли смущенно кашлянул. – Хорошо бы все дело было в протечке. Потому что, если это не протечка, тогда это они.

– Мы бы не отказались от скучной и непыльной работы, – пояснила девушка со стрижкой. – Но за нее платят большие бабки.

– Большие бабки? – недоверчиво переспросила я, и ремонтники рассмеялись. – Погодите-ка минутку, я построю бойцов.

Я поставила Кусача с Дергачом, Ча, Душану, Шиндже и Калачакру вперед, а Мирддина, Гвалхмая и оставшихся трех в арьегард. И мы двинулись. Ремонтники назвали свои имена: бригадир – Келли, девушка со стрижкой – Сандерс, а остальных звали Блейк, Фейнеман, Родриго и Ли.

Я заметила, что у троих есть пистолеты. В том числе у Сандерс. У нее на поясе, рядом с инструментами, висела видавшая виды и хорошо промасленная кобура. И это навело меня на некоторые мысли.

Я потихоньку подобралась к Сандерс и поймала ее взгляд.

– Какой боекомплект? – вежливо поинтересовалась я, кивая на кобуру.

– Стальная дробь, – твердо ответила она. – Нам выделены особые боекомплекты. Тут же нельзя чтобы рикошетило: сама понимаешь, какая выйдет фигня.

Еще бы не понимать – фигня выйдет нешуточная. Этого-то, собственно, я и опасалась. Поэтому у меня не пистолет, а дробовик.

Сандерс хмыкнула:

– Нет, ты все правильно спросила. Но ты не думай: все, кого сюда направляют, слушают лекцию, смотрят ролик. И еще нам демонстрируют наглядные материалы.

Даже расспрашивать не буду, что еще за наглядные материалы. Подозреваю, что это ролики с назидательными историями про людей, которые не соблюдали технику безопасности и им не повезло.

Туннель имел примерно двадцать четыре фута в ширину, а в разрезе он был как приплюснутый овал. У нас над головой горели лампы, прикрытые пластинами из какого-то прозрачного материала. Через каждые шесть футов от главного туннеля отходили трубы всего фут диаметром: отверстия располагались в стенах, приблизительно посередине между полом и потолком. Трубы были забраны металлическими решетками: по ржавчине я поняла, что это холодное железо, которого боятся многие пришлецы. Да нет, не многие, а вообще все. Я во время пробежек видела такие же решетки из холодного железа и на улице – там, где трубы выходят на поверхность. Мало того, к решеткам еще были приделаны тонкие металлические силки.

– Слушай, а почему сливные отверстия на улице не забиваются? – спросила я. – В грозу, наверное, всяких обломков наносит.

– Это все черепахи, – ухмыльнулась Сандерс. – Мы их так называем. Бронечисты. Как бронированный транспод, только вдвое больше и тяжеленные. Потоком такую махину не утащит. Пока идет дождь, бронечисты работают. Я как-то водила такую штуковину. Очень чудно́. Окон в черепахе нет, они там ни к чему – все равно дождь стеной и ничего не видно. И управляется она автоматически – та же система, как в беспилотных трансподах. Так-то их можно отправлять и без водителя, но боссы требуют, чтобы на борту обязательно был человек. На случай, если среди мусора попадется тело. В смысле не кто-то из пришлецов, а человек.

– После каждой грозы стабильно есть пяток покойников, – подхватил Ли у меня за спиной. – А то и побольше. Чаще всего несчастные случаи: какой-нибудь олух не послушался предупреждения. Или, бывает, во время бури народ из Отстойника ломится под шумок через Барьеры. Только им невдомек, что по эту сторону нет брошенных развалин, где можно укрыться.

У меня от этих рассказов мороз прошел по коже. Ничего себе. Они так разговаривают о погибших людях, словно это кролики. Даже хуже, чем кролики – кролика хоть съесть можно… Ладно, не буду пока этим голову забивать.

– По правде говоря, у меня давно есть подозрения насчет этих тел, – угрюмо проговорил Келли. – Если надо от кого избавиться – самое милое дело позвать его на грозовую вечеринку, напоить под завязку и выкинуть на улицу. А остальное буря сама сделает: человек утонет, его потоком уволочет на милю – и следов потом никто не найдет.

Я сделала в памяти зарубку: сказать дяде. Келли совершенно прав: всегда найдется от кого избавиться. И еще одна зарубка: в бурю сидеть, запершись в комнате, а если и быть в компании, то только с теми, кому я доверяю на все сто. А то всякое может быть.

Нет, если кто попытается устроить мне засаду, его ждет сюрприз. Гончих я теперь умею призывать за считаные секунды. И когда Гончие явятся, они будут очень злые и встревоженные.

– Ну ты даешь, Келли, – натянуто усмехнулся Блейк. – Я гляжу, с тобой шутки плохи.

– Детективов насмотрелся, – фыркнула Сандерс. – Я когда в последний раз у него дома была, так он только их и крутил. Этак и детишек своих научишь, что каждый прохожий – убийца.

Они перебрасывались беззлобными шуточками насчет видроликов. Пусть болтают, решила я. Моей связи с Гончими это не мешает, а ремонтникам так легче. Им-то не надо быть настороже, это нам с Гончими надо.

И вообще, пусть они лучше будут заняты друг другом, а меня оставят в покое. Если я начну с ними болтать – буду отвлекаться от Гончих и, чего доброго, дозор превратится в фан-встречу.

В водостоке было прохладно, сыро и очень-очень чисто. Еще бы: почти двое суток бетонные стены безостановочно промывало дождевой водой. Судя по перскому, мы приближались к перекрестку, где два туннеля поменьше входили в наш туннель. Я послала вперед Ча и Мирддина проверить эти ответвления, а ремонтники все болтали – обсуждали рейтинг Охотников. Мы с Асом вышли из игры, и теперь ведущая пятерка менялась чуть ли не после каждой смены, а в десятке лидеров разрыв был минимальный, всего несколько баллов. Сегодня в дозор после бури шла как раз первая смена, и ремонтники спорили, кто возглавит рейтинг. С тех пор как я ушла в Элиту, меня эти дела не особо интересовали. Я знала только, что Асова компания развалилась и его приятели стали вести себя с остальными поадекватнее. И сейчас Охотники куда меньше напрягались из-за рейтинга, чем когда я появилась в штабе.

Ча и Мирддин вернулись с разведки, и Ча доложил: «Из боковых туннелей ничем не пахнет».

Кроме острого нюха у некоторых Гончих есть разные другие способности. Мои первые семь, например, чуют магию. Они сообщат, если поблизости пришлец, Маг или другой Охотник. Спасибо Гончим, мы шли бодренько и по пути миновали еще несколько боковых туннелей.

Наряду с большими зарешеченными трубами, ведущими на поверхность, нам через каждые полсотни футов попадались безликие металлические двери, выкрашенные под цвет бетона. К одной из таких дверей мы как раз и направлялись. Когда мы дошли до цели, разговор стих и ремонтники насторожились. Что, впрочем, неудивительно.

– Как она открывается? – спросила я у Келли, стараясь говорить еле слышно. Гончие пока готовились к бою: две пары заняли позиции по обе стороны туннеля на случай засады, а остальные выстроились полукругом вокруг двери.

– Магнитный замок, – тихо пояснил Келли. – Я подношу вот эту штуку, дверь щелкает, отъезжает внутрь и едет вбок. – Бригадир помахал каким-то девайсом, и я кивнула:

– Хорошо. Я почти уверена, что там внутри кто-то есть. Если нет, будет приятный сюрприз. Вы все держитесь поближе ко мне. У кого оружие, доставайте. – Я взметнула Щит, закрывающий всех нас. Все Гончие последовали моему примеру. Я вскинула на плечо дробовик. – Келли, как будешь готов – открывай.

Келли поколдовал над своим девайсом. Дверь издала щелчок, вдавилась внутрь и поехала вбок.

Приятного сюрприза не получилось.