Читать книгу Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - Михаэль Бар-Зохар - Страница 7

Иссер Беери, также известный как Большой Иссер, был высоким, неуклюжим мужчиной с редкими седеющими волосами. Густые брови прикрывали темные, похожие на пещеры глазницы, а на тонких губах часто играла сардоническая улыбка. Беери был родом из Польши; слыл аскетом, скромным человеком безупречной честности; но его недоброжелатели утверждали, что он опасен и страдает манией величия. Большой Иссер, уже долгие годы бывший членом «Хаганы», руководил частной строительной компанией в Хайфе. Нелюдимый, молчаливый и необщительный, он жил с женой и сыном в маленьком, продуваемом ветрами доме в прибрежной деревне Бат-Галим.

Незадолго до создания Израиля Беери был назначен командирами «Хаганы» главой «Шай». После провозглашения независимости 14 мая 1948 года Израиль был атакован своими соседями со всех сторон, и Беери стал главой новой секретной военной службы. Беери был представителем левого крыла рабочего движения и имел прекрасные политические связи. Его друзья и коллеги высоко ценили его преданность защите Израиля. Война за независимость продлится до апреля 1949 года.

Тем не менее вскоре после назначения Беери главой секретной службы начали происходить странные, леденящие кровь события, казалось бы, не связанные между собой. Пара туристов на горе Кармель сделала страшную находку. В глубоком овраге у подножия горы они нашли полуобгоревшее тело, изрешеченное пулями. Убитый оказался известным арабским информатором израильской секретной службы Али Кассемом. Убийцы застрелили его, а затем попытались сжечь тело.

Несколько недель спустя, на секретной встрече с премьер-министром Бен-Гурионом, Большой Иссер обвинил Аббу Хуши, влиятельного лидера Мапай – партии Бен-Гуриона – в том, что он предатель и британский агент. Бен-Гурион был потрясен. Великобритания была господствующей державой в Палестине до создания Государства Израиль; «Хагана» вела подпольную борьбу против британских ограничений в отношении еврейской общины. Британская разведка часто пыталась внедрить своих шпионов в еврейское руководство, но Абба Хуши, столп еврейской общины и харизматичный лидер хайфских рабочих – предатель? Это казалось невозможным. Сначала израильские лидеры, информированные о ситуации, с негодованием отвергли обвинение Беери. Беери обнаружил две конфиденциальные телеграммы, в мае 1948 года отправленные британской разведкой с хайфского почтамта. Он выложил их на стол перед Бен-Гурионом как неопровержимое доказательство предательства Хуши.

В это же время Беери приказал арестовать друга Хуши, Жюля Амстера. Беери велел привезти Амстера на соляное месторождение в Атлите, недалеко от Хайфы, и распорядился избивать и пытать его в течение семидесяти шести дней, заставляя дать показания, из которых бы следовало, что Хуши был презренным предателем. Амстер не сдался и, в конце концов, уже сломленным человеком, был освобожден. Он потерял зубы, его ноги были покрыты ранами и шрамами, а страх остался с ним навсегда.

30 июня 1948 года армейский капитан Меир Тувианский, делавший покупки на рынке Тель-Авива, был арестован и доставлен в Бет-Гиз, недавно оккупированную арабскую деревню. Военная разведка заподозрила, что Тувианский во время пребывания в Иерусалиме раскрыл совершенно секретную информацию одному британскому подданному, который, в свою очередь, передал ее Арабскому легиону, то есть армии Иордании. Иорданская артиллерия, руководствуясь этой информацией, подвергла интенсивному обстрелу несколько стратегических целей по всему Иерусалиму. В ходе дисциплинарного военного трибунала, который длился менее часа, Тувианский был обвинен в шпионаже в пользу арабов, признан виновным и приговорен к смертной казни. Наспех собранная расстрельная команда казнила его на глазах у группы потрясенных израильских солдат. (Тувианский будет единственным человеком, когда-либо казненным в Израиле, кроме Адольфа Эйхмана.)

Расследование этих смертей и пыток привело следователей к виновнику преступлений: Большому Иссеру.

Он заподозрил Али Кассема в том, что тот был двойным агентом, и дал указание убить его.

Он оклеветал Аббу Хуши. По мнению нескольких следователей, у Большого Иссера были личные счеты с Хуши. Он мог бы преуспеть в этом деле, если бы главный изготовитель подложных документов, участвовавший в этом деле, снедаемый чувством вины, не признался начальству, что он фальсифицировал компрометирующие Аббу Хуши телеграммы по прямому указанию Беери.

И Беери был тем, кто отдал приказ о поспешном аресте и казни капитана Тувианского.

Премьер-министр Бен-Гурион действовал без колебаний. Беери предстал перед военным судом, затем перед гражданским, был лишен звания, с позором уволен из Армии обороны Израиля и признан виновным в смерти Али Кассема и Меира Тувианского.

Израильские лидеры были ошеломлены. Методы Беери, его зловещая личность, приказы подделывать документы, пытать и убивать легли пятном на принципы морали и гуманизма, на которых был основан Израиль.

Дело Беери оставило ужасную память в израильской секретной службе и оказало серьезное влияние на ее развитие. Если бы в военное время гражданские лидеры воздержались от осуждения Беери, у секретной службы Израиля мог быть совершенно иной характер. Она могла бы стать организацией, для которой фабрикация обвинений, подлог, пытки и убийства оказались бы обычной практикой. Напротив, в будущем методы Беери будут запрещены. Секретная служба ограничила собственные полномочия и основывала грядущие операции на правовых и моральных принципах, которые гарантировали бы права отдельных лиц.

После отставки Беери авансцену теневого мира Израиля занял человек, бывший ему полной противоположностью, – Реувен Шилоах.

Сорокалетний Реувен Шилоах, замкнутый, с вкрадчивым голосом, был загадкой. Человек высокой культуры, он обладал острым аналитическим умом и глубоким знанием арабского Ближнего Востока, его племенных традиций, правящих кланов, недолговечных союзов и кровавых распрей. Один из его почитателей назвал Шилоаха «ферзем в шахматной партии Бен-Гуриона» в то время, когда тот был советником Давида Бен-Гуриона по политическим вопросам. Некоторые сравнивали его с хитроумным французским кардиналом Ришелье; другие считали тонким манипулятором, мастером-кукловодом, который знал, как дергать за нужные ниточки за кулисами. Шилоах всю жизнь был активным участником секретных операций и конспиративной работы.

Обходительный и учтивый сын раввина, Шилоах был родом из Иерусалима, из Старого города. Всегда официально одетый, аккуратный, лысеющий молодой человек отправился с миссией в Багдад задолго до создания Государства Израиль. Он провел в Ираке три года, выдавая себя за журналиста и преподавателя и изучая политику страны. Во время Второй мировой войны вел переговоры с британцами по поводу организации корпуса еврейских коммандос для проведения диверсионных операций в оккупированной нацистами Европе. Он помог создать два подобных специальных соединения еврейских коммандос: «немецкий батальон», бойцы которого, вооруженные немецким оружием и одетые в немецкую форму, осуществляли рискованные операции на территории противника в Европе; «арабский батальон», бойцы которого владели арабским, были одеты в арабскую одежду и обучены для ведения операций в глубине арабской территории. Он также убедил британцев десантировать еврейских добровольцев из Палестины в оккупированную Европу, чтобы организовать там еврейское сопротивление нацистам. Шилоах был первым, кто установил контакты с Управлением стратегических служб, предшественником ЦРУ. Перед началом израильской Войны за независимость он тайно путешествовал по соседним арабским столицам и привез оттуда бесценный трофей: планы вторжения арабских армий.

Навязчивое желание Шилоаха действовать под покровом секретности стало источником множества легенд. Его друзья часто рассказывали анекдот, как Реувен однажды поймал такси. «Куда едем?» – спросил водитель. «Это государственная тайна», – ответил Шилоах.

Во время Войны за независимость Шилоах возглавлял службу внешнеполитической информации. Это была одна из нескольких полунезависимых разведывательных групп, созданных еще до провозглашения независимости Государства Израиль. 13 декабря 1949 года Бен-Гурион издал приказ о создании «ведомства (на иврите – моссад) для координации государственных разведывательных служб», которое должен был возглавить Реувен Шилоах.

И все же потребовалось еще два года проволочек и споров, прежде чем удалось создать Моссад. Члены одного из разведывательных подразделений, «политического департамента», которые собирали разведданные за границей, наслаждаясь щедрыми ассигнованиями на оплату представительских расходов и шикарным образом жизни, взбунтовались и отказались продолжать шпионить в пользу Израиля, когда услышали о планах расформировать их подразделение и включить его в состав Моссада. Только после того, как им объявили выговор – и большинство из них уволили, – Шилоах смог создать Моссад.

Его название в конечном счете будет изменено на «Ведомство разведки и специальных задач», а девиз взят из Притчей 11:14: «При недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует».

Но уникальным Моссад сделали не новое название и не девиз. Шилоах был полон решимости придать этой службе исключительной характер. Моссад должен быть стать не только длинной рукой Израиля, но и длинной рукой всего еврейского народа. На встрече со своими первыми новобранцами рамсад заявил: «Помимо всех функций секретной службы, у нас есть еще одна важная задача: защищать евреев, где бы они ни находились, и организовать их иммиграцию в Израиль». И действительно, в последующие годы Моссад тайно помогал создавать подразделения самообороны там, где еврейским общинам угрожала опасность: в Каире, Александрии, Дамаске, Багдаде и некоторых городах Южной Америки. Воинственно настроенные молодые евреи тайно доставлялись в Израиль и проходили обучение в армии и Моссаде, во враждебных или нестабильных странах создавались тайные склады привезенного контрабандой оружия, из местных евреев образовывали отряды самообороны, способные защищать еврейские общины от атак толпы или иррегулярных военизированных формирований – по крайней мере до тех пор, пока не подоспеет помощь правительства или международных организаций.

В пятидесятых годах Моссад перевез в Израиль десятки тысяч оказавшихся в опасности евреев из арабских стран Ближнего Востока и Марокко; а годы спустя, в восьмидесятые, Моссад снова организовал спасение евреев, запертых в Иране при Хомейни, и осуществил массовый исход эфиопских евреев в Израиль. Однако во время первой секретной операции Моссада в Ираке произошла катастрофа.

В большом багдадском универмаге Orosdi Bak на улице Рашид молодой человек по имени Асад торговал за прилавком с шейными платками. Он был палестинским беженцем, покинувшим свой дом в Акко после того, как его захватила израильская армия. Незадолго до отъезда из Израиля он оказал услугу своему заболевшему двоюродному брату, подменив его в качестве официанта в кафе неподалеку от резиденции военного губернатора. В течение недели Асад ходил по коридорам резиденции военного губернатора, неся богато украшенный латунный поднос и подавая офицерам израильской армии крошечные чашки крепкого турецкого кофе. В памяти у него остались лица некоторых из них.

В тот день, 22 мая 1951 года, он наблюдал за клиентами, прогуливаясь по магазину, и вдруг заметил знакомое лицо. «Не может быть, – подумал он сначала, – это невозможно!» Но он действительно помнил человека, которого видел, – не в летней рубашке и брюках, как сегодня, а в форме цвета хаки. Асад срочно вызвал полицию. «Я видел офицера израильской армии! Прямо здесь, в Багдаде!»

Полиция быстро арестовала мужчину европейской внешности, которого сопровождал худой, невзрачный иракский еврей в очках. Его звали Моше Ниссим, и он сказал полиции, что он простой служащий в еврейском общинном центре. «Я встретил этого туриста вчера на концерте, – объяснил он, – и он попросил меня устроить ему экскурсию по магазинам». Когда они добрались до штаба, двумя мужчинами занялись по отдельности. Иракские следователи жестко допросили Моше о человеке, который был опознан как израильтянин. Моше настаивал на своей версии: он встретил туриста только вчера и никогда не был знаком с ним. В темных подвалах полицейского управления следователи подвешивали Моше за ноги, а затем за руки, избивали его и угрожали убить. Их жалкий пленник, казалось, ничего не знал. После недели пыток иракцы решили, что Моше Ниссим – пустое место, и освободили его.

Другой заключенный продолжал повторять, что он иранец по имени Исмаил Салхун, и показал задержавшим его иракцам иранский паспорт; но они продолжали пытать его. Он не был похож на иранца и не знал ни слова по-персидски. Наконец следователи устроили очную ставку между ним и Асадом, палестинцем, который его опознал. «У меня кровь застыла в жилах, когда я увидел его», – позже вспоминал заключенный. Он сдался и признался в том, что его настоящее имя Йехуда Таггар (Юдка Таджер), он израильтянин и капитан Армии обороны Израиля. Следователи затащили Таггара в его номер, сломали мебель, исследовали стены и затем обнаружили содержимое тайника – увесистую папку документов, прикрепленную скотчем ко дну ящика письменного стола.

После этого начался кошмар. Не только для Таггара, но и для всей еврейской общины Багдада.

В Багдаде действовало несколько подпольных еврейских и израильских организаций, в том числе подразделение, занятое нелегальной эмиграцией, группа самообороны и ряд сионистских и молодежных движений. Некоторые из них были организованы еще до создания Государства Израиль.

В Багдаде было несколько тайников с оружием и документами, некоторые из которых располагались в центральной синагоге Масуда Шемтова. Незадолго до описанных событий эти группы были дополнены шпионскими сетями, поспешно организованными еще до создания Моссада; они практически не были изолированы друг от друга, и провал одной из них мог сразу же поставить под удар все остальные. Иракские евреи сидели на пороховой бочке: Ирак был злейшим врагом молодого Государства Израиль и единственным, кто отказался подписать с ним соглашение о перемирии. Каждый член тайных еврейских сетей знал, что от иракцев не стоит ждать милосердия и его жизнь висит на волоске.

Йегуда Таггар был направлен в Багдад именно по этой причине – чтобы отделить шпионскую сеть от остальных организаций. Таггару, бывшему офицеру элитных войск Пальмах, было двадцать семь лет – улыбчивый молодой человек с непокорной челкой. Это была его первая миссия за границей, и до своего задержания он делал все возможное, чтобы изолировать сеть, которую возглавлял от других групп. Тем не менее некоторые из его людей все еще принимали участие в других направлениях подпольной работы. Еще один израильтянин, имевший подлинный британский паспорт, Питер Янив (Родни Индус), руководил отдельной сетью, но оставался в контакте с Таггаром.

Связь Таггара с Тель-Авивом осуществлялась через главного командира всех групп, действующих в Багдаде: таинственного человека, личность которого была известна немногим. Он работал под вымышленным именем Заки Хавив, но на самом деле был Мордехаем Бен-Поратом, израильтянином иракского происхождения, бывшим офицером, принимавшим участие в Войне за независимость Израиля. Бен-Порату не хотелось возвращаться в Багдад, поскольку он собирался жениться на девушке, которую встретил в армии.

Тем не менее в итоге он уступил давлению сотрудников разведывательных служб и взял на себя эту опасную миссию.

После ареста Таггара вся секретная организация развалилась за несколько дней. Иракские специальные полицейские подразделения арестовали десятки евреев. Некоторые из них не выдержали допроса и выдали следователям свои тайники. Иракцы обнаружили документы, связывавшие некоторых евреев со шпионской деятельностью. Под плитами синагоги Шемтова полиция обнаружила огромный склад оружия, накопленный за многие годы, начиная с кровавого погрома в 1941 году, в ходе которого было убито 179 евреев, 2118 ранено и изнасилованы сотни женщин. Количество найденного оружия поразило иракцев: 436 гранат, 33 пистолета-пулемета, 186 револьверов, 97 зарядных устройств для пулеметов, 32 боевых кинжала и 25 000 патронов.