Читать книгу Академия Хиллкроуз. Искусство выживания - Мэй Кин - Страница 1

Я сижу на деревянном мостике, обняв колени руками. Смотрю на воду, в которой вместо собственного отражения вижу своих родителей. Под крупными каплями дождя – поверхность покрывается рябью. Воспоминание вспышкой проносится по воде, под оглушающие раскаты грома, и я, словно наяву – вижу, как родители смеются надо мной, стоя в обнимку на берегу.

Тогда я пыталась поймать бабочку, чтобы понять, как работают её крылышки. А в итоге – упала в озеро, подцепив лярейку – разновидность местных лягушек, которые до боли приставучие создания, скажу я вам. Поэтому, стоя в воде, я ещё несколько минут пыталась отцепить от себя эту мерзость со скользкими лапками и длинным проворным хвостиком, который то и дело цепляется за тебя. Однако вместо того, чтобы избавиться от этой заразы, меня окружили её подружки, облепив своими маленькими присосками, расположенными на лапках, всё лицо!..

Родители долго хохотали, вспоминая выражение моего лица, когда я едва ли не натирала кожу амфорным маслом, чтобы как следует дезинфицировать её после этих тварей.

Сегодня ровно десять лет…

Десять лет, с тех пор как их не стало.

Десять лет, с тех пор как в моём сердце появилась пустота…

– Кейла! Вот ты где! Могла бы предупредить меня, чтобы я не искал тебя по всему поместью! И почему ты сидишь под дождём? Ты же насквозь промокла! – неожиданно слышу за спиной знакомый, ворчливый голос, и недовольно хмурюсь.

Терпеть не могу, когда мешают моему уединению. И он прекрасно об этом знает!

Я резко оборачиваюсь назад, не обращая внимания на то, что одежда порядком сковывает движения, облепив тело, и смотрю в пронзительные голубые глаза.

– Перестань. Твой взгляд на меня не действует. Я уже давно выработал на него иммунитет, – насмешливо отвечает он, переминаясь с ноги на ногу, стоя под прозрачным куполом, защищающим его от дождя.

Хмыкнув, я усмехаюсь. А затем снова отворачиваюсь, глядя на беспокойное небо, затянутое плотными тучами. Изредка в этой гуще проносятся яркие всполохи молний, которые освещают тёмное, беспросветное полотно…

– Кей-й-ла…– недовольно протягивает он, продолжая стоять позади меня, чем начинает раздражать ещё больше. – Даже, если ты заболеешь, то всё равно поедешь в Айстридж. Правда жить будешь в лазарете, вместо уютной комнаты в общежитии, – спокойным голосом произносит этот мужчина. Однако я улавливаю в его интонации ироничные нотки.

Тяжело вздыхаю, последний раз провожу рукой по воде, создав легкие волны, запоминаю её особый аромат, так хорошо смешавшийся с привкусом моего детства. А затем поднимаюсь.

Всё же надо признать – он прав. И смысл в его словах – непременно есть.

Мне придётся поехать в Айстридж…

Я оборачиваюсь назад.

Мы встречаемся взглядами.

Мой – изумрудный, с проблесками янтаря. И его – чистейший голубой.

Проходит пару секунд, прежде чем мы начинаем улыбаться. Губы с каждой секундой всё больше растягиваются в улыбке, так напоминающей детство…

Он мотает головой из стороны в сторону, а затем протягивает мне свою руку.

С минуту я смотрю на неё, раздумывая из-за упрямства, которого во мне хоть отбавляй, когда капли воды стекают с волос, падая на одежду. А затем всё же протягиваю свою ладонь.

Он быстро притягивает меня к себе, под купол и, приобняв за плечи, произносит, мотая головой из стороны в сторону:

– Ну и упрямая же ты…

– Вся в тебя, – насмешливо говорю я, прекрасно зная характер этого мужчины. И пускай в высшем обществе он пытается быть сдержанным и почтительным – на самом деле тот ещё беспризорник. Если, так кончено, можно выразиться о собственном дяде, которому тридцать пять лет от роду.

Он закатывает глаза. Длинные ресницы насмешливо трепещут, когда я фыркаю, зная его талант обольщать всех женщин.

– Маленькая подхалимка, – констатирует он, когда мы движемся в сторону поместья.

Однако вместо очередной ехидной реплики, с ответным эпитетом, как это происходит всегда, я вдруг произношу, глядя на небосклон, в котором, кажется, утонула целая вечность:

– Я скучаю по ним…

Рэймонд обнимает меня ещё крепче, прижав к себе, и произносит, когда перед нами уже высится величественное поместье рода – де Мейлоу:

– Я тоже, Кей. Я тоже…

Его голос всегда выдаёт его истинные эмоции. Правда, если он того действительно хочет. И сейчас – я слышу эту горечь, грусть и…нехватку. Нехватку их обоих…

Привычно преодолев подъездные дорожки, мы сворачиваем через аллею. Проходим пару метров и оказываемся на заднем дворе.

Я тут же выбегаю из-под купола и захожу в дом, правда с запасного входа.

Трясу головой, пытаясь стряхнуть с волос лишние капли воды и перевожу взгляд на дядю. Его купол тут же исчезает, стоит ему щелкнуть пальцами. Он смотрит на часы на своей руке, а затем констатирует:

– У тебя есть тридцать минут, чтобы привести себя в порядок. А затем мы отправляемся в путь.

Я хмурюсь.

– Ты уверен, что мне обязательно надо туда ехать?

Он тяжело вздыхает, устало потерев переносицу, и снова смотрит на меня.

– Мы уже говорили об этом. Там ты будешь в безопасности.

– На виду у всех? – скептически вздёрнув бровь, спрашиваю я с нескрываемым в голосе сомнением.

– Именно так чаще всего мы много не замечаем, – философски изрекает он, и я поджимаю губы, кивнув.

– Хорошо. Всё ясно.

Я разворачиваюсь, собираясь подняться в свою комнату, чтобы до конца упаковать вещи, которые ещё не успела положить. Но, по правде говоря, я просто оттягивала этот момент, наивно пологая, что смогу выкрутиться. Только в конченом итоге – всё против меня.

Так было с самого рождения. Правда тогда со мной были родители, которые защищали меня всеми способами и оберегали, как могли. Однако теперь…

Теперь у меня лишь Рэймонд. И я до конца своих дней буду благодарна ему, что он решил взвалить на себя такой груз ответственности, осмелившись взять меня под свою опеку. Хотя нам и пришлось повозиться с документами, дабы никто не заподозрил лишнего. Того, что знать посторонним, а, если быть точнее – всем, кроме дяди, противопоказано.

Рэй – единственный, кто знает мою тайну. И я верю, что в конце концов, он останется единственным.

Иначе…

Лучше не думать о том, что будет тогда.

Мотнув головой, отгоняю невесёлые мысли, позволив себе раскиснуть впервые за долгое время, позабыв все наставления и уроки с детства. Обернувшись, делаю шаг вперёд, но вдруг слышу:

– Кей…

Оборачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Рэя.

– Для тебя это лучший вариант.

– Я знаю… Знаю.

– У них прекрасная защита, оберегающая студентов от посторонних посягательств и…

– Рэй…– устало выдыхаю я, ведь мы проходили это много раз. Точнее Рэй – много раз описывал мне плюсы данного решения. – Я всё понимаю.

– Тогда прошу тебя, – Он подходит ближе и заглядывает в мои глаза. Так, как это умеет делать только он. Чтобы пробирало до мозга костей. – Держи себя в руках.

Я усмехаюсь.

– Как и всегда. Это мой конек, – подмигиваю.

– Да, но…

– Поверь, я понимаю, что в моих же интересах не высовываться лишний раз.

Он кивает.

– За это время многое изменится. Вот увидишь. Я сделаю так, что тебе больше ничего не будет угрожать. А пока… Получи хорошее образование, научись чему-то новому, повеселись, заведи друзей, наконец. – Он улыбается.

– И?

– Что? – Он в недоумении вздергивает кустистые брови.

– Наставления, касающиеся второй половинки, будут? – насмешливо спрашиваю я, зная, что именно в этой теме – он теряется, когда дело касается меня. Хотя не так давно мне исполнилось двадцать. Что означало, галочка в пункте «совершеннолетие» – поставлена!

– Э…А нужно? – Его взгляд выражает полную растерянность, и я усмехаюсь. После чего хлопаю его по плечу, а затем говорю:

– Не парься. Я пошутила.

– Кей! – восклицает он, когда я почти выхожу из кухни.

– Ну, что?!

– Нет… Ничего, – в конце концов, мотнув головой, произносит он.

Я насмешливо киваю и наконец следую в коридор, откуда выхожу на огромную лестницу с широкими ступенями, которых здесь не меньше пятидесяти.

Можно, конечно, воспользоваться магией. Но я настолько эмоционально выжата, что даже не хочется заморачиваться.

Преодолев всё это величественное убранство, я наконец захожу в свою комнату. Взгляд тут же падает на прикроватную тумбочку, где стоит фотография. Недолго думая, я подхожу к ней и беру рамку в руки. Провожу кончиками пальцев по снимку, и он тут же приходит в движение.

Я задорно смеюсь, сидя на руках у мамы, а папа качает нас на широких, увитых плющом, качелях, когда с дерева опадают лепестки цветов, гонимые летним ветерком.

На этой фотографии мне пять лет…

Резко мотаю головой, поставив фотографию на место, и снимаю кофту, скинув её на пол. Затем следует футболка, джинсы и нижнее белье.

Подхватив со стула полотенце, следую в ванную комнату. Скептически оглядываю себя в зеркале. Длинные, слегка завитые волосы, темного цвета, который мама частенько называла как – цвет ночного неба. Большие изумрудные глаза, в обрамлении длинных пушистых ресниц. Маленькие, но пухлые губы. Бледная кожа. Сильно выпирающие ключицы, острые плечи. Родинка, в виде маленькой звездочки, прямо возле сердца. И ключ… Маленький непримечательный ключик из серебра на длинной тоненькой цепочке, который со мной с рождения, потому что мама всегда запрещала снимать его, говоря, что однажды – он станет моим спасением…

Всё это я вижу с самого рождения, как только научилась понимать этот мир. Но каждый раз – мне хочется разбить собственное отражение. Ведь я принесла столько бед. Я принесла столько боли…

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Я хватаюсь руками о раковину, до боли впиваясь пальцами в холодный мрамор, продолжая смотреть на своё отражение. Взгляд мимолётом падает на золотистые ножницы, которые лежат на полке. Недолго думая, я хватаю их, а затем одним касанием обрезаю волосы по плечи.

Мама бы не одобрила такого поступка.

В древние времена это считалось позором. Позором для нашего рода. Только вот…

Хм. Её нет.

Её больше нет.

Никого больше нет!

Так к чему эти правила?!

К чёрту их!

Улыбнувшись, я переступаю раскинувшиеся на полу локоны, и захожу в ванну. Она холодная. Такая же, как и моё сердце. Но я тут же поворачиваю кран и включаю горячую воду, которая стремительно согревает озябшие конечности, заставляя меня блаженно прикрыть глаза.

Говорят: «От себя уйти невозможно». Но я делаю это. Делаю каждый раз, когда пытаюсь стать кем-то иным. Когда пытаюсь забыть о своей сущности, хотя она упорно не желает отступать, порой заставляя снова почувствовать себя, как и раньше. Когда всё казалось возможным, чистым и таким светлым… Когда казалось, что истинная сущность – дар, а не проклятие.

Однако всё меняется…

Меняется, когда приходит осознание того, что все, кто тебе дорог, страдают из-за тебя.

Поэтому мне пришлось. Пришлось научиться быть сильной, отбросив всю жалость и сострадание. Ведь их наличие, в первую очередь, применяется к себе. А я не могла… Не могла быть слабой.

Мне пришлось многому научиться, чтобы в конечном итоге стать той, кем я являюсь. Только мысли постоянно не дают покоя. Внутренний голос то и дело задаёт вопрос: «Действительно ли ты так, кем сейчас являешься?» Но я всегда его отгоняю, прочно сковав цепями.

Вода приводит меня в чувства. Поэтому я спешно выбираюсь из ванны, чтобы успеть собраться.

В комнате царит хаос. Вещи разбросаны по разным углам. Но это итог долгих и изнурительных сборов, которые затянулись на пару дней. Всё же покидать родной дом не хотелось. Но у меня нет выбора. Так будет лучше. Лучше, чем жить с постоянной оглядкой. Чем жить в постоянном страхе…

Рэй прав.

Я должна попробовать.

Переодевшись в чистые и сухие вещи, я беру с тумбочки фоторамку и кладу её к остальным вещам, которые успела закинуть. Затем хлопаю крышкой красного чемодана и застегиваю молнию.

– Кейла! – доносится откуда-то снизу.

Быстро обернувшись, в последний раз оглядываюсь, сопоставляя в голове всё ли необходимое взяла с собой. Неизвестно, когда я теперь смогу вернуться. Убедившись же в том, что – да. Заклинаю чемодан, с помощью простеньких рун, и, подхватив кожаную куртку, спускаюсь вниз. При этом чемодан плывёт рядом со мной.

Когда я оказываюсь в холле, Рэй уже при параде. Причем запах его одеколона улавливается на расстоянии нескольких метров. Всё же иногда он с ним перебарщивает…

– Ты снова вылил на себя всю бутылку, – зажимая нос, насмешливо констатирую я.

Наи взгляды встречаются. Он удивлённо смотрит на мои обрезанные волосы, но тактично помалкивает. Затем сердито поджимает губы и отвечает мне в тон:

– Ты снова пользуешься магией в простых вещах?

Закатываю глаза на его реплику и, щёлкнув пальцами, чемодан спикирует на пол. Ловко хватаю его за вынутую ручку и, натянуто улыбнувшись, произношу:

– Доволен?

Его губы растягиваются в лукавой улыбке.

– Несомненно.

– Зануда, – бурчу я себе под нос, когда мы выходим на улицу, где до сих пор идёт ливень. Поэтому приходится накинуть купол. Однако дядя слышит, потому что тут же выдаёт:

– Сама такая.

– Как это по-взрослому, – усмехнувшись, парирую я, кивнув.

Спустя пару минут мы оказываемся возле машины.

Рэй любезно открывает для меня переднюю дверь.

Я забираюсь в кожаный салон, вдыхая запах хвои и сандала. Дверь тут же хлопает. Рядом, на водительском сидение, появляется Рэймонд.

– Ну, что готова?

Перевожу взгляд на поместье, в котором мы раньше частенько проводили время. Я считала это место своим истинным домом. Хотя таковых мест у нас было довольно много из-за частых переездов. Но теперь…

Теперь я должна отпустить прошлое, чтобы суметь построить своё будущее…

Поэтому обернувшись, снова смотрю на мужчину. Губы растягиваются в коварной усмешке.

– О, нет…

– О-о-о, да. Я готова покорять мир!

– Кейла! – усмехается, но вместе с тем предупреждающим тоном начинает он.

– Помню, помню. Не высовываться, – поспешно киваю, состроив серьёзное выражение лица.

– Именно, – звучно хмыкнув, произносит Рэй и заводит машину.

Нас ждёт несколько часов пути, чтобы прибыть на станцию, где находится местный телепорт.

Ну, а там…

А там меня ждёт столица Эльрии – Айстридж и… Академия, забитая до отвала элитой!

Что ж…

Прорвёмся!..