Читать книгу Цена любви и мести - Мейси Ейтс - Страница 4

По натуре Аполло Савас был человеком действия. Если ему чего-то хотелось, он не тратил времени на глупые мечты, а брал то, чего хотел.

Поэтому он решил, что у него галлюцинации, когда Эль Сент-Джеймс, его сводная сестра и смертельный враг, стала его раздевать, при этом в ее глазах смешались гнев и безумное желание.

Много лет он сопротивлялся ее и своему влечению. Из уважения к человеку, которого считал своим отцом. Из уважения ко всему, что ему дали.

И все, как выяснилось, оказалось ошибкой, оказалось ложью. Однако он по-прежнему старался держаться подальше от Эль.

На это, видимо, и рассчитывал Дэвид Сент-Джеймс. Потому что, знала она об этом или нет, он всегда защищал Эль. Она всегда была важна для него.

Он схватил ее за запястья и сурово произнес:

– Что ты вытворяешь, скажи на милость?

Ее зеленые глаза сделались огромными, нежные, чувственные розовые губы приоткрылись.

– Я… – Ее лицо залилось краской.

– Если ты собиралась снять с меня рубашку, имей в виду: либо ты немедленно прекратишь и уйдешь отсюда, либо, если ты продолжишь, я уложу тебя на лопатки.

Она покраснела еще больше. Он подумал, что она сбежит. Отец всю жизнь считал Эль пай-девочкой. Хотя с ним она всегда была холодной, равнодушной и воображала, что она куда лучше его.

Ее поведение с первых дней вызвало в нем желание сбить с нее спесь. Но он этого не сделал. Потому что знал: она невинна. Знал, что она – всего лишь избалованная богатенькая девочка, у которой такому, как он, ничего не стоит выбить почву из-под ног. Он вырос на афинских улицах, с детства познал суровую правду жизни. Пережил потери. Рано научился разбираться в людях.

Он знал, что стоит ему хоть раз к ней прикоснуться, доверие, возникшее между ним и ее отцом, будет разрушено.

Но если сейчас она сделает первый шаг и разрушит барьер, всегда незримо стоявший между ними, он не станет ей мешать.

Аполло Савас всю жизнь привык брать то, чего хочет.

За одним исключением. Эль.

Он воспылал к ней желанием с того момента, как она из девочки превратилась в женщину. В надменную гордячку, которая вечно задирала перед ним нос. Она презрительно фыркала, глядя на его грязные руки. Считала его гораздо ниже себя. А ему еще сильнее хотелось заключить ее в свои грязные объятия и утащить к себе, на дно.

Он не считал предательством покупку ключевых предприятий корпорации Сент-Джеймса и их постепенное уничтожение. Все началось задолго до того, как ему открылась подлинная сущность Дэвида Сент-Джеймса. Задолго до того, как он узнал мрачные тайны, в результате которых он и его мать оказались в доме Сент-Джеймса.

Но он больше не связан верностью «семье». Так почему бы не переступить и последний запрет, не забить, так сказать, последнюю «священную корову»?

Он уничтожил все остальное, уничтожит и последний бастион. И получит от этого удовольствие…

Вздохнув, он запустил пальцы в ее рыжие волосы и потянул, запрокинув ее голову. Ее губы приоткрылись. Сейчас он накажет ее своим поцелуем, как ему следовало поступить в тот день, когда она так дерзко обошлась с ним в бассейне. В тот единственный раз, когда их взаимная злость отступила и обнажила то, что скрывалось под ней.

Конечно же потом она делала вид, будто между ними ничего не было. И он тоже.

После того, что он сейчас с ней сделает, она уже не будет прежней.

Он обвил рукой ее тонкую талию и притянул к себе, одновременно прижимая к стене. Склонившись к ней, он покрыл поцелуями ее шею.

С хриплым стоном она схватила его за плечи. Проведя ладонями по его груди, она скинула с его плеч пиджак. Он расстегнул манжеты, вытащил рубашку из брюк и бросил ее на пол.

Изумление смешалось в ее глазах с восхищением; она откровенно любовалась им. Потом снова провела ладонями по его груди и животу. Потом быстро расстегнула ремень на его брюках.

– Какая ты нетерпеливая, – прошептал он.

Схватив ее за запястья, он поднял ей руки выше головы и, придерживая их одной рукой, другой принялся расстегивать на ней шелковую блузку.

Лицо у нее раскраснелось, грудь вздымалась и опускалась в такт учащенному дыханию. Спустив с ее плеч блузку, он тихо рассмеялся: его взору предстал красный кружевной бюстгальтер – наверное, она считала себя в таком белье ужасно смелой.

Эль выгнула спину, прижимаясь к нему грудью. Он крепче прижал ее к себе, по-прежнему не выпуская ее рук.

– Учти, условия диктуешь не ты, – сказал он. – И в зале заседаний, и в спальне я главный!

– Любишь острую конкуренцию? – спросила она.

– Ох, агапе, какая может быть конкуренция, если я всегда побеждаю?

Впервые он увидел легкую тень сомнения в ее взгляде. Но сомнение быстро сменилось вызовом.

– Ты настолько не уверен в себе, что хочешь доказать свое превосходство таким банальным способом?

– Ты за это заплатишь!

– Надеюсь, это не пустая угроза, Аполло, – ответила она хрипловатым грудным голосом. – Как всегда…

Вместо ответа, он чуть прикусил ее нижнюю губу. Она тихо ахнула, и он отпрянул.

– Тебе придется усвоить одну вещь, агапе. Мои угрозы никогда не бывают пустыми. Просто иногда реализуются не сразу.

– Я надеюсь, что сегодня ты не слишком задержишься с их исполнением.

От этих ее слов он возбудился еще больше. Он не помнил, когда в последний раз женщина доводила его до такого состояния. Если такое вообще когда-либо случалось.

И он никогда не был с Эль. Он куснул ее за мочку уха.

– Если будешь вести себя так на переговорах, добьешься куда больших успехов.

– Ты подонок, – с трудом произнесла она, проводя кончиком языка по его подбородку. – Полный и совершенный…

– И ты хочешь меня, – ответил он, ослабляя хватку и касаясь кончика ее носа своим, встретив ее яростный взгляд. – И что же это говорит о тебе?

– Я забиваю последний гвоздь в гроб моей благопристойности. – Она схватилась за молнию его брюк.

– Громко забиваешь. – Он провел руками по ее спине, спустившись до округлых бедер. Задрав подол юбки, он увидел на ней такие же, как бюстгальтер, красные кружевные трусики. – Я думал, ты из тех девушек, которые любят трусики из белого хлопка, – заметил он. – Оказывается, у тебя столько секретов!

– Ты никогда не раскроешь все мои секреты, Аполло, – ответила она.

– Злюка! – Он поцеловал ее в губы. – Но тебе не терпится завладеть мной.

Она протянула руку и коснулась его брюк.

– Как и тебе. – Она провела пальцами по выпуклости на его брюках.

– Надоело болтать… – И он поцеловал ее так, как мечтал уже много лет.

Эль понятия не имела, о чем она думала. Как могла вести себя подобным образом с мужчиной, которого так сильно ненавидела? Ей уже не шестнадцать. Она знала, чем мужчины и женщины занимаются в темноте. Чтобы узнать это, ей не требовался собственный опыт.

Все ее чувства скрутились в тугой клубок, который она никак не могла распутать. Эль знала одно: ни один мужчина на свете не вызывает у нее такой страсти, как Аполло. Любой из тех мужчин, с кем она встречалась, на его фоне выглядел дешевой подделкой.

Она ответила на его поцелуй, вложив в него все, что ощущала: гнев и вожделение. Их языки сплелись; он крепко сжимал ее бедра. Потом его ладони скользнули на внутреннюю сторону бедер.

Эль ахнула; внутри у нее все дрожало. Никогда еще она не была так близка с мужчиной, и все-таки не боялась. У нее не было страхов, связанных с потерей девственности. Она была более чем готова к этому.

Его палец проник под ткань, скользнул в ее нежную плоть.

– Да, – хрипло сказал он.

Его голос и абсолютная, неоспоримая очевидность его ответного желания поразили ее, она рывком сдернула трусы с его узких бедер. Сейчас не до нежности – и для сомнения уже поздно.

Ее ладонь обхватила его возбужденный детородный орган. Теперь уже ее бросило в дрожь, и она хрипло застонала. Эль никогда еще не дотрагивалась до мужчины так. Она и понятия не имела, что пенис может быть таким большим.

Она схватила Аполло за предплечья, с бешено бьющимся сердцем подняла голову и заглянула ему в глаза. Какой он красавец! И она хочет его. Хочет так сильно, как не хотела больше никого и ничего в своей жизни. Оказывается, ей было важно, чтобы он стал у нее первым. Как будто кто-нибудь другой способен был подарить ей такие ощущения – восхитительную смесь разрушительной ярости и невероятной силы желания.

Она поцеловала его в уголок рта, провела кончиком языка по его нижней губе. Он спустил с ее плеч бретельки бюстгальтера, освободив ее груди, и, опустив голову, взял в рот один из ее набухших сосков.

Новое ощущение поразило ее. Хриплый стон слетел с ее губ, она запустила пальцы ему в волосы и запрокинула голову, пока он продолжал ласкать ее.

– Еще, – простонала Эль, – еще!

На мгновение отпрянув, он достал из кармана брюк бумажник, в котором лежал презерватив.

Он повернулся к ней, прижимая ее собой к стене. Она смотрела на него снизу вверх; его лицо она одновременно любила и ненавидела.

Обхватив его лицо ладонями, она привстала на цыпочки и впилась в его губы страстным поцелуем. Он ввел в нее пальцы, осторожно растягивая, готовя ее. Впрочем, она была уже готова – более чем готова.

– Вперед, – прошептала она, прервав поцелуй.

Он поднял одну ее ногу и рывком вошел в нее.

Ее пронзила острая, резкая боль. Глаза сами собой наполнились слезами, и она зажмурилась, не хотела, чтобы он видел. Она не хотела, чтобы он знал. Всего несколько мгновений назад она чувствовала себя сильной, но сейчас внезапно ощутила ранимой и беззащитной.

Такого она не ожидала. Ей стало не просто больно – показалось, что ее разрывает пополам. Она надеялась, что ее ненависть к нему послужит защитой от всего остального. Не вышло.

Поэтому она не открывала глаз.

Если Аполло что-то и заметил, не сказал ни слова. Только целовал ее в губы и ритмично двигал бедрами, пока боль постепенно не сменилась наслаждением.

Больше между ними не было вражды, злобы и ненависти, только горячее, сильное желание, которое нужно было удовлетворить.

Она цеплялась за него, за его плечи, прильнув губами к его губам, а он неуклонно подталкивал их обоих к краю пропасти.

Вот он вошел в нее особенно глубоко, и она вскрикнула. А затем оба, задыхаясь, устремились к финишу. Она не отставала от него.

Он приподнял пальцами ее подбородок, заставляя ее посмотреть ему в глаза. И она посмотрела. Она не отводила взгляда, не желая проиграть ему. Ее била дрожь; росло напряжение внизу живота. Внутренние мышцы все плотнее обхватывали его – она приближалась к пику.

Неожиданно он затормозил и ненадолго вышел из нее, а затем снова вошел – сильнее и глубже. Внезапно сердце ее сбилось с ритма, экстаз охватил все ее существо, она словно взлетела в невероятном упоении, замерла и обрушилась, потом обмякла в его руках, по телу пробежала дрожь.

Он наклонился и куснул ее за шею. Она со вздохом запрокинула голову и прислонилась к стене. Так они стояли несколько мгновений. Постепенно вернулись в реальность.

Она сделала то, о чем давно мечтала. Отдала свою невинность Аполло Савасу. Неожиданно ей стало страшно. Захотелось свернуться клубочком и заплакать.

Она оттолкнула его; он вышел из нее. Рассеянно оглядевшись по сторонам, Эль поняла, что на ней из одежды нет только блузки и трусиков. Все остальные вещи на ней, только в полнейшем беспорядке. Честно говоря, это смущало ее еще больше, чем если бы она была полностью раздета.

Наверное, он решил, что она много лет мечтала о нем. Самое ужасное, что это так и есть. Она кое-как оделась, заправила блузку в юбку. Он молча наблюдал за ней своими черными непроницаемыми глазами.

Она провела рукой по волосам.

– Немножко поздновато, любовь моя, – сказал Аполло.

– Прекрасно, – ответила она срывающимся голосом.

– Утром я уезжаю.

– Хорошо, – ответила она, и ее слова гулким эхом отозвались в пустой голове.

– Мы с тобой не увидимся. Я не буду принимать никаких решений о перестановках в штате сотрудников до нашей следующей встречи.

– Вот и хорошо.

– Я вернусь в двадцатых числах. Сделай так, чтобы у тебя на эти даты ничего не было запланировано.

После его слов она ясно поняла, что ее прогоняют. Все закончилось буднично и просто, как будто у них было самое обыкновенное совещание.

Нелепо – ведь он так и не оделся. Но она не собиралась указывать ему на всю абсурдность его положения. Особенно сейчас, когда ей хотелось как можно быстрее убраться отсюда, чтобы окончательно и полностью расклеиться.

– Значит, увидимся в двадцатых числах.

– Превосходно. Заказать тебе такси?

– Нет, – ответила она, бросив взгляд на часы. – Сейчас… Сейчас только три часа дня. Мне нужно вернуться на работу.

Ей придется возвращаться на работу в таком виде. Вспоминая его ласки. Лицо горело, исколотое его щетиной.

– Ну, что ж…

– До свидания, – сказала она, не дав ему договорить.

Он склонил голову набок:

– До свидания, Эль.